Полет далькирии часть 27

К карете мы приблизились в считанные шаги. Не смотря на то, что гномика протестовала против сопровождения Слоухария, ей пришлось с эти смириться, потому, что передвигать меня од места к месту кто-то все еще должен был.
- Я не знаю когда ко мне вернуться силы и мне понадобиться помощь моего друга на протяжении всего пути. В дополнение ко всему Слоухарий лично знаком с королем и тот врятли будет противиться его появлению, потому, что состоит с ним в хороших отношениях, - сказал я, чтобы сбить спесь с возмущенной гномики.
Она еще какое-то время покорчила гримасу раздражения на лице, однако не согласиться она не могла.
Жестом она указала Слоухарию занести мея в карет и усадить на кресло.
Он сделал это, и остался стоять рядом. Теперь я был уверен, что меня не заберут обессилено на какие-нибудь опыты черных магов, что меня не продадут на полуживые органы, которые так нужны алхимикам и тем же черным магам, в их трудной работе по придумыванию новых способов к уничтожению человечества.
Слоухарий не подводил. Слоухарий был хорошим другом. Никогда прежде я не думал, что подружусь с темным эльфом, с дроу, пускай и с бывшим. Но как ни странно этот ходячий доспех стал действительно хорошим другом.
В этом путешествии я вообще нашел очень много хороших, добрых друзей, к которым привязался, с которыми бок о бок прожил целую жизнь. Сейчас грядущая встреча с королем выглядела для моего разума, как конец концов, как последняя цель жизни, как смерть.
Поэтому я ехал в карете предаваясь своим грустным мыслям и наблюдал, как за окном пролетают красивые дома, иногда попросту маленькие дворцы со своей собственной уникальной архитектурой, какой-то такой древней и сверхкачественной.
Гномиха же в этот же момент достала из подкладки своего сидения качественно сшитый синий камзол с кожаными вставками. Металлические украшения венчали каждый узор на нем, очень дорогая одежда.
Следом за камзолом из ящика были выбраны очень дорогие штаны, кажется прямо сейчас из рук производителя, настолько новыми и качественными они были. Пожалуй я сам никогда таких не носил.
- От какого кутюрье эти шмотки? - с усмешкой спросил я.
Слоухарий усмехнулся в поддержку, однако гномиха ничего не поняла и естественным образом фыркнула..
- Только что из рук самого Монтолио Де Гуреши, - ответила она и повела своим маленьким носиком.
Я удивился, и даже приоткрыл рот. Настолько я воспринял этот ответ. И удивило меня не столько имя сверхпопулярного и супер знаменитого кутюрье, а именно то, каким тоном она ответила, будто бы предположила, что я не доволен внешним видом предметов.
Слоухарий не повел головой, которую являл собой шлем, но видел он не глазами, а как-то по другому, возможно даже, что ни как, но я был уверен в том, что он взглянул на меня и усмехнулся. Легкий металлический звон раздался из шлема.
- Вы не волнуйтесь, мне кажется, что эти шмотки… эта дорогая одежда уж слишком хорошая и дорогая для меня, - попробовал поправиться я. Для Слоухария начался просто какой-то цирк, и будь у него глаза со слезными железами он точно бы заплакал, пытаясь сдержать усмешку.
Такой старик, и так легко ведется на такие топорные шутки.
Видимо всю жизнь Слоухарий время от времени натыкался на подобные диалоги, становясь свидетелем того, как общаются между собой дворяне и простолюдины, и видимо за все времена, что он живет эти диалоги никогда не изменялись.
Мир шел вперед, но что-то в нем оставалось на месте, как и сам Слоухарий. Считается, что у социальных отношений нет эволюции, но все же они развиваются время от времени порождая новые правила и закладывая новые программы и нормы поведения в нашу жизнь. Усмешка Слоухария была понятна и я ему ее прощал, абсолютно не задумываясь над этим.
- Для встречи с королем ни что не может быть слишком дорогим, или слишком неудобным, - сказала она, опять подергивая маленьким носиком.
- Это уж я запомнил, - ответил с усмешкой я. Однако запомнить мне этого не приводилось. Я лишь только пру раз бывал на открытых пресс-конференциях с королем, и даже тогда Мне приходилось надевать лучшую одежду, которую выдавали прямо на месте встречи с королем, и это все при том, что он не общается с кем то лично, а всего лишь отвечал на вопросы из обеденного зала, со своего пьедестала на вершине лестницы во главе зала, сидя на своем троне.
То есть несмотря на то, что я видел короля и бывал на его приемах, зачастую я даже не мог целостно оценить его облик. Но мне уже тогда приходилось одевать лучшее, и сейчас мне становилось понятно, почему на аудиенцию требовалась просто идеальная одежда, купленная за такие огромные деньги, которые бедный гражданин какого-нибудь Лунбери не увидел бы за десяток лет.
- Это фетишь короля про дорогую одежду? - Спросил я, оставаясь все таким же резиновым и размазанным. Тело растекалось, но моя природная жажда к действию не давала мне вот так вот просиживать в обессиленом состоянии.
Я не ощущал своего тела. Я был как будто бы внутри мягкого желе, при этом все мои мышцы были расслабленны и попросту неспособны к физическому воздействию.
Наверняка так чувствуют себя дикие, умирающие люди, остающиеся без сил и без шанса к продолжению жизни. Они вспоминают о том, что они сделали в жизни хорошего и что сделали плохого, они вспоминают о своих мечтах, которым уже не суждено сбыться и забываются в вечном сне, отпуская свой дух, начиная плевать на произошедшее.
- Нет, это обычные нормы общения с правящим монархом королевства великого грифона, Иолриона, это правило появилось много лет назад. Впрочем ваш друг в доспехах, насколько я знаю - единственный человек, который допускается на аудиенцию с королем в собственной одежде, - ответила гномика, начиная расстегивать мои штаны.
Три пуговицы, на которых они держались не желали поддаваться детским ручкам взрослой гномики и она старалась прилагая с каждым разом все больше и больше усилий.
Это умиляло меня, но так же и пугало. У моей походной одежды конечно же была эта новомодная подштанная ткань, называемая трусами. Это помогало не натирать ничего вовремя быстрых передвижений в дешево расшитых кожаных штанах для охоты, или путешествий. Впрочем пришло в обычную жизнь это изобретение позже, чем дворяне успели наиграться с ним и посчитать ненужной поделкой.

Я взглянул на Слоухария, даже не имея лица он не мог укрыть от меня свои эмоции, или попросту не хотел их прятать, однако он попросту в открытую веселился над данной ситуацией.
Ну уж по крайней мере мне не придется перед ним извиняться, за неинтересное путешествие, - подумалось мне, и тут же, как будто бы зная о чем я думаю металлический голос заговорил:
- Я не просто так ведь еду с вами, леди Искра, я еду, чтобы поскорее получить свое вознаграждение прямо из рук моего старого друга - Короля Каспара.
- Да конечно же, он лично предупредил меня о том, что если вы увяжитесь за нами, то я не имею права прогонять вас.
- В любом случае ничего бы у вас не вышло, - усмехнулся доспех, - меня так просто не прогонишь, если надо я ухожу сам.
Гномиха улыбнулась, видимо в дворянском обществе Стольграда о Слоухарии ходили не просто слухи, но мифы и легенды. Судя по всему здесь он ходил в кругах тех, кто помогает разобраться с абсолютно любыми проблемами, без лишних вопросов, но попросту за баснословнейшую плату.
- Давай уже переодевай меня, - с усмешкой сказал я, - король уже близко.
Я всего лишь шутил, однако дворец уходящий в небеса и располагающийся на территории практически равной южному городу Странстрому. Я не мог подняться, потому, что маленькая женщина обездвижила меня, и сейчас натягивала на мое полуголое тело действительно дорогую одежду.
Я ничего не ощущал, лишь только пустые нажатия, потому, что тело все ни как не хотело меня слушаться.
Я пытался заглянуть в окно, чтобы не смотреть в глаза этой странной маленькой дворянке. И кое что я видел.
Я видел как огромные врата, вечно отворенные располагаются по сторонам и уходят так высоко в небо, как ни один дом в Силесте не уходил.
В Стольграде не было магических гильдий, по крайней мере официально, но их величие с успехом заменяло величие дворца.
Пожалуй не было нигде в Иолрионе более такого огромного, величественного и прекрасного дворца. Он был наполнен величием от начала, до самого последнего кирпичика. Вот уже много лет стоящий на этом самом месте он вмещал в себя всю правящую элиту страны, защищая ее от любых посягательств врага, и еще ни одна нога желавшего смерти королю не переступила порог этого дворца.
И пускай это всего лишь красивая сказка, я точно знаю два, или три случая, когда королей убивали в их собственных покоях наемные убийцы, которые в прочем не успевали уйти от преследования и попадали в лапы охране. Тогда здесь ловили величайших убийц в истории, пускай и ценой жизни королей.
Но сейчас намного выгоднее для короля и народа думать, что стены дворца абсолютно не преступны и пересечь их не может недоброжелатель, потому, что тонкая магическая пленка, которую сами так бояться монархи закрывала все выходы и входы во дворец.
Не просто во дворец, в целую страну, организованную для одного единственного человека - истинного правителя королевства Иолрион. Сейчас им являлся благородный, пускай и слегка слабовольный король Каспар Хроно.
На протяжении моей жизни правил другой король - мудрый отец Каспара, который поднял страну грифона на более высокий уровень, чем прежде, дав ему что-то величественное и проведя несколько удачных военных компаний, расширивших королевство на несколько городов.
Но потом он умер, сам, своей смертью, можно сказать прямо на работе, а его место занял его сын. Не сильно хуже, но намного более безлично, без той великой искорки, что горит в каждом.
И теперь от него зависит дальнейшая судьба государства, в грядущем, сгорит ли Иолрион в войне, или удержится на плаву. Моя дальнейшая судьба, все, что я буду делать в дальнейшем сейчас зависит именно от того, как пройдет эта встреча.

К слову самоходная карета - была очень странным изобретением. Собрали ее именно эти маленькие гномы, которые были собратьями леди Искры. Ехала она поразительно плавно, и если бы не режущий глаза запах дыма из задней части кареты, то я бы подумал что мы вообще летим при помощи магии.
Мелочей этой технологии я не знал, самоходные кареты появились лет пятнадцать назад, однако из-за их поразительно высокой стоимости и сложности в фактическом управлении оставались они исключительно во владении самых богатых жителей Стольграда.
Впрочем ничего особо интересного в этом не было, по сравнению с некоторыми другими изобретениями гномов, вроде того же печатного станка - это было всего лишь старое изобретение, оснащенное новомодным генератором дыма, так называемой паровой машине, которая сгущает в себе дым исходящий от горящих предметов и в последствии накопления его концентрации выдает энергию требуемую для автоматического передвижения всяческих предметов и колес в том направлении, в котором это было задано заранее.

И вот уже самые высокие башни и дома пролетели за окном, заканчиваясь и сливаясь с великой крепостью, с великим дворцом в котором жил истинный король этой земли.
Интересно, где там сейчас все мои друзья?
Все те, с кем я прошел этот длинный, полный неприятностей, тернистый, опасный для  жизни путь? Я был им очень признателен, потому, что знал, что без них мой путь бы сорвался в никуда уже давно. И мое холодное тело валялось бы где-нибудь на дороге, или на каменной площади, там вдалеке, по пути сюда, в столицу.
Где они сейчас?
Ведь на самом деле так легко потеряться в этом огромном, полном всяческой грязной дряни городе. Здесь, где лучшие друзья разошедшиеся в разные концы способны были не увидеть друг друга больше, продолжая проживать в одном и том же городе. Здесь и сейчас.
Я надеюсь, что все мои друзья, все те, кто отдавали за меня свои жизни, все те, кто оставались на страже моей жизни, все те, кто шел со мной, я ценил их, и теперь я сам был готов отдать свою жизнь за них.
Однако я понимал, что видимо больше никогда не увижу большинство из них. Сейчас, когда я повстречаюсь с королем, я пойму, что я смогу сделать, я пойму, куда я должен буду уйти. И врятли мой дальнейший путь будет тем же, что и у моих друзей.

И вот повозка погрузилась во мрак дворца.
Впереди была знаменательная встреча. Вершина этой истории, ее развязка. Это путешествие изменило не только мой облик и мою сущность, но оно так же прикоснулось ко всему окружающему миру.
Можно сказать - сейчас я находился в центре всего мира и прямо сейчас я все равно не мог сказать, что же твориться в нем. Я был в сердце своей страны и здесь я не чувствовал связи с нею.
Я чувствовал, что я выпадаю из него, стою где-то за гранью. Эта просто неприятная роскошь, эта одежда, которую в данный момент на меня натягивает маленькая гномика, все это вызывало во мне отвращение.
Я искренен с самим собой. Даже сейчас, когда я обездвижен, абсолютно не способен к передвижению я н; хочу всего мира, я хочу всего лишь понять его. Я понимаю, что моя жизнь слишком коротка, для того, чтобы понять смысл существования всего сущего, но она так же и достаточно длинна, для того, чтобы понять замысел Создателя, чтобы приоткрыть его цели и понять, что же он хотел получить.
Это было моей целью всю мою жизнь. Всю свою жизнь я посвятил поиску истины. Поиску той истины, которую принес когда-то Спаситель, основатель моей страны. Лучший человек в истории. Наместник Создателя на земле, его сын родной, но не прямой. Равный нам, но при том же и настолько же равный богу.
Теперь я понимаю, что мои жизненные приоритеты были бессмысленны. Одну истину можно искать вечно, но настоящая истина - это твоя собственная. А моя истина - это моя семья. Всю жизнь я имел все, что мне нужно для хорошей жизни, но я стремился получить все более хорошее, признавая, что я живу идеально, что моя жизнь мне очень дорога, что я имею то, что страшно потерять, но ни имею ничего более.
И сейчас я понимаю, что именно этого и хотел Создатель, это его план на меня. Но сейчас что-то в мире меняется, и жить в этом мире, как ранее больше нельзя, нужно менять мир, нужно менять себя.
Сейчас я понимаю, что смогу измениться, что смогу встать в нужную стойку и заменить себя на тяжелом посту противоречий.
Я понимаю, что спасу свою семью и буду с ней до конца, с помощью, или без.

- Мы приехали, - внезапно раздался голос снаружи. Это был пилот самоходной кареты - ее кучер.
- Хорошо, я как раз закончила, - сказала Искра, и застегнув на мне последнюю пуговицу отошла на несколько шагов, чтобы полюбоваться своей работой.
Не знаю приходилось ли ей одевать кого-нибудь до меня, но одежда сидела на мне удобно, впрочем заслуга наверняка не ее, а хорошей скройки.
Со стороны я наверняка выглядел, как большая кукла, и потому продолжающий веселиться Слоухарий взял меня уже не как человека, а как большую куклу.
- Ну получишь ты у меня, когда я восстановлюсь, - сказал я, «вещь это ты, а не я», закончил я про себя, конечно же не обижаясь на Слоухария, а лишь только в упрек самому себе. Не буду в следующий раз пить перед важными событиями. А будет ли следующий раз.

Свет от факелов и из тысячи маленьких окошек слился воедино, образовав ванную из света, в которой я искупался, лишь только мое тело покинуло карету.
Было приятно. А впереди все еще была неизвестность. Приятно.