Анестезия, любовь и Луна

  Семён вышел из метро. Было жарко. Было жарко и душно. Московское лето  с его перепадами не давало покоя. Надо взять мороженое решил он. Бабка-мороженица последнее время уже начала надоедать. Семен как-то рассказал ей, как отдыхал в Крыму. Бабка оказалась родом из Херсона и теперь, завидев его, издали, она  начинала свой бесконечный ностальгический рассказ, как будто они его только что прервали, а не неделю назад.

- Здравствуйте! А вот Вы прошлый раз (7дней назад), сказали о «западэнцах». Тех, кто живут в Западной Украине.

- Я сказал? Не помню!

- Ведь они страшно далеки от нас! – начала она обрадовано, без подготовки, сходу, не слыша его ответов.

 И понеслось!  Семен кивал согласно головой, взял мороженое, дождался, пока бабку занял другой покупатель, и как бы попрощавшись, зашёл за будку и ушел прочь. Старушки всегда любили жаловаться ему, он не мог их останавливать. Семёну же после рабочего дня хотелось помолчать и побыть одному.

   Он не спешил. Дома никого не было. Вся семья уехала к родственникам в глубь России, оставив его одного дома в Москве. Сделав порядочный круг, он зашел на бульвар. В тени деревьев, на лавочке сидела какая-то молодая женщина. Правая нога её была туго забинтована и вытянута вперед. Оттолкнувшись от скамейки, она встала сразу на обе ноги, перехватила рукой полиэтиленовый пакет, из которой торчали горлышки пары пивных бутылок и, опираясь на негнущуюся ногу в бинтах, осторожно переступая, пошла по аллее. Чем-то она привлекла Сенино внимание. Это не была очередная замызганная местная алкоголичка. Но чем? Болью!

  Как только Семен поравнялся с нею, она, неудачно наступив больной ногой, вскрикнула и стала на него заваливаться. Семен мгновенно подхватил её под левую руку и успел перехватить пакет.

- Извините! - сказала она сквозь стон.

  Какое-то время они так и стояли. Семен держал её руку и пакет, а она, наклонившись вперед на прямых ногах, с упором одной рукой о колено здоровой ноги. Наконец выпрямилась. На лице - гримаса боли и слезы.

  Они были знакомы. Довольно давно. Один район. И у них были симпатии друг к другу. Да-да. Лет пять назад, когда она ещё училась в школе, классе в одиннадцатом. Был даже момент для какого-то сближения и общения. И она первая пошла на контакт, но то, что она тогда, вероятно, была несовершеннолетней, тогда же и смутило Семена. А сейчас? - он даже не помнил её имени.

- Спасибо! – сказала она выдохнув.

- Что с ногой - перелом?

- Нет, колено, связки.

- Спортсменка?

- Ага, олимпийская, - «бег по эскалаторам»! Аннушка молоко разлила… или масло, не помню уже, но было скользко! – она рассмеялась.

- Как же тебя так угораздило, гипс?

- Лангет.

- Совсем, полный разрыв?

- Частично, сказали, буду жить! Но та-ак больно!

Она была раза в два младше Семена. Молодая, стройная и красивая. Сеню охватила така-а-я тоска!

- Давай провожу, ты же где-то здесь рядом, что ж ты дома не сидишь?

- Спасибо! Да уж измучилась, три дня из дома не выходила, решила до магазина дойти.

- Больше некому?

- Все разъехались. Некому. К тому же это – не смертельно.

 И они пошли. Не торопясь. Беседуя. А Семен уже был в полнейшем беспокойстве. Он не знал – Как?! Его тянуло, а он не мог решиться! Он боялся этой разницы в возрасте! Что будет отвергнут! Осмеян!

 

- А ты знаешь, какая самая лучшая анестезия при таких травмах? – спросил он, уже в полумраке на лестничной клетке у открытой двери.

- Знаю.

- Какая?

- Ну-у, какая?

- Я первый спросил.

- Ну и что, а я хочу первой услышать!

- …Это, это - секс! – почти прошептал он.

- Я это знаю…!

 

  Тот рубеж, за которым всё уже, кажется, так просто, - был преодолен совместно. Можно сказать почти без скрипа. Правда, лангет здорово мешал, шершавый и твердый, как бревно. Сеня был в тумане, он почти не соображал и ничего не видел. Ему казалось, что никогда с ним не было ничего подобного. Было неудобно. Затем они избавились от лангета. Размотали бинты. Нога под ними была испачкана белым гипсом, и вся в пересекавшихся пролежнях от бинтов. Любое неловкое движение вызывало боль в надорванных связках. Светка, её так звали, вскрикивала и стонала от этой боли. Семён замирал и, чувствуя вину, осыпал её поцелуями.

 Это продолжалось довольно долго. За окном стемнело. Семен уже знал, что муж Светки вернется из Сургута только через неделю. Точнее через десять дней. Но его самого в коммуналке ждала голодная кошка, черепаха, и соседка, фиксирующая его распорядок.

 

- …Ну, я пойду! У меня там полный контроль и в мире животных.

- Ну, пока!

- Но я вернусь, можно?

- Нужно, без вас доктор, - никак!

- Когда?

- Тогда когда вернёшься! Дорогу, я надеюсь, найдёшь? Я дома. Хочешь - ключ возьми, пока я доковыляю, - сказала она улыбаясь.

- Доверяешь?

- Ага! Только голос от порога подай.

- Может это любовь?

Она пожала плечами.

 

  Соседки, как назло, дома не оказалось. Видимо, она осталась ночевать у подружки. Кошка долго пряталась. Днём в отместку за своё одиночество она нагадила, прямо перед дверью в комнату соседки и теперь боялась воспитательных мер. Затем она осторожно показалась в коридоре. Огромные круглые жёлтые глаза как две Луны. Сеня почти не ругался.

- Ты такая взрослая кошка! Бабушка уже! Лоток для чего? – Сеня не особенно, распаляясь, ворчал на неё.

Кошка словно заведенная тёрлась о его ногу, пока он мыл чашку и накладывал ей корм.

 Черепаха замерла посередине своей коробки и ждала, вытянув до предела голову и ноги, стоя как на пуантах, на кончиках когтей, искоса наблюдая за движениями Сени.

- Ну что черепан, жрать хочешь?

 

  Ночью не спалось. Покрутившись с часок, Сеня вдруг осознал – А чего он здесь один делает? Быстро оделся. Ночные улицы. Если идти буром через пьяную толпу – это конечно небезопасно! Но если сам идёшь партизанскими тропами по тёмной стороне Луны? Какие могут быть вопросы?

 

   Её подъезд. Ступени. Дверь. Сеню колбасило. Почти криминал! Её ключ. Осторожно открыл. Зашел внутрь. Закрыл за собой. Включил в прихожей свет и твердо подал голос, - так чтобы было слышно в тёмной комнате:

- Спокойно, это налёт! Всем оставаться на своих местах! И все будут живы!

  Погасил свет, снял обувь, опрокинул стул, выругался, наткнулся на прислоненный к стене лангет, уронил его. Светка лежала на краю кровати не шевелилась и почти не дышала. Он нашёл её на ощупь. Сеню это завело ещё больше. Осторожно с ногой! Светка не откликалась на его действия, но и не сопротивлялась. Затем, через какое-то время она застонала сквозь сжатые губы. Когда всё кончилось Сеня, обессиленный, убедившись, что он не тревожит её травмированную ногу, наконец-то смог расслабить дрожащие руки, на которые приходилось опираться. Поцеловал её в шею, опёрся на левый локоть и потянул правую руку вдоль тела вниз. И тут же наткнулся на что-то волосатое!

  Его подкинуло! Он перелетел через Светку, не задев её, и очутился на краю кровати. Сел.

  Рядом со Светкой лежал мужик! Он был абсолютно голым. Все молчали. У Сени в голове метались мысли, - Да, тут живая очередь! – словно озарило его. Потом он встал, не включая свет, оделся  и ушел. Никто не промолвил ни слова.

 

   Весь следующий рабочий день, Сеня посмеивался про себя. - Ну а что  в этом такого? Молодая, здоровая, куча сверстников вокруг. А потом, - это ведь действительно снимает боль! После работы игнорируя бабку-мороженицу, он пошел тем же путем что вчера. Издали заметил на той же лавке Светку и её ногу. Подошел. Она, зажмурившись от солнышка, улыбалась.

- У тебя здесь место охоты? – спросил он.

- Ага! – она смотрела на него, не мигая, так же как кошка, постепенно улыбка сходила с её лица, - Это был муж!

- А десять дней, а Сургут?

- Сюрприз! – она пожала плечами.

- Я должен вернуть ключи?

- Нет, только магнит от подъезда верни. Мы сегодня дверь поставили новую. Сейчас муж должен подъехать....

Сеня отдал ключи, сказал – спасибо-пока, и побрел дальше.

- Спасибо за анестезию! – крикнула весело она ему издали.

Он повернулся, помахал ей рукой, она помахала ему в ответ, и Семен свернул в свой двор.

 

  …А что она ему ещё могла сказать? О том, что вчера, неожиданно, вернулся из Сургута испуганный муж? О двух толстых чужих портфелях с бумагами, которые он привез с собой? О том, как он прятал их на антресолях, а после долго смотрел из темной квартиры на улицу и прислушивался к шагам в подъезде?

   …Или о том, какой он всё-таки классный мужик и как ей было с ним здорово….

 

  И ещё почти неделю вокруг квартиры Семёна крутились непонятные тени, те, что провожали его в ту ночь, кружили за ним следом, когда по лунным тропам он возвращался от Светки.