***

Однажды зимой.
Рассказ.



Одной улицей, с парой десятков домов, протянулась небольшая деревенька у озера, разделяющего её с окраинами провинциального города. Летом её жители переправлялись  через озеро на дощаных лодках.  Если  на   берегу не оказывалось  лодки, то  над озером  неслось протяжное: «Лодку давай!». Можно было, конечно, попасть в деревню и в обход озера, но на этот путь ушёл бы «битый»  час пешего хода. Зимой деревенские   натаптывали по льду  тропы, и те прямиком выводили  их к городским окраинам. Как и везде деревенская молодёжь, вырастая,  перебиралась  в город и поэтому  в большей  своей части деревня состояла  из  пожилых людей.  Обитатели же  городских  кварталов при  каждом удобном случае ходили  в гости  к  родственникам в  деревню,  на парное молоко и свежий воздух.
Вечерело.  Никитка быстро  бежал  по льду  через озеро  в  гости  к  своей бабушке Антонине  Леонтьевне.  Медленно  падающий  пушистый   снег  мягким покрывалом стелился ему под ноги.
-А вот снега не надо, испортит нам завтра всё  катание,- подумал он, слизывая  с губ таявшие снежинки.
Под мышками он нёс старенькие, видавшие виды, но добротные  коньки, доставшиеся ему в подарок от  соседского мальчишки.
Впереди  показалась деревня и  небольшой бабушкин дом.   Никита, заложив  пальцы в рот, стал часто свистеть.  В ответ он услышал собачий  лай.  Светлый   пёс по  кличке Бобик нёсся  к нему во всю  собачью  прыть.
Никитка  приносил  ему что-нибудь  вкусненькое, вот и сегодня в кармане нашлась сахарная косточка.  Но больше всего обоим нравились их забавные  игры. Летом  Никитка  брал старый  прорезиненный  отцовский  плащ, стелил  его на траву, прятался под него, и начиналась весёлая  «кутерьма». Пёс рычал, хватал   плащ  и  тащил его подальше. Его  белая шерсть после их весёлой борьбы становилась грязновато-зеленого оттенка. Зимой они забавлялись в построенной с ребятами снежной  крепости и  вместе катались  с горки  по ледяному склону. 
Из открытой двери деревенского дома запахло  вкусными  бабушкиными оладушками. Бабушка Антонина всегда  ждала  внука, сегодня она его спросила:
-Никак на коньках собрался кататься, озеро то замело?
-Ага, завтра поутру с Варей и пойдём.
Варя - соседская девочка  тоже  жила  в городе,  но  частенько   приходила в деревню. Игры с этой бесшабашной девчонкой   ему очень  нравились.
-А, что, бабушка,  Варвара то пришла?
-Здесь  она,  вон валенки твои принесла, дед Ерофей подшил.
Варин дедушка, Ерофей  Павлович, суховатый  старичок, славился своим скорняжным мастерством, шил добротные  шапки и умеючи подшивал  старые валенки. Но особой  страстью у деда Ерофея была рыбная ловля.
В летнюю пору деревенские наматывали на лодочные  весла его  рыболовные сети.  Зимой  ругали старого  за длинные, тут и там рубленные  пешнёй  проруби, мешающие им прямиком ходить  по  озеру. 
В свои восемь лет Никита уверенно стоял на коньках. Он ещё в прошлом году научился   кататься  на катке  городского стадиона. Коньки  брал  в прокате, а сейчас  сильно радовался  тому, что у него есть  свои и   кататься он может, где  захочет.
Точильным брусочком он подправил лезвия на коньках, для большей крепости  смазал нагретые ботинки парафином и довольный поставил их под  лавку. Засыпая, Никита улыбался,  радуясь предстоявшему  завтрашнему   катанию.
На этажерке тихонько заиграл старенький радиоприёмник. Бабушка  Антонина уже копошилась у печки на кухоньке.  По дому расползался запах готовившейся в «голанке»  картошки. В ней она всегда получалась рассыпчатой  с золотистой  корочкой. Запивая картошку  парным  молоком от соседской коровы, Никитка спешно  завтракал.  На улице уже рассвело.
Бобик призывно лаял во дворе, а  в дверь уже стучалась Варвара,
-Ну, что  пошли, - радостно сказала она,  заскочив в отворённую  ей дверь, впуская за собой свежесть утреннего морозца. Голубоглазая, с красным румянцем на щеках, она  хитро  улыбалась. На её плечах, поблескивая лезвиями, висели  недавно  подаренные  ей новые фигурные коньки.
Вот и озеро. Сначала они  катались,  взявшись за руки. Она была выше его ростом, и поэтому  чаще тянула его за собой. Выпавший на озере  снег не мешал им  вволю резвиться на льду.
-А давай наперегонки, вон до тех камышей,- сказала Варя.
-Я всё равно буду первый,  догоняй! - громко  кричал Никита.
Далеко оставив  за собой  подружку, он быстро  катился  по  льду.
И  вдруг он провалился в прорубь под лёд. Вынырнув, Никита начал отчаянно барахтаться в ледяной  воде. Бобик лаял и прыгал вокруг  прорубки.
-Никитка, миленький, ну давай же вылезай,- кричала  тонким перепуганным голосом подоспевшая Варвара и потянула друга  из воды. Перепуганный Никита,  цепляясь  руками  за  край проруби, выплюхнулся  на лёд.
Судорога свела ноги, вода ручейками  сбегала с его одежды и замерзала. Не успев сначала даже испугаться, Никитка ясно осознал, что с ним случилось. К нему пришёл дикий страх.  Чиркая лезвиями коньков об лёд, он стал  подальше отодвигаться от проруби. Ещё толком не придя  в себя, он заплакал.
- Пошли  быстрее  домой, пока не замёрз,- сказала Варя, успокаивая друга.
Пытаясь улыбнуться, он сказал подруге: - Вот это я «трухнул». Эх, шапка жалко  в проруби  осталась.
Варя, дрожа, не то от мороза, не то от  случившегося с ними,  перестала  реветь только на пороге бабушкиного дома.
Никита с  шумом  ввалился в дом, брякая в сенях  коньками. Антонина громко ахнула, увидев внука, покрытого инеем с замёршими  волосами.
-Бабушка не ругайте его, не видел он проруби, её снегом припорошило -   хныкала Варвара.
-Свят, свят,- причитала бабушка, стаскивая с Никиты обледенелую  одежду -   Утонуть ведь же мог. 
В сенях жалостно скулил Бобик. Сидя в большом ушате, «начинающий конькобежец»  вопил  на весь дом:
- Вода горячая, холодной добавь.
- Горе ты моё  луковое,- вздыхала бабушка, поправляя   гребень на  седых волосах. Когда Никита сидел за столом и пил  горячий чай с мёдом, а бабушка растирала его спину барсучьим  жиром, в хату ввалился   дед Ерофей с детской шапкой в руках.
-Что же ты такой бестолковый, я же прорубь  вешками обозначил. Хорошо, что сеть  не успел в прорубку поставить, запутался бы  в ней - отчитывал он мальчика.
Ты, Ерофей Павлович, проруби свои, где попало,  не руби, а то гляди, сам в них угодишь!- ругалась   Антонина Леонтьевна.
-А ну вас к лешему, всем я  мешаю, - защищался,  уходя,  дед Ерофей.
На лавке, он оставил новую шапку- ушанку.
На следующий выходной  Ерофей Павлович посреди  озера расчистил от снега  ледовую площадку. А сам, стоя на взгорке, внимательно следил за тем, чтобы детвора не лезла  в его рыбацкие  владения.  Варя и   Никита, забыв о недавнем  злоключении, весело и беззаботно катались на катке и играли с собакой.  После катания, сидя за кухонным столом, и  уминая за обе щеки  горячих жареных  карасей, выловленных дедом Ерофеем  в той самой проруби, ребята  весело смеялись.
Пёс Бобик, нахрустевшись  доставшимися ему  рыбьими хвостами, лежал в будке и  грустил  о том, что очень быстро закончились выходные, и опять неделю придётся ждать  своих весёлых друзей.