И все же жизнь прекрасна глава 9

Глава 9
замужество


   Я не рассказала о судьбе своего будущего мужа Виктора. Его отец, Иван Тимофеевич, вернувшись с войны, женился на молоденькой, красивой девочке Ниночке. В 1947 году, когда Ниночке было всего семнадцать лет, родился Виктор, а в 48 году его брат Володя. Время было послевоенное, голодное. Ивана Тимофеевича арестовали за ведро кукурузы, которую он взял в колхозе. Срок дали немалый: десять лет работ на Беломоро-Балтийском канале. Но ему повезло: строительство закончилось через полгода, и всем заключенным была объявлена амнистия.
    Вернувшись, домой, И.Т. застал дома детей одних, старшему Виктору было немногим более двух лет. Ниночки не было. Вернулась она вечером в сопровождении мужчины. Выяснять отношения И.Т. не стал.                Судьба забросила его в шахтерский городок Гуково ростовской области, где он устроился на работу в шахту, в забой.
   На подъеме работала вдова Вера. Была она лет на пять старше И.Т., но молодостью он уже насытился по горло, и они стали жить вместе. Детей у Веры не было, и быть не могло по причине какой-то женской болезни, и супруги решили взять к себе одного сына Ивана Тимофеевича.
    Ниночка сопротивляться не стала и отдала старшего – Виктора. Так в четыре года Витя оказался в новой семье. До шестнадцати лет его жизнь ничем не отличалась от жизни сверстников: детский садик, потом школа. Учился он средне, звезд с неба не хватал, а в шестом классе остался даже на второй год, были проблемы с учительницей французского языка и с языком то же. В седьмом классе отношения стабилизировались, и восьмой класс он закончил, как большинство на тройки и четверки. Учиться в девятом классе не собирался, хотел поступать в ПТУ, но тут случилось непредвиденное.
   После экзаменов в школе, ребят из его класса послали на практику в ближний колхоз недели на две. Возвращались жарким июльским днем целой группой. Вышли из автобуса заранее, решили искупаться в пруду и заодно посоревноваться в прыжках в воду: кто дальше прыгнет и дольше пробудет под водой.
      Вытащили Витю ребята минуты через две, заподозрив неладное – так долго под водой никто не находился. Виктор был без сознания, после бесполезных попыток привести его в чувство, поймали машину и отвезли в больницу. Приговор врачей был страшен: компрессионный перелом шейного отдела позвоночника.      Началась больничная эпопея. Из родных никто у его постели не дежурил, пошли пролежни. Когда после травмы минуло более полугода, товарищи по работе И.Т. «выбили» в профкоме путевку в санаторий для спинальных больных в Крым, в город Саки.
    В санаторий Витю привезли на носилках: он не мог даже сидеть. Лечащий врач попался очень хороший, внимательный, знающий. Виктор быстро шел на поправку: заживали пролежни, появились движения в руках и ногах. Врач радовался, не переставал повторять:
- Тебе повезло, парень, если ты приедешь сюда еще хотя бы два-три раза с интервалом в полгода, обязательно будешь ходить!
   Из санатория  он вернулся уже сидя в коляске, но не домой, а опять в больницу. Недели через две пришел отец и, пряча глаза, объявил Виктору, что определил его в дом инвалидов в село Первомайское, куда его и отвезли прямо из больницы. О дальнейшем лечении не было и речи.
           Дом инвалидов находился в степи, до ближайшего жилья было километра два. Жили в бараках без удобств, медицинской помощи практически не было, зато процветало пьянство: пили почти все и все, а в основном – самогон, который приносили и продавали сами сотрудники дома. И Виктор заливал самогоном рухнувшие надежды на выздоровление и предательство родных.
    Здесь же влюбилась в него тридцативосьмилетняя санитарка Меланья, бывшая замужем и имеющая троих детей, старшему сыну было столько же лет, как и Виктору. Миля, так ее все называли, приносила ему самогон и вкусную домашнюю еду. Виктор относился к ней потребительски: хотелось выпить – звал, не хотелось, прогонял, ругая последними словами. Она же прощала все своему любимому, лишь бы хоть изредка приласкал, приголубил. В селе слухи разносятся быстро, и скоро пришел к Виктору муж Меланьи, посмотреть на кого же она променяла его. Бить он Виктора, конечно, не стал, но к совести призвать попытался:
- Ты, вот, что, дружок, своим положением не пользуйся, был бы ты здоров, я тебе просто голову бы открутил. А так, подумай: у нас сыну столько лет, сколько тебе. Ну, зачем тебе, моя  Милька? И охота тебе таскаться со старухой? А, да ладно, не бить же мне тебя!
   Некоторое время Виктор прогонял любовницу, но самогон вещь необходимая, и все начиналось с начала. Так прожил он года четыре. Однажды приехал из Ростова инспектор по домам инвалидов и увидел молодых ребят: Виктор с другом Иваном А. сидели во дворе и, к счастью, были трезвы. Инспектор предложил им перевестись в ростовский дом интернат:
- У нас там ребята и учатся, и работают, и женятся., - рассказывал он – А вы такие молодые и в таких условиях
. - Ну, что, Ваня, рискнем, поедем? - спросил друга Виктор.
 – А что мы теряем? Поедем! - ответил Иван.
 Узнав о решении любимого уехать, Миля попыталась удержать его, но Виктор прогнал ее. Потом она раза два приезжала к нему в Ростов в дом интернат, а когда он познакомился со мной, то сразу ей написал о том, что женится и чтобы она больше не приезжала и не писала писем.
          В марте 1968 года Виктор с  другом Иваном приехали в ростовский дом инвалидов №1 расположенный по улице Зоологической, рядом с зоопарком, а в ноябре того же года в доме появилась я. Я уже говорила, что любовь у нас началась сразу, как мы увидели друг друга. Примерно через год нашей дружбы, отношения стали близкими и мы, по крайней мере, я, мечтали о свадьбе. Но жили мы не дома, и без разрешения директора это было невозможно, а он своего разрешения на наш брак не давал. Несколько раз мы обращались за разрешением, и всякий раз получали отказ. Последний раз за нас ходатайствовала наша комсорг Полина, работавшая в доме кладовщицей. Ответ был все тот же, но все же с объяснением:
- Не пара он ей. Если бы она выбрала себе другого жениха, я бы сам все устроил, а этот ей не пара!
       Летом 1972 года произошла смена власти: пришел новый директор, который принял наше заявление с восторгом. Препятствия были позади.               
            В том же году, осенью, мы с Витей расписались. Директор дома интерната организовал приезд представителя ЗАГСа на дом: я была в белом платье и фате, Витя в черном костюме и галстуке. Кабинет зам. директора украсили цветами, медсестра Валя принесла из дома хрустальные фужеры для шампанского, Вера пригласила со своей работы фотографа. В общем, все было, как у людей, вот только вместо марша Мендельсона наша музыкальный работник Регина играла на аккордеоне почему-то песню «Зачем вы девочки красивых любите». Настроение у меня было далеко не праздничное: выходить замуж мне расхотелось и уже давно – с момента подачи заявления. Мой будущий муж сильно запил. Окружающие меня утешали, что это он прощается со свободой, что это временное явление и потом он пить перестанет. Я ведь тоже теряю эту самую свободу и, пожалуй, даже в большей степени, но в пьянство не впадаю, думала я. Очень хотелось мне отказаться от регистрации, но директор развил такую бурную деятельность по подготовке нашей свадьбы, что у меня не хватило смелости на решительный шаг. И еще мешала надежда, что может действительно все это временное явление, ну ведь была же у нас любовь, по крайней мере, с моей стороны она точно была. Свадьба прошла довольно спокойно, и настали серые будни семейной жизни.