Сильфиада 68

Куда?!
Направо!
Позади, в комнате, неуклюже и яростно разворачивались два монстра, с хрустом давя битый яд... на самом деле их гибкие лоснистые тела выскользнули за Клем следом почти мгновенно, но ей, удирающей, считающей каждую секунду, их маленькое замешательство показалось благословенной вечностью.
От рева и визга монстров, крушащих железными лапами все на своем пути, несущихся бок о бок в тучах искр, выбитых их когтями о каменные стены и пол, трясся коридор, и Клем казалось, что позади неё своды рушатся и падают, как от взрывов.
С каждым шагом, с каждым истекшим мигом с Клем по кусочку, по крупинке, все больше и больше слезала личина человека. Тело её, словно выложенное мелкой мозаикой, менялось так, словно каждая глянцевая мозаичная плитка вдруг вздумала перевернуться, выставляя на всеобщее обозрение изнаночную неприглядную поверхность. Под грубой темной кожей четче проступили длинные темные мышцы, лицо все больше скукоживалось, покрываясь разномастными роговыми пластинками, узелочками, бородавками; костяк, плотно обтянутый жилистым мясом, все менее напоминал человеческий... задыхающаяся Клем, часто перебирая тощими ногами, с каждой минутой все больше и больше ощущала потребность упасть на четвереньки и удирать так же, как Ольга со Снежаной догоняли её - на четырех лапах...
"Налево - выход; направо - парадные залы; там двери; закроюсь", - решение родилось моментально, и она, едва не упав на повороте, обломав каблуки на расползающихся, лопающихся по всем швам сапогах, метнулась в левый коридор. С треском лопнули шнурки, удерживающие на ней юбку, и она теперь хлестала оп ногам, еле вися на двух ниточках.
Только бы не упасть, только бы не упасть!
Она уже неслась галопом, вприпрыжку, опираясь на суставы пальцев рук, длинных тощих лап зверя... Разум тоже покидал её, она в панике ощущала все более и более нарастающую животную тягу к жизни, захлестывающую, топящую последние остатки здравого смысла... она не могла больше думать. Она могла лишь бежать - к своей животной свободе, туда, за огромную неповоротливую дверь, которую не смогут открыть две преследующие её твари!
Тощая зверюга влетела в зал и, навалившись плечом на тяжелую дверь, с усилием захлопнула её прямо перед носом у яростно визжащих преследовательниц. Дрожащие лапы её подкосились, и она упала под дверью, сипло дыша и дрожа всей своей шкурой. Отрава Снежаны осталась за каменной створкой, и разум медленно, но все же возвращался к Клем.
Главное, сохранить разум.
Их двое; они сильнее, и если не сберечь разум, то она станет лишь озлобленной загнанной зверюгой, и у неё не будет шансов. Она сможет лишь убегать…
Дверь дрожала от ударов разъяренных Ольги и Снежаны. Клем, все еще дрожа, неохотно заворочалась и с усилием поднялась. Надо бежать; бежать дальше. Голова уже соображала четче и быстрее, и Клем торопливо перебирала в уме варианты побега. Скорее! Рысью направилась она к выходу, оглядываясь на вздрагивающую дверь. Еще немного – и они сообразят, что можно зайти с другой стороны; и тогда у них будет шанс… Через Медный Зал – там они не могут учуять её запах; Клем нырнула в пропахший старыми медяками вход и почти тут же выскочила в другую дверь ниже по коридору. Их охотничий инстинкт подскажет им, что жертва ушла глубже в лабиринт, как мышь в нору, разрываемую лисицей; им и в голову не придет, что она рядом. Через пару залов, когда воинственный  пыл поутихнет и они слегка заблудятся, до них, может, и дойдет, что след Клем потерян, но будет поздно…
С оглушительным треском слетела с петель сдавшаяся дверь, и Клем, вжавшись всем телом в спасительную тень, даже перестала дышать. Пан или пропал! В открытый вход проскользнуло гибкое черное лоснистое тело твари на коротких, кривых, как у таксы, лапах – Ольга влетела в ловушку даже не задумавшись. Серой, толстой, бесформенной жабой прыгнула в темноту вслед за ней и Снежана. Даже не оглянулась.
Так; в глубине зала, там, куда они так рьяно кинулись, три двери. За ними – три зала  с еще девятью дверями, ведущими на внешний периметр, внутренние лестницы и к Башням. Если повезет, то они будут отыскивать её по всему этому отсеку Замка… Её запах успеет выветриться.
Задыхаясь, она кинулась  по коридору вниз, к основаниям Замка.
Думай, думай!
Что делать?
Охоту ведут Лед и Злат вместе, получается. Вместе. С разрешения Назира. Плохо…
Придумал все это, конечно, Лед. Ни у Злата, ни у Назира нет причин её преследовать. Ах, зачем  она убежала тогда?! Испугалась… Лед потрепал бы её, и сейчас у мстительного ублюдка просто не было бы причин охотиться на неё! Скверно…
Как же быть?
Нужно связаться со Златом; Лед не будет её слушать. Он либо сразу перейдет к угрозам. Либо кинет трубку. Злат… он дуралей с манией величия. Ему польстит, что кто-то уделяет ему внимание, тем более, если это кто-то начнет ныть и упрашивать его, великодушного и могучего, Злата помочь. Замолвить словечко. Просить – да. Э то верный ход. У него просить прощения; это придаст ему веса в собственных глазах. И он будет слушать её нытье, теша своё самолюбие и слух.
Клем цапнула за голую грудь – телефончик, подарок Злата, висел на шнурке на шее. Во время этой безумной гонки она умудрилась не потерять и не разбить его. Удача… когти мешали страшно, но ей все же удалось нажать нужные кнопки. В трубке один за другим поплыли длинные гудки.
- Клем? – голос Злата, выплывший из-за помех, был издевающимся. – Отчего вдруг такая честь?
- Ой, Златик! -  захныкала Клем, внимательно оглядываясь по сторонам; она спустилась достаточно низко, пошли коридоры, грубо прорубленные в породе и скудно освещенные. За каждым поворотом мог притаиться враг.  – Златик, что происходит, а?!
«Как мы и думали, - удовлетворенно подумал Злат,  - избрала тактику нытья.»
- Ничего не происходит, - буднично ответил Злат.
- А Ольга и Снежана попытались меня тут убить! Представляешь?
- Конечно, - сухо ответил Злат. – Но ты сама виновата.
- Я?! Да в чем же я провинилась-то. Златик?!
- Ветер, - напомнил он.
- Злат, а что я могла сделать?! Я только защищалась! Представляешь, я в Силе, а эта Ветер ка-ак даст по голове… - хныкала, жалуясь, она.
- Это надо было Льду объяснить, - равнодушно ответил Злат и замолчал.
Молчит; так. Трубку не бросает – ждет. Ждет каких-то слов. Ждет. Значит, он заинтересован в том, чтобы она позвонила. Значит. Ему что-то нужно, у него ест какой-то план насчет неё. Значит, он будет её направлять. Не верить ему. Он не поможет. Он утопит так же, как Лед.
- Златик, а может, ты бы все ему объяснил, а? Замолвил бы словечко за меня? – Злат что-то неопределенно хрюкнул, и Клем поняла, что попала в самую точку. – Как бы мне искупить вину? Я виновата, понимаю! Но я могла бы быть полезна…
«Ноет; или решила, что может разжалобить – или притворяется, хочет выведать, в чем дело».
- Может, и могла бы, - небрежно ответил Злат. – а что, бабы ничего не сказали?
«Что они должны были сказать?» - Клем лихорадочно перебирала в памяти её недолгую беседу с сестрами. В памяти всплыла яростная фраза, кинутая Ольгой: «Все из-за тебя!»
« Значит, они тоже в немилости? Они не просто пришли мстить, и не просто- выполнить приказ… все намного глубже. Им самим что-то грозит?»
- Ничего не сказали, - проныла она притворно. – Ругались только. Чуть не убили…
«Врет, - решил Злат.  – Такая умная девочка не могла не сделать выводов из их ругательств».
- Лед велел всех троих посадить под замок, - небрежно ответил Злат. – В Квадратный Зал. Но он готов простить вас – с тем условием, что они изловят тебя; а ты – их… Вы обленились и обнаглели, девочки. А нам нужны сильные и полезные бойцы. Вот и докажите свою пользу, уж потрудитесь! Кто победит – тот и получит прощение. Все очень просто.
«Стравливать нас друг с другом – это в стиле Льда, - подумала Клем. – Им пригрозили – теперь понятно их внезапное трудовое рвение. С другой стороны – всех троих под замок… всех троих… А что, если это и есть конечная цель? И не будет никакого прощения? Нужно проверить…»
- Да как же я справлюсь с ними?  - заныла Клем.  – Я же одна! А в Зал – я это точно знаю! – мне одной не пролезть! Помоги, а?! Златик, ну, умоляю! Что тебе стоит? Вдвоем мы с ними справимся!
«Не верить ей. Никаких компромиссов».
- Помочь тебе? С чего вдруг?
- Ой, Златик! Да я тебе потом все…
- Надо подумать…
«Легко согласился; значит, это ему нужно – их туда запереть. Зачем ему я? Выслужиться передо Льдом, с моей помощью запереть Ольгу и Снежану? Вряд ли; если выслужиться – он постарался бы обойтись без меня, один пожал бы все лавры. Значит, другое.  Зачем ему я?! Я, я… закрыть всех, вот зачем. Никакого прощения; Лед всех велел закрыть. И никто из этого Зала не выйдет.»
«Думает; о чем она думает? Подозревает? Может быть. Так, теперь осторожнее. Она может догадываться. Она может подозревать, она может даже знать наверняка – это не решает ничего. Главное – она должна согласиться ступить в этот Зал. Тогда – все.»
- Так ты мне поможешь?
- Пожалуй, - согласился Злат. – Из всех троих  ты, на мой взгляд, самая толковая. Хорошо. Мы запрем их.
«Точно – решили закрыть всех».
- И как, как мы это сделаем?
- Просто; я сделаю вид что поймал тебя, и мы поведем тебя в тюрьму….
«Правильно; чтоб мы втроем зашли туда!»
- Пойдем через Северный ход. Там три двери – первую открою я, вторую – они. Третья дверь, запирающая, - твоя. Это – единственный выход, через который они могут и войти, и выйти. Им будем нужны мы. Чтобы выйти. Мы оба. Сами мы можем выйти двумя путями – через Юг и через Запад. Дай-ка подумать…
«Через Юг я и пойду, – подумал Злат. - Ты там пройти не сможешь. А ты – если захочешь, конечно! – пойдешь через Запад. Там тебя будет ждать Зед.»
«У него разработан план! Целый план – значит, он все просчитал заранее! Именно со мной он собрался договориться, именно мне помогать… почему? Зал устроен так, что Ольга и Снежана точно не выйдут, это ясно. У меня же, как минимум, два пути отступления – а может, и три, я точно не помню плана Зала… Отчего? Лед наверняка  велел посадить всех троих. Запад, Запад… Вторая дверь –моя. Запирающая упадет, как только я открою вторую… Первая - Злата… Здесь мы можем выйти только вдвоем. Тут он зависит от меня, а я – он него. Он не пойдет этим путем. Юг… там вообще две двери его. Там ему никто не нужен. Он пойдет там – очень быстро, там неудачная запирающая, она падает мгновенно… там у меня почти нет шансов, но если я постараюсь и не буду зевать, я успею прошмыгнуть.. В чем же фокус?! Он обманывает их так же, как и меня; если он попытается сбежать, то ни я, ни они – а их, к тому же, двое, - этого ему сделать не дадим. Значит, что-то должно отвлечь наше внимание, чтобы он беспрепятственно ушел. Что?»

- Есть еще Восточная дверь, - небрежно заметил Злат, - ты там сама можешь открыть, но…
«В минуту опасности она об этом вспомнит и попытается открыть, - решил Злат, - и войдет Вода. И ловушка с этой стороны закроется».
«Почему он говорит об этом? Я могу открыть всего одну дверь! А вторую кто? Что там, на Востоке? Так, первая дверь – моя, вторая… Лед?! Енё сможет открыть Вода-Лед! Запирающая - Жизнь… Получается, в Квадратном Зале нас будет ждать Лед?! Сам хочет расправиться? Весьма в его духе… И Назир может быть там тоже… Он, как и Злат, может пройти через Огненную дверь… А Лед – лишь через одну? Да еще и связанную со мной?! Нет, не может быть! Он не дурак, он должен понимать что убив меня, он не выйдет оттуда – ну, разве что со Златом через Юг но тогда все равно велика вероятность там остаться навсегда! Нет исключено! Ни Лед, ни Назир туда не полезут! Очень велик риск. Так; и что получается? Заходим вчетвером, и что там? Что же там такое… - мысли Клем вдруг словно натолкнулись на невидимую преграду и разбились, разлетелись на мелкие звенящие от страха кусочки. – А почему он сам не попытается выйти через Север? Запирающая – моя, потом – Ольги и Снежаны; мог бы заставить нас… обмануть…ведь третья дверь – его. Он бы закрыл нас, и все. А он даже не заикнулся о ней… значит… он ни за что туда не пойдет…что там?! Что там?!»
- Ты меня слышишь, Клем?
- Ой, Златик… Я так боюсь… А вдруг  не выйдем через Юг - там только твои двери?
«Сомневается; надо придать ей больше уверенности, не то не пойдет», - решил Злат.
- Так пойдем через Запад! – сказал он.
«Лишь бы не через Север… Вот как… значит, с этой стороны для меня точно опасно…. Боги темных миров, да ведь этот ублюдок натравит на нас Сильфов! – Клем зажала телефон в кулак и завизжала от ужаса. Разум снова едва не покинул её, и паника снова накрыла её неумолимой, все сметающей жгучей волной. – Вот почему через Север – нельзя! Там будет Огненная Сильфида, так опасная Злату! Она откроет первую дверь и пустит внутрь Ветра, и он убьет  Ольгу и Снежану! А через Запад он пустит Зеда ко мне – вот почему он говорит об этом выходе! Сам он пойдет через свой безопасный выход, пока нас будут убивать эти Сильфы… да даже они нападут на него – они убить его не смогут… они ему не опасны… Вот как…»
- Ты меня слышишь? Ты слышишь меня Клем?!
- Да, – трясущимися губами ответила она. – И все же… все же… мне нужны гарантии… что ты меня там не оставишь… я знаю Льда – он жесток… он мог приказать обмануть… ты понимаешь меня, Злат? Я боюсь…
Она говорила всякую чушь, лишь бы говорить; лишь бы он не заметил, не понял, что она догадалась… тогда у неё не будет шанса… он что-нибудь придумает…
«Никаких уступок. Никаких компромиссов».
- Никаких гарантий, - железным голосом произнес Злат. – Ты либо идешь со мной, либо нет. Либо помогаешь мне – либо нет. У тебя нет выбора.
«Охота за мной продолжится, - мгновенно решила Клем и почему-то успокоилась, словно бы оледенела.  – Значит, дело решенное – мы втроем им не нужны. Не важно, почему. Не нужны – и все. Не в это – так в другой раз. А если не пойти? Ну, ничего и не будет. Без меня вся операция провалится – я как звено в цепи… Он все рассчитал; правильно. А вот если я пойду… у меня будет шанс. Как ни странно, но он – будет. Ведь если мы войдем туда – значит, мы войдем туда все. И всё будет идти по плану Злата; и Сильфы туда войдут... и убьют… А что, если войдут не только Сильфы, на которых ты рассчитываешь?»
- Ну, хотя бы тогда идем наверняка через Западную дверь, - канючила Клем. – Ты сразу подними свою дверь… чтоб я была уверена… ну, доверяла тебе…
«Если да – то я выиграю», - подумала Клем.
- Хорошо, - буркнул Злат и дал отбой.
Клем треснула телефон о стену так, что брызги полетели, и рысью кинулась дальше, туда, где уже был виден свет коридора, идущего вдоль одной из стен Квадратно Зала.
Чудно! Злат – азартный игрок, и мнит себя умником. Если б он не был таким самоуверенным, у него был бы шанс остаться в живых! А так - он будет играть до конца. Он откроет свою дверь в Зале, чтобы успокоить её; и, значит, за этой дверью не будет Сильфиды Жизни, опасной ему…
«Если мы все войдем в Зал, - лихорадочно думала Клем, высунув язык от быстрого бега, - это будет значить, что я приняла его условия. И поверила. А если войдет некий Сильф, способный убить Злата, и убьет его, то это будет значить лишь то, что он сам виноват – заигрался; ошибся… и свидетелей того, что я – жива,  не останется. А я должна буду выйти из этого Зала живой…»
Кажется, она выбрала правильный ход – скоро коридор, узкий, как тоннель ленивого крота, вывел её к массивным ступеням, прорубленным прямо в скале. Грубо сработанная лестница веля прямо к Западному входу – на двери, закрывающей вход в ловушку, ярко сияли знаки «ор». Огонь, золото! Очень хитро; внутри, за этой дверью, её, Клем, дверь. Она бы открыла её – и за их со Златом спинами упала бы запирающая, отрезая их от Ольги и Снежаны. Злат отпер бы эту дверь  - это важно! – и они нос к носу столкнулись бы с Зедом. Злат бы убежал, а вот она…
«Поменяю их местами!» - хихикнула Клем. Она только однажды видела, как Злат настраивал ловушку, но помнила, как это делается – рядом с дверью  была каменная панель. Она легко подцепила её когтем, отодрала крышку. Внутри обнаружились три символа, и Клем на миг задумалась: как быть?
«Сильф, – думала она, - в отличие от того же Злата дверь не открывает. Он её ломает; взрывает на мелкие кусочки - ба-бах, и нет преграды. Поэтому нужна запирающая. Ага… запирающая… Если Злат пойдет – ну, или планирует повести меня здесь, - то тут будет один Зед. Злат ему хочет открыть; Зед сломает  одну дверь… Значит, Жизнь поменяем местами с Огнем – пусть Зед ломится! Злат не сможет ему помочь… Так. Теперь с Сильфами; откуда Злат ждет беды? С Севера. Значит, там будет Огонь- это обязательно; он в щепки разнесет первую дверь, Ветер – вторую, и его запрет моя… моя дверь… если Злат ждет Сильфиду Жизни, то она тоже будет здесь, потому что Злат сюда точно не сунется. Зато вариант, что я побегу туда – запирающая-то моя! – он наверняка  предусмотрел… и там меня будут ожидать они – Огонь и Жизнь… надо, чтоб Жизни там не было. Огонь – не страшно; стерплю. А вот Жизнь… куда пойдет Злат, не выйди он через Запад? Только на Юг. Вот там-то она его и накроет… Так-то!»
                ****************************************
Я – гений; а вы  - вы все! – идиоты.
Вы сделаете то, что я скажу.
Потому что я знаю, что надо говорить, чтобы вы, как послушные овечки, шли намой зов.
Это великое искусство – управлять людьми, потому что каждый, каждый идет лишь туда, где пахнет выгодой ему. И мне всего лишь надо угадать, что кому из вас надо…
Моя Игра, моя гениальная Сеть – она притягивает всех! Я знаю; любой из вас хоть раз, но садился играть. А если не играть – так смотреть, как играют другие. А новости, новости об Игре читают все без исключения!
Что, если Игр выйдет на новый виток?
Нет, не усложним, и не будем выдумывать новых правил. Заинтересуем именно их, подманим, очаруем!
«О чем вы мечтаете? – в самом деле, о чем? Например, толстая жадина-Вода мечтает о деньгах, о больших деньгах… нет, это слишком грубо. Это я могу не скрывать правды; а она – она не признается себе в том, что в глубине души она так алчна… напишем по-другому: - Может, об уютном семейном гнездышке на берегу Центрального Пруда?» – об этих домах Нади даже мечтать, думаю, боялась. Ведь эти дома – нет, не мечта!  Это идеал… она ежедневно  покупает газеты с объявлениями «продается дом» и приценивается, выбирает, прикидывает, мечтает, как оформила бы дворик, какие цветочки посадила бы под окнами… а у самой даже денег нет!
Эти же дома рекламируются на первых полосах; они идеальны и прекрасны настолько, что ничего менять не надо. Все предусмотрено до мелочей – и такая хваткая девица, как Вода, просто не сможет не ухватиться своими  клешнями за такое выгодное, небывалое, фантастическое предложение!
О чем вы мечтаете? О чем..?
Например, Огонь.
Огонь – это слово говорит само за себя. Пламя. Эмоции. Страсть. Порыв. Бурная радость. Праздник. Огонь не может не мечтать о блеске; о великолепии, о шуме; о восторге; о взглядах, внимании. Огонь любит нравится. Огонь должен хотеть нарядов и дорогих безделушек – пусть это будут хоть бы и бутафорские буски!
«Или ваше воображение тревожит сундук, набитый золотыми?» - это достаточно щедро и достаточно грубо, чтобы привлечь восторженное внимание Огня. Именно то, что нужно…
Кот еще? Ветер, Зед?
Это благородные господа; особенно Ветер. Он сохраняет инкогнито, бренная мирская слава его не интересует. И доспехами грозно бряцать он не будет… зато будет Зед! Зед по природе своей должен быть азартен. А Ветер – он, должно быть, интеллектуал. И более всего он ценит свое «я», отделенное от звания Сильфа… «Желаете, чтобы ваши друзья видели в вас что-то еще, нечто большее, о чем даже не подозревали?! Авантюрные приключения – это то, что вас влечет?!»
И, наконец, Жизнь.
О чем она мечтает, вечно сомневающаяся, неуверенная, тонкая, чувствительная? Поразившая так безрассудно, храбро и отчаянно Назира, так пылко желающая вложить и свою посильную помощь в драку?
«А может, высшая справедливость вам важнее всего?»
Да; зернышки для каждого разбросаны; клюйте, клюйте их, Сильфы! И идите, идите сюда…
«Все это возможно! Выиграйте наш главный приз, и осуществите свою мечту! Завтра в пять…»
Злат воспаленными красными глазами уставился в мерцающий монитор, по которому торопливо пробегали колонки вопросов  анкеты.
«С помощью нашей анкеты вы сможете точно определить, какой персонаж из Сильфов вам подходит. Идеально выбрав своего героя, вы наверняка сможете выиграть! Удачи!»
«Одно заклятье – и они влипнут в Сеть как мухи в мед… вопросы рассортируют их так, как нужно, и каждый пойдет туда, куда нужно. Они придут в себя лишь на пороге Зала. Бах! – и бабам конец! План идеален», - Злат довольно откинулся на спинку кресла и победно нажал кнопку, пускающую его замысел в жизнь. – А чтобы они пришли точно… надо, чтобы они пошли наверняка! Рекламка просто привлечет их внимание. А чтобы они сели поиграть… сели поиграть… Устроить унизительную бойню в Игре! Наиболее талантливых игроков пустит на этот уровень, и у дверей Зала Лед и Назир будут издеваться над ними.  Содрать с Сильфиды Жизни платье. Раздеть её до гола! Огонь отстегать медной плетью! Благородного Ветра прогнать пинками в зад! – Злат хохотал, глядя, какие рожи строят избиваемые Сильфы, как позорно удирает Сильфид Жизни, лишившись своих сияющих юбок. – Они просто обязаны будут защищать свою честь... ибо для таких, как они, для сильных, светлых и глупых, нет ничего дороже чести… Это – главная приманка для них для всех них… для всех…»
                ******************************
Как, как этот паршивец заманит сюда Сильфов?
Клем рысью неслась по коридору. И перед нею нехотя открывались, поднимались двери – запирающие двери! Сегодня и сейчас они открываются перед нею лишь потому, что главное действие, главная Охота еще не начата. Потом, когда все будет кончено, они не откроются…
Когда Сильфы пройдут этим коридором.
Но как Злат умудрится заманить их сюда?! Кто в здравом уме полезет в жуткие катакомбы в драку, из которой, возможно, не выйдет?
Ну, конечно же! Виртуальный мир, который сделал хитроумный Злат!
Он затем и делал его, чтобы заманить сюда Сильфов и убить их; только теперь планы изменились; Сильфов никто не будет убивать. По меньшей мере, пока они не убьют троих провинившихся сестер…
Значит, они и знать не будут, что все – правда, пока… пока…
Это – лишние мысли. Это не важно. Важно другое: как Сильфы пойдут к своим дверям? Каждый – к своей двери, маршрутом, заранее спланированным Златом?
Не на дверях, ни на стенах не было никаких указательных знаков – Клем призвала на помощь все свои способности, чтобы обнаружить хоть какую-то зацепку, но ничего, никаких следов магии не было. Ничто не выдавало планов Злата.
Ах, черт, черт!
Он наверняка сделает что-то через свою Сеть.
Нечто, разделяющее Сильфов и направляющее их в нужную сторону, появится в последнюю минуту. Клем галопом выскочила из-за очередного поворота и оказалась прямо у главного выхода. Ничего; и здесь ничего нет.
И, разумеется, Сильфы появятся здесь… и пойдут – все без исключения направо, и лишь один Сильф Зед – налево. Для неё, Клем, персонально. Дверь, отсекающая его коридор от южного хода, тут же запрет его там, где надо, и обезопасит  выходящего Злата… подлец, он предусмотрел все! И даже ни разу не подвергся опасности, ни малейшей!
Как же заставить Сильфиду Жизни идти с Зедом? Что придумать, чтобы приманка Злата была ничтожна в сравнении с её, Клеменсии, приманкой?
Нужно заставить её замешкаться; замедлиться; хотя бы задуматься – двери замуруют Сильфов, ринувшихся в свои коридоры, и она не сможет поспеет ни за Зедом, ни за остальными, если…
Если чуть-чуть замешкается.
И ей только и останется, что топтаться у дверей Южного хода… она должна будет замешкаться!
Все приманки, что выставит Злат, будут не настоящие, виртуальные – вот еще в чем сложность. Через свою Сеть он будет приманивать Сильфов. Чем можно увлечь, например, ту же Сильфиду Жизни? Наверняка ей явится какая-нибудь вопящая жертва, которую в нужный коридор потащит некий виртуальный зверь, помеченный таким образом, чтобы было ясно – лишь она может его поразить. Или нет; жертва должна быть мертва – тогда Сильфида погонится за нею, чтобы оживить…
Как же, как же отвлечь её от приманки, предложенной Златом? Как заставить её бежать  по тому же ходу, что и Зед? Зед  тормозить не станет – Злат наверняка придумает все так, что каждый из Сильфов будет увлечен своей жертвой. Каждый, очертя голову, бросится в свой лаз; безумно и быстро, чтобы успеть до того, как закроются двери – это нужно Злату, чтобы все было под контролем… так, опять пришли к началу, опять – тот же вывод: она просто должна  замешкаться, эта Сильфида. Что, что заставит её?!
- О, темные покровители, - прошептала Клем узкими, жесткими, нечеловеческими губами, - помогите мне!

Сильфиада.
Лед и Ветер.

Лето, лето… Зелень все гуще и гуще; все прохладнее тень на траве, все невыносимее жара на самом солнцепеке…
Поганый Звездный Странник!
И Назир хорош  - к чему, зачем он дал надеть эти свои перчатки, если раньше они принадлежали Зеду?! Может, нарочно? Знал, чем это кончится? Знал, что Лед вспомнит – и это воспоминание, так нужное ему, настырному эгоисту-Назиру, будет так мучительно ранить его, Льда? Как что-то постыдное, хранящееся на самом дне памяти, всплывающее изредка и некстати, и жгущее, как крапива… маленькая стыдная тайна… Память, вернувшаяся ко Льду, была так же мучительна. Невыносима.
Сволочь Назир!
Впрочем, он не знал, что так будет.
Иначе он напялил бы эти перчатки на Льда уже давно. Страдания? Это Назира не волновало.
Лето, лето…
О, как ненавистные эти светлые улицы под сияющим небом! А ведь оно все ближе и ближе, это лето – кончается весна, торопливо делая свои законные весенние дела, которые помешали ей закончить странные заморозки; и скоро придет лето, с его особенным сияющим небом, залитым светом…
Только Лед не увидит этого.
Не увидишь всего лета, сидя в комнате с окнами на север.
Как хотелось бы убить, уничтожить, разломать, разрушить эту красивую светлую картинку за решеткой, чтобы её не было, чтобы никто не видел этого великолепия, чтобы было темно и пусто, чтобы было серо! И чтобы утихла боль, затянулась рана в душе, чтобы настал прежний покой – нет лета; не бывает…
- Убить Звездного Странника! Убить его! Зачем он нужен? Держать вечно Посох? Прошли века и века; никто уже не помнит о нем. Никто и не вспомнит; никто и не разбудит юного зародыша-Сильфа… а если и разбудит – я сам, сам убью его снова и снова! Глупец Ветер… он мстит мне из века в век за какую-то бабу, давно изгнившую в земле! Он думает, что знает, что такое боль; я отнял у него женщину  ха! Он ничего не знает! Что сказал бы он, если б у него самого отняли жизнь, навсегда?! Посадили б на цепь, в темную конуру… то-то мука… И в этой же конуре сидел бы тот, кто притащил его сюда. Сидел бы, жрал бы свою заслуженную похлебку из собачьей миски, и был бы недосягаем, вечно недосягаем для мести!!!
Да я разорву его в куски; и раньше было невозможно было терпеть его присутствия, а теперь оно просто невыносимо! Как он смеет ходить, дышать, смотреть после того, что он сделал со мной?! Эта уродливая, старая, поганая скотина! Сколько он живет?! Тысячи лет! Может, он и уродлив; может, болезни и точат его тело – но он видит лето!!! Солнце греет его кожу; и он чувствует все запахи, а эти клейкие желтые почки деревьев прилипают к его ногам… а у меня нет и этой малости!!!
Убить его… убить…
Ярость ослепляла Льда, и он тыкался в стены, как одержимый, как эпилептик в припадке, как безумец, старающийся пройти сквозь стену.
Проклятые коридоры!
Они превратились в лабиринт; и беснующийся разум разъярялся все больше, раз за разом натыкаясь на тупик, не находя выхода.
Я все равно найду тебя! Найду – и убью…
По ту сторону Мира, в вечных Сумерках, где Странник жил и прятал свое изуродованное грехом тело, дул сильный ветер. Сильный настолько, что его лавина словно прессом прижимала к земле песок, на давая ему взлететь, и воздух был кристально чист. Чист и холоден – если бы Лед был человеком, он был бы уже обморожен.
- Странник! – крикнул Лед, и яростный ветер разнес его голос по пустыне. Где-то завыли Ночные Охотники, учуяв своего господина и приветствуя его своей страшной песней. Лед, сгибаясь под порывам ветра, закрыл лицо руками и то ли зарычал, то ли зарыдал от злости:
- Странник! Выходи! Пришло время нам поговорить. Ты пожил достаточно.
Ответом ему был лишь вой ветра; сумерки все полнее наливали пустыню чернотой, растворяя белую растрепанную фигуру Льда, его бьющуюся на ветру рубашку, белесые волосы…
- Трус! – прорычал Лед яростно. – Я знал, я видел – ты все равно боялся меня! Лучше выйди – я все равно найду способ выкурить тебя из твоей спасительной темноты, в которой ты прячешь свой грех!
Ночные Охотники в дали завыли еще страшнее и громче – Странник шел ко Льду, и сотни, тысячи злобных жадных глаз провожали его. Вчерашние союзники сейчас ревностно наблюдали за ним, готовые броситься и растерзать его по первому приказу Льда.
Ветер утих; Лед лихорадочно пригладил, насколько это было возможно, растрепанные, спутанные волосы, с прежней яростью вглядываясь в черную безжизненную пустыню.
- Ты звал? – змеиный свистящий голос Странника раздался слева, из-за темных валунов, откуда Лед его инее ждал; бесстыжие страшные глаза смотрели из темноты, и Лед разозлился еще сильнее – Странник подкрался и увидел его таким, каким не видел никто: беспомощным разъяренным мальчишкой, слепо тычущимся в темноте, выкрикивающим никому не страшные угрозы… Странник был стар; его давно не волновали человеческие страсти, мелочные мстительные делишки, но он любил унижать Льда. Еще когда был жив Тавината, когда они сидели в Парадной Зале, и до Странника было всего пят шагов, и у Льда колотилось от страстной ненависти сердце, и он сверлил взглядом своего недруга – и тогда Странник, лишь глянув на него потухшим спокойным взором, указывал Льду на его место. Уродец, старая развалина, бывший Светлый Сильф, он был настолько высокомерен, что каждая его черта, каждая морщина на тощем остром лице говорила: я не боюсь тебя. И твои злость, ненависть, жажда мести напрасны щенок. Ты – пустое место. Ничто… никто…
- Ну? – потухшим, серым голосом произнес Странник из темноты. – Чего тебе надо?
- Надо? – Лед гадко рассмеялся, с трудом подавив свой стыд. – Мне – надо?! Кажется, ты забываешься, Сарат – Отступник Звездный Странник. Так не разговаривают со своим господином.
- Господин не бегает за своими рабам по сумеречному миру, - равнодушно ответил Странник, и Лед побагровел – Странник вновь умудрился ткнут его носом в ошибку, как нагадившего щенка в лужу.
- А я и не бегаю, - стараясь сохранить чувство собственного достоинства, ответил Лед. – Я пришел сюда потому, что захотел.
- Ты научился хотеть, - отметил Странник с таким выражением в голосе, что Лед опять вспыхнул от ярости – Странник снова и снова напоминал ему, Льду, что он – всего лишь творение Странника, существо, которое он состряпал из ничего, из страха, злости и еще из разной грязи испуганного человека.
- Научился, - с трудом подавляя гнев, ответил Лед. – Да, впрочем, это я умел делать всегда. Я всегда хотел твоей смерти. Сегодня у меня, наконец, нашлось и время, и желание сделать это собственноручно.
Странник прикусил свой змеиный язык – щенок вдруг заговорил с ним как господин. Ага…
- Ты хочешь убить меня? – переспросил Странник, и рядом с его горящими глазами неясно разгорелся забытый Знак – Странник взял Посох, и тусклое грязное свечение выхватило из темноты его злое уродливое лицо.  – А кто же будет держать для тебя это? Кто будет сдерживать рождение Сильфа там, в мире?
Боится, с ликованием подумал Лед. Наконец-то вся его спесь с него слезла, как шкура с ошпаренной собаки!
- А кто поможет ему родиться? – вкрадчиво произнес Лед. – Ну? Кто? Кто вспомнит этот Знак, погребенный в веках? Что? Боишься? Ты думал, ты вечно  можешь отсиживаться, вцепившись в свою бесполезную палку, да? Очнись! Ты не нужен! Ты никому больше не нужен, - с удовольствием произнес Лед, глядя, как со Странника медленно сползает самодовольная, делано спокойная маска. – Никто не сможет разбудить юного зародыша Сильфа, если не начертит его знак. А его не помнит даже Зед Черный Алмаз, Свидетель! Или ты видел хоть единое упоминание о себе в Сильфиаде? Во время Битвы ты уже был против Сильфов. Уже тогда ты был проклят и забыт.
Странник дрогнул, его Посох потускнел еще больше.
- Что я сделал тебе? – произнес он тихо. – За что ты ненавидишь меня? Ведь я создал тебя.
Лед зло оскалился:
- Создал меня? – переспросил он. – Что за чучело ты создал? В кого ты превратил живого человека?
Странник сделал шаг назад – в воющую страшными  голосами темноту.
- Я создал тебя, - визгливо ответил он. – Ты бы видел этого мальчишку-Торна! Ничем не примечательный, серый, жалкий сопляк! Я же сделал тебя прекрасным, как бог! Я сделал тебя идеальным – посмотри-ка на меня: я уродлив, я уже давно чудовище! Но тебе я дал такую оболочку, такие силы, такие возможности, за которые любой человек отдал бы душу! Да что там человек – я сам охотно стал бы таким…
- Открою тебе одну тайну, – тьма все наступала, скрывая Странника, но Льду уже не нужно было видеть его. Он странно успокоился – будто бы и не злился вовсе. Страх и отчаянное унижение Странника утолили его ярость. – Я, такой прекрасный и совершенный, на самом деле еще больший урод, чем ты. И я тоже с удовольствием поменялся бы с тобой оболочками – если бы это помогло мне чувствовать. Жить. Я – мертв, Странник. Я – Нежить. Мне почти ничего не приносит радости – а ведь я вспомнил, что это такое – радость. Я вспомнил, как это- жить. Но я не могу ни жить, ни радоваться. И ты еще осмеливаешься, собака, признаваться мне в том, что создал меня?! – голос Льда в темноте разросся, загрохотал, как гром в небе. – Ты, Сарат-Сильф, имевший когда-то все, ты, Сильф, чьи возможности когда-то были безграничны! На что ты поменял жизнь и радость, ты, жадная тварь? Ты говоришь, что уродлив? Но ты совершил грех, великий грех  это понимаю даже я, ущербная Нежить. А какой грех совершил я, за что я несу наказание? Лишь за то, что ты меня создал?! За что я ущербен?
Лед ощутил Силу - странно даже, что он смог взять её так легко, даже не касаясь Странника; и странно, что он, Странник, все еще жив… в темноте Лед слышал, как громко и отчаянно бьется его сердце.
- Можешь ты, Сильф-Сарат, подарить мне Жизнь? Забери это красивое лицо, эти волосы, эти руки, только подари мне жизнь. Чтобы мне было холодно; жарко; весело. Чтобы кровососы пили мою кровь; чтобы я снова видел лето. Не можешь? Жаль.
- Постой! – завизжал где-то в темноте Странник; Ночные Охотники крались к нему, светились их жадные голодные глаза, и он с плачем отбивался от них своим Посохом. – Постой! Я знаю, как тебе взять Жизнь!
Лед в темноте молчал.
- Подожди-и-и-и! – выл в темноте Странник. – Господи… да ты можешь ожить, можешь! Всего лишь попроси у Сильфиды Жизни, и она подарит тебе жизнь!
Лед молчал.
- Это правда! Тавината лгал вам! Она не способна убивать, никого из вас! Она может лишь оживлять! Она не опасна, нет!
В темноте было слышно, как Лед развернулся и неторопливо пошел прочь по дороге. Ночные Охотники, издевательски хихикая, высовывали бесстыжие рожи из-за камней и мертвых сухих коряг, выбеленных солнцем.
- Лед! Принц Лед! – выл Странник, выше поднимая свой Посох. – не оставляй меня с ними! Не оставляй! Ну, прости! Прости меня..!
Лед лениво обернул лицо к визжащей и плачущей темноте.
- Взять его, - спокойно бросил он, и неторопливо пошел дальше – прочь от страшно кричащей грызни.


Рецензии