Теория Большого Взрыва очевидности и парадоксы

ИГРЫ РАЗУМА


I

 Как абсолютно бессмысленную нужно рассматривать часто употребляемую нашими учеными фразу «В первые минуты после Большого Взрыва… Через три минуты после Большого Взрыва…» и тому подобное. И очевидность такой бессмыслицы вовсе не делает чести нашим теоретикам. Ведь признается же ими неразрывная связь пространственно-временных характеристик окружающей нас действительности. А значит должно признаваться и то обстоятельство, что изменение характеристик пространства приводит к изменению характеристик времени.
Впрочем, это обстоятельство признается в других случаях, но когда речь заходит о Большом Взрыве, все словно бы впадают в детство и твердят о злополучных «минутах».
Разберемся подробнее. Минута состоит из 60 секунд. Что представляет собой секунда как интервал времени?
Секунда, как интервал времени, равна 9 192 631 770 периодам излучения при энергетическом переходе между двумя уровнями сверхтонкой структуры основного состояния атома цезия-130. В этом смысле секунда как таковая – плод нашего человеческого мышления, наше изобретение, как, впрочем, и все единицы измерения. К этому мы вернемся позже.
Сейчас обратим внимание на то, что данный интервал времени приравнивается к числу периодов излучения атома цезия-130. Но в момент рождения Вселенной, во всяком случае, такой момент, каким мы его представляем, не существовало не то, что бы атомов цезия, но и атомов вообще, и других элементарных частиц. Материя пребывала в принципиально ином состоянии, а, стало быть, в принципиально ином состоянии пребывало и Время. Вообще, уяснить это совсем не сложно, если ПРЕДСТАВИТЬ себе происходящие тогда процессы, точнее, использовать давно забытый метод умозрения. Им великолепно пользовался еще Аристотель. С его помощью он мог заглянуть и в глубины космоса, и в глубины микромира в те времена, когда еще «мусор» математических исчислений не заслонял перед нашим разумом живую картину Мироздания. Если кому-то не нравится Аристотель, то можно в качестве аргумента упомянуть популярное ныне имя Николо Тэслы,  который использовал при своих исследованиях так называемый пространственный метод мышления.
Однако двинемся далее.
Неотъемлемой частью теории Большого Взрыва является понятие сингулярности – бесконечно малой точки с бесконечно огромной плотностью, в которой было якобы заключено все, и кроме которой (обратите внимание!!!) более ничего не существовало. В один прекрасный момент сингулярность надумала и взорвалась – БУМ-М-М! В результате возникло сначала в минимальном объеме некое первородное вещество невероятно высокой температуры, которое стало расширяться во все стороны и одновременно терять свою плотность и охлаждаться (именно здесь начинаются рассуждения, которые мне доводилось слышать: «Через три минуты после большого Взрыва температура Вселенной упала до… градусов!». Именно подобные рассуждения и подтолкнули меня к написанию этой статьи).
Но что есть расширение? Давайте-ка включим свои умозрительные способности пространственного мышления. И тогда мы увидим, что расширение понимается как увеличение одного объема V-1 по сравнению с другим объемом V-2, в данном случае окружающем V-1 и находящимся за его пределами. Таким образом, мы как бы предполагаем заранее существование двух соприкасающихся друг с другом объемов, двух пространственно-временных континуумов – того, ЧТО расширяется, и того, КУДА или ВО ЧТО происходит расширение. Многие меня могут обвинить сейчас в механицизме и использовать против меня мое же оружие – учитывая принципиально иное состояние пространства-времени, можно де пренебречь данными обстоятельствами, и что само понятие расширения тоже нужно трактовать несколько иначе.
Однако в любом случае нельзя пренебречь тем обстоятельством, что процесс РАСШИРЕНИЯ видимой нами Вселенной, той, какая описывается всеми известными нам законами, как ни крути, происходит в КАКОМ-ЛИБО НАПРАВЛЕНИИ или в сумме НАПРАВЛЕНИЙ. А наличие направления предполагает систему координат, которая задает тот объем, в котором и возможно движение в определенном направлении, в данном случае расширение. И мы наталкиваемся на интереснейший и продуктивный при своем разрешении парадокс, который заключается в следующем:

Если мы говорим о сингулярности как о некоей бесконечно малой точке, кроме которой ничего не было, то она просто не могла, не имела возможности расширяться, поскольку не было направлений, в сторону которых это расширение могло происходить!
Но что это значит?

Может быть, не было никакого Взрыва, сопровождавшегося расширением, падением плотности и температуры?

Может быть, по-прежнему не существует ничего, кроме сингулярности, и мы попросту живем внутри этой сингулярности?

И, может быть, поэтому не имеет смысла, бесконечно мала ли наша Вселенная или она бесконечно огромна, поскольку кроме нее не существует ничего, с чем можно было бы сравнить ее размеры?

У вас еще не закружилась голова? Тогда поехали дальше.

II

Если речь зашла о размерах, то необходимо «покопаться» в таких понятиях, как РАЗМЕР, ВЕЛИЧИНА, РАССТОЯНИЕ. Немного позже мы поймем, почему это так важно и к чему может привести наше «копание».
Некоторые меня поправят и заметят, что все-таки есть смысл говорить о невероятный размерах Вселенной и ее бесконечности, и при этом в качестве аргумента начнут сравнивать ее с размерами самого человека и вещей, его окружающих. Помните школьные учебники по астрономии? «Земля по сравнению с Солнцем, все равно, что горошина по сравнению с футбольным мячом…» и еще что-нибудь в этом роде (кстати, яркий пример того пространственно-образного мышления, к которому я апеллировала выше).
Но в данном случае следует обратить внимание на одно существенное обстоятельство: нельзя судить о размерах объекта, только исходя из соотношения его размера с размерами других объектов, или исходя из соотношения размеров составляющих его частей. О величине – можно, а о размерах – нельзя. Например, расстояние между атомами железа для нас – «человеков» - может рассматриваться, как величина чисто абстрактная, - настолько она исчезающее мала. Хотя, если представить (опять же) каждый атом величиной с теннисный мяч, то расстояния между ними, увеличившись во столько же, достигнут нескольких километров.
Впрочем, другого способа пока не придумали. Ведь и в философии дать определение какому-то явлению, предмету – это означает, отграничить его от других явлений, предметов, которыми оно не является, значит, дать определение тому, чем это явление отличается от других явлений. Мы вечно вынуждены сравнивать предметы и явления, наполняющие наш мир, друг с другом и с нами самими. Мы находимся в плену этих сравнений, сопоставляя одно с другим, на основании чего и строим модели миров – микромира, макромира и Мега-мира.
И по большому счету мы правы, поскольку размеры какого-либо объекта имеют смысл и вообще являются таковыми  лишь тогда, когда мы сравниваем размеры исходного объекта с размерами того, что этим объектом не является.
Вот тут-то мы и наталкиваемся на еще одно крайне интересное обстоятельство, которое всегда лежало на поверхности, было, так сказать, у нас перед глазами. Очевидно, что мы НЕ МОЖЕМ судить о размерах Вселенной уже потому, что ее НЕЛЬЗЯ СРАВНИТЬ с чем-то другим, что ею не является. Ведь все есть Вселенная!
Спешу заметить, что подобные рассуждения – не просто Игры Разума и жонглирование терминами. Есть предчувствие, что если мы продолжим наши пространственно-образные исследования, то на этом пути (не известно, как долго он продлится и куда заведет) мы обнаружим НЕЧТО не просто невероятное, но еще и способное перевернуть вместе с нашим мышлением и представлением о Вселенной – наше отношение к ней, а значит, изменить и ее саму.