И все же жизнь прекрасна глава 6

Глава 6
Новая любовь

      Путевка в дом- интернат для инвалидов и престарелых, так правильно называлось это заведение, пришла в середине сентября. Все это время я находилась в школе. Странное чувство испытывала я после первого сентября: все девочки уходили в школу и только мы с одноклассницей как неприкаянные шатались по корпусу. Не хотелось ничего: ни читать, ни думать, к баяну я даже не подходила, хотя времени была масса. Наконец-то настал час прощания со школой: провожали нас нянечки. Уже возле машины к нам подошел директор и наша классная дама и учитель литературы Галина Софроновна, которая пыталась сказать что-то о моих стихах, тебе нельзя бросать писать. А зачем их писать и о чем, мелькнуло в голове. Одноклассница плакала: она прожила в школе все десять лет. Наконец-то машина тронулась, только бы не расплакаться, и там люди живут…
      Нас привезли во второй дом-интернат, расположенный на улице Аксайской. Трехэтажное здание, внутри очень красиво, в холле огромный аквариум, но, сколько же здесь стариков и старух. Господи, неужели мне предстоит прожить здесь всю жизнь?!
    Вообще-то мы ждали путевку в дом №1, а попали во второй. Директор дома нас сразу успокоил, мы здесь временно, как появятся места в первом доме, нас сразу переведут. Приехали мы втроем: я, Валя и наш одноклассник Коля Ф. У Вали врожденная аномалия: не было руки и ноги, причем у оставшейся ноги колено начиналось сразу от бедра, и поэтому рост у нее был метр тридцать не больше. Ходила она на протезе хорошо, и ступеньки для нее препятствием не были. В школе училась она очень посредственно, о поступлении в институт или техникум не могло быть и речи, родных у нее не было, а жить где-то надо. У Николая – миопатия и он совсем не ходил, да и руки были настолько слабыми, что он совсем не мог себя обслужить: его одевали, раздевали, сажали в коляску нянечки. Колю поселили на первом этаже в одноместной комнате, где был умывальник с холодной и горячей водой. Меня с Валей поместили в изолятор: довольно просторная комната с ванной и туалетом, о таких удобствах в школе мы и не мечтали.
     В этом интернате такие молодые мы были первыми и относились к нам особенно внимательно, пытались отвлечь от мрачных дум, чем-то развлечь, приносили свежие газеты. В одной из газет я увидела объявление о наборе на заочные подготовительные курсы в университет. Курсы были платные, денег не было. Я написала письмо родителям, и очень быстро нужная сумма денег у меня уже была. И вот я уже зачислена на подготовительные курсы филологического факультета, на руках перечень нужной мне литературы. При доме интернате была довольно неплохая библиотека, по крайней мере, нужная мне литература нашлась, обложившись книгами, я с энтузиазмом принялась грызть гранит науки. На душе стало гораздо спокойнее, появилась какая-то надежда.
     Из интерната №1 приезжали наши однокашники. Однажды, где-то в начале октября Света привезла на мотоколяске молодого человека знакомиться со мной. Виктор А., красивый брюнет с синими огромными глазами, особого впечатления на меня не произвел, хотя было очень приятно его внимание, но я еще помнила Игоря. У Виктора была травма позвоночника, последствия неудачного прыжка в воду. Через неделю, на мой день рождения, он приехал снова и привез мне огромный кулек шоколадных конфет, ну откуда ему было знать, что я не люблю сладкое. После второго визита, Витя стал звонить мне почти каждый день, и у меня появилось еще одно дело: ждать его звонок. Так как жили мы не дома, то звонил он по вечерам из кабинета замдиректора, а я ждала звонки в холле. Так началась моя новая любовь.
   С одноклассницей мы не очень-то дружили. Хоть и жили в одной комнате, часто она со мной не разговаривала, не объясняя причины. Сначала я обижалась, но потом просто перестала обращать на нее внимание, мне приятнее было провести время с книгой, чем выяснять отношения с Валей.
   На седьмое ноября меня пригласили в первый дом на праздник, за мной приехал на мотоколяске Виктор Г., окончивший нашу школу еще в 1964 году. Он был старше меня на шесть лет, и по школе я его помнила смутно, так что получилось повторное знакомство. Плотного телослосложения, весельчак и балагур он умел расположить к себе и редко кто оставался равнодушным к нему. По дороге он рассказал массу анекдотов, случаев, и я не заметила, как мы доехали. Я попала в большую и шумную компанию, многих я знала – это были бывшие ученики нашей школы, некоторые жили там, некоторые пришли в гости. Витя А. также был здесь, сесть рядом не получилось, он сидел напротив и не спускал с меня своих синих глаз. Его взгляд волновал и смущал меня, но в тоже время мне очень хотелось, чтобы он продолжал смотреть. Праздник прошел довольно весело.               
  Вернувшись в дом №2, я все еще переваривала свалившиеся на меня впечатления. Получалось, что не все так уж и плохо в моей жизни, по крайней мере, трагедии в том, что я живу в доме инвалидов, нет. Нас таких много и «мы в тельняшках». Уже засыпая, я все еще  видела синие глаза Вити. Неужели я влюбилась, а как же Игорь – мелькнула мысль. От этой мысли сон сразу пропал, но внутренний голос не умолкал: с Игорем мы расстались навсегда, даже не переписываемся, а Витя почти рядом и такой милый, а как он смотрит на меня и глаза синие-синие…
   В конце ноября нас перевели в дом №1 на улицу Зоологическую. Колю поселили на первом этаже, а нас на втором, лифта не было. Не было и таких удобств, как во втором доме: комнаты на троих-четверых человек, общий умывальник, общий туалет, ванная комната только на первом этаже.
    Витя жил на первом этаже, тогда он совсем не ходил, так что на свидания надо было приходить мне: спускаться со второго этажа. «Красота – страшная сила» - говорила когда-то Раневская, я же могу сказать: «Любовь – страшная сила». Я научилась подниматься по ступенькам на второй этаж ради того, чтобы увидеть Витю, поговорить с ним. Правда, подняться я могла только по той лестнице, у которой перила были с левой стороны, а это был запасной выход. Однажды я спустилась на первый этаж, пока мы поговорили, пообщались, кто-то запер дверь на запасной выход, а по другой лестнице я подняться не могла. Хорошо, что дежурила молодая медсестра Валя, с полчаса бегала она в поисках ключа. В свою комнату я попала уже после полуночи.
   В комнате нас было трое: я, моя одноклассница и бабушка. Я в комнате бывала редко, днем пропадала в библиотеке, вечером на свидании.               
   Витя жил в четырехместной комнате. Кроме него в комнате был мой одноклассник Коля Ф., молодой мужчина Михаил и дедушка. Я приходила к ним в комнату вечером и почти всегда жарила картошку (у них в комнате была электроплитка), а потом мы играли в карты, в дурака, и разговаривали на разные темы. Часто к ним в гости заглядывал Виктор Г. и другие молодые жители дома. Во время одной из бесед, Виктор Г. спросил меня, действительно ли я намерена поступать в университет. Услышав утвердительный ответ, он задал следующий вопрос:
- А кем ты будешь? Писателем, журналистом, учителем?
    Вопрос, конечно, интересный: Пушкина из меня  явно не получится, журналист, пожалуй, то же, учитель – это уже поближе к реальности, но кто же возьмет меня на работу, да и как я буду добираться до этой самой работы? А Виктор продолжал:
 - Тебе сейчас надо подумать о работе, самое время заработать стаж. До двадцати лет тебе нужен только один год стажа, а потом с каждым годом все больше. Я вот тоже хотел учиться и потерял много времени: поступил в университет на физмат. Один год проучился на дневном, потом перевелся на заочное отделение, еще год потрепыхался и бросил. Не вижу перспективы, хожу я все хуже и хуже, придется наверно лечь на операцию, чтоб ходить в аппаратах, ноги совсем не держат. Неплохо бы на переводчика выучиться, но без блата работу не найти, а таких знакомств у меня нет. Я тебя, конечно, не отговариваю, но жизнь всегда вносит свои коррективы и надо исходить от реального.
  Задуматься было над чем, пожалуй, он прав, но так хочется учиться. А где найти работу? Хотя, если подумать и особо не перебирать…               
   Работает ведь Маша, правда вяжет авоськи, но стаж-то идет. Да и выбора у нас нет, а надомные работы все мало оплачиваемые и неинтересные. А если подумать, то у меня руки лучше, чем у Маши: у нее они не только задеты полиомиелитом, а еще и обгоревшие, маленькой упала на плиту, попав рукой прямо в открытую конфорку на горящий уголь. Пальцы на руке почти сгорели, обгорела и вторая рука, но меньше, остались следы ожога на лице. Маша старше меня на пятнадцать лет, в детстве, как и я, перенесла полиомиелит с тяжелыми последствиями, тоже не ходит и руки слабые, но ведь работает и стаж ей нужен не один год, как мне. Вот такие у нас были серьезные разговоры.
   Часов в десять вечера я уходила к себе на второй этаж. Витя всегда меня провожал, и мы с ним еще долго прощались: все не могли наговориться. Витя  держал меня за руки, нежно гладил их и даже целовал, а как он смотрел на меня! А вдруг, он захочет поцеловать меня? Я еще ни с кем не целовалась, не считая неудачной попытки Игоря, но отталкивать Витю мне совсем не хотелось. В школе  девочки, моложе меня, ходили на свидания и целовались напропалую. Однажды приехала в школу Вера, мой «учитель» музыки, мы с ней в ту пору еще дружили, я ее и спрашиваю, целовалась ли она.
 – У-у-у сколько раз! – протянула Вера - Так противно, до зубов, первый раз три дня плевалась!
    И вот теперь мне предстоит испытать на себе поцелуи, неужели действительно это так неприятно? Нет, наверно это неправда, мне так приятно, когда Витя смотрит на меня, в то же время находит какое-то волнение и смущение. Витя поцеловал меня в новогоднюю ночь, мне показалось, что я куда-то улетаю, такое это было блаженство. И зачем, мне Вера наврала?