Железный Феликс и наглядная агитация

Рассказ из сборника "Железный Феликс, резчик по мылу".

1.

А теперь наступил как раз тот самый момент, когда я должен познакомить вас, Читатель, с главным увлечением Феликса Железного, юного одессита, сына чеха и еврейки, по кличке "Железный Феликс".
Увлечением, ставшим делом всей его жизни.

Такая вот случайность случайно случилась.
Помогая на пункте приёма вторсырья, разбирая сданную макулатуру, Феликс в одной из увязанных кип, среди старых книг и газет обнаружил несколько прямоугольных листов линолеума, вложенных сюда тайком, с целью увеличения веса.
Он вытащил их и ахнул, - это были линогравюры! Изящные, резаные опытным мастером, пейзажи с деревенской тематикой.
Кони на пастбище. Избы, присыпанные снегом, с дымками, поднимающимися из труб. Рыбак с удочкой ночью у реки, и лунная дорожка. Собаки, лающие на жеребёнка. Мальчик-пастушок и три овцы рядом.
Гравюры были старыми. Линолеум покоробился. Типографская краска облущилась. Но это были произведения настоящего мастера!
В той же кипе лежали книги по искусству. И среди них – три последних тома десятитомника «Школа изобразительного искусства». Потрёпанные, с корешками, изъеденными мышами. Но – с прекрасными иллюстрациями и статьями художников разных направлений и техник, лучших специалистов в своём деле.
Феликс перелистал книги.
 В восьмом томе были статьи об искусстве плаката, о написании шрифтов, лозунгов и изготовлении стенгазет, о художественном оформлении клубов и витрин.
В девятом томе – статьи в помощь художникам театра, - об изготовлении декораций, бутафории, театральной мебели, театральном костюме, сценическом гриме, освещении и спецэффектах, основы архитектурных знаний.
Десятый том был посвящён декоративно-прикладному искусству. Различные техники гравировки и резьбы по дереву, кости, камню и другим материалам. Способы обработки металлов. Лаковая живопись на папье-маше Федоскина, Палеха, Холуя, Мстёры и роспись по металлу Жостова. Обработка стекла. Вышивка, плетение кружев, изготовление форм для печати на тканях. Ручное плетение ковров.
В общем, - ценнейшие пособия для начинающих художников и самодеятельных умельцев всякого рода. С подробнейшим описанием технологического процесса и специальных авторских приёмов и техник, подробным перечнем нужных материалов, с многочисленными рисунками и фотографиями необходимых инструментов и приспособлений.
В общем, книги бесценные!
Особенно для такого парня, как Железный Феликс, который брался буквально за всё, абсолютно не допуская мысли, что у него это может не получиться. Такую вот гипертрофическую уверенность в себе дал ему пресловутый аутотренг!

Феликс запомнил старушку, что принесла эту кипу. Вернее, привезла на самодельной тележке. И очень надеялся, что она когда-нибудь появится вновь.
И – дождался.
- Девушка! - сказал он ей, добродушно улыбаясь. – Это вы в прошлый раз принесли книги по искусству?
Восьмидесятилетняя «девушка» зарделась, - её уловка с линолеумом была разоблачена.
- Да, а что случилось? - в страхе промямлила она.
Но молоденький помощник приёмщика, к её удивлению, и не упомянул о линогравюрах.
- Очень меня интересуют такие книги! Есть у вас ещё? Я куплю.
- Вы хотите купить? – оживилась старушка. – Но, конечно же, не по цене макулатуры?
- Нет, конечно. Но и не как новые. По сходной цене.
- А что вы называете сходной ценой, молодой человек?
- Проторгуемся, – сказал Феликс, ослепляя её радужной улыбкой. – Договоримся! Ведь мы же в Одессе!
Этот железный довод убедил недоверчивую сдатчицу утяжелённой макулатуры.
- Хорошо, - после минутного колебания согласилась старушка. – Идёмте, я вам покажу. Хотя почти все книги я уже сдала. Видите ли, нуждаюсь я.

Как и предвидел Феликс, старушка была вдовой художника. Все книги по искусству, к сожалению, она уже сдала в макулатуру. Гравюры – тоже. Но всё же Феликсу очень повезло, - остались инструменты для гравирования.
Резачки, штихеля, спицы, маленькие стамески-сечки, старая бормашинка, боры, фрезы, бруски для заточки инструмента (как выяснилось впоследствии, очень дорогие). И, самое главное, - настольное приспособление для получения оттисков с гравированных листов линолеума, так называемый, тискальный станок.
Старушка понятия не имела, сколько стоит всё это наследство. Не знал и Феликс. Но более тридцати рублей у него не было, и в ближайшее время не предвиделось.
Старушка была несказанно рада и этой сумме, так как вообще собралась выкинуть это барахло.

Так появилось у нашего героя новое занятие, ремесло, совершенствованию которого он посвятил всю свою жизнь.
Параллельно с изготовлением линогравюр Феликс занимался резьбой по дереву, камню, эбониту (разбитые аккумуляторы), свежей штукатурке (сграфито). В общем, резал всё то, что поддавалось резьбе.
Совершенно нечаянно обнаружилон прекрасный материал для работы – обычное туалетное мыло!
Оказалось, что на брусках мыла можно вырезать изящнейшие рельефы и барельефы. Обнаружилось, что эти изделия, после шлифовки их тонкой материей, неотличимы от мраморных или нефритовых (хвойное мыло), могут храниться годами, не теряя первозданного вида.


2.

Итак, Железный Феликс в свои шестнадцать лет уже умел довольно прилично рисовать, вырезать рельефы и фигурки, гравировать на линолеуме и даже писать маслом, но был абсолютно непрактичен. Зато слишком практичен и предприимчив был его старший брат Сёма, студент ветеринарного факультета сельскохозяйственного института.
И он придумал – скорее, еврейской, а не чешской половинкой своего мозга, - как можно красиво продать то, что Феликс красиво нарисовал.

Семейный подряд был налажен в в первых числах апреля 1967- го года. Феликсу было тогда без трёх недель семнадцать лет, Семёну – двадцать два года.
. Это Семену первому пришла в голову мысль, - использовать приближающийся праздник солидарности всех трудящихся Земли – Первое Мая - во благо (материальное, естественно) младшего поколения семьи Железных.
Для этого он мобилизовал всю свою недюжинную наглость, замешав её на тонком расчёте и отличном знании психологии советских торговых и бытовых работников. У которых мандраж был естественным, повседневным состоянием не только душ, но и всего организма.
Сказать, что они боялись своей тени, было бы сильным преуменьшением. Мощные прожекторы неусыпного наблюдения, направленные на них многочисленными контролирующими организациями, со всех сторон бросали свои беспощадные лучи на эти жалкие, трепещущие фигуры. Так что теней эти дельцы отбрасывали несколько. И всех своих теней боялись.
Нужно заметить, что директора магазинов и заведующие бытовыми пунктами, несмотря на постоянный мандраж, старались выглядеть солидно и уверенно. Но вечный страх (а все они воровали со страшной силой!) разрушал их сердца и нервные системы и приводил к ранним инсультам и инфарктам.

С учётом этих реалий и построил ушлый Семён свой хитроумный план.
Где-то раздобыл аж триста рублей и купил на эти деньги два стометровых рулона кумача, четыре плоских кисти, пятнадцать килограммов побелочной извести, три килограмма плиточного столярного клея и тридцать килограммов скульптурного гипса.
Об этих компонентах, необходимых для написания лозунгов, он разузнал у профессионального художника-оформителя, с дочерью которого встречался уже три недели. Не столько с целью женитьбы, сколько для того, чтобы выудить у папы некоторые секреты художественно-оформительского мастерства. Потому что младший брат его рисовать-то рисовал неплохо, но в написании патриотических лозунгов ни бельмеса не смыслил.

Сёме удалось выяснить, что в гашёную известь следует добавлять клей, чтобы надпись дождём не смыло, и гипс, который придаёт раствору плотность и белизну.
Научив брата таким технологическим секретам, Сёма передал ему кисти и все материалы, а также листок с тремя текстами лозунгов.
Первый текст гласил: «Да здравствует 1-е Мая – день солидарности трудящихся!» Второй текст гласил: «Да здравствует советский народ – строитель коммунизма!» Третий текст был из той же оперы: «Да здравствуют мир и дружба между народами!»
Братья нарезали кумач на трёхметровые полотнища и прикрепили к торцам полотнищ планки от разбитых овощных ящиков, груды которых громоздились у каждого магазина.

Через три недели вся сотня лозунгов была готова. Как говорится, косо криво, лишь бы живо.
Пока младший брат, потея, корпел, выводил патриотические слова и словосочетания, старший брат несколько раз обошёл весь город. И составил перечень магазинов и бытовых пунктов, с указанием их номеров, адресов, профиля деятельности и фамилий директоров. Благо, информация эта имелась в торговых залах и холлах и была доступна всем покупателям и заказчикам.
Братья отпечатали список на пишущей машинке «Москва», и в правом верхнем углу первой страницы (Феликс уж постарался, нарисовал) изобразили пятно, отдалённо напоминающее гербовую печать. В то же время, этот рисунок не был печатью, и герб был не герб, так что братья почти ничем не рисковали.

3.

И вот наступил момент истины. Свежим апрельским утром братья-разбойники отправились на разграбление города.
По этому случаю Семён надел парадный костюм и вооружился списком. Феликс, также при параде, нёс под мышкой полтора десятка свёрнутых лозунгов.
Войдя в магазин, Семён первым делом требовал к себе директора. Когда директор представал пред светлы очи студента, тот солидно спрашивал:
- Пятый магазин Ильичёвского райпромторга?
-Да, - отвечал директор.
- Николаев Алексей Юрьевич?
- Есть, - отвечал директор.
- По распоряжению городского комитета партии и горисполкома!
- Да, я слушаю, - говорил директор, готовясь к худшему.
- Не позднее завтрашнего дня вам надлежит укрепить вот это на самом видном месте!
Директор начинал интенсивно потеть.
- Сергей! – обращался Семён к Феликсу, - подайте лозунг номер восемнадцать!
Брат протягивал ему первый попавшийся под руку лозунг. Один из трёх разновидностей.
Семён чуть-чуть разворачивал его, вроде бы для того, чтобы убедиться в том, что помощник ничего не перепутал, и номер соответствует.
- Вот, - протягивал побледневшему директору. – Получите и распишитесь! С вас - десять рублей!
Тот безропотно ставил закорючку против своей фамилии и протягивал десятку. Пожимал руку представителю властей:
- Спасибо, товарищ! Исполним.
- Смотрите, дело под контролем самого товарища Кузьменко!
Директор знал фамилию секретаря горкома партии. И тут же бросался выполнять его распоряжение.

Так, всего за одну неделю братья-разбойники обеспечили патриотической наглядной агитацией сотню магазинов и бытовых пунктов, внеся посильную лепту в общенародное дело – достойную встречу Первомая.
Как и предполагалось, не было ни одного прокола!
Подсчитали выручку и чистую прибыль. Семён сообщил Феликсу, что ему, Семёну, положено двести рублей из прибыли - за идею и общее руководство. Остальные пятьсот он, с присущим ему великодушием, предложил разделить по-братски, пополам.
Логика брата поначалу показалась Феликсу несколько странной. Но, поразмыслив, он пришёл к выводу, что, не будь столь блестящей идеи, он сам не заработал бы и копейки.

Успешно осуществив операцию «Лозунг номер восемнадцать», Семён понял, в чём его призвание, И сразу же после праздника устроился на работу по совместительству сразу в три райторга.
Кем? Ну, ясно, - художником-оформителем, кем же ещё!
Приходил к начальникам торгов и спрашивал:
- Вам нужна наглядная агитация?
- Да, конечно, - отвечали начальники. – Она у нас хромает.
- У всех хромает. Значит, вам нужен художник-оформитель!
- Нужен-то нужен. Но он не предусмотрен штатным расписанием. Разве что оформим вас подсобником с окладом в семьдесят рублей.
- Согласен! – отвечал Семён.
- И вы готовы за эти деньги оформлять все наши двадцать магазинов? – не веря такому счастью, вопрошал каждый из начальников. – Лозунги, стенды, стенгазеты и так далее?
- Согласен, - отвечал самозванец, не моргнув глазом. – Ваши краски и кисти, моя работа.
- А как насчёт качества?
- За качество я ручаюсь.

Так Семён обеспечил себе легальный доступ к кассам шести десятков магазинов.
Но, будучи скромным человеком, о своём устройстве на работу сразу в три конторы младшему брату не сообщил. Феликс узнал об этом только спустя пятнадцать лет, случайно. Как-то он познакомился с одним старичком, бывшим начальником райторга, и тот вспомнил, что когда-то у него работал художник по фамилии Железный. Семён Железный.

Уже на второй день после приёма на работу Семён посетил три-четыре «своих» магазина. И опросил заведующих и директоров, имеют ли они потребность в лозунгах, стендах, стенгазетах, ценниках. Те отвечали, что такая потребность существовала всегда и никогда никуда не исчезала.
Выслушав поставленную задачу, Семён исчез на несколько дней. Но в эти дни посетил другие магазины.
Портфель заказов разбухал на глазах.
И тут уж Семён подключил младшего брата. Он обеспечил его ватманской бумагой, белой и красной тканью, кистями, акварелью, гуашью, тушью различных цветов. А также сообщил брату расценки. Стенгазета – пять рублей, лозунг – семь, объявление – рубль, прейскурант – два, ценники – по пять копеек. Но это были деньги, которые ещё следовало выжать у директоров магазинов и разделить пополам между братьями.
- Честно? – спросил он Феликса.
- Честно! - отвечал тот, в восторге от такой справедливости.
И дело было поставлено на поток. Придя в магазин, Семён протягивал директору прекрасно оформленную стенгазету с красочными заголовками и виньетками. Только место для заметок ещё пустовало.
- Великолепно! Спасибо! – восторгался директор.
- С вас – пять рублей, - отвечал Семён.
- Как это – пять рублей? Ведь вы же у нас в штате!
Семён становился в позу.
- И вы полагаете, что за какие-то несчастные семьдесят рублей в месяц я буду оформлять все двадцать магазинов?! Вы всерьёз так полагаете?
Директору ничего не оставалось, как признать справедливость слов «художника». Да и пять рублей, если вдуматься, не такие уж большие деньги. Зато стенгазету имеем! Начальство зайдёт, похвалит.
Так, благодаря деловой сметке старшего брата, и младший стал неплохо подрабатывать.


Рекомендую Вашему вниманию другие мои произведения, размещённые на сайте 
http://proza.ru/avtor/najdis

«Библейская правда» - сатирические атеистические комментарии к Библии. Широко разошлась в сети рунета.  Полный текст – на сайтах более трёх сотен электронных библиотек. Постоянно упоминается и обсуждается на многих форумах.. Многие читатели ставят её в один ряд с книгами Лео Таксиля.

Кроме полного текста, на странице  имеются два десятка  фрагментов    книги, кажущиеся мне наиболее интересными.

«Греховные мысли, навеянные Господом» - мои анекдоты еретического содержания.

«Байки старого гуляки» -  смешные фривольные сценки автобиографического свойства.

«Дамы делятся на дам и не дам» - мои эротические анекдоты.

«Святая  Ахинея» - юмористические, сатирические комментарии к ответам священников на вопросы верующих людей различных вероисповеданий.

«Железный Феликс, резчик по мылу» - фрагменты плутовского романа о жизни неординарного человека.
Весь роман я уже никогда не закогчу. Ибо нахожусь, как люблю уточнять, в предгробном возрасте. Отдельные главы представлены в виде рассказов. Герой вымышлен, на десять лет младше меня, иной по характеру.  Но многие сценки и эпизоды в значительной мере автобиографичны.

«Одесская жертва Шестидневной войны» – мемуары диссидента-шестидесятника, антисоветчика, осуждённого за клевету на советскую действительность,   сионизм и... и украинский мелкобуржуазный национализм.  Такие были времена.

«Андрокуры Андрея Кураева»  - эссе, в котором я старался осветить   и разоблачить воинствующий дебилизм  популярного современного христианского миссионера

«Великий ловкач Рамбам и 613 ахинейских заповедей»  - разоблачение одного из трёх самых главных постулатов иудаизма.

«Как я делаю Э. Э.» -  сатира на творчество современного известного раввина и толкователя Торы Элиягу Зссаса.