По волнам наших мыслей - работа 11

OLEB - ДЖИНН

(20 727 знаков с пробелами)

Снадобье полыхнуло яркой, до рези в глазах, голубоватой вспышкой и следом чаша исторгла клуб тёмного смрадного дыма. В дыму мелькнула сначала призрачно, а следом обретая плотность и рельефность, человеческая фигура. Человеческая ли? Несколько длинных мгновений Касим вглядывался и, наконец, рассмотрел – ифрит! Точно такой, каким описывают его в старых сказках...
Касиму предложение Ихтияра сразу не понравилось. Он всегда относился с опаской к лекарям, чародеям и учёным людям. Ничего хорошего от них ждать не приходится. А вот загадок и неприятностей всегда с избытком.
«Купец Зейд сегодня вечером поедет в Таиф. При себе будет иметь много золота! – говорил ему Ихтияр. – Но золото мне не нужно, можешь взять себе всё, какое найдёшь. Купец повезёт чашу. Бронзовую, недорогую, но я хочу её заполучить...» Разве можно доверять человеку, который называет себя лекарем, но все вокруг знают, что он колдун?!
«Ты глуп, Ихтияр, – ответил тогда Касим. – Что мешает мне выследить купца и отнять у него и золото, и чашу, и всё, что найдётся?»
Лекарь рассмеялся и пригладил бороду: «Только я буду знать час, когда обладатель столь славного имени (по-арабски Зейд – преумножающий) покинет город. Только я знаю, какую он нанял повозку, через какие ворота поедет. Ты не успеешь выяснить всё это! Купец отправляется с вечерней стражей...»
Касим позволил себя уговорить. Сладко пел Ихтияр, сулил золото. О том, что Зейд богат, знали многие, а ремесло Касима как раз в том и заключается. Не зря же его имя означает «распределяющий»! А справедливо поделить земные блага помогут остро наточенная сабля и кривой кинжал джамбия.
Всё рассказал Ихтияр, как договаривались. Объяснил подробно, описал повозку и охрану.
Со стражниками городских ворот Касим договорился быстро, не впервой. Выскользнул змеёй следом за отъезжающим купцом. Зейд богат, но скуп. Нанял всего двоих охранников, да и те обычно рынок сторожат. Толстые и ленивые, опасностей не испытавшие, а потому страха не ведающие.
Может, купец надеялся, что до Таифа ехать всего ничего? Или так в себя верил, в хитрость свою? Повозку нанял самую бедную и неказистую, охранников сонных. Отъезд свой ото всех в тайне сохранить хотел, де не получилось. Узнал Ихтияр, слуга Иблиса, и направил Касима, волка ночных дорог, по следу.
Дал Касим отойти маленькому каравану от городских стен. Дал сумраку вокруг сгуститься, убедился, что рядом никого. Набросился коршуном – думал заднего свалить одним ударом. Цель казалась такой лёгкой! Да не тут-то было...
Охранника крутанулся в седле, в последний миг отбил саблю ночного волка. И сам нанёс удар, да такой, что Касим еле увернулся. Опыт помог, навыки боевые, в кровавых схватках заработанные. Тут и второй подоспел, а возчик стегнул коней, и повозка помчалась по дороге.
Всадники принялись кружить вокруг пешего Касима. Выучка у воинов оказалась отличная: действовали слаженно и экономно, не мешая друг другу. Вот тебе и рыночники! Тут совсем другая рука чувствовалась. Зажали разбойника. Клинки свистели над головой, и каждый такой посвист грозил стать последним для Касима.
Только не привык разбойник отступать. Не в его характере бежать, даже когда противник сильнее и многочисленнее. В одной руке сабля, в другой верная джамбия. Кинжал непрост, под заказ ковал оружейник. С надёжной литой гардой, которая при нужде щитом служить может.
Отбил удар, нырнул под брюхо коня, по ходу перехватив лошадиные сухожилия. Подломились тонкие ноги арабского скакуна, всадник прянул головой вперёд и прямо на сабельный удар. Голова покатилась по красноватому песку...
Второй поднял коня на дыбы, хотел с размаху рубануть, но Касим оказался проворнее. Увернулся, кубарем перекатился, в один миг вскочил на ноги и очутился сзади. Прыжок! – и оседлал круп лошади. Прихватил всадника за плечи и чиркнул кривым лезвием по горлу воина.
Мёртвое тело безвольно повалилось на землю, а разбойник вскочил в седло, подстегнул коня. Пел ветер в ушах, земля стремительно летела под копыта, обращаясь в пыльный шлейф за спиной.
Повозка далеко уехать не успела, куда ей против стремительной рыси породистого скакуна! Нагнал. Возницу зарубил одним ударом, и на ходу запрыгнул внутрь.
Зейд, худой старик с седой бородёнкой, вжался в сидение. Его трясло, черты лица исказил страх. Глаза, белые от ужаса, слепо шарили по лицу Касима:
– Кто ты?! Что тебе нужно?! У меня мало денег... Забери всё, только пощади! Не убивай меня!..
– Давай! – крикнул разбойник.
Купец трясущейся рукой протянул худой кошелёк, тихо звякнули монеты.
– Вот, это всё что есть. Поверь!..
– Чашу! – крикнул ещё громче Касим.
– Чашу?! – поразился Зейд. – На что тебе она? В ней нет ничего ценного, поверь! Ты не сможешь её продать... Эта чаша память о моей матери, она дорога мне, но совершенно бесполезна для тебя...
– Чашу, сын шакала! Или я отрежу тебе бороду вместе с головой!
– Нет! – страшно распялил рот в крике старик. ¬– Я не отдам её тебе! Ты не знаешь, что требуешь!..
Худая кисть со старческими узловатыми пальцами шарила по сидению, пыталась прикрыть ворох тряпья в углу. Касим уже и сам приметил свёрток: правой рукой он сжал купцу горло, а левой выдернул нечто, завёрнутое в мешковину. Старик сдавленно пискнул.
Разбойник слегка развернул грубую ткань. Тускло блеснул в лунном свете округлый бок. Свёрток проследовал в суму Касима вслед за кошельком. Кинжал, спрятанный было в ножны, вновь оказался в руке ночного волка.
– Остановись! – крикнул Зейд. – Верни чашу! Я дам тебе золото! Много золота!..
Удар джамбии пришёлся в грудь. Старик всхрапнул, подавился криком. Глаза его страшно выкатились, но он был ещё жив – костлявые пальцы вцепились в ворот рубашки Касима.
– Аллах покарает тебя! – прохрипел умирающий, и темная кровь плеснула на белоснежную бороду. – Проклятье падёт на тебя и весь твой род! Остановись, ты не знаешь, что украл... Ты...
Тело его обмякло, пальцы разжались, голова запрокинулась. Только теперь Касим заметил, что повозка стоит. В ночной тишине всхрапывали лошади...
Денег в кошельке оказалось всего десяток монет. Только-только расплатиться со стражниками на городских воротах. Лошадей брать Касим не рискнул, слишком явный след к разбою. Оставалась чаша. На вид она прибытка не сулила: обычная бронзовая посуда, какой на рынках Мекки и Абхи много. Разве что, сложный узор по стенкам. Такого Касим раньше не видел, но и знатоком посуды ночной волк себя не считал.
Но он знал, кто даст денег. Ихтияр, сын зайца и пустынной лисицы! Кто наобещал золотые горы? Кто напел, что ленивая охрана не в силах отогнать даже больного шакала? Кто подбил Касима на это дело? Сам-то зовётся Ихтияром, что в переводе означает «выбор». Будет ему выбор. Между острой сталью и золотом...
Чёрные, как угли глаза лекаря сверкнули при виде Касима. «Принёс?!» – задохнулся он. Вместо ответа сильная рука прихватила его за ворот. В тесно комнатушке почти не находилось места, тем проще оказалось прижать чудодея к стене. Касим сунул ему под бороду кривой клинок джамбии.
– Где обещанное золото, Ихтияр? – яростно выдохнул разбойник в перекошенное лицо лекаря.
– Он вёз... Вёз с собой деньги... – задушено хрипел Ихтияр в ответ.
– Там ничего не оказалось! Жалкая горсточка монет! И эта бронзовая лохань...
– Касим! Погоди, я всё объясню! Убери нож...
– Я слушаю тебя, и если Аллах, всемилостивый и всемогущий не вложит в твои уста правдивые и верные слова – клянусь именем Аллаха, ты пожалеешь о том дне, когда нашёл меня. Когда рассказал о старом Зейде и втянул во всё это. Старик проклял меня перед смертью! Говори, слуга Иблиса!
Тем не менее, Касим несколько ослабил хватку. Ихтияр перевёл дух и начал:
– Я рассчитывал, что старый скряга повезёт и деньги. У него много золота, но купеческая жадность ещё больше. Зейд ехал в Таиф продавать чашу. Истинной её цены он не знал, но догадывался. Вот и договорился с тамошним кудесником и учёным мужем. Имя его я тебе не открою, ни к чему тебе это. Но чаша действительно ценная...
– В чём же её ценность? На рынке такая стоит гроши, – разбойник ещё немного ослабил захват, но полностью лекаря не отпускал.
– Это не простая чаша. Она обладает волшебными свойствами...
Касим хмыкнул и нажал клинком на горло Ихтияра.
– Погоди! – заверещал тот. – Это действительно так! У нас будет много золота. Гораздо больше, чем у Зейда. Да что Зейд, сам халиф позавидует нам!
Касим молча слушал. Жар, с которым говорил кудесник, не походил на притворство. Тридцать прожитых разбойником непростых лет научили отличать правду ото лжи. Лишь сдавил покрепче ворот лекаря.
– Не смотри, что жилище моё убого, – продолжал тот, хватаясь за крепкую руку. – Внизу расположен просторный подвал. Там я провожу опыты. Ты всё увидишь сам...
– Веди, – коротко бросил Касим.
Подвал действительно оказался просторным и сухим, намного привлекательнее жилища. Вела туда узкая и крутая винтовая лестница. Ихтияр чувствовал себя здесь уверенно – откуда ни возьмись, появилась бронзовая тренога и глиняный кувшин. Блюдо лекарь сноровисто подвесил на треноге. Затем засыпал в неё из кувшина какого-то зелья.
– Чаша, в самом деле, волшебная, – взволновано прошептал он. – Только эта старинная чаша с древним узором позволяет проводить таинство! Сейчас ты увидишь то, что видели единицы из смертных...
С этими словами кудесник достал из недр своего широкого халата маленький пузырёк и опрокинул его над чашей.
Снадобье полыхнуло яркой, до рези в глазах, голубоватой вспышкой. Мелькнула призрачно, а следом обрела плотность и рельефность, человеческая фигура. Ифрит! Точно такой, каким описывают его в старых сказках...
Джинн увеличивался на глазах. Стали явственно различимы бугры мышц, чешуя, кое-где заменяющая кожу и хищные, с вертикальным зрачком глаза. Четырёхпалые кисти жадно сжимались в ожидании добычи, кривые когти мало, чем уступали джамбии.
Касим присел от неожиданности, а Ихтияр, раскинув руки, забормотал невнятно слова заклятий. Выглядел чародей испуганно, на покорителя ифритов походил сейчас мало, и Касим вдруг очень ясно понял, что дорога к обещанному золоту далека и трудна. Джинн же упёр свои зелёные выпуклые глаза в лекаря, нечеловеческое лицо его исказила судорога.
– Опять ты?! – взревел ифрит. – Ведь я предупреждал тебя, букашка!
– Ты не смеешь, – тонким голосом завопил Ихтияр. – Ты обязан подчиняться вызвавшему тебя... Раб блюда – я господин твой!
– Господин? – ифрит разразился демоническим хохотом, эхо метнулось под сводами подвала. – Терпению моему наступил предел. Ты вызывал меня трижды, и всегда применял формулу прощания. Трижды ты обещал отпустить меня, и ни разу не сдержал слова! Ты ненасытен чародей, и мало искусен. И лжив. Что ты хочешь? Опять золота?!
– Да... – пискнул Ихтияр.
¬– Но я давал тебе!
– Мало, крайне мало, о ифрит!
– Но ведь ты сам творил ограниченные заклинания?! Ты сам удерживал дающую руку...
– Я боялся! Никто не знает всей силы полного заклинания!
– Тогда иди и учись великому искусству общения с духами! А я в этот раз проучу тебя за твою жадность и невежество!
С этими словами ифрит метнулся под сводчатый потолок. Огромная фигура его с необычайной лёгкостью скользила под сводами. Вдоль стен располагались стеллажи, уставленные кувшинами, горшками и коробками неясного назначения. Ифрит прошёлся по стенам, но зацепил стеллаж, запнулся о полки. Треснуло дерево, тут же с грохотом что-то посыпалось. Гулко бились горшки, разбрасывая черепки, и жалобно звякал металл.
Не сговариваясь, покорители джиннов бросились к лестнице. Ноги несли сами. Перескакивая через ступени, спотыкаясь, они карабкались вверх. Упасть не давал страх, придававший сил и ловкости.
В один миг беглецы оказались наверху. Касим было замешкался, но в проёме подвального лаза показалась рогатая голова и мощная шея ифрита. Джинн завыл, и это придало прыти обоим. Стремглав проскочив убогую комнатку лекаря, товарищи по несчастью вылетели на улицу. Ихтияр яростно захлопнул дверь и набросил тяжёлый засов. Оба в изнеможении присели, переводя дыхание...
Страшной силы удар сотряс стену. Разбойник и чудодей кубарем скатились по ступенькам в пыль дощатой мостовой. Тонкая дверь прогибалась под ударами, которые сыпались изнутри один за другим. Оба поняли – долго дверь не выдержит!
– Бежим! – успел крикнуть Ихтияр, а в следующий миг створка взорвалась фонтаном щепы.
Оба бросились бежать вдоль по кривой улочке. Касим пытался сообразить, куда их выведет кривая и что сделать дальше. Обернувшись на бегу, он увидел, что джинн выворачивает засов и вот-вот будет на свободе.
– Что он с нами сделает? – пытаясь держать дыхание, крикнул он.
– Убьёт! Проучить врага, в понимании ифрита значит лишить его жизни!
– Но его враг ты! Я лишь находился рядом...
– Теперь и ты! Ифриты не на столько умны, чтобы различать такие тонкости...
– Чтоб разверзлась под тобой земля, Ихтияр! Сын плешивого шакала, ты заплатишь мне за всё!..
– Я хотел вызвать дэва!..
Время для препирательств оказалось самым неподходящим. Любители лёгкой наживы мчались по пыльной дороге, сзади, длинными скачками их преследовал трёхметровый ифрит. Джинн двигался легко, но не приближался.
– Он не может нас догнать? – борясь с одышкой, прокричал Касим.
– Ифриты не очень быстры, но очень выносливы! Надо что-то придумать...
Вихрем они вылетели на небольшую площадь. Впереди виднелись городские ворота, рядом сторожевая башня. Трое стражников обернулись при их появлении и удивлённо вглядывались – что за нарушители спокойствия явились? Но следом из узкой горловины улочки выпрыгнул разгневанный ифрит и утробно рыкнул – стражу как ветром сдуло.
Беглецы припустили по периметру площади, по кругу. «В любой миг джинн может рвануть по прямой», – мелькнуло в голове Касима.
– Ифриты никогда не принимают самостоятельных решений! – как бы угадав его мысли, прокричал кудесник. – Он будет бежать, точно повторяя наш путь...
– А если мы разделимся?
– Будет преследовать последнего!
– Поравняемся с входом в башню... беги дальше, но не быстро... – дыхания на разговоры почти не осталось. – Я нырну в дверь... Если джинн рванёт за мной... закроешь...
Касим водился со стражниками не зря. Давнее и выгодное знакомство позволяло знать привычки и порядки караульной службы. Кроме тех троих, что позорно сбежали при виде скачущего ифрита, сейчас в страже никого нет, башня пуста. Там на первой площадке, то есть не высоко от земли, есть узенькое оконце. Касим, имея худощавое телосложение, с трудом, но протиснется в него. А вот джинн – нет.
При заходе на очередной круг разбойник слегка отстал. Необходимо показать спину преследователю, обозначить себя как цель. Насколько ифрит поддастся на уловку, сейчас не понять, но и менять что-либо поздно. Не нарезать же всю ночь круги по площади!..
Касим нырнул в дверь.
Расчёт себя оправдал. Тяжёлые шаги и вой за спиною свидетельствовали о верном решении. Разбойник стрелой проскочил лестничный пролёт. Ступеньки поднимались выше, под самую крышу башни, но она сейчас не интересовали Касима. После первого пролёта располагалась площадка с маленьким стрельчатым окном.
Обдирая плечи и локти, сбивая колени, он вылез наружу. Высота отсюда казалось совсем не той, что снизу, много большей, но ифрит не оставлял времени на сомнения. Рёв джинна подстегнул Касима и он прыгнул. Земля больно ударила в подошвы.
– Ты выбрался, хвала Аллаху! – запричитал подоспевший Ихтияр.
– Что дальше, – тяжело дыша, поговорил Касим. – Сколько мы сможем удерживать чудовище в башне?
– Недолго, – потупился лекарь. – Эти джинны очень сильны и ещё более того упорны. Для ифрита самая прочная дверь лишь временная преграда. В крайнем случае, примется за стены.
– Представляю, что скажут нам потом стражники... Но сейчас надо решить вопрос: как угомонить этого сына Иблиса? Зачем ты его вообще выпустил?! Отвечай, неумелый и невежественный чудодей!
– Клянусь Аллахом, я хотел вызвать дэва! Эти джинны много спокойнее и покладистей. Дэв наверняка выполнил бы все наши пожелания...
– Трудно в это поверить. Но говори, что нужно делать?
– Есть только один способ – загнать ифрита обратно в блюдо.
– Как только он в блюде живёт... это ведь не лампа, и даже не кувшин?
– Он там не живёт. Блюдо – переход из мира духов в наш мир. Всё дело в орнаменте. Это очень старинная работа, в узор вплетено древнее заклинание. Чтобы вернуть ифрита обратно, нужно провести процедуру наоборот: сжечь верблюжью колючку на донышке перевёрнутой чаши.
– Колючку?! Твоё снадобье обычная верблюжья колючка?
– А ты думал сушёные цветы из садов Семирамиды? Конечно, нужно знать, где и когда собирать растения. Это тоже искусство, но потом мы сушим стебли и храним в таком виде. Ну, и эликсир аль-Харума, конечно. Без него нет реакции.
– Так что? Всё это: колючки, эликсир, блюдо нужно принести сюда?
– Нет, мы не успеем...
Страшный вой стал тому подтверждением. Башня дрожала от основания до крыши: ифрит носился по её пространству вверх-вниз, сотрясая кровлю и стены. Теперь прочная на вид дверь с массивным запором уже не казались надёжной преградой на его пути.
– Нужно заманить джинна обратно в подвал, – проговорил Ихтияр, – но сделать это так, чтобы я там оказался первым. Нужно успеть до его появления подготовить всё необходимое.
– Тогда так... – Касим в раздумье закусил губу. – Когда откроем дверь, он ведь не сразу выскочит?
– Да. Ифриты не отличаются сообразительностью.
¬– Открываем, и что есть мочи бежим к выходу с площади. Но так, чтобы он нас заметил. Дальше поступаем так: ты чуть впереди бежишь к своему жилищу, я отвлекаю шайтана на себя. Буду уходить через рынок, окружным путём. К моменту возвращения ты должен ждать нас в подвале во всеоружии. Долго таскать за собой ифрита я не смогу, но какое-то время у тебя будет.
Ихтияр часто закивал в знак согласия, а Касим тяжело вздохнул, как всхлипнул. «Лишь бы не подвели быстрые ноги! И поведётся ли джинн на нашу уловку?»
Всё так и сделали. Дверь от удара чуть не слетела с петель. Разбойник и лекарь к тому времени миновали площадь, но перед тем, как юркнуть в улицы чуть замешкались. Точнее, замешкался Касим, подставляясь уже второй раз за сегодняшнюю ночь. Есть! Заметил! Ну, теперь дай Аллах силы...
Ночной волк пробежал некоторое расстояние, ровно столько, чтобы ифрит его видел и свернул к рынку. Он летел как на крыльях, мало уступая в скорости своему серому собрату. Эта улица была ещё уже той, что дала им путь к бегству накануне.
Джинн, то ли по неловкости своей, то ли окончательно разозлившись на людей, деликатности не выказывал. Цеплял углы глинобитных домишек, – спёкшаяся под палящим солнцем глина, ставшая, казалось, твёрже гранита, вылетала кусками с шумом и грохотом. Но ни один огонёк не затеплился в окнах. Окраина притихла, затаилась до окончания погони. До выяснения результатов.
Как снаряд из пращи Касим вылетел на рыночную площадь. Он наделся поводить здесь ифрита, погонять по узким проходам между прилавками, крытыми пальмовыми листьями. Сам беглец еле успевал лавировать в лабиринте ходов, с трудом вписывался в крутые повороты. Шайтан возьми этих рыночников! – днём здесь передвигаться много проще. Особенно шагом.
Вначале ифрита не было слышно, но скоро на оставшемся позади пространстве стало шумно. Треск, стук, лязг, звуки падения тяжёлых предметов. Добавьте к этому вой и рёв разъяренной нечисти, и вы поймёте состояние Касима. Посреди площади имелось возвышение, где глашатаи зачитывали важные новости. Касим вскочил на шаткий помост и оглянулся.
Открывшийся вид заставил всё похолодеть внутри. Ифрит мчался напролом. Навесы, укреплённые на толстых брёвнах, разлетались под его напором. Брёвна с хрустом ломались как тонкая солома. Широкие резные листья пальм взметались в воздух сказочными крыльями. Прилавки трещали и проваливались под мощными ногами, и сверху весь этот ужас заливал молочный свет луны. Картина казалась призрачной в её неверном сиянии, но рогатая голова ифрита то и дело выныривала из буйства разрушения, и тогда зычный рык потрясал слух разбойника.
Не помня себя от ужаса, Касим бросился бежать. Теперь он тоже перемахивал через невысокие прилавки, сбивал стойки. Кожистые листья сыпались на голову, неприятно царапая кожу, но беглец мчался, не разбирая дороги. Споткнулся! Кубарем полетел на землю, смёл какое-то ветхое строение. Тут же вскочил, в туче пыли, и ринулся к заветному выходу с рынка. Благо, был он уже близок...
Сзади продолжало трещать и грохотать, но Касим уже покидал злосчастный лабиринт. Ещё рывок! – и он на просторе улицы. Узкий проход между глиняными трущобами показался раздольем. Разбойник припустил из последних сил.
Задыхаясь, влетел он в жилище Ихтияра через разбитую дверь. Молнией прорезал пространство комнаты и горохом ссыпался по лестнице. Лекарь успел: на треноге донцем кверху покоилась злополучная чаша, на ней высилась горка сухой верблюжьей колючки. Сам горе-волшебник стоял рядом в позе готовности. Рука сжимала пузырёк с эликсиром.
Тяжёлые шаги загрохотали наверху...
Касим тяжело вздохнул, как всхлипнул и сморгнул видение. «Лишь бы не подвели быстрые ноги! И поведётся ли джинн на нашу уловку?»
Вот-вот разъярённый ифрит выскочит из дверей башни...