Потерянный рай

ОПОЗДАВШИХ НЕ ЖДУТ. ИМ БЕЗ НАС ХОРОШО.
КТО ИЗ НАС СТАНЕТ ПЕРВЫМ,
КТО СМОЖЕТ СКАЗАТЬ "ИЗВИНИ, Я ОСТЫЛ"?
ДИАНА АРБЕНИНА «ЮЖНЫЙ ПОЛЮС»



...Настанет день, и ты проснешься. Почему-то один. Почему-то станет холодно, словно от сквозняка. «Вчера» будет казаться и кошмарным сном, и сладким дурманом – ведь еще вчера вы были вместе. Можно было коснуться рукой руки, губами губ, склонить голову на ставшее родным плечо. Это было вчера. И уже не вернуть. Ведь в конце концов, кто-то сказал – «извини, я остыл», или просто смолчал когда можно сказать...

«Наши отношения не развиваются. Тупик...» И все стало понятно и холодно, будто сквозняк...  Настал тот день, и ты проснулся.

Когда теряешь любовь, нужно понять три вещи, сделать три шага и подняться на три ступени. Если этого не сделать, можно навсегда зависнуть в сомнениях и обидах на весь свет. Не поняли, не оценили, предали... С этими камушками в рюкзаке далеко не уйдешь. Хотя многим удается таскать их за спиной всю жизнь. Кто-то настолько привыкает к этой ноше, что если ему предлагают расстаться с нею, оказывает вооруженное сопротивление – как же, это часть меня, неотъемлемый компонент моей души, важнейший файл моего архива, самый уютный уголок моей памяти! Вопрос только в том – хочешь ли снова стать счастливым, или, наоборот, лелеять раненое крыло, забыв о той радости, которую дает полет.

      
      Понять.


Во-первых, ты ни в чем не виноват. Проще всего винить себя, преувеличивая собственные недостатки и вспоминая ошибки, которые как тебе кажется, мог бы избежать. Можно ли сказать – я неправильно дышал, и в этом моя ошибка?

Во-вторых, ты ничего не мог изменить. Мы все пребываем в иллюзиях, что можем что-то изменить в сюжете фильма, пока не пошли титры. Мы бежим, спешим, чего-то ждем, кого-то хотим услышать, а потом пытаемся открутить кинопленку. Вернуться в «там и тогда» из нашего «здесь и сейчас» невозможно. Как там у Максима Леонидова – «не зря так устроил в Бог, что в прошлое нельзя написать письмо». 

И третье – не пытайся ЭТО вернуть. Догоняя уходящий поезд, ты рискуешь быть размазанным по рельсам идущим следом составом. В любви нельзя уговорить, заставить пожалеть, призвать к разуму и совести. Если любовь ушла, надо просто сказать «спасибо, что ты была». 


       Сделать три шага.


Первый шаг – вернуться к себе. Ты так хотел понравиться, рисовался, словно актер, покрывая свое лицо слоями грима. Я сильный, интересный, у меня связи, деньги, премия зрительских симпатий... Она любила то, что нравилось тебе. Ты любил то, что нравилось ей. Это всегда вызывает восторг – нам нравятся одни фильмы, одни картины, страны, города, музеи!.. Вспомни, ведь это не так. Просто в те моменты, когда вы были рядом, все это казалось несущественным. Это мог быть ЛЮБОЙ город, страна, ресторан, лестничный продет. Рай – был везде, где рука в руке, глаза в глаза, плечо к плечу...

Второй шаг – оплатить все счета. За это время накопилась куча квитанций – квартира, свет, дорожный налог, какие-то старые штрафы. И не в прямом смысле тоже «счета». За это время забыты многие хорошие адреса. Много писем в электронной почте, на которые надо ответить, много новых книг и фильмов, которые давно хотел пересмотреть... «Ночной портье», «Горькая луна», «Последнее танго в Париже»... И пусть с налетом S&M, то есть ты повторно истязаешь себя, но сейчас это в тему.

Третий шаг – выйти на свет. Слишком долгое пребывание в темноте вредит организму. Иди по городу, и все равно, какая погода, какое время года. Надо идти вперед. С каждым шагом уходит боль.


       Подняться на три ступени.


И когда достигнешь верхней точки отчаяния, и сердце будет сжиматься от жалости к самому себе, а одиночество казаться бесконечным, как туннель метро... Скажи... Просто так, в пустоту, разговаривая с ним или с нею, как будто они рядом.

Мне очень жаль...  Прости меня...  Я благодарю тебя...

Я пишу это для себя, я сегодня выйду на свет, оплачу все счета, отвечу на все письма, пересмотрю все фильмы. И скажу тебе три фразы, поднимаясь по лестнице, и на каждой ступени – те слова, которые хочу сказать. И боль станет чуточку меньше. Я верю.