Павлодарский русский театр до и после 60 сезона

Режиссер Юрий Бутунин… Нет особой нужды представлять его павлодарским зрителям после того, как на сцене театра имени А. П. Чехова свет рампы увидели спектакли «Римская весна миссис Стоун», «Мистер Икс», «Игра в фанты», «Мадридские воды», «Окно № 13». Напомним только, что он выпускник алматинского театрально-художественного института  имени Т. Жургенева, работал режиссером Казахского телевидения и режиссером в казахстанских театрах; был приглашен в Москву на ЦТ и работал в программах Влада Листьева. Сейчас он занят в административном персонале Государственной дум, но активной режиссерской практики не прекращает.
К началу 60-го сезона Юрий Алексеевич вновь приехал в Павлодар, чтобы поставить премьерные спектакли «Пышка» и «Черное молоко», получившие большое признание на сценах московских театров в постановке других режиссеров. Перед сдачей обеих премьер Ю. Бутунин охотно поделился тем, что сегодня стало главной составляющей его творческих помыслов.
Нынешняя театральная жизнь Казахстана и России переживает виток нового развития. Когда-то театр дал толчок коренным процессам в кинематографе и телевидении, и теперь охотно перенимает  нажитый ими постановочный опыт. Интенсивная и интерактивная режиссура становится ведущим явлением, что благотворно отражается на мастерстве актеров.
Это видно на примере павлодарской русской труппы. В буквальном смысле областному театру повезло, что его возглавил Виктор Аввакумов, давший блестящий образец разумной реализации рыночного подхода в сочетании с неумирающими традициями сценического искусства.
В прошлые времена на советском пространстве большинству выдающихся театров понадобилось не менее 30 лет, чтобы прочно обосноваться в академической нише и выстроить свое направление. Такой же путь грозил и павлодарцам. Но вмешалась динамика истории; пришли перемены, и театр имени А.П. Чехова пробил свою тропу в современность за неправдоподобно короткий срок.
Чем-то это схоже с начальным этапом развития МХАТа, которому понадобилось лет десять, чтобы на практике, при помощи драматургии А. П. Чехова и М. Горького создать новейшее театроведение, названное позже «системой Станиславского».
Павлодарский театр переживает свое обновление уже семь лет, и результат того, что происходит с ним, можно было бы назвать «системой Аввакумова». Да, пока еще на сцене появляются «театральные хиты», которые успешно идут на площадках Москвы и Санкт-Петербурга, крупных городов России. Да, кассу надо «кормить» постановками, несущими на себе налет развлекательности (но зачем же еще зрители идут на представления?).
Однако приглядимся к кассовым спектаклям в репертуаре театра имени А. П. Чехова – они не только зрелищны, но и нравственно идеологичны. Труппа под руководством Аввакумова далека от намерения работать по принципу «актер поигрывает, зритель поглядывает». К их работе совсем не походит эпитет «кухня». Весь театр целиком – творческая лаборатория, в которой ставятся экономические, социальные, психологические, духовно-этические эксперименты.
И мне очень приятно сознавать, что мне нашлось место в этой творческой лаборатории, в этом цехе по оздоравливающей переделке человеческих душ. Большим комплиментом прозвучали для меня слова о том, что я, оказывается, создал кассовые спектакли, вот уже три-четыре года не сходящие с афиши. Вовсе не стыдно быть кассовым – такими были как раз Станиславский и Немирович-Данченко, которые шли по пути интенсивной работы над образами, смыслами, игнорируя пышную зрелищность, но оставляя зрелищность органичную.
И я очень надеюсь, что своей работой я не срамлю великих отцов-основателей реалистического театра. Надеюсь также, что вместе с павлодарскими театралами я дождусь того дня, когда вместе с ними буду участвовать в создании спектаклей уже вне зависимости от метропольной заданности. Очень даже может случиться, что в ближайшее время мы с вами, а не «столичные штучки», будем задавать тон всем другим театрам и солировать в тематике общечеловеческих ценностей.
Осенью 2004 г. Юрий Бутунин снова приехал в Павлодар (не прошло и полгода) не с пустыми руками. Он предложил постановочную свою трактовку пьес московского драматурга Василия Сигарева (вышедшего из мастерской известного фарсо-комедилграфа Н. Коляды). Обе они – и самостоятельный сюжет «Черное молоко», и глубокая переработка мопассановской новеллы «Пышка» - прошли испытание на российских и германских сценах, вызвали бурный всплеск публикаций в масс-медиа разных уровней и расцветок. Даже самому беспардонному квази-рецензенту не удалось найти в этих постановках хоть одну безобиднейшую зацепку для пропесочивания автора.
В свойственном для Бутунина режиме прошли трехнедельные циклы репетиций, и в оставшееся перед открытием сезона время актеры уже сами, под бдительным оком ветеранов, «доводили» и шлифовали эпизоды и мизансцены.
Свою пьесу «Черное молоко» Сигарев назвал по самому знаковому действию.  Разбивается бутылка молока, купленная для кормления родившегося младенца; молоко смешивается с грязью сажей на вокзальном полу, стновится мутно-темным, чернеет. (Есть параллель в «Тихом Доне М. Шолохова – «черное солнце», которое увидел Григорий Мелехов, похоронивший свою земную любовь – Аксинью).
Сюжет кажется вполне банальным: пара молодых москвичей-челноков застряла на полустанке с заплеванным грязным залом ожидания. Сходу, подобно героям О. Генри, они всучивают местным жителям китайские тостеры даром, но с оплатой доставки на дом. Но тут случились скоропостижные роды, и в душах горе-коммерсантов все меняется так круто, что они всерьез задумались о жизни, а своей дальнейшей судьбе.
За стенами вокзальчика оказалась та Родина, о которой почти все забыли, те люди, которых ушлые пройдохи от прилавка и от политики обрекли на прозябание, но не отняли веры в добро, в лучшие стороны человеческой натуры. Они, эти стороны, проявились сразу же, как только появилась на свет новорожденная девочка.
Автор делает прорыв в известную неизвестность, делает попытку создать драматургический портрет постсоветской глубинки: вокзал как временное пристанище потерявших родину людей, персонажи с бородами и ликами пророка, но ростом карлика. К некоторым можно применить слова М. Горького «Золотой, брошенный в лужу грязи», высказанные как сожаление о судьбе талантливых людей своего времени. Слышится в пьесе отзвук «Окаянных дней» И. Бунина. Рецензенты после просмотра первых постановок подыскали для драматурга выражение, описывающее его творческие цели – «навозну кучу разрывая, петух нашел жемчужное зерно».
Что оно есть, это зерно – надежда на существование чистоты и порядка? Китайцы советуют: хочешь изменить к лучшему себя и свою жизнь – начни с мытья и уборки, займись фэйшунем и продолжи дело преображения чисткой ума и чувств, души и совести.
Для Бутунина главным стал внутренний рефрен-призыв «Так жить нельзя!». Актерам пришлось испытать большие затруднения: новый для них драматургический материал потребовал постоянного противопоставления своих внутренних оценок внешней форме выражения. Для того, чтобы сыграть стрессы и не впасть при этом в пограничное состояние, потребовалось мобилизоваться и вызвать в себе ресурс пластичности.
Пьеса «Пышка», напротив, кажется вполне знакомой по сюжету, действию, взаимоотношениям. Но в драматургии Сигарева все не так просто. На память приходит опыт Евгения Шварца, написавшего на андерсеновские сказочные сюжеты ряд настоящих реалистических драм. Тогда постановщикам и актерам тоже приходилось разгадывать логические и эмоциональные построения драматурга.
Автор коренным образом переработал известный сюжет, заставил говорить и действовать героев, упоминавшихся Мопассаном. Пышка в пьесе Сигарева – шестнадцатилетняя девица из публичного дома мадам Паран. Бандырша по-своему любит девушку, при таком ремесле не потерявшую целомудрия, заботится о ней – например, позволила ей оставить при себе куклу Фифи и соорудить для нее домик. В Пышке живут одновременно два сознания – малолетней девочки и преждевременно повзрослевшей женщины. Пышка постоянно уходит во второе »Я», защищая чистоту своей души от мерзкой реальности. Молодой француз Корнюдо  решает спасти девушку и жениться на ней (у Толстого в «Воскресении» такой же поступок готов совершить князь Нехлюдов). Но в финале, не умея противостоять прусскому офицеру, который требует передать ему Пышку под расписку в виде сатисфакции, Корнюдо уступает свою молодую жену наглому врагу отечества.
От сигаревской переработки мопассановская история только выиграла. Сюжет усовершенствован, повествование доведено до логического конца и по этическим категориям приближено к нашей современности.
Бутунин бережно отнесся к драматургическому материалу, и течение 60-го сезона павлодарские зрители получат возможность познакомиться с двумя самыми современными пьесами.
Под занавес своего 60-г сезона театр имени А. П, Чехова предложил зрителям музыкальную комедию «Женские капризы», поставленную А. Потылицыным. На сцене в ироническом контексте воспроизводится фрагмент закулисной жизни во французском мюзик-холле – постанова новой пьесы, распределение ролей, личные взаимоотношения, поступление новичков на сцену…
Многие увидели в этой постановке своеобразное отражение истории самого театра имени А. П. Чехова. Актеры это чувствовали и «выкладывались» по полной программе. Благодаря общему настрою, высокой эмоциональной температуре скрадывалась небольшая разница в актерской технике – одни лицедействовали соответственно фарсовому жанру, другие всерьез играли – кто драму, кто комедию, третьи представляли, давая лишь психологический эскиз образов.
Законченный на этой ноте, юбилейный 60-й сезон театра ушел в историю. По праву его можно отнести к одному из самых ярких периодов, насыщенных значительными внутритеатральными событиями – новыми спектаклями, обогатившими репертуар; работой на высоком качественном уровне; сотрудничеством с московскими и сибирскими режиссерами, которые не один год приезжают в Павлодар и знают нашу русскую труппу.
Приезд постановщика из ЮАР, профессора Йоханнесбургского университета Николаса Льюиса (Лювеса) и то, что он рискнул поставить на нашей сцене чисто западный режиссерский вариант «Ромео и Джульетты», еще раз подтвердило творческую жизнеспособность и нарастающий потенциал труппы.
По словам самого мэтра, ему впервые удалось достичь того, что ранее другим коллегам казалось невыполнимым: именно павлодарские актеры поняли поставленную задачу и смогли, невзирая на мелкие погрешности в мастерстве, «услышать» самого Шекспира – автор трагедии считал, что эту его пьесу надо ставить именно как повесть, которой нет печальнее на свете.
Общение с Н. Льюисом (Лювесом, - его, кстати, на родине зовут Николаем Петровичем за почти фанатический интерес к русскому языку и русской культуре) помогло актерам осознать, какие высокие требования существуют в западном театральном мире.
Уровень мастерства самого постановщика и условия работы, которые он создает на сцене, дали качественно новый толчок, посыл к творческому росту. Сами актеры, занятые в «Ромео и Джульетте». Признают, что впервые получили возможность работать по совсем другим методикам, по иным эстетическим канонам, которым их ранее не учили.
В течение сезона, несмотря на очень позднее его открытие, коллектив поставил 8 премьер, как всегда, очень разноплановых, в их числе – и первый за 60 лет опыт постановки по пьесе местного автора Ю. Ковхаева (если не считать премьеры, поставленной в 1950-е гг. по пьесе «Зеленая улица» Анатолия Сурова - московского драматурга, родом из Павлодара).
Отрадно, что улучшается и совершенствуется репертуар для детей. Много лет на их режиссуре специализируется Александр Репин, и с каждым годом он расширяет свои возможности, выбирает драматургический материал, позволяющий ему и актерам совершенствоваться -  такие пьесы, например, как «Волшебное ружье», «Бочка меда» и «Финист – ясный сокол».
Отсюда и некоторые масштабные параметры признания. Если в 58-59-ом сезонах театр был замечен и отмечен словарной статьей в шведском выпуске европейской энциклопедии «Кто есть кто», то в начале 60-го юбилейного коллективу была присуждена швейцарская награда – золотая медаль «За высокое качество в деловой практике». Да, ранее ее получили многие бизнесмены – коммерсанты, услугодатели и товаропроизводители. Теперь же впервые ею награжден коллектив, создающий духовный продукт.