Я не хочу спасения

Киносценарий Галабурды Кирилла
«Я не хочу спасения»

по «Мы» Евгения Замятина, «1984» Джорджа Оруэлла, Апокалипсису Иоанна Богослова и другим библейским книгам

Днепропетровск
2009
 
Действующие лица:
1. Юлия — переживающая половое созревание очаровательная девочка с пронзительным, вопрошающим взглядом, исполненным печали;
2. Гавриил — похожий на мраморную статую ангел низших чинов (Гавриил считается архангелом только у христиан), кожа должна быть бледной и слегка сиять, поскольку Гавриила связывают с Луной, взгляд выражает испуг, на спине белоснежные крылья, на две головы выше человека, а Юлии — еще больше;
3. Михаил — архангел-воитель в сияющих золоченых доспехах, наколенниках, кожа бронзовая, на спине светло-коричневые крылья, как и у всех архангелов, показывая связь с Солнцем, лицо суровое, злобное, взглядом буравит;
4. архангелы — воители в сияющих золоченых доспехах, наколенниках, кожа бронзовая, на спине светло-коричневые крылья, ростом на две головы выше человека;
5. Учительница — консервативная недалекая моралистка, ей за 40 лет;
6. Епископ — то же, что и Учительница, только по возрасту старый;
7. Тигапия — энтузиастка-фанатичка, книгочей-эрудит, противница христианства, позитивист-рационалист;
8. ведьма — нужна только, чтобы показать, как ее сжигают;
9. демоны, серафимы, офанимы, херувимы и Бог — описаны ниже по ходу развития события, на сюжет влияния не оказывают.
 
Белый экран, на нем черные титры. (Так будут показываться в течение фильма все титры — черными на белом фоне.)
Надпись на экране: «Я не хочу спасения» (заглавие фильма).
Титры проходят — белый экран рассеивается, становясь облаками, сквозь которые проглядывает полуразрушенный город внизу из полуразвалившихся зданий, трущоб; кое-где виднеются купола храмов, позолоченные среди серости зданий.
НАТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ДЕНЬ.
Полуразрушенный город из полуразвалившихся зданий, трущоб. Кое-где виднеются купола храмов, позолоченные среди серости зданий. Занимается рассвет.
Из домов выходят грязные, неопрятные люди разных возрастов и покорно идут. Показан один храм, в который вливаются со всех сторон толпы людей. Вдруг люди останавливаются и показывают друг-другу что-то в небе. В том месте, куда показывают, с быстротой падающей звезды проносится что-то отблескивающее на солнце.
НАТ. НЕБО, ЗАТЯНУТОЕ ОБЛАКАМИ. ЗЕМЛЯ ГДЕ-ТО ДАЛЕКО ВНИЗУ. ДЕНЬ.
Летит длиннющий ряд архангелов. Впереди всех архистратиг Михаил с радостным и зловещим лицом. Доспехи сияют на солнце.
НАТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ПОЛУРАЗВАЛИВШИЙСЯ ДОМ С БИТЫМИ ЗАПЫЛЕННЫМИ ОКНАМИ №1. ДЕНЬ.
К нему подлетают архангелы, Михаил делает знак, чтоб не шумели. Он прикладывает перст к стене — в том месте кирпич плавится, стекает, застывая стеклом, и образует дыру, через которую можно смотреть. Один из ангелов (Гавриил) достает старинную книгу в кожаном переплете, с треском разворачивает. Открывает заложенную пестрой ленточкой страницу, разрисованную средневековой книжной графикой с узорами, на которой готическим шрифтом написано всего лишь: «Лук. 12, 2».
Сразу надпись на экране: «„Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы"».
ИНТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. КОМНАТКА В ПОЛУРАЗВАЛИВШЕМСЯ ДОМЕ С БИТЫМИ ЗАПЫЛЕННЫМИ СТЕКЛАМИ №1. ДЕНЬ, НО В ДОМЕ ПОЛУМРАК.
В доме, в полутемной комнате стоит на коленях ничего не подозревающая женщина. Женщина голая, разрисована какими-то узорами, символами и надписями, а на голове венок из цветов, трав и колосьев. Ничего не замечая, она качается в такт напеваемых ею заклинаний. В руках держит нож и чашу. Вокруг нее кишат змеи и лягушки, перед ней на деревянном полу нарисован круг с надписями и геометрическими фигурами.
НАТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ПОЛУРАЗВАЛИВШИЙСЯ ДОМ С БИТЫМИ ЗАПЫЛЕННЫМИ ОКНАМИ №1. ДЕНЬ.
Ангел на улице переворачивает страницу, переворачивает обертку на странице, открывая текст: «Исх. 22, 18».
Надпись на экране: «„Ворожеи не оставляй в живых“».
ИНТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. КОМНАТКА В ПОЛУРАЗВАЛИВШЕМСЯ ДОМЕ С БИТЫМИ ЗАПЫЛЕННЫМИ СТЕКЛАМИ №1. ДЕНЬ, НО В ДОМЕ ПОЛУМРАК.
Ритуал достигает кульминации, женщина вскрикивает, как от оргазма, и в круге вспыхивает огонь. За стенами слышится звук битого стекла — женщина пугливо вздыхает.
НАТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ПОЛУРАЗВАЛИВШИЙСЯ ДОМ С БИТЫМИ ЗАПЫЛЕННЫМИ ОКНАМИ №1. ДЕНЬ.
Михаил замахивается на съежившегося Гавриила.
ИНТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. КОМНАТКА В ПОЛУРАЗВАЛИВШЕМСЯ ДОМЕ С БИТЫМИ ЗАПЫЛЕННЫМИ СТЕКЛАМИ №1. ДЕНЬ, НО В ДОМЕ ПОЛУМРАК.
В тот же миг случается взрыв, а из разрушенной стены врываются в комнату архангелы. Михаил хватает в охапку перепуганную женщину, остальные переворачивают все (мебель, половицы, книжные полки) верх дном, проводя обыск грамотно. Повсюду много книг с оккультными символами на обложке, также подобные иллюстрации выпадают при бросании книг. Видно, что в одном из тайников находится фигурка языческого божка, держащего змей в одной руке и колосья в другой. Обыскивающий указывает на это Михаилу, тот удовлетворенно кивает головой. Гавриил открывает страницу, на которой: «Исх. 22, 20».
Надпись на экране: «„Приносящий жертву иным богам, кроме одного Господа, да будет истреблен“».
НАТ. ПЛОЩАДЬ С ПОМОСТОМ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ДЕНЬ.
Стоит много народу.
Ангелы работают слаженно, как муравьи.
1. Одна группа из-за пределов плана передает от одного к другому книги женщины по цепочке, крайний ангел бросает все книги в кучу.
2. Пара ангелов, прилетев, принесли деревянный столб и воткнули его в место, где наваливаются книги.
3. Несколько ангелов держат толпу и направляют, куда следует идти.
4. Михаил принес женщину,
5. его помощники помогли приковать ее, голую, к столбу над книгами — толпа изумленно смотрит.
6. Гавриил, прилетая, приносит и ставит Епископа в епископском одеянии.
Все кончают работу, складывают крылья и становятся в шеренгу за Епископом, женщиной. Гавриил со своей книгой открывает у себя: «Деян. 3, 23».
Надпись на экране: «„…Всякая душа, которая не послушает…, истребится из народа“».
Все смолкает. Епископ прочищает горло и обращается к толпе, начиная говорить несмело, но постепенно входя во вкус.
ЕПИСКОП
Что же это мы, братья, пережив затмения, падения звезд, бегство отчих земель, землетрясения, кровавые дожди, голод, жажду, тьму, моры, нашествие чудищ, что же мы, братья, после этого не научились бояться и любить Господа? Он так являет нам свою великую милость, давая возможность покаяться в своих беззакониях и обратиться к его ногам. Разве не ужасно, что Бог, пойдя на такие мерзкие для него жертвы, не увидел понимания и помощи с вашей стороны. Господь слезно рыдает над вашими прегрешениями так же мучительно, как он рыдает над вашими утратами. А ведь это же вы допускаете, чтобы блудливые грешницы приносили жертвы ангелам тьмы. Чтобы они тем самым били нашего Бога по его многострадальным щекам, чтобы они изрыгали отвратительнейшую хулу на святейшего Творца, чтобы они передразнивали предложенные им и тем самым освященные ритуалы, исполненные глубочайшего божественного смысла и божественной всепрощающей любви. Вот перед вами сестра, которая с малолетства отличал сквернейший характер, я помню, с каким лицом она принимала святое причастие! Я всегда подозревал за ней, что она лицемерит и скрывает свою мертвую суть, что под кроткой личиной она прятала мерзость разложения. И теперь мышца господня обрушилась на нее явить вам, несознательные, всю мощь праведного гнева святого воинства. Внимайте тому, что ждет каждого из вас, и трепещите перед святостью самого святого!
МИХАИЛ
Аминь!
Михаил, став спиной к толпе, дирижерским жестом взмахивает. От этого мгновенно вспыхивают книги, прикованная женщина тонет в пламени, она кричит, плачет и вырывается. Вверх валит черный дым, по которому все присутствующие ангелы поднимаются на небо, как по веревочной лестнице. (Очень важно: в Суд. 13, 20 ангел поднимается на небо через жертвенный огонь.)
ИНТ. КИНОЗАЛ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ТЕМНО.
Гремит бравурная музыка, показывается экран, на экране черно-белую анимацию, похожую на советскую агитку, но в стиле гравюр Дюрера или же в стиле византийских икон: изображения плоские, все как в сериале “South Park”. В темноте перед экраном сидит Юлия в платке на голове вместе с такими же одноклассниками.
ИНТ. ХРАМ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. (АНИМАЦИЯ.)
На экране показан храм, к алтарю гуськом воспитательница подводит детей, чтобы они целовали церковную утварь и руку попу.
ГОЛОС ЕПИСКОПА
Как отрадно Господу, ближайшему другу детей, видеть их покорно молящимися, воздающими ему хвалу и поющими славу ему. Как радуется и плачет в умиленьи сердце Сына его, который не забыт простым и святым народом малым с тех пор, как был признан им в Капернауме. Пока их взрослые родители научались мерзостям разврата и ереси, пока они изживали Бога с земли и с небес, девственные чада их уже два тысячелетия тайно, не боясь родителей, передают изустно священное слово божие и несут на своих челах благословленье Сына его. И вот теперь, когда грех их отцов два тысячелетия убивает сотворенный Господом мир, делая его невыносимым для жизни и служения Богу, они поистине наследуют землю, становясь ее полноправными хозяевами...
Показывают в агитке коленопреклонных детей, застывших в молитве, повторяющими громадной иконе на стене одни и те же слова молитвы в классной комнате без парт. На ляжечках детей браслетики с шипами, из-под которых маленькие струйки крови (аскеза).
ГОЛОС ЕПИСКОПА
Только что это? Куда подевался божий раб Мирон?
Показывают, что в рядах детей одного не хватает. Его кидается искать воспитательница, смотрит под столом, за шкафом, выглядывает в окно, через дверь идет из класса.
ГОЛОС ЕПИСКОПА
Неужели он попал в беду, и его похитила нечистая сила? А вдруг он даже неблагодарно замышляет что-нибудь гнусное против Церкви, подарившей ему вечную жизнь. Ведь сказано же, что «всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы»
НАТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ДЕНЬ. (АНИМАЦИЯ.)
При этих словах воспитательница бегает по улицам и спрашивает у прохожих. Внезапно он обнаруживается возле храма кормящим хлебушком дворовых собак.
ГОЛОС ЕПИСКОПА
Как же не совестно ему утаивать от Господа и преемников его на земле свои помыслы? Как не совестно скрывать от Бога, одарившего его речью, не использовать ее во благо ради изобличения других и себя пред лицом его? Уподобившись Анании, который скрывал барыши от святых апостолов, уподобившись Каину, который умалчивал о судьбе брата своего, Мирон заслужил наказание, ибо изречена мудрость соломонова: „Раны от побоев — врачевство против зла».
Воспитательница при этом шлепает по лицу плачущего Мирона, кричит, тягает за волосы, крутит ухо. Монтажный стык — Мирон, плача, торжественно на камеру объявляет следующе.
МИРОН
Отныне будь я проклят, прокажен и да буду я чумным и брошенным на съедение червям и вечному пламени, если утаю что-либо!
ГОЛОС ЕПИСКОПА
И теперь он снова спасен от своих греховных позывов, он освобожден от страха и мучений и вновь рад приносить себя в жертву любящему и всепрощающему Богу, всегда готовому принять блудного своего сына, ползущего к нему на коленях и давящегося покаянными слезами. О, спасибо тебе, Господи, за счастливое детство!
Вновь музыка, как вначале. Показывают вернувшегося в коллектив Мирона, все уладилось. Агитка кончается.
ИНТ. ХРАМ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ДЕНЬ.
Учительница подводит детей вместе с Юлией к позолоченной витрине. В витрине лежит на обитой шелком подушке черный бугорчатый предмет толщиной с кулак.
УЧИТЕЛЬНИЦА
Смотрите, дети, это нетленный кал самого апостола Иоанна! Когда Всевышний предстал пред ним, он так глубоко исполнился страхом божьим и священным трепетом, что явил миру сию реликвию. И теперь всякому, кто приложится к ней губами, приходит исцеление от хворей и прощение прегрешений.
НАТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ДЕНЬ.
Дальше учительница ведет детей вместе с Юлией к памятнику, изображающего мученика со страдальческим лицом, обращенном к небу, и руками, сложенными в молитве.
УЧИТЕЛЬНИЦА
А это святой мученик, которого вы обязаны полюбить и принять за образец. Еще в возрасте, который приходится переживать вам, он, только лишь почувствовал разъедающую его нутро похоть, как без промедления схватил нож и оскопил себя. Он ушел из дому и, нищенствуя, проповедовал в народе, много обличал, чем навлек на себя гнев правителей. Грешники, сговорившись, решили совместными усилиями сгубить его. Они среди ночи вытащили мирно спавшего из пещеры и, пытая, старались склонить его сделать обрезание, поклониться колдовской книге, идолищу и вступить в комсомол. Но он предпочел умереть в муках, чем отказаться от Бога.
При ее словах показывают в подробностях памятник, изображающий, как праведника, подобно стервятникам, окружили: еврей, волхвователь, римлянин и большевик. Они зубами дерут плоть праведника.
ИНТ. ЗВЕЗДНАЯ СФЕРА.
Бесконечно длинное помещение, похожее на готический храм. Все сияет, верхняя в стрельчатых арках часть укрыта тонким стеклом с изображением звезд (это звездная сфера).
Гавриил перепугано и с отвращением отходит, давая дорогу толпе людей, идущих с боковых нефов к алтарю. Эти люди, похожие на оживших мертвецов, передвигаются медленно. Глаза их безжизненны, люди вот какие (они все святые аскеты):
1. человек, покрытый ожогами, весь черный, из-под черной корочки на лице смотрят сияющие глаза (его сожгли на аренах);
2. голый высохший костлявый старик, похожий на узника нацистского концлагеря, несущий свечку, на голове плешь и борода до пояса, идет с трудом (он изнурял себя постами);
3. жирный голый по пояс капуцин с маской на голове из белой ткани, как у ку-клукс-клановца, похожей на одеяния садо-мазохистов, идет и бьет себя плетью то справа, то слева по спине, ставшей кровавым месивом;
4. идет, гремя цепями, мужчина и тащит за собой вериги;
5. идет святой Иероним и колотит кровоточащую грудь громадным булыжником; 6. какой-то человек, нижняя половина тела вся в земле, одежда истлевшая;
6. идет на культях апостол Петр, ковыляет (ему ноги отрубили, когда после распятия снимали с креста), все время норовит поскользнуться, оставляет кровавые следы;
7. скопец широко расставляет ноги при ходьбе;
8. голый святой, за которым облачко гнуса.
Все направляются к алтарю, а на него обрушивается сверху свет. Из-за пределов звездной сферы спускаются вниз следующие парящие в воздухе сущности:
1. пылающие облепленные движущимися глазными яблоками огромные колеса (офанимы), которые крутятся,
2. пылающие копошащиеся массы из крыльев цвета пламени (серафимы), в центре которых человеческие лица с взглядом, устремленным в пустоту, громыхающие, летая по всей зале, что даже стены дрожат: «Свят! Свят!..»,
3. наконец, спускаются крылатые кентавры с львиной гривой и бычьим туловищем (херувимы) и на своих спинах и плечах медленно спускают сидящий великанский зад (как это Рафаэль изобразил) — это бог Ягве. От всего этого исходит разноцветное сияние и молнии. Камера не успевает многое увидеть.
Все святые калеки издают стоны, они приближаются к Богу и протягивают к нему руки, в один голос крича: «Доколе, владыка, не мстишь живущим за кровь нашу?» (Отк. 6, 10).
Гавриил не выдерживает, закрывается руками, распахивает дверцу и ныряет в нее.
ИНТ. МЕЖДУ ЗВЕЗДНОЙ СФЕРОЙ И СФЕРОЙ ПЛАНЕТЫ НЕПТУН.
Внизу видны застланные густой тьмой ярусы далеко-далеко, как в глуби шахты. Гавриил кидается вниз. Издалека сбоку видно, как его маленькая фигурка летит, направившись прочь от распахнутой двери, с которой он выпал. Он летит и летит.
ИНТ. ПОДЛЕТАЕТ К СФЕРЕ ЛУНЫ.
Гавриил приближается к куполу, имеющему вид романского храма, он проникает сквозь окошко и летит ниже, как бы к полу византийского храма, но внизу одна вода. Ныряет, отворяет окно, из-за чего часть воды вместе с ним падает дальше. Вместе с раздробившимися на воздухе каплями он летит вниз, покуда внизу не проглядывают контуры города. Чем ниже, тем лучше видны дома. Он спускается ниже и ниже к самой земле, влетает через битое чердачное окно и там забивается в угол.
ИНТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ПОЛУРАЗРУШЕННЫЙ ДОМ №2. ДЕНЬ, ПАСМУРНО.
Он долго сидит, закрыв лицо руками. Снаружи идет дождь, вызванный им, через дыры в потолке часть воды падает возле него, падает в этаж ниже через дыру в потолке. Он, успокоившись, заглядывает через дыру вниз, а там комната, на стенах плесень, по полу через битое окно гуляет ветер, много наваленной штукатурки на грязную постель, доски пола полусгнившие. Среди всего этого сидит Юлия, выглядывает из окон, чтоб ее никто не заметил. Она разматывает голову, кидает платок подальше. Потом сматывает с себя одежду, ощупывая свою грудь. Подходит к треснувшему зеркалу и вертится вокруг мутного стекла, пытаясь рассмотреть контуры своего нового тела. Она поглаживает, расправляя, свои волосы, свою грудь, свою круглую попу, чтобы их было видно в зеркале. Раздевшись так чуть ли не догола, она мгновенно обряжается в старинные одежды, изображая Саломею. Танцует зеркалу экзотический восточный танец, а затем протягивает руку, указывая на пол перед зеркалом.
ЮЛИЯ
«Дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя!»
Крупным планом показывают лицо Гавриила, перекошенное от ужаса, когда снова показывают Юлию, она уже лежит и мастурбирует, захлебываясь, громко читает из Библии для возбуждения.
ЮЛИЯ
(по интонации зритель может догадаться, что она испытывает оргазм)
«Я скинула хитон мой; как... мне... надевать его? Я вымыла ноги мои; как... мне марать их? Возлюбленный мой протянул руку... сквозь скважину, и внутренность моя взволновалась... Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему, и с рук моих капала мирра, и с перстов моих мирра капала... Уклони!.. Уклони глаза твои от меня, ...они волнуют меня!» А-а!
НАТ. ПОЛУРАЗРУШЕННЫЙ ДОМИК. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Пока еще не договорена реплика Юлии, снова показывают первым планом Гавриила в глубочайшей задумчивости. Теперь он находится в другом городе, притаился с Михаилом на крыше полуразвалившегося дома. Видно, как повсюду архангелы в доспехах подстерегают кого-то у ходов в такие же дома, пещеры, подняв в готовности копья, чтобы метать. Кое-где можно увидеть трупы гигантской саранчи в металлическом, вместо хитонного, панцире с длинноволосыми человеческими головами, вместо яйцеклада — направленный вниз скорпионий хвост с жалом. Михаил напряжен.
ГАВРИИЛ
(смотря невидящими глазами)
Скажи мне, Михаил, а истинно ли достоин кары согрешивший по неопытности своей или из любопытства? (Михаил резко поворачивается и удивленно смотрит на Гавриила) М-может быть (робея), человеческому существу прощается, если оно по природе своей нарушает Завет, а не из желания ослушаться Господа?»
МИХАИЛ
Прощается только покаявшемуся! И ты об этом прекрасно знаешь. Нет греха от природы, поскольку сотворена Всевышним. Не мне тебе рассказывать, как Сын божий учил: „Если... правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ...и если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось (тише и после паузы, так как Михаил начал прислушиваться) от себя...»
Внезапно появляется шум, из развалин валят люди, и в них летят дротики, по нескольку штук сразу на одного человека. Кого-то архангел пронзил и поднял в воздух на копье. Михаил обнажает меч и, расправив крылья, поднимается в воздух. Оттуда он камнем, подобно орлу, ринется к какому-то грешнику на земле. Гавриил преследует человека и загоняет его на скальный обрыв. Оторвавшись от пропасти, грешник пересекается взглядом с Гавриилом. У грешника текут слезы и трясется челюсть, но Гавриил кажется еще более напуганным и бледным. Тогда грешник нагибается, хватается за торчащие из скалы корни и пытается лезть вниз по скале, исчезает с поля видимости. Гавриил стоит в оцепенении, через несколько мгновений сзади слышится зов Михаила: «Гавриил! Гавриил!». Михаил пролетает мимо с окровавленным мечом, только и успевая крикнуть: «Да что с тобой? Он же уйдет!» — и падает за край скального гребня вдогонку за беглецом.
НАТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ПОЛУРАЗРУШЕННЫЙ ДОМ №2. ДЕНЬ.
Гавриил, как голубь, садится на крышу и пробирается на чердак. Юлия в той же комнате уселась на скрипучую кровать и глубоко вздохнула. Достает картинку Перуджино, изображающую святого Себастьяна, целует и долго любуется изображенным юношей. Она сидит без движения, левой рукою поддерживая картинку, а правую неподвижно держа между грудями. Внезапно она вскрикивает и скачет под стенку.
ЮЛИЯ
(бевито)
Кто тут? (через паузу) Кто здесь прячется?
Из темноты медленно выходит Гавриил со слабо светящейся в темноте синеватым светом кожей. Юлия осеняется крестом.
ЮЛИЯ
(дрожащим голосом)
Кто ты?
ГАВРИИЛ
(неуверенно)
Не бойся, я ангел господень. Ты могла меня видеть, когда я участвовал в казни ведьмы. Я услышал слово моления твоего, и сейчас я покажу тебе, где умерли твои родители.
ЮЛИЯ
Родители? Прямо сейчас?
ГАВРИИЛ
Да, если по-прежнему того хочешь. Должно отправиться в соседний город, который когда-то процветал и прославлял человека, пока звезды с неба не разрушили его, а жителей не разогнали полчища аваддонские. Теперь же он пребывает в запустении.
ЮЛИЯ
(отворяет окно в пасмурное предзакатное небо)
Это в той стороне?
ГАВРИИЛ
Да, это там. Садись ко мне на спину и держись покрепче, мне немного времени нужно перелететь туда.
Гавриил становится на колени, нагибается, как в поклоне, до самого пола. Юлия обхватывает его шею руками, а туловище — ногами. Ангел встает с девочкой, поддерживает ее ручки, подходит к окну и вылетает оттуда.
НАТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ВЕЧЕР И НЕПОГОДА.
Вслед им смотрят пораженные прохожие. Юлия видит, как уходит вниз дом, в котором она находилась, а вслед за ней улица, как город утопает в зеленых деревьях. Она видит свысока все храмы, все флагштоки со знаменами, все трущобы, весь рутинный хлам. Они поднимаются все выше и выше, пока не подлетают к крышке неба (Лунной сфере), застланной туманом.
НАТ. НЕБО. ЗЕМЛЯ ГДЕ-ТО ДАЛЕКО ВНИЗУ. ВЕЧЕР И НЕПОГОДА.
Летят дальше и дальше в ту сторону, какую указывала в окне Юлия, но в той стороне уже наползают черные тучи, внутри которых вспыхивают зарницы.
НАТ. ГОРОД МИЦРОМ. ВЕЧЕР И НЕПОГОДА.
Вскоре они видят среди дикой растительности обширнейшие руины города под пасмурным небом, сплошное пепелище, развалины, среди которых повырастали деревья, пустые улицы, по которым бежит стая одичавших собак, лежат трупы людей и гигантской саранчи — все уныло.
НАТ. КРАЙ ГОРОДА МИЦРОМ. ВЕЧЕР И НЕПОГОДА.
Гавриил приносит Юлию к краю города, где одни скалы и горы. Огромные валуны навалены под горами. Приземляются.
ГАВРИИЛ
Вот (указывая в сторону руин) там была твоя родина, а здесь, вот под этим камнем лежит твоя матерь. Когда затрубил пятый ангел, и земля отверзлась, а из нее полезли чудовища, что, подобно саранче, истязали населявших этот город, тогда твоя мать вместе с остальными, которым было положено страдать полгода, хотела погибнуть под горами. Однако сказано в пророчестве, чтобы ей не полагалось умереть до срока, и она мучилась, уже будучи погребенной здесь, мучилась искалеченной в земле, под этой скалою, извиваясь там, подобно червю под булыжником, задыхаясь и будучи не в силах задохнуться. И больше всего ненавидела бы ту, что подарила ее миру на растерзание, проклинала бы себя за то, что не может умереть, если бы камень, что ее расшиб, не лишил ее рассудка. И было так столько, сколько она не могла сосчитать, солнца не видя, пока не протрубил шестой ангел, принесший в мир смерть, и она не смогла обрести покой.
При этих словах у Юлии вырвался вздох. До этого она ходила вокруг камня, по мере того, как рассказ Гавриила становился ужаснее, ее глаза все более наполнялись слезами.
ГАВРИИЛ
Но и на том все не кончится. В седьмой раз прогремит ангельская труба, и вновь, и вновь в землю вопьются стрелы молний, и она выворотится наизнанку, падет град, а в небесах распахнутся ворота, в которых явится сам Господь во славе своей, и соберет он воинство из девственных душ, которых пошлет в сражение с развратными. Еще немного, и будет конец всем, кто блудно ходит вслед за грехом. Тут-то твоя неисповеданная мать и вылезет из этой многострадальной земли, чтобы быть низверженной в вечный огонь на съедение могильным червям, на веки вечные. И некому будет помочь ей, ни тебе, ни даже мне, раз она сама не посвятила жизнь свою прославлению Господа!
В этот момент в незаметно почерневшем небе с ужасным громом вспыхнула молния и хлынул очень сильный дождь.
Гавриил опомнился и побежал к Юлии, она неподвижно лежала в разведенной дождевой водой грязи. Он становится на колени, поднимает ее лицо от земли, лежащую, ставит на колени, как когда-то пророка Даниила. Льет дождь, струйками стекает по их лицам. Она, плача, несколько раз силится что-то сказать, но слова застревают во рту. Он берет ее личико в свои огромные ладони и поглаживает большим пальцем ее губки.
ЮЛИЯ
(едва находит силы сказать)
Не выдавай... Не выдавай меня никому, Гавриил. Не говори никому, каким мерзостям я предавалась. Я исправлюсь, я обязательно исправлюсь. Дай мне исправиться, дай мне только шанс. Я не хочу быть наказанной, пожалуйста...
ГАВРИИЛ
Не бойся, Юлия. Не бойся. Я тебя не выдам. Никто не узнает от меня о тебе ничего. Никто не накажет тебя, я не позволю. Не плачь, все у тебя будет хорошо.
Гавриил и Юлия сидят молча внутри пещеры, возле которой были камни, сохнут и греются у костра. У Юлии веки распухшие от слез. Гавриил встает и подходит к выходу из пещеры
ГАВРИИЛ
Дождь закончился, и мы можем возвращаться. Не беспокойся, Юлия, я ничего не видел, поскольку до сегодняшнего дня не подозревал о твоем существовании.
Показывается, как тучи расступаются и обнажают чистое звездное небо, к которому летят Гавриил и Юлия.
ИНТ. ХРАМ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ДЕНЬ.
Показан перекошенный, с битыми витражами, но все же уютный храм. Идет служба, учительница вместе с детьми покорно стоит и молится. Все девочки в платочках. Под самым куполом, на оконной раме сидит Гавриил. Он видит издалека молящуюся Юлию, она прекрасна во всем белоснежном, хоть и рваном, в ее платке, из-под которого на детское личико выпала пара прядей — сама невинность. Он, поджав губы, чуть не плача следит за нею.
НАТ. ХРАМ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ДЕНЬ.
В следующем плане Гавриил опять на крыше и смотрит, как идет Юлия вместе с одноклассниками из храма, идет по улице, обвешенной флагами с изображением лампадок и оливковых веточек. Она как единственное украшение среди всей уличной грязи, вокруг нее радостно прыгают, что-то взахлеб рассказывают подруги, обнимаются с учительницей. Из-за туч даже выглядывает солнышко, но Юлия какая-то задумчивая.
УЧИТЕЛЬНИЦА
Что с тобою, милая? Ты съела что-нибудь не то?
ЮЛИЯ
Нет-нет.
УЧИТЕЛЬНИЦА
Помолись святому Вомитусу, чтобы помог прочистить желудок.
Появляется надпись на экране: «Как они могут грешить и не бояться божьего гнева?».
НАТ. ХОЛМ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ДЕНЬ.
Следующий план: Гавриил сидит на залитой солнцем возвышенности и смотрит вдаль, о чем-то глубоко задумавшись. К нему внезапно подходит Юлия.
ЮЛИЯ
Я тебя всюду искала. Мои одноклассники видели, как ангел сошел с неба в этот район наподобие молнии. Я подумала, что это ты.
ГАВРИИЛ
Что тебе будет угодно, Юлия?
ЮЛИЯ
До меня дошел слух, что недавно в том городе, в котором мы с тобой вчера летали, была разорена община безбожников.
ГАВРИИЛ
Да, я присутствовал при этом.
ЮЛИЯ
А ты не мог бы снести меня туда, посмотреть, как жили эти люди?
ГАВРИИЛ
К чему? Если тебя там заметят, да и меня с тобою заодно... В таком нечестивом месте, еще и с невыясненной целью. Явно мы там будем появляться с неблаговидными устремленьями, будем подозрительно выглядеть. Нас возьмут на заметку и станут следить за нами. Зачем тебе туда понадобилось? (Гавриил подозрительно смотрит на Юлию.)
ЮЛИЯ
Просто хотела узнать. Если порок будет искоренен на всем белом свете, когда же мне выяснить, что это было такое, как не сейчас, по горячим следам?
ГАВРИИЛ
Но в чем тебе прелесть изучать самые отвратные проявления отпадения от Бога? Разве не противно все то, что там вершилось, и, быть может, вершится до сих пор, самой природе человеческой. Ведь человек, в отличие от ангелов, был сотворен по образу и подобию божию. И разве не испытывает человек потребность в том, чтобы постоянно исполнять каждую прихоть своего творца, стараться угодить ему? Ведь в таком случае должно претить все, что Богу неугодно.
При этих словах Гавриил резко встает. Юлии снизу кажется, что он достает облака.
ЮЛИЯ
А разве Бог не дал мне кроме всего еще и потребность в познании? Тебе легко судить: ты все повидал за тысячи лет, что существуешь. Как я смогу строить свое будущее, не зная прошлого? Ведь не имей я представления о пороке, я рискую впасть в него (Юлия подобострастно стоит под ним).
ГАВРИИЛ
По моему разуменью, тебе для воспитания воздержанности и духовной брезгливости вполне достаточно будет того, что тебе столь усердно преподносят учителя. Примеров из Священного Писанья также премного для извлечения поучительных выводов касательно желаемого для Господа образа жизни.
ЮЛИЯ
Но кроме этого не поучительно ли будет мне постращать своих подружек картинами города, наказанного Богом за грехи? Это будет очень полезно для приведения моих сверстников к церкви.
ГАВРИИЛ
Негоже тебе, дочь желаний, упиваться зрелищем кары Всевышнего. Разве не преподнесли тебе, что Ионе, когда ожидал возмездия на Ниневию, он рек, как жалеет город, который чуть не стер с лица земли?
ЮЛИЯ
Да, но ведь Бог, когда насылал проклятья на Мицраим, говорил, что... Как-то он хочет, чтобы рассказывали детям о его могуществе, чтоб все знали, какой он страшный...
ГАВРИИЛ
«...Чтобы ты рассказывал сыну твоему и сыну сына твоего о том, что Я сделал в Египте, и о знамениях Моих, которые Я показал в нем, и чтобы вы знали, что Я Господь»?
ЮЛИЯ
(всплеснув ладонями)
Именно так! Вот видишь, как полезно быть свидетельницей могущества божия.
ГАВРИИЛ
Будь же так. Я не знаю, что мне с тобою делать. Быть может, ничего нет предосудительного, чтобы ненадолго тебе там побывать.
НАТ. НЕБО. ДЕНЬ.
Гавриил взмывает в небо, держа на руках Юлию. Небо голубое, с белоснежными облачками. Внизу проносятся селения, потом равнины, заросшие дикими растениями и высоченными травами, потом равнины кончаются, появляется все тот же город с развалинами и опаленными стенами, всюду трупы людей и гигантской саранчи с головами людей. Пока летят, Юлия очень сильно обнимает Гавриила за шею, но тот выдал свое удивление только лишь глазами.
НАТ. ПОЛУРАЗРУШЕННЫЙ ДОМИК. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Они приземляются возле того места, где Гавриил говорил с Михаилом, он ставит ее на ноги. Вместе заходят в Полуразрушенный маленький домик, придавленный балкой и пронзенный проросшим деревцом.
ГАВРИИЛ
Вот тут они собирались, чтобы вместе проводить время.
ИНТ. КОМНАТКА В ПОЛУРАЗРУШЕННОМ ДОМИКЕ. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Дом с темными комнатами, стоят полки с переплетами засыпанных штукатуркой книг, канделябры, статуя Будды, искривленная мебель. Гавриил ходит среди всего, словно боится заразиться от стен, а Юлия наоборот старается все потрогать, ходит туда-сюда, берет в руки все, что ни понравится. Гавриил сперва следит за ней, но потом его вниманием овладевает скульптура полуголой древнегреческой богини. Камера следит за скульптурой, озаренной светом, льющимся с дыры в потолке. Гавриил не замечает, что сзади него уже стоит Юлия.
ЮЛИЯ
Ты не находишь удивительным, что когда-то люди терпели таких вот? И не только терпели — поклонялись им? Какой рабский дух, правда?
ГАВРИИЛ
(неуверенно, чуть слышно)
Воистину...
ЮЛИЯ
А знаешь что, зайду я на минутку в соседнюю комнату. Подожди меня тут.
Гавриил одиноко подходит к полке, берет старинную книгу и садится, подняв облако пыли, на старый диван. Из соседней комнаты он слышит скрип, шорохи, возню Юлии. В раскрытой книге он попадает на иллюстрацию-гравюру эротического содержания.
ИНТ. ДРУГАЯ КОМНАТКА В ПОЛУРАЗРУШЕННОМ ДОМИКЕ. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Показывается зеркало, укрытое слоем пыли. Юлия вытирает пыль и находит в нем свое отражение. Она поправляет свои волосы и говорит, завороженная собою, Гавриилу в соседнюю комнату.
ЮЛИЯ
Гавриил, правда ли, что ангелов привлекают смертные женщины?
ИНТ. КОМНАТКА В ПОЛУРАЗРУШЕННОМ ДОМИКЕ. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
ГАВРИИЛ
(начиная нервничать)
Это было еще до Потопа, о чем сказано и в Священном писании, в Книге бытия.
ЮЛИЯ
Ты когда-нибудь был с женщиной?
ГАВРИИЛ
Н-нет...
ЮЛИЯ
А хотел бы?
ГАВРИИЛ
Я?.. Ну, нет... Я не знаю...
Гавриил замялся, он резко поворачивается, а к нему бесшумно приближается Юлия, одетая не строго, как обычно, а в черное кружевное платье с декольте плюс черные чулки на ножках. Платье велико на нее, но она от этого не менее прекрасна и сексапильна. Она подходит и кладет ему руки на плечи.
ЮЛИЯ
Хотел бы ты быть со мной?
ГАВРИИЛ
Не может быть!
Гавриил вскакивает, как ошпаренный, пробивая собой окно высоко в стене.
НАТ. ПОЛУРАЗРУШЕННЫЙ ДОМИК. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Он отлетает еще на несколько метров от этого окна и, держась за голову, перекатываясь в воздухе.
ГАВРИИЛ
(шепчет)
Этого просто не может быть.
ИНТ. КОМНАТКА В ПОЛУРАЗРУШЕННОМ ДОМИКЕ. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Оставшись одна в доме, Юлия рыдает и всхлипывает. Дом кажется пустым, она с полминуты льет слезы в длинный свисающий рукав того платья. Потом медленно подходит к накренившемуся шкафу, со скрипом открывает его, как на нее из шкафа кидается размером со свинью металлическое прямокрылое с головой человека, имеющей длинные волосы и острые, торчащие изо рта зубы (Откр. 9, 7-10).
НАТ. ПОЛУРАЗРУШЕННЫЙ ДОМИК. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Находящийся в воздухе Гавриил слышит крик Юлии и падает вниз, влетает в дом, в котором только что находился.
ИНТ. ПОЛУРАЗРУШЕННЫЙ ДОМИК. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Расправив красные крылышки и оттопырив ноги, прямокрылое отлетает на стенку, садясь на ней, а потом — в сторону дырки на чердаке, держа в четырех лапках с зубцами руку, ногу и шею Юлии. Гавриил кидается вслед и, подлетев, успевает на чердаке схватить обеими руками прямокрылое за шею — то бросает Юлию, освобождая конечности, чтобы пытаться дотянуться до Гавриила на его спине.
НАТ. ПОЛУРАЗРУШЕННЫЙ ДОМИК. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Оно выпрыгивает вместе с ангелом на спине на улицу через дыру в крыше, играя крылышками уже на солнце. По приземлении Гавриил падает наземь впереди него, а само оно улучает момент, чтобы прыгнуть в воздух и улететь подальше. Юлия с чердака, а Гавриил с земли смотрят ему вслед.
ИНТ. КОМНАТКА В ПОЛУРАЗРУШЕННОМ ДОМИКЕ. ГОРОД МИЦРОМ. НОЧЬ.
Юлия с Гавриилом сидят в той же комнате, озаренные мягким светом керосиновой лампы. Они сидят и смотрят друг на друга.
ЮЛИЯ
Я предчувствовала, что ты не донесешь на меня. Я не исповедалась, и никто не знает, как ты скрыл, что я согрешила. У нас с тобой круговая порука.
ГАВРИИЛ
Нет, мы оба понесем ужасное наказание за то, что обманываем всеведающего Господа.
ЮЛИЯ
Мы могли бы публично покаяться. Вместе. А потом взять и пожениться.
ГАВРИИЛ
Ангелам запрещено вступать в брак. У евангелиста Матфея это отражено, после Страшного суда плотская любовь исчезнет навсегда.
ЮЛИЯ
Предадимся же ей, пока Бог ее у нас не забрал!
НАТ. ГОРОД МИЦРОМ. ОСЕННИЙ МРАК. ДЕНЬ.
Гавриил идет по развалинам, несет сидящую на плече Юлию.
ЮЛИЯ
Знаешь, мне вчера приснился Иисус, он проповедовал.
ГАВРИИЛ
И что же он тебе сказал?
ЮЛИЯ
Он произнес что-то вроде...
Надпись на экране: «Не то, что входит в человека, оскверняет его, но то, что выходит, оскверняет человека. А потому зашивайте зады свои и не исторгайте нечистоты на свет белый. Ибо лучше для вас разорваться и попасть в Царствие божие, чем налегке быть сброшенными в Геенну огненную».
НАТ. ХРАМ ОГНЕПОКЛОННИКОВ-МИТРАИСТОВ. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Выглядит как наполовину вкопанный в землю купол среди руин Мицрома.
Юлия, шедшая по земле, вдруг радостно бежит в купол и скрывается в нем.
ЮЛИЯ
(Убегая.)
Ух ты!
ГАВРИИЛ
Постой же!
Гавриил кидается было следом, но выскакивает полуодичавшая собака и злобно лает на Гавриила. Какое-то время он смотрит в оскаленную пасть.
ИНТ. ХРАМ ОГНЕПОКЛОННИКОВ-МИТРАИСТОВ. ГОРОД МИЦРОМ.
Невысокий купол с отверстием на вершине. Гавриил может достать рукой до потолка. В центре стоит громадная металлическая чаша, в которой пылает огонь. Где-то на полу валяется мумия до зубов вооруженного мобеда в бронежилете и обвешанного гранатами и патронами.
Юлия стоит возле чаши и греет ручки об огонь. Гавриил подбегает и, обнимая, оттягивает Юлию от огня.
ГАВРИИЛ
Здесь ждут конца нашего, всех нас, пойми Юлия.
Гавриил осматривается.
Крупный план: Стены изображают барельефы: митра закалывает быка, митра-младенец с лучами, на стене висят щипцы для огня, ложка для пепла, к стене приложен какой-то трезубец.
ГАВРИИЛ
Лучше будет нам с тобою убраться отсюда.
НАТ. БИБЛИОТЕКА. ГОРОД МИЦРОМ. НОЧЬ.
Гавриил и Юлия подходят к величественному зданию, оформленному в античном стиле. Ударяет гром, вот-вот должен начаться дождь.
Ордера коринфские, колонны, атланты. Но также и ребра балок, отверзтые наружу комнаты.
ИНТ. БИБЛИОТЕКА. ГОРОД МИЦРОМ. НОЧЬ.
Гавриил и Юлия заходят внутрь. Вокруг темно.
ЮЛИЯ
Смотри, там свет!
Выше по лестницце действительно горит свет.
ЮЛИЯ
Пойдем туда!
ГАВРИИЛ
Не знаю, быть может, лучше нам пойти поискать другое укрытие...
ЮЛИЯ
Нет! Там люди, они могут знать, что случилось в этом городе. Вряд ли здесь ангелы.
Юлия с Гавриилом осторожно открывают дверь и видят у костра сидящую Тигапию. Она бережно перелистывает старенькую пожелтелую книжонку.
ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КОМНАТА ТИГАПИИ. ГОРОД МИЦРОМ. НОЧЬ.
Полки с книгами, книги лежат и на полу. Всюду античные статуи, глобусы, на стенах плакаты, изображающие звездное небо в стиле Гевелия.
Юлия тихонько проходит и нарушает тишину.
ЮЛИЯ
Простите пожалуйста.
ТИГАПИЯ
(закрывая книжонку руками)
Кто вы?!
ЮЛИЯ
Мы просто шли городом и попали под дождь. Можно мы у вас погреемся.
ТИГАПИЯ
Да, без сомнения оставайтесь. Идите поближе к огню.
Оба подходят к костру, становится видно, что Гавриил — ангел.
ТИГАПИЯ
(пугаясь)
Это один из сынов божьих!
ЮЛИЯ
Нет-нет, не пугайтесь. Он из падших.
ТИГАПИЯ
(бегая среди полок и статуй и выразительно жестикулируя)
Я сидела здесь и видела отсюда, что творилось, как громыхали небесные трубы и ангелы сбрасывали светила на нас. Кровь лилась прямо с неба, и люди полыхали. Они пожирались землей, из которой лезли те чудища. А те, кого не пережалили молнии, были вынуждены пожирать своих же детей!
ЮЛИЯ
Но теперь-то все кончилось.
Гавриил недоуменно смотрит на Юлию.
ТИГАПИЯ
Ничего не кончено, пока жива мысль. Не так страшна гибель человека, как гибель его идеи и его чувства. И здесь...
(Указывает на горы книг.)
...Здесь они продолжают мыслить и чувствовать. До той поры, пока они безмолвно поддерживают свою воинственность и пульсируют своей же уязвимостью, до сих пор и будет жить все, что составляет суть человека! Это было чудо, что пожары не уничтожили фондов этой некогда великой библиотеки. И теперь они ждут того часа, когда вновь смогут опылять умы людей, чтобы они расцветали новыми и новыми идеями!
ГАВРИИЛ
Представляется мне, что такого больше уже не может случиться. Ибо близится же день, когда ни наук, ни искусств, ни философии не станет, но только один Бог уничтожит все и подменит словом своим.
ТИГАПИЯ
О, это уже не раз бывало, когда по человеческому духу проходил сапог тирана. Но всякий раз людской дух находил силы пробиться и расцвести. Ведь устремления человека к прекрасному и интересному всегда уничтожают страх перед последствиями. Деспоты гибнут и уходят навсегда, но творцы великих идей продолжают жить если не в произведениях, то в умах других людей.
ГАВРИИЛ
Безнадежно так верить, поскольку Господь Бог не погибнет, но лишь сам вторгнется в умы людей и выжжет из них все, что не славит его.
ТИГАПИЯ
Но дух человеческий!..
ГАВРИИЛ
Дух дается и уничтожается Богом же. Все то есть безнадежно.
ТИГАПИЯ
Пусть же знает тогда этот Бог, что без насилия и угроз ничего не добьется. Пусть знает, что по доброй воле ему ни за что не стать великим и достойным почитания.
ЮЛИЯ
Аминь!
Сцена: все трое мирно сидят у костра. У Гавриила на коленях сидит Юлия, а сверху свесилась летучая мышь (важно: глумление над иконографической традицией, где у бога Отца на коленях сидит бог Сын, а над ними голубь Духа Святого).
НАТ. БИБЛИОТЕКА. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Рядом дворик, течет ручеек, вокруг зелень. Бабье лето.
Гавриил приносит Юлии белые лилии (по живописи Возрождения, сцена Благовещения изображалась с этими цветами).
ГАВРИИЛ
Здравствуй, дитя желаний. Как спалось тебе среди сих злостных язычников?
ЮЛИЯ
Чудесно. Я нашла одно стихотворение.
Надпись на экране: «Любовь к тебе вошла мне в плоть и в кровь
И с ними, как вино с водой, смешалась,
Как с пряною приправой — померанец
Иль с молоком — душистый мед».
ЮЛИЯ
Может, ты не переносишь, когда столько последовательного и нераскаянного греха?
ГАВРИИЛ
(замявшись)
Отнюдь не так, я вдруг постиг, осознал...
ЮЛИЯ
Что?
ГАВРИИЛ
Что я ненавижу чистоту и ненавижу благонравие. Я хочу, чтобы добродетелей вообще не было на свете и хочу, чтобы все были испорчены до мозга костей.
Пока Гавриил говорил, за стеной стоял Михаил и все слышал. При этом он со злобным выражением лица кивал: «Вот, мол, так и знал».
ЮЛИЯ
Я тебе подхожу, я испорчена до мозга костей.
ГАВРИИЛ
Как мне не верится, что придет час, и это утро кончится, сменившись ночным мраком.
ЮЛИЯ
А может, не будет никакого конца? Снова возникнет какая-нибудь цивилизация? Что если и Бога никакого нет?
ГАВРИИЛ
Нет, видел же я его не раз, и он зол на всех нас. Мы уже покойники, Юлия.
МИХАИЛ
(про себя)
Вы покойники.
ЮЛИЯ
Зато перед расплатой мы можем пережить хоть несколько счастливых мгновений.
ГАВРИИЛ
Подумать только, что помимо любви человек способен и на иные не менее искренние и крепкие чувства, что помимо благодати в человеке оставалось место и для чего-то...
ЮЛИЯ
Звериного!
ГАВРИИЛ
Ты еще можешь вернуться в лоно Бога и церкви его.
ЮЛИЯ
Нет, я пойду в вечное пламя, если в нем будешь ты.
ГАВРИИЛ
Ах, Юлия...
Они обнимаются и ложатся на ковер из желтых листьев под палящие лучи солнца. Предполагается, что у них там постельная сцена.
Юлия целует лицо Гавриила, но у того озабоченное лицо.
ГАВРИИЛ
Юлия, страшное, ужасное воспоминание вдруг меня настигло.
ЮЛИЯ
(сладострастно)
Какое там воспоминание?..
ГАВРИИЛ
Среди воителей неба ходили разговоры, что должны будут сжечь дотла одну библиотеку сего города. Нам следует бежать отсюда.
ЮЛИЯ
(вскакивая и обтряхиваясь)
Мы должны забрать эту сумасшедшую!
ГАВРИИЛ
Постой же ты!
Но Юлия уже убежала в сторону Библиотеки.
ИНТ. БИБЛИОТЕКА. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Юлия взбегает по лестнице и сталкивается с Тигапией.
ЮЛИЯ
Послушайте, с минуты на минуту здесь все выгорит. Вы должны идти с нами!
ТИГАПИЯ
Куда же я пойду?
ЮЛИЯ
Мы не можем вас здесь оставить!
ТИГАПИЯ
Это я не могу оставить их!
ЮЛИЯ
Поймите!..
ТИГАПИЯ
Нет, это ты пойми. Если я их брошу, они (показыает на книги) смолкнут навек. Никто без меня не станет их беречь!
ЮЛИЯ
Они все равно сгорят, и вы не спасете их.
ТИГАПИЯ
Тогда я сгорю с ними!
НАТ. БИБЛИОТЕКА. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Пока происходит спор, туча закрыла солнце. Загремел гром. Из неба вниз начали спускаться лестницы, которые, подобно копьям, пронзают Библиотеку насквозь. От Библиотеки отлетают во все стороны обломки кирпичей.
ИНТ. БИБЛИОТЕКА. ГОРОД МИЦРОМ. ТЬМА.
ЮЛИЯ
Вы можете взять что-нибудь с собой и спастись!
Тигапия мотает головой. Внезапно одна из лестниц пронзает стену — на Тигапию обрушивается колонна, ее заваливает. Юлия кидается на завал, но ее хватает Гавриил и несет прочь.
НАТ. БИБЛИОТЕКА. ГОРОД МИЦРОМ. ТЬМА.
Гавриил убегает с Юлией подальше от Библиотеки. Они видят издалека, как по спущенным лестницам соскальзывают вниз архангелы в доспехах. Из окон Библиотеки вырывается пламя.
ИНТ. БИБЛИОТЕКА. ГОРОД МИЦРОМ. ТЬМА.
Силуэты архангелов на фоне пламени ходят ногами по полу, усеянному книгами. В огонь бросают скульптуры, которые, разбиваясь, разметывают искры во все стороны. Туда же бросают картины со стен, звездные карты.
НАТ. ПОЛУРАЗРУШЕННЫЙ ДОМИК. ГОРОД МИЦРОМ. ТЬМА, ПЕРЕШЕДШАЯ В ПАСМУРНЫЙ ОСЕННИЙ МРАК.
Гавриил и Юлия уныло возращаются в Полуразрушенный домик, который был вначале. Гавриил несет на руке Юлию, которая повисла на его шее, она устала.
Спускает ее наземь, она безмолвно заходит в Домик. Гавриил какое-то время остается на улице.
ИНТ. КОМНАТКА В ПОЛУРАЗРУШЕННОМ ДОМИКЕ. ГОРОД МИЦРОМ. ТЕМНО, НО ДЕНЬ.
Юлия сидит и рыдает на рваном диване. Вдруг оборачивается, а в темноте стоит Михаил. Она пытается закричать, но Михаил зажал ей рот — кричит ему в ладонь (ладонь архангела приходится девочке на поллица).
ИНТ. КОМНАТКА В ПОЛУРАЗРУШЕННОМ ДОМИКЕ. ГОРОД МИЦРОМ.
Гавриил заходит в комнату, но там вместо Юлии на диване развалился Михаил.
ГАВРИИЛ
Где та девочка?
МИХАИЛ
(самодовольно, с ленцой)
Я всегда знал, что ты не недежен, Гавриил. Ты никогда не был скор на восстановление правды, ведь истинно сказано, что кто неверен в малом, неверен и...
ГАВРИИЛ
Где моя Юлия?!
МИХАИЛ
А ты стал недопустимо дерзок. Особенно со мной, с карающей десницей самого Творца.
Гавриил кидается было на Михаила, но из укрытий выскакивают архангелы в доспехах и держат за руки Гавриила. Он вырывается.
МИХАИЛ
(подходя ближе)
А ведь я сосуд гнева его, гнева, который я обрушу на тебя и твоих сообщников.
Надпись на экране: «Началось!..»
ИНТ. АД.
Гавриила несут за руки архангелы в самую глубину. Вокруг все пылает. Демоны вокруг похожи на ангелов, только изуродованные. Мелькают демоны, пытающие ангелов, которые от этого становятся почти неотличимыми от них. Как и ангелы, демоны выше ростом, чем люди — зритель сразу отличает беспомощных людей от палачей. Всюду дым, отсветы пламени, стоны и крики. Мимо Гавриила проносятся:
1. колесо с шипами, на которое наколот грешник — когда его проворачивают, он отдирается от колеса планкой с прорезями для шипов и по планке соскальзывает в огонь;
2. грешница, похожая на Юлию (Гавриил даже озирается, чтобы проверить, не она ли), стоит на коленях, руки закреплены сквозь доску с прорезями (на доске сверху распятие — получается так, будто она стоит на коленях перед крестом), демон избивает плетью ее спину, на которой выступили ребра;
3. грешник, посаженный на почти горизонтальный кол (кол проходит через живот и выходит из спины), проворачивается, как на вертеле, над огроменным костром;
4. грешница лежит на полу в навозе, ее терзают собаки, она обвита змеями, в ее плоти копошатся черви;
5. грешник сидит на шипах накаленного докрасна металлического стула, под которым разведен огонь, на лице металлическая рогатая маска с воронкой, а на ногах — сапоги, в них демоны заливают что-то дымящееся;
6. грешник подвешен на дыбе, через которую перекинута веревка (ее конец на винте типа деревянной качалки, но с ручками), ноги сгибаются с трудом, так как на них подвешены цилиндрические гири, а сгибает их грешник потому, что снизу демоны дразнят его копьями.
Гавриила подносят к ряду громадных, в человеческий рост, печей Освенцима, где встречает Михаил, указывающий в одну из печей. Туда Михаила и заносят, за ним закрывают громадную металлическую дверь.
Надпись на экране: «Двухминутка ненависти».
Анимация в стиле гравюр Доре: показывают руины, крестный ход.
НАТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ДЕНЬ. (АНИМАЦИЯ.)
ГОЛОС ЕПИСКОПА
И в те времена, когда ожидается Второе пришествие, являются враги спасенья и враги правды, которые вершат гнусные свои злодеяния. С давних пор эти двое, несмотря на истовые молитвы и соблюдения всех таинств, возмечтали о вредительстве верной отаре божией. Истовые лицемеры, нераскаявшиеся грешники, блудодеи, растлители, человекоубийцы, безбожники.
Анимация во время речи Епископа: Юлия и Гавриил открыто идут за ручку по улицам под осуждающие взгляды ангелов и людей. У всех на виду они сладострастно целуются, облапливают друг друга. (В кинозале сидит Гавриил и все это смотрит со зрителями.)
ГОЛОС ЕПИСКОПА
Они оскверняли святыни и всех тех, кто их почитал. Они поносили святого Бога, источник радости и жизни вечной, предпочтя страдания и смерть. Они, желая смерти всему роду людскому, продали свои души Лукавому, разменяли свободный выбор Церкви на рабство под гнетом поверженных и изгнанных с небес адских духов.
Анимация во время речи Епископа: проходя мимо иконы, Юлия и Гавриил оставляют на ней белесые плевки. (Зрители шумят.) Средь бела дня Юлия берет у ничего не подозревающей матери младенца и с ангельской улыбкой отходит подальше. Ее с младенцем подхватывает Гавриил и взмывает в воздух, а мать рвет на себе волосы, глядя за улетающим ангелом.
ГОЛОС ЕПИСКОПА
Они приносили им кровавые жертвы и тянули за собою в преисподнюю невинные души. Им всечасно предлагали одуматься и обрести блаженство, но они все равно не хотели жить умом своим, но отдались под руководство сил тьмы. Болезненным ударом они откинули руку Господа, которую он им протягивал, они заставляли сердце его разрываться и страдать от неразделенной любви. Они возненавидели любовь и чтили разврат, они рушили Царствие Божие, чтобы возродить из пепла Содом. Они не хотят спасения, и мы обречены мучиться, видя, как они сами себя казнят!
НАТ. ЯЗЫЧЕСКОЕ КАПИЩЕ. ДЕНЬ. (АНИМАЦИЯ ВО ВРЕМЯ РЕЧИ ЕПИСКОПА.)
Анимация во время речи Епископа: Гавриил приземляется на четвереньки. Кладут младенца у отвратительного идола и режут ножом, обмазываясь кровью. На это сбегаются монстры и всякая нежить. Гнус, черные летающие звери и птицы облаком заслоняют небо и солнце, делают ночь. В ночи они приветствуют огромное чудовище с козлиной головой (показывают зрителей, которые чем-то швыряют в экран) поцелуями в мохнатый зад. Предаются свальному греху.
НАТ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ДЕНЬ.
Гавриил выходит с Кинозала, его встречает Михаил и кладет ему на плечо руку. На лице Гавриила шрамы с ожогами, но зато на него надеты великоватые доспехи архангела: его повысили в чине.
НАТ. ХРАМ ОГНЕПОКЛОННИКОВ-МИТРАИСТОВ. ГОРОД МИЦРОМ. ДЕНЬ.
Архангелы разоряют купол, как муравейник. Стоявшие было у мумии мобеда люди в белых одеждах начинают разбегаться, но архангелы их хватают, протыкают копьями, рубят мечами. Одного архангел поднял в воздух, убил, и сбросил прямо в чашу с огнем. За всем следят Гавриил и Михаил — последний одобрительно кивает.
НАТ. ПЛОЩАДЬ С ПОМОСТОМ. ГОРОД СЕМИЛАМПАДЬЕ. ДЕНЬ.
Стоит много народу. Архангелы вместе с Гавриилом стали в шеренгу. Спереди стоит Епископ. К столбу привязана... Юлия, ее вот-вот сожгут. Она в изодранной одежде, веки распухшие от слез.
ГАВРИИЛ
(робко Михаилу)
Нельзя ли и ее спасти, как меня?..
МИХАИЛ
(Гавриилу)
Нельзя. Хула на Святого духа не прощается. Стыдно ангелу твоего чина не знать.
ЕПИСКОП
(декламирует на весь народ свою речь)
Случилось же то, братья и сестры, что у сей рабы божией под шкурой овечьей, под личиной целомудренной отроковицы, скрывался лютый зверь, который только и искал путей, чтоб всех вас сгубить и отдать в лапы Диаволу. Вот как приходится расплачиваться нам всем за нерадение о воспитании чад, когда они вместо того, чтобы становиться нашими рабами и слугами, избирают себе другие силы, которым служат и пред которыми раболепствуют! Кто бы мог подумать, что невинный лик, радующий око, внутри себя отверзает адскую яму, которая может поглотить нас, одним лишь божиим провидением спасшихся от наказаний? Это и есть знак всем нам, чтобы мы не поддавались искушениям, ибо сам Господь испытует сердца и внутренности наши. Но Господь был милостив не только явить нам пример наших просчетов, но и покарать за них развратное отродье преисподней. И теперь будет справедливость, когда в очередной раз силы света, силы добра уничтожат и обратят в прах тех, кто предал свет и добро! Да будет же впредь погибель всякому, кто не станет на сторону правды!
Тишина, все ждут. Михаил подталкивает под руку Гавриила, но тот робеет. Он смотрит на растерзанную Юлию. Он падает на колени, кидается в ноги Юлии, обнимает. Виден лишь его профиль (в профиль иконы изображают Иуду), но ее лицо выражает презрение. Из-под объятий Гавриила вспыхивает огонь, который охватывает всю Юлию.
За этим наблюдает потрясенная толпа. Какая-то баба вскрикивает: «Как же мы позволяем Богу так с нами обращаться!?». Михаил немедленно кидается в ее сторону, но его в дреколье встречают окружающие люди из толпы. Толпа врывается на помост, начинает терзать Епископа, который неудачно попытался убежать. Атакуют архангелов, но те, вынув оружие, косят и отбрасыват в сторону людей, сжигают некоторых из них.
Громыхает гром, в толпу ударяют молнии, трясется земля. Облака на небе расступаются, в сопровождении офанимов и серафмов на небе появляется бог Яхве, сидящий на херувимах. Но люди этого не видят. Лишь ангелы бросают сражаться и падают на землю в поклоне. Озверевшая толпа кидается на лежащих ангелов и треплет их за крылья, не в силах причинить им вреда.
Коленопреклонный Гавриил так и стоит у ног догорающей Юлии, оба они покрыты огнем.
На фоне белого пламени возникает надпись: «Конец».