МУЗА

На майке у девушки, словно на океанской волне, надпись: «Я потеряла сердце!»
– Вам его помочь поискать?..
И тут она мне такой отборнейшей матерщиной ответила!!!
Но ругательства эти не для моего блокнотика. А вот остальную историю я запишу... Ко мне в блокнотик заглядывает студенточка, я «автоматически» захлопываю блокнот. 
– Почему вы не хотите мне показать стихи?
Я растерян:
– Ну, потому что они не готовы.
– Вы знаете, я – Муза. А угостите-ка меня кофе!
Х-м! Это уже забавно, хорош повод познакомиться или даже кофе «на халяву» выпить. Этак подхожу я к девушке…
А впрочем, история уже становится интересной.
Ну кто же из вас не согласится выпить кофе с «настоящей» музой…
Выпив кофе, она сказала:
– Ну, вы сочинили поэму?
– Нет.
– У вас два варианта: признать себя слабым поэтом или угостить меня шампанским.
Я, не задумываясь, выбрал второй вариант.
К нашему столику подошёл крепкий молодой человек:
– Извините, – сказал он мне, – Маша, ты снова играешь в свои «игры»…
– Извините, – на этот раз уже она сказала мне. В её глазах даже некоторое раскаянье, – я пошутила.
Я – не поэт, но уж если воровать (воровать без кавычек), то у Пушкина.
Мгновение чудно.
Словно окно ты отворить хотела.
Вдруг, вспомнив: «Ах»! Вспорхнула и улетела.
Осталось закрытым окно. Глагольных рифм море. Нет, это сочинительство не для моего его величества блокнота. Я вырвал и выбросил листок.
А вечером в моей квартире зазвонил телефон:
– Алло.
– Вы знаете, я прочитала ваше стихотворение… 
– Кто это?
– Муза.
– Моя?
– Не обольщайтесь... Я решила предоставить вам второй шанс, я назначаю вам свидание. В воскресение, в парке аттракционов, в двенадцать часов.
– А как же ваш…
– Ну, – улыбнулась она, на том конце провода, – вы, совмещаете две вещи: Я как женщина, и я как муза. Ты придёшь?
– Да, – ответил я.
Интересно, принимают ли музы цветы?
Самый оригинальный букет в своей жизни я подарил своей однокласснице, своей первой любви, Натальи Ковалёвой. В букете том были: одна роза, один тюльпан и ещё какие-то цветы, но самое главное – каждый цветок был в единственном экземпляре. Цветы эти не «с миру по нитке». Целый день я ходил по городу, выбирал, покупал и воровал понравившиеся мне цветы. Да, я и воровал цветы! Не знаю, почему, но с тех самых пор я твёрдо уверен: просто покупать цветы – это пошло. Цветы, преподносимые любимой, должны быть, пусть немножечко, да украдены. Воровство – это адреналин, украденный, а потом подаренный любимой женщине цветок адреналином и пахнет. У любви запах – никак не денег.
С этими мыслями я и засыпаю.
Всякий рассказанный сон – это «донос» на самого себя. Вы всем рассказываете: «Вот, что у меня на сердце». Так что внимательно слушайте.
Магазин, некогда бывший книжным. Что на полках – не помню, потому что по магазину ходит моя первая любовь со своею подружкой. Мой взгляд – от них в сторону, почему? Да потому, что в моём романе с Ковалёвой всё могло быть совершенно по-другому.
Рядом с ними – молодой человек.
Вот тут в своём рассказе я сделаю маленькую остановочку. Человек этот очень молодой, а мне и моим одноклассницам лет по сорок.
Эдак представьте, как забавно себя, молодого «гусара», да увидеть во сне усатым, маститым «пехотным майором»!
А мальчишке этому лет семнадцать. 40-17=23, да он им в сыновья годится! Меж ними разговор, смеются, шутят. Наташа улыбается… Оно – дело, конечно, прошлое, но о такой её улыбке, об улыбке адресованной мне, я сколько лет мечтал! Они втроем направляются к выходу, я поднимаю глаза. Передо мной смеющаяся продавщица. Мне она рассказывает: Наташа и Маша, обе «положили глаз» на этого паренька, и вот сейчас Наташенька в «пролёте». «Сопляк» выбрал её подругу, ей же в качестве поощрительного бонуса обещан лишь стриптиз. Забавно…
 Вслед за троицей я выхожу из магазина и сажусь в свою машину. Во сне, вернее, сам сон мне упорно твердил: «машина типа «Лексус», машина типа «Лексус»». Но сон не прав, сон просто лучшего названья моей машине не придумал. Не хватило у сна фантазии! «Лексус», «Лексус» – это просто дорогая иномарка, моя же машина… «Твоя машина,– это мне говорил сон, – столь дорога и хороша, что увидеть просто, увидеть её… Увидеть её простому человеку – это как увидеть запуск космического корабля. Часто вы видите воочию, как стартует космический корабль?
Я останавливаюсь рядом с троицей, приоткрывается дверца.
– Наташа, – говорю я, – можно тебя на пару слов?
Она садится в моё авто-змею и, не доезжая перекрёстка, я щелкаю тумблером невидимости.
– Хочешь со мной?
– А кем? – спрашивает она.
– Женой.
– Я согласна.
Я улыбаюсь:
– Вылезай.
– Где мы?
Вокруг никого, лишь небо сверху да вечная мерзлота вокруг на многие тысячи миль. Ну, и ещё, так, сбоку, мой великолепный дворец.
– Это – Чукотка, – поясняю ей, – я здесь живу и работаю.
– Кто ты?
– Волшебник. Я отвечаю за океанские и морские течения. Работа, конечно, незаметная, но весьма необходимая.
– А это, – я указую Наталье на огромный из зелёного малахита крест, – для тебя, если изменишь!
Она, смотрит на меня:
– С кем, с оленями что ли?
– Ну почему же, ты не на цепи. Вот машина, куда захочешь, поезжай.
А о дальнейших событиях этой истории я могу только догадываться, ибо я уже просыпался. Снова зазвонил телефон.
Я бросаюсь к аппарату, хватаю трубку.
– Муза?
– Да, по имени Зина. Ты придешь?
– Уже в пути... Всего моего «путешествия» – до Зинаиды Занавескиной, двадцать ступеней по лестнице вниз. Мы с Занавескиной – соседи. Вот тоже, история: я бегаю по городу, мараю страницы своего блокнота. А рядом со мною живёт девушка, она и добра и хороша. Зинаида. У неё лишь два недостатка: мы друг друга сто лет знаем. И мы с ней настолько соседи, что она чихает –  я слышу. Я кашляю – а она уже около моей двери с таблетками стоит.
Нет, всё-таки прав писатель: один костёр далёк до бесконечности, другой слишком близок до отвращения, а третий…. Нет! Зинаида – это не костёр, это добрый огонь в печке.