70. Родственные связи Кошковода

    Раз в год, Кошковод Любим, встречался с  дочкой, а через пять, привез домой.   С виду,  обычною была, а по умению обращаться с лесными дебрями, нехоженой тропой, сродни  преклонным старикам. Братишку Пересвета в оборот взяла, премудростям учила. Через три года брат  с друзьями, как в воду канул, на месте, где они исчезли,  оставил метку.
   Владыка выделил охрану для Голубы, они за похитителями ноздря в ноздрю шагали. Седом снарядил людей, по её меткам и следам разыскивали стоянки, где похитителям за плату оказывали приют и пленников в неволе содержали.  Детей, особо  девочек подросших часто похищали. Их продавали в услужение. Клубок распутывали годы. Вернулись не одни, до сотни краденных  и обездоленных людей с собою привели. Владыка Соколиный приют устроил, Указ издал, что бы найти родню, воспоминания каждого  донести в соседние пределы.
С тех пор в народе повелось, о  людских  пропажах и появлениях чужаков, сообщали в город Соколиный.  Жена  и дочка Кошковода  ту службу возглавляли, во всех селениях  служаки были, готовые придти  на помощь. Кражи заметно поредели.
Кровный отец трижды нанимал похитителей, от них сынок  удачно отрывался. В шестнадцать лет, сам попросился в гости, хотелось нрав отцовский  испытать. Мать с Кошководом  удерживать не стали.

Ранней весной пустился в путь, к осени достиг желанные границы. Год прожил,  скитался по дворам,  облазил полуостров, к родителю присматривался издалека. Деяна, с  описанием не вязалась, о полноте напоминали ветхие наряды, болтающиеся на похудевшем теле. Он подошел к ней, спросил, нужны ли руки для работы? Отмахнулась,  сами справляемся с делами. Спиною повернулся, хозяйка свой мешок признала, ойкнув, вцепилась руками  в колодезное ведро, дрожащим голосом произнесла:   
-Водицы свеженькой испить не хочешь?
Гость  испил воду, и до подхода любопытных женщин, успел сказать:
-Собаку ночью в доме спрячь,  к чердаку лесенку приставь, сестренкам ни гугу.
 
Соседка, ухватив Пересвета за рукав, уверила:
-Работы и еды, навалом.
Деяна не отходила от окошка,  гость выгреб   нужник, поправил дверцу, выполол сорняк на огороде. К вечеру, закончив дело, долго от грязи  отмывался, штаны с рубахой постирал, переоделся и сел под деревом за стол. Старуха принесла две миски и чугунок,  разделив похлебку и  лепешку,  произнесла:
-Что небушко послало на сегодня, тому и будем рады.
Работник отхлебнул и отодвинул миску:
-Похлебка пенится, от еды прокисшей  забот не оберешься.
-Еду другую  завтра  наварю, а нынче не капризничай и ешь. Люди говорят, от постоянной работенки нос воротишь, нас не проведешь,  зачем шныряешь по дворам?
-Раз мнение отвратное сложилось, придется открываться. В Полесье  живет семья,  братья лесорубы. Одного из них сосна задела. Жена красавица сбежала от калеки.  Братья беглянку разыскивали  всюду, они  бывали здесь.
-Бывали,  нет  в нашенских  краях её.

-Страдальцу сон все время снится,  жена в этих краях томится, дочка в темнице родилась,   десять годочков миновало.
-Напрасно ищет, кому охота с калекой куковать, в далекие края сбежала.
-Страдалец уверяет, в рабство увели жену,  по дереву большая мастерица.  Родители её в  печали, старуха мать почти  ослепла, старик отец по свету рыщет, надеется кровинку отыскать. Меня страдалец попросил, глубокой осени дождаться, когда свободные от заготовок бабы, потянутся домой, им показать платок с малевкой. Раньше, словесно описывали лик,  нашли умельца, по словам  он выполнил  прекрасное лицо.
-Мне можешь показать?
-Прячу, остерегаюсь  воровства, вернуть страдальцу обещался. За помощь, всяк свое получит, если малой подскажет - учебой наградят, если молодь - устроят свадьбу, а стариков на жительство возьмут.

Старуха сразу подобрела, спустилась в подпол и подала к лепешке сало.
-Говоришь, по дереву большая мастерица? Ближе к зиме на площади  поделки выставляют, там и покажешь свой рисунок.
Деяна,  старалась от дочерей волнение скрыть. С расспросами они не приставали, странным показалось, мать то и дело бегала к окошку, собаку притащила в дом и не велела выпускать. Старших дочерей на спевку не пустила, а младших,  раньше обычного  в постель загнала. Ночью собака зарычала и бросилась к дверям, мать тряпкою её огрела, за двери вышла.  Старшая дочь приказала младшим  не светиться, сама в окошко вылезла и проследила, куда стопы направила маманя. 
Мелькнула мысль, у матери свидание с мужчиной, могла бы  не скрывать. Отец к ним редко заходил, жизнь дочерей   не волновала, а старший брат, к отцу прилип,  в угоду мать не признавал,  ходил мимо сестер, кивочка не дарил.
Неделю мать собаку запирала, ночи в сарае проводила, днем засыпала на ходу. Вдруг собралась в дорогу, дочерям сказала:
-Хочу знакомых навестить, думаю, дней десять  хватит. 
Старшая дочь обняла на дорожку  и укорила:
-Могла бы поделиться, с кем едешь и куда, от меня не чего скрывать сердечные дела,  знаем, в сарае ночи проводила. Если отдушину нашла, мы  рады за тебя.
Мать хитро улыбнулась:
-Кабы не сглазить радость, дочка.

Через неделю к воротам подкатил подвоз.  Мужик с подвоза соскочил и принялся  заглядывать в углы.  Гость был на голову пониже мамки и неприметен по наруже. Младшая дочка, не выдержав, спросила:
-Ты нам папаню привезла?
Мужик расхохотался:
-Расстроились, не вышел ростом  и чем ещё?
Девочка вздохнула:
-Если ты драть не будешь нас,  и мамку обижать не станешь, мы примиримся с внешностью твоей.  Когда  дрова из лесу волочем, без мужика нам очень трудно.
Мужик прижал её к себе и молвил:
-Доченька милая, заботы ваши так понятны. Настанет время,  в вашем доме от вкусностей  заломит стол, покой наступит, дела мужицкие хозяин на себя возьмет, жизнь прошлая сама исчезнет. А сейчас,  вещички собирайте, утром, поедем радости смотреть.

Деяна,  старшей дочери шепнула:
-Вечером к  милому пойдем,   к нашему приходу, семья должна явиться вся. Вести -  важнее не бывают.
Будущий родич, глава  семейства, гостей похлопав по плечу, спросил:
-Какая спешка  заявилась?
Деяна, карман освободила от завязок,  бумагу   развернула на столе:
-В малом изображении, наш полуостров. Вот здесь мы с вами проживаем, эта земля - владения Хапуги, это — соседские участки. На этих, всем известно, веками Стражники селились. За крепостной стеной одиннадцать домов, землянок больше двух десятков, вокруг ухоженные пашни, выход с причалами на реку, свободная от податей дорога. Справа болотистая местность, слева заросший лес. Четыре дня назад, землю со всей начинкой я купила, вот купчая.  К ней прилагается бумага, дарёнка вам  на дом, землянки, часть земли.

Хозяин, не сдерживая слез, воскликнул:
-Не уж то, дар небесный опустился? Всю жизнь работал на хозяйском поле,  в домишке крохотном ютились три семьи. Не сон ли снится?
-Самой управиться с хозяйством не по силам, я вас в помощники зову.
-От радости великой, забыла о бумаге отказной,  твое добро отцу принадлежит, он быстро радости  лишит, - напомнила ей дочка Мара.
-Стражники  запись показали, ему принадлежит добро, доставшееся мне по кровному  наследству, кроме родительского дома, в котором проживали мы. Купчую оформили за дар, он мне достался от Искрины! Стражники устроили заслон, если   надумаем  подняться,   дома и землю перекупят.  Вы в людях разбираетесь, займетесь заселением домов, а я поеду принимать  хозяйство.
Жизнь круто изменилась, вчера Деяна  сидела с думками, во что обуть,  чем накормить детей, сегодня   на крыло взлетела. На мужа бывшего   взглянуть хотелось, представила,  Ждан, руки потирает и мчится  к Стражникам присваивать добро, а после едет к ней, лазейку ищет, ластится, подарки дочерям вручает. Обида задушила, заплакала, на бабьи слабости явилась злость.

Случилось, как и представлялось. От Стражников поехал Ждан к Деяне,углы обшарил по хозяйски, обнял её, подарки детям подарил, спросил:
-Как дальше отношения построим,  кто унаследует мое добро?
-Что дальше скажешь, знаю,  до косточек повадки изучила. Любила очень, и одиночества боялась. Ты приходил ко мне и обирал,  детей на нищету обрек.
-Наказывал. Пошла против меня, Искрине помогла укрыться.
-Искрина  не при чем. Ты и теперешнюю бабу детьми обвесил, добра лишил  и измываешься над ней. Мне все равно, кому перепадет богатство и прикрываться сыном, смысла нет. Ему пора с семьей соединиться. Права Искрина, ни святости в тебе, ни сострадания. Не появляйся на моей земле, возврата к прошлому не будет, приедешь, люди мои с дороги повернут.  Пора и о себе подумать, хозяином обзавестись, еще не дряхлая старуха.

-Кто Стражникам бумагу передал? Хотел  от самого услышать, как  выглядят Искрина, сын и дочка?  Любил её, сына помершего во снах встречаю, не злится на меня. Не горячись, я с жалостью к тебе приехал,  кому нужна поношенная баба, ради богатства может и возьмут. При людно обещание дам, тебя с детьми не обижать.
Смех, он оглянулся, бывшие работники стояли за спиной,  смотрели на него свободным взглядом.
-Клятвы  твои,  с хвостом собачьим схожи, ты лучше нам долги верни, зря, что ли спину прогибали?  Деяна,  наследством наделила нас, перед тобой  хозяева, мы  разговор ведем на равных.
Униженный и оскорбленный,  ни с чем  вернулся Ждан домой, весь гнев обрушил на Мирина.  Утром запряг подвоз и сыну наказал:
-К матери езжай, тряхни, как грушу, добро сует  в чужие руки.  Выбьешь дома и земли, в тот же день к Стражникам поедем,  главным наследником назначу. Пустым приедешь, нищим  горбатиться начнешь. Угроз на ветер не бросаю!

Сын уехал, Ждан опустился на  крыльцо.  В доме протяжно голосила теперешняя баба, ей в такт собака подвывала, хотелось самому завыть. За пятьдесят  перевалило, а все не так, как хочется ему.  Земли, какие удалось, собрал в кулак,  кто труд оценит? Сын от Деяны недотепа, боится против рот открыть, труслив и замкнут.  Вспомнил убитого сынка,  не было лучше и вряд ли будет. Второго  сына   не прибрал, пересолил с Деяной, всё не так.

После отъезда муженька, пожаловал с укорами сынок. Спросила:
-Когда  последний раз  кровинку обнимал? Глаз правый дергается, отец оставил метку или у самого сдаёт природа?
-Воду не мути, приехал не за тем, чтобы глазами любовалась. Зачем добро в чужие руки отдаешь? Я старший у тебя.
-Ходила в нищете,  ты старшинство не предъявлял, сестер не признавал, в другую сторону смотрел. Отец послал трусить меня, явишься пустым, лишит наследства. Я  проходила этот путь. Не ценит он тебя, открою тайну, когда наступит день последний, он мне отпишет все добро, я им распоряжусь, как надо.
-Простячка ты,  когда обхаживал отец, думал, зубами за  добро держаться будешь, подалась ласкам и словам, разинула коробочку и оголилась.

-Любовь моя  и дети  в счет не брались. Ты изменился, был меленьким, за юбку мамкину держался. Хворь одолевала, ко мне ручонками тянулся,  к отцу бездушному подался, и сам с душою распрощался. Я не в обиде на тебя.   Мать моя, родителей своих и мужа  не почитала, я козни строила отцу. Родитель твой, мать  ни во что не ставил,  неуважение  привил. Оставила  домино, в нем поселились сын твой   с мамкой, захочешь соединиться с ними,  согласие  моё получишь. Кулак зажал, того гляди,  обрушишься на мать.

Сын приподнялся, выхватил нож и к горлу матери приставил:
-До греха не доводи, кур ни  когда не резал,  тебя не пощажу.  Я много лет по   лесенке взбирался, без отдыха и из последних сил добро семейное  растил, от женщины любимой и ребенка отказался, а ты мне дом за это предлагаешь! 
-В детстве тебя не обижала, ты рос обласканным ребенком, разум  из берегов плеснул.
Деяна ударила сынка под дых. Он дернулся рукой,  поранил  шею, кровь потекла за ворот платья.   От резкого удара  по ногам, согнул колени и  свалился на пол. Очнуться не успел, ему связали руки, ноги опутали холщовой тряпкой, водрузили на мешковину и через двор поволокли. Кинули в клетку,  закрыли дверцу.

Мирин вскочил и огляделся. Он оказался за решеткой, в такие клетки, они с отцом  сажали зверя и провинившихся людей.  Сестры прикатили бревно, уселись на него,   уставились на брата. Младшая спросила:
-Зачем ты маменьку ножом порезал? Теперь придется в  клетке  жить.
-Пугнуть хотел, не более того.
Зазвенел колокол, все  побежали в сторону  реки. Он принялся о камни рвать веревку, удалось. Заметил Пассию,  она несла еду. Подошла, улыбкой одарила и ласково произнесла:
-Здравствуй, милый! Встречи рада, повернись спиной, веревки на руках разрежу. Мирин приблизился к решетке,Пассию за плечо схватил и притянул к себе, нож оказался у него в руках.

-Дом захотела  получить? Возвращайся  и на пути не смей светиться!
-Деваться не куда,  отец до нитки обобрал. Пять лет назад повадился ко мне, склонял к продаже озера прадеда. До этого, мать моя, странным образом погибла, отец  под лед зимой ушел. Род нищим не был, мы рыбу, раков, птицу разводили.   Отец с подарками приехал, ласкал словами, для помощи тебя оставил. А, через ночь ты в спаленку явился, любимою назвал, был несказанно рад, когда сынок зашевелился. Отец на радостях сплясал, пообещав обряд устроить. Нынче, при встрече  лик свой воротит,  не подошел ни разу к внуку, а вскоре, ты пропал из виду. Об озере я не тужу, я веру  в человека потеряла.  Отец, любой ценой сгребает земли, людские судьбы   не тревожат.  Сами без радости  живете, и жить мешаете другим.
Смотрю в окошко, сын бежит, слезинки льются по щекам, от горя плечики трясутся, словами горькими  прогнали дети,   дед и отец твой - душегубы! Обезумел,  позволил матери грозить, как хищный зверь меня зажал.
-Вверху щеколда, на ней подкова, в подкову входит штырь, вверх потяни, выбраться из клетки помоги,  с матерью хочу договориться. Тебя и сына не забыл, от пут отцовских отвяжусь, подумаю, что с вами делать.
-Такой отец  не нужен сыну, я отрекаюсь от тебя.

Вечером  явилась мать, Ждан принялся угрозы строить, исчерпав злость, взмолился:
-Отцу ты уступала, и сыну уступи, я должен вознестись в   глазах!
-Или упасть, - продолжила Деяна. – Когда впервые отвернулся, я поняла,  какую глупость сотворила, на самотек  судьбу пустила. Подростком прибегал с разбитым носом, молил не отсылать к отцу, а я учила разуму наперекор, терпения набраться ради отцовского  добра.  Терять его мне не хотелось,  за жадность и необдуманность поступков, судьба жестоко обошлась, наслала  нищету, измену милого, продажность сына. С  коленок мне подняться помогли. Тебя хочу вернуть, не подкупом и не посулом.
   Хочешь узнать, как  на самом деле, отец относится к тебе? В коморке у Искрины, над печкою заслонка есть, открой её,  в подпол спустись, над навесными полками, на этой же стене, отверстия увидишь. Два из них, воздух наружный подают, а третье служит для подслушки. Рядом лежит коленце из обожженной глины, в отверстие приставь, услышишь разговор. Будь осторожен, дверь запирай,  не забывай  закрыть заслонку. У родителя секреты есть, по недоумию, ты соучастник  грязных дел. 
Отец мой, возводил дома, во всех подслушки   оставлял,  богатство сколотил на тайнах. Отцу доложишь, я  попросила время на раздумье, твоим словам прибавлю вес.    Работников,  частенько вы загоняете, как зверя в клетку, неделю  посидишь в такой,   послушаешь  рассказы о себе, добрее станешь  с наказаньем. 
  С согласия матери, он был простолюдинами унижен. Через неделю, его сопроводили в баню, переодели в чистую одежду, услышал от мужиков обидные слова:
-Пока от грязи разум не очистишь, не смей переступать   черту.

Отец встретил с хлыстом в руках:
-Отпустил на три дня не боле,  приехал с чем?
-В клетку звериную закрыли, склоняли на измену, мать время на раздумье попросила. Ютился на земле, как зверь,  оставим разговор на после, колени от усталости не держат.  Пока не высплюсь, не буди.
В коморке заперся, поспал несколько часов, оконце занавесил, запор проверил на двери, над печкою задвижку отодвинул, спустился в погреб, все сделал, как велела мать, стал  звуков дожидаться. При первом ясном слове, от неожиданности отпрянул и чуть не выронил  коленце.

Отец вечерять принялся, жена канючила, просила дать подвоз, проведать хворую  родню. Главный надсмотрщик доложил,  сколько зерна в хранилище свезли, что говорили нынче мужики. Услышал детский голосок:
-Вам обещал меня не трогать, пока гребцы на веслах были, опять  в палатке больно  тискал. 
-Терпи, красавица, терпи, ты не моя вещица. Я торговался, не хочет продавать, может и к лучшему, как вынесут разлуку мать и брат, ты же любимица для них.  С чем прибыла?

Мирин, ушам своим не верил, детский голосок, подробно передал все   разговоры мужиков и баб у клетки,   но  о прослушке не сказал. Мать бы свидетелей не допустила, место для неё малознакомо, значит и там прослушки  насадили?  Чья девочка пришла к отцу с докладом,  чья лодка подвезла её?
-Говоришь, Искрина, просила дать время для раздумья, обещалась дома не заселять. Это хорошо! Полосонул  ножом по шее? Пересолил сынок! Не ожидал  от недотепы прыти,  Деяну, даже я не резал.

Охрипший голос оборвал беседу:
- Леском на лодку пробирайся, да в разговоры не вступай. Доволен, как я обслужил? Ушлая растет девуля, братец её подземный ход открыл, когда в бега по глупости  подался.  Жаль, узок лаз, был сделан для собаки. Мысли изложены в бумаге, гони должок.
-Важна услуга для меня,  дерешь не в меру.
-Брат с братом, в доме родительском родня, как разбежались по своим   углам, казна у каждого своя. Слова твои я хорошо запомнил!  А в жизни повернулось по иному, наследство  мне,  по праву перешло. Полуостров этот нашей семье принадлежал. Прадед с дуру, землю  раздал  приблудным мужикам. Каким бы я владел хозяйством!
Дверь хлопнула, раздалось бормотанье,  рыдания с руганью смешались.  Хотел  бежать к отцу, да во время остановился. Сундук на место водрузил, закрыл задвижку. Улегся на лежанку и до утра обдумывал, как дальше строить отношения с отцом.  Родич за плату отцу услуги  поставляет, при людях, как враги,  меж ними связь не замечал, как удается встречи прятать?

Вышел во двор, спросил старушек:
-Спросонья показалось, к нам в дом чужие приходили, девчонка с мужиком, их видели?
Старушки молвили:
-Давно сидим, собака не брехала.

Утром  сел рядом с отцом на козлы,  и молча, покатили по дороге.    Отец молчание нарушил:
-Лицо помято, бессонница заела? Женить пора.   Дома и землю мать   отпишет,  на Пассии жениться разрешу.
-Она переменилась очень, сказала, нет во мне нужды.
-Беда не велика, за ней не водится добра, придется в жены брать вдову,  тебя постарше лет на десять,  с её отцом почти договорился. В наших местах  купили дом и земли.
-Пассия, нам  отписала всё, хотелось бы с любовью жить.
-Отписала,  насилие не применял, а только уговоры. Зачем в семью такая дура, случись с тобой беда какая, добро  другому передаст. Простачек не терплю.  С любовью захотелось жить, чем меня лучше,  живу, как видишь без любви, добро преумножаю.
Цель в жизни есть, нос брату утереть, ради неё на все иду. Обиды и обман чиню, детей своих не замечаю. Шестой десяток потянул, здоровье бы не подкачало.  Как мать держалась при тебе, ещё раз повтори.
-Всякое было, унижала,  погорячился, ножом порезал шею, вынудил дома не заселять.   Обиду держит, пересолили оба, на будущее, щель в отношениях надо оставлять,   при надобности влезть, а не ломиться. Фразу обронила,  ты,  напоследок жизни, добро все перепишешь ей, поступком этим, счастлив будешь. Повремени с женитьбой на вдове, сын  растет и Пассия не безразлична. Обещался не юлить, в который раз  обман чинишь.
Отец нахмурил брови:
-Коль выгода засветит, преград не существует для меня. Клок с матери и клок с вдовы,  двойную выгоду получим. Годы берут свое,   поизносился внешне, ты превратился в мужика, смазливого на вид. Тебе и править лошадьми, но,  по моей указке. К  вдове заглянем, зубы скаль, словами рассыпайся, бабы продажны,  клюют на лесть, а  больше на подарки.

Оставшийся путь, всяк думал о своем, сын, перебирая в памяти события последних дней, плевал от злости на дорогу. С десяти лет безропотно отцу служил, молчал, ни разу не кусался,  сегодня,   зубки покажу.
Он представлял вдову  старухой, которую родной  отец,  первому встречному готов спровадить. Хозяину кивнул при встрече,  мимо вдовы прошел, не удостоив взглядом.  Когда её позвали для беседы, растерялся, красота такая ему и в снах не приходила. Подумал, вот и хорошо, даст поворот мне от ворот. На отца взгляд перевел, тот подскочил,  губами её руки коснулся и произнес:
-Вот это женщина! Годов  десяток скинуть, за честь считал бы рядом находиться.  Прошу вас, молодые, оставить нас,  о  будущем хочу поговорить.
Оставшись наедине, вдова спросила напрямик:
-Пришлась вам не по нраву?
-К чему подобные вопросы, прекрасно знаете, вы редкостно красивы. Родитель говорит,  погибший муж оставил вам огромное наследство.
-Вас только это беспокоит?
-Восторг и аханье привыкли слышать, красивые слова не водятся во мне, и на богатство взор не кинул. Отец задумал женитьбу, как только цепи брачные накинет, богатство  приберет к рукам. По этой части он  непревзойденный мастер. Я подкаблучник у отца,  свободой и богатством не владею. Сын у меня растет и мать его не безразлична.   Хочу расстроить  женитьбу. 
-Впервые сталкиваюсь с подобным женихом, меня вы, очень удивили. Пойду навстречу, но не сразу,  что бы у вашего отца не вызвать подозрений, придется  изредка наведываться к нам.
-Услуга за услугу, вы выставляете отказ, а я открою тайну, дом  от подслушников уберегу.
Через неделю вновь заглянули в гости, заметил, вдова с родителем не сводят глаз и с интересом задают  вопросы. Исчезла скованность от первой встречи, он пригласил  смотреть щенка, которого  привез в подарок. Вдова прижала головастика к себе и попросила тайной поделиться. Вместе осмотрели дом, нашли заслонку, в подвал спустились.  Вдова коленце приложила  к уху, послушала немного и произнесла:
- Привычки нет заглядывать за занавеску, неловкость чувствую в душе.
-По иному посмотри, когда в ваш дом приходят недруги иль воры,  жилище надо защищать.   Прошлых хозяев,  умело выжили с насиженного места.  Кто известил вас  о продаже дома?
-Купчую оформлял отец,  в отсутствии была. Спасибо за секрет, дом тщательно  осмотрим, может, ещё  найдем сюрпризы. Нам слуги странными казались,  просили за большую плату у нас остаться,  отказались,   Твердили, нечистая вселилась в дом,  собаки дохли, после их гибели,   ночами  стены ухать стали.
Отец просил тебя  с отказом потерпеть, желает кое-что узнать у  здешних мужиков, надумал хитрости с наследством. Так дело повернет,   родитель твой,  сам  от затеи отвернется.  В разговоре, я соглашусь женою стать.
Пока отцы между собою рядились, вдова показывала жениху, чем род её богат,  громко  расхваливала  лошадок, под руку брала. Предупредила тихо, для дела надо, может, подсматривает кто.
Домой  вернулись поздно ночью, отец молчал,  и с сыном разговором не делился.

Узнав о страсти богатого соседа, добро чужое прибирать к рукам, отец вдовы условия поставил, он столько даст за дочерью своей, сколько тот сыну своему отвалит. Добро крутиться будет в  хозяйстве молодых  до полного взросления  деток. Масло в огонь подлил и  высветил  добро,  вдова ещё богаче  оказалась.
Уединился Ждан, не ел, не пил, в кровь ногти обкусал зубами. На третий день плечи распрямил, явился в кухню, выпил квасу, объелся тертой редьки с луком, ткнул сына в грудь и приказал:
-Подвоз готовь, надумал, чем  бдительность покрыть, вдова сама в объятья прыгнет.

Приехали, навстречу выбежала  прислуга. Хозяин, наклонившись над чашею с водой, смывал с груди запекшуюся кровь.
-Слухи, что ветер, распространяются так быстро! Прибыл с сочувствием ко мне? Шестьдесят лет на свете прожил, подобное произошло впервые. Купался в озере,  с ножом напали, и не мужик то был.  Моя жена красавицей слыла, и дочь внимания сыскала, но с этой красотой   сравнить не можно. Выскользнула из воды под самым носом, платье прилипло к телу, я засмотрелся на удивительные формы и не заметил нож в руке.  Машинально руку протянул, то явь или видение какое.  Рукой взмахнула  неумело, ножом в грудь ткнула.  Я за руку  схватил, нож в воду выпал. Когда  кровь показалась на груди, взгляд выражал страдание души.   Руку отпустил, красавица скользнула в камыши. Нож отыскал в воде. Вот он, вещица, редкостной работы!

Гости с удивлением  уставились на нож,  разом вскликнули:
-Нож наш! Храним в секретном месте, не мог попасть в чужие руки. Наш, точно наш, печатка мастера и   знаки, два  глазика и золотом отделанная рукоять. Ларец, в котором он хранится, решетками опутан, тяжел, всегда перед глазами, ключа к нему не подобрать,  в замке секреты мы меняем.
-Может,  бумаги доставал или закладывал в ларец, нож положить забыл, - предположил  Мирин.
-Такое не возможно,   поверх бумаг ложится нож,  остриё обязательно  в защелку входит, иначе крышка  не садится.

Хозяин с дочерью ушли, гостей оставили одних.
-Ты говорил, на свете нет подобного ножа, если наш  нож  на месте, а копия  глаза мозолит,  то байка прадеда сильна.               
               
-Заметил  особенность одну, стоит подумать о человеке, что он в делах моих помеха, беда по его  следу рыщет. К чему бы это? Не пяль глаза,  напраслину не думай, ради дела  обхитрить и обмануть могу, но видят небеса, убийством я не помышляю. Дела не доверяю ни кому, все планы в собственном соку варю, закроюсь ночью в комнате и рассуждаю, прикидываю, что к чему, привычка с детства навязалась.
Когда у Пассии пропала мать, отец зимой под лед ушел, старого конюха телега придавила, а лодочник повесился в сарае, подумал, какое совпадение событий!  А нынче,   сомневаться стал. В прошлый приезд, после мудрености хозяина с наследством, в сердцах, я пожелал ему исчезнуть, вдова сама бы навязалась. Понравился ты ей, словно на идола смотрела.

-Не мог я женщине подобной приглянуться, нутро  по меркам не подходит.  Моль в нашем доме  объявилась,  мачеха способна на измену?
-Жена безгрешна,  не навязали, сам  нащупал.  Зиму  пороги обивал, без цепей не соглашалась добро в распоряжение отдать. Пришлось  условия принять. Да и кому ей доносить,  зависит с потрохами.  Кто-то с усердием льет воду на мельницу мою,  старается богатство преумножить. Зачем ему?  Деяна  отпадает,  народ не жалует меня,  со стороны его, подмоги быть не может. Ты на убийство не способен, соседи,  опасаясь за добро,  обходят стороной, пошли на сумасшедшие расходы,  дорогу проложили, чтоб по земле моей не ездить.
Убийство без корысти не бывает, брюхом чую, против меня она, придется голову ломать,  помощника ретивого искать.  Зацепок нет, с чего начать? Насчет того, что на соседа в воде красавица напала, бред, давненько баб не прижимал,  красавицей и показалась. Он, дочь  красавицей считает, а если хорошенько приглядеться, она иным берет, стать женская, манера   разговора, с Искриной  схожа.

Вышли за ворота, Ждан  отправил сына по делам, и притаился за углом,  из открытого окна  доносились обрывки разговора:
-Пятнадцать  лет без устали искали,  не замечая радостей земных.  Воспоминания страшные ожили, избавь меня от них. Не хочу кровиночку свою увидеть вновь в паучьих лапах.
-Беда иль радость снизошла, не разобралась толком.  Душевное волнение само  нашло,  в Мирине не мужика увидела, безвременно ушедшего ребёнка. С трудом сдержалась от объятий. Прости, отец,  мимо воли, судьба со мною пошутила!  Мы съедем с этих мест, ты красоту забудешь неземную, а я, впервые зародившееся чувство. Сосед прибудет за ответом,  с отказом не тяни. Наш переезд, покупка дома, сватовство, красавица, нож  редкостной работы, звенья одной цепи. Цепочкой умница владеет,   вертит,  словно фигурками на шахматной доске.

Ждан  зашагал к калитке, споткнувшись о чью-то ногу, чуть  не свалился.  Прижав виновника  к земле, спросил:
-Кто такой?
Мальчик  с испугом  произнес:
-Хозяина высматриваем для разговора. Прислуга донесла, платою не обижает, и кормит сытно, мы руки  предложить хотим.
-Из-за кустов раздались голоса:
-С той стороны Хозяина не видно,  свечи зажгли,  опять зевнули. С утра  пораньше соберемся. Вдова  еду несет!

Вдова спустилась со ступенек, неторопливыми шагами направилась к калитке, протянув детям плетеную корзинку, пообещала  дать работу.
  Ждан вышел на дорогу,  неясности  облепили его, как мухи падаль. От дум болела голова. Деяне  наследство перепало, а та оформила бумаги так, что даже меру вырвать невозможно.   Сын нелюбимый сил набрался, стал матереть, нож к горлу матери приставил, из подчинения рванет. Вдова с отцом уходят из-под рук, они правы,  кто-то дела его на мушку взял и водит  за собой, как пса.  Искрина в снах покоя не дает, сын  умником растет, не с ним, а с неродным отцом   в обнимку ходит.  Не по любви  за мужика пошла, тело  худо, собою неказист, с трудом ворочает ногами, богатства за спиною нет. Дом полон кошек, он их разводит словно коз. Терпеть их не могу,  в моих пределах ни одной, собаки передрали.  Своих детей не сотворил, он не мужик, на семя не способен. Клещом вцепился в моих деток. Дочь знаменитостью слывет, со всех земель съезжается народ, ища пропавшую родню. Платят хорошо, иные в дар,  ради любимого дитя, отписывают землю  и хозяйство.  Вдову пятнадцать лет разыскивал отец,   крал старый или хворый богатей, зачем  богатством наделил, если она к отцу вернулась? Богатство  без трудов  свалилось, щедрость и  распирает, нищих греет, корзины с непростой едой швыряет. На сына клюнула, хотя и понимает, за ним самим   не водится добра. В воде напали на соседа, толком его не знают здесь. Два варианта на носу, прошлое водится  за ним или стараются убрать, что бы добро ко мне попало.   Странное сходство двух ножей, добавило волнений. Против воли возникло беспокойство, я  в чьи-то сети попадаю.

Шкатулка к прадеду попала странно, её обозники вручили, нож показали, от времени пожухлые бумаги, сказали:
-Шкатулке этой нет цены, бумагам тоже,  укройте от ворья, потомкам сохраните.
Прадед знал содержание наизусть,  до дня последнего вертел шкатулку.  Перед кончиной закричал:
-Я разгадал секрет ножа, шкатулки и бумаг! Стражника зовите, открытие оформить надо!
Созвал народ, за день полуостров поделил на множество частей, определил хозяев, оформил с ними договор, через неделю помер. Наследники  урона не простили, в последний путь не проводили.   
Бумаги  Ждан много раз читал, шкатулку щупал так и этак, к ним относился несерьёзно, нож восхищение вызывал. От вора соорудил защиту, решетки, цепи и замки, глядя на бесполезную вещицу, ворчал, какой от сказа  толк, решетки и замки дороже стоят. Начало сказа у него,  на продолжение есть ссылка, искать его, желания  не возникло. Дед,  с рождения внушал ему, твой прадед, хуже, чем вражина, добро семейное  раздал, цель жизни всей, соединить земельные куски, вернуть богатство,  власть былую.

Домой вернулся к ночи.  Мирин сидел  на лавке у ворот и попросил отца присесть.
-Нож не подделка, единый мастер их творил,  должна быть и его шкатулка, а в ней бумаги, продолжение сказа. Обозники,  прадеду,  что  сказали, шкатулке этой нет цены, соединив отрывки, клад отыщем.
-И без тебя уразумел, на клад мой нюх особо тонок.  Признаться я хочу. Тебя, как сына, я не почитаю, другой наследник видится во снах. Вернуть бы их и все начать сначала. Теперешняя жизнь не в радость.  Богаче многих, а беспокойство  распирает. Старики,  между собой меня судили, подслушал  разговор. С детства за птицею бежит, догнать не может.  Детей родил, спроси его, когда они  родились  или  глаза какого цвета, ответа не дождетесь. Дети для него, что придорожные кусты, проходит мимо и не взглянет. Зачем такому жить на  свете? 
Они мне смерти не желают, какой ни есть, я их кормлю. Ты хуже во стократ,   сестер и мать продал из-за наследства, передо мною   спину гнёшь. Я умирать не собираюсь, лет двадцать протяну ещё.

-Давно хотел  ответить, и в мыслях строил разговор. Я с детства угождал тебе, мать нам внушала, обиду не таите на отца,  младенцем,  под грудь чужую подложили, тепла и святости лишили. Кормилица из-за богатства, тебя и матушку родную   мечтала под плиту упрятать. Вас случай спас, а может небеса, а может чашу  подменили, сама под плиткой оказалась.  Богатство  приобрёл на женском горе.  Мать кровную не уважал, а долю потреблял,  сына убил, Искрину мучал, мать нашу обобрал, третья жена с протянутой рукою ходит, любимую мою, постигла та же участь.  Мог бы  от обмана защитить,  остаться с матерью, она тебя богаче стала или вдову прибрать к рукам. Я женщин ненавижу, за слабости и безрассудство,   ради любви, готовы унижаться,  детей подставить под удар.
 
Ты говорил о Кошководе нелестные слова так часто, что мне его увидеть захотелось и брата младшего понять.  Его крадете, он сбегает, к тому, кто неказистей и бедней, и почему моё нутро к тебе привязано так сильно. Умышленно урон подстроил,   сбежал, пристроился к обозу.  Я видел всех, мудрёную сестру, ей люди кланяются в ноги,  следил за братом,  Кошководом. Их отношения не привязанность к чему то,  у них душевное родство,  комок единый,  их невозможно разделить.  Дом скромный, не велико хозяйство. От крупности,   общий ребенок умер, в родах Искрина  повредилась и больше не могла рожать. Не Кошковод тому виною.

-Мне донесли, где пропадал, и как бы, ты, ни гнулся подо мною, монеты ломаной не дам.
Ждан  поднялся, занес кулак  над головою сына. Мирин перехватил отцову руку, прижал  к воротам.
-Не смей мне угрожать, силой давненько перерос. Я душу вывернул свою,  ты ничегошеньки не понял.  За жизнь ни разу не обнял,  не похвалил, не восхитился и по душам не говорил.  Твоя теперешняя баба   мальчонку родила, прими его, скажи  спасибо,  да дочек малых обними, без ласки, как у меня,  засохнут души.
Добивался, кто матери бумагу передал?  Искрины   сын, ты виделся с ним часто, он подрабатывал у нас. Меня в нем поразило то,  что  мать доверила богатство, не побоялась, что сбежит. В семье  одно доверие на всех, поэтому  и миром пахнет.

-От сынова сюрприза, Ждан содрагнулся.  Мечта-любимый сын, под боком находилися, Мирин смолчал!
Не заметил, утро наступило. Назойливо мяукал кто-то, дошло, ребенок малый о себе звучал. В комнату вошел, уставился на крохотный комочек, на руки неумело взял.
Жена пыталась оправдаться:
-Краса появится потом.
-У дочерей глаза какого цвета? Спасибо за детей,  захочешь сына показать родне,  подвоз возьмешь, на сколько хочешь.
Жена прижала к себе кроху, спросила удивленно:
-Из-за угла мешком огрели? Ты слов своих не держишь, сегодня да, а завтра  нет.  Да, что с тобою приключилось, ты постарел на много лет.
-Устал, хочу заснуть и не проснуться.
-А, мне что с ними делать?  Ты обобрал меня до голи,   я не хозяйка для тебя, не женщина в постели, от случая детей рожаю.
-Сын, мой?
-А, чей ещё?  Я рада ласку получить,  заманиваю мужиков,  от страха пред тобой, меня сторонкою обходят.
Она не лгала,  не юлила, что было на уме, слетало с языка. Вечером  следующего дня явился к ней, открыл шкатулку,  достал заветные бумаги, и стал читать.