АЛСУ

Старики кочевники, они приводили к ханскому дворцу коней.
И если те кони хороши, хан давал старикам в золото.
Но если вдруг кони не понравятся хану, – всё, – старики будут разорены, и не смогут они более содержать свою красавицу дочь.
Вот от того старики и трудились от зари до зари. И в их табунах были лучшие кони, во всём ханстве.
Алсу, их дочь, любила коней более всего на свете.
А старики, ну какая у них радость? Одна у них радость – их дочь. И, глядя на Асу в седле, они радовались:
– Как, хороша их дочь! Она – ветер!
В скачке Алсу отдавалась вся, без остатка, ветру! А вокруг – степь, Алсу точно знала: на семь дней вокруг она лучше всех!
Случилось, что хан проезжал через степь стариков. И вот он видит девушку, скачущую на коне лучше всякого из воинов. Он видит сильную девушку, жаль, что это не юноша! Но – Война! И Хан повелел быть Алсу в его войске!
Красавицу Алсу провожали в поход, конь был молод, до похода ещё не сёдлан. Но, глазом своим, он обещал: «Я, понесусь на врагов, словно, степной, пожар, на стаю волков!»
Пожар был первым конем под небом, ведь на узде золотой к Алсу его привели старик отец и старая мать. «Я молод! Я молод», – бил копытом о травы Пожар. И глядя на него, Алсу с улыбкой вспоминала молодых парней – кочевников соседей, их пылкие речи, их клятвы в любви. Но, нет, никого из них она не полюбит.
То – честолюбие, что заложили в Алсу отец, мать и, конечно же, Ветер, в пирах и в битвах вело Алсу лишь вперёд и вверх.
Вот она во главе десятка,
а вот за ней скачет уже целая сотня мужчин воинов!
Мне молния из сердца – в саблю! Не догнать! Кто остановит Пожара?
Река на пути – перелетим!
Пожар пылает на щеках, и волосы – в пожар. Мы – ветер.
Стрелы ли шрам, от сабли ли шрам, мы смерти не заметим!
Тысячи не в счёт, Пожар не ждёт, летит вся армия вслед за одной!
– Чей лучший конь?
– Мой!

Однако, война – то дело опасное, стоит только «поджечь».
И скоро по всей стране пожары пылали.
Ханские кони вперёд скакали, падали люди с коней. Иногда падали и кони.
Для Алсу был он настоящей звездою. Пал Пожар,
дело обычное на войне, и хан деве-воительнице тысячу коней подарил.
И каждый из них был не плох. Но война, это штука такая: вчера победы одна – за одной, но вот, войско хана стало терпеть поражение за поражением!
Степь. Войска стан.
– Гонец примчался к тебе, о великий хан!
Хан бровью повёл:
– Из дома ждём мы только добрых вестей.
– Мор и беда, и едва мы табун лошадей собрали. Многие из них в пути пали.
На следующее утро Алсу увидела тех коней. И что тут говорить, кони были плохи, а иные из них и хромы, неизвестно, как дошли, досюда от дома.
Вести – одна хуже другой. Скоро бой.
В последнее время Алсу не считала коней, что под ней. Ногу сломал один конь, другой погиб под стрелой. Нынешний её конь хорош, ну что ж, нового коня, она не нашла себе, и вот тут – у серого. У грязно-серой масти коня, в гриве, что лишь порча и грязь, Асу увидала алое.
Алсу, не умела писать, не умели писать и её старики, но каждый кочевник в степи умел… Умел связать верёвку и из особого состава сварить краску. Толщина верёвки и, особым образом завязанные узлы, на ней, дочери, находящейся, пусть, и во многих степях от матери, могли многое, о многом рассказать.
Верёвочка, что в гриве коня – весть из дома.
Она говорила немного о многом: верёвка тонка – мы живы пока.
Ни единого узла,– что ж тут ждать,– мы не дождёмся, а ты не вернешься.
Никогда. Рука Алсу коню не знакома, он неспокоен и он недостоин был бы даже раба носить. Тонкая нить отсюда домой.
– Как же ты там, отец дорогой?
Мать дорогая, меня ты всегда хвалила, я забывала, но я не забыла. И под насмешки воинов, Алсу отвязала, и повела к своей юрте, нескладного, серого, больного коня. Любого, и даже умирающего, коня можно поставить на ноги. Но для этого нужно время. Эти несколько дней Алсу не отходила от своего Пепла. Она его лечила, она отдавала ему всю ту любовь и тепло, что могла бы отдать старикам, не будь у неё за плечами этого года. Но несколько дней, этого очень мало.

Хан рвался в битву.
И битва была.
Враги-кочевники были на сытых, крепких, здоровых, конях. Враги были в своих степях, и их воины беспрекословно подчинялись каждому взмаху бунчуков, что в руках командиров. Враги-кочевники, а их тьма, даже не вступали в бой. За ночь и день они измотали ханское войско беспрерывными, ложными атаками, а когда хан повернул своё войско вспять... Вот тут-то они и нанесли свой удар! Пусть и отступавшее, но всё ещё грозное войско, во вторую ночь битвы было разбито, разорвано на сотни и десятки. И каждый из этих отрядов теперь сам по себе бежал.
Алсу потеряла саблю,
с Алсу сбили шлем и ещё, наверное, она получила бы десять ран, но Пепел всякий раз на дыбы вставал,
принимая удары, бывшие войском бежали, а после бежала, уже одна. Враги, их отряды повсюду.
Но счастье пока улыбалось Алсу. Но улыбка та уже была крива оттого, что Счастье знало наверняка: «Я изменю тебе, девочка». И ещё, – пившие из кубка Победы, пьяными быть доле хотят. И скоро степь вся станет тебе не родною, Алсу.
«Рукою проведу по траве».
«Где ты была?» – скажет она мне.
Так, думала Алсу. Её Пепел был слаб, шёл медленно, и ладонью Алсу касалась трав, но ничего. Сейчас в её теле, в ней, кроме боли и усталости ничего не было. Пепел проходил мимо старого кострища…Старое кострище и немного хвороста возле него. Алсу слезла с коня. Вот уже три дня она не видела вражеских всадников. Вот уже три ночи она не слышал ржания чужих коней. Им с Пеплом, был необходим отдых.
Словно и не было войны, девушка сидела и грела ступни у огня. Алсу слушала ночь, каждый её вздох – это шаг: сон подошёл и сказал: «Спи».

Ночь раскололась в одно мгновенье, во время внезапного нападенья
невозможно соображать. Вообще, Алсу должны были связать.
Подкрасться, набросить верёвку, связать. Но Пепел – чуткие уши – хоть и ночь, но не спал – слушал: Чужие? Голоса Пепел не подавал.
И, видать, лишь случайно сверкнувшая в небе зарница указала врагам:
«Пепел и Алсу там!» Стрелы сквозь ночь, нападающих рык.
– Пепел! Пепел! – прочь конь бежал. Жало стальное, жало стальное одно за одним, за живым и в живое.
Нападавшие, видать, совсем мальчишки, вдвоём или втроём бросились вслед, за конём. А Алсу досталась ночь и ещё стрела. Боль? Нет, боли не было. Боль Алсу ускакала вместе с конём. Глупое животное, раненый по степи сейчас он бежит к становищу стариков. Мальчишкам старики не нужны, жилы не будут тянуть – горло перережут и всё! Схватили бы лучше преследователи её, ведь она, Алсу, молода и сильна. В небе звезда гасла, одна за одной. А последняя звезда, говорит:
– Вот я и изменила тебе, Алсу.
– Кто ты?
– Я – твоё Счастье. Упала слеза с Небес. Ну, а здесь,
меж двух холмов, с чёрным ртом красное солнце встаёт.
Трижды Алсу бралась за стрелу и трижды рвёт из своего – чужое. Наконец-то!
Доспех – ненужное, впереди – неизбежное.
Ворон над девою, сделал круг, второй:
– Алсу, не иди домой!
Волка вой:
– Ко мне, моя стая, где мясо я знаю!
Змея на пути:
– Не иди.
– Пошла прочь! – опираясь на копьё, идёт.
– Алсу, что тебя в становище ждёт? – шепчет ветер, – Хочешь, я всё расскажу?
Но никого не слушает Алсу, это только её дорога.