Государственная необходимость исторический детекти

Юлия МОРОЗОВА (Жюли Гэрэн)

ГОСУДАРСТВЕННАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ


                In this memorable year 1895 a curious and incongruous succession
                of   cases had engaged his attention, ranging from his famous
                investigation of the sudden death of Cardinal Tosca – an enquiry which
                was carried out by him at the express desire of His Holiness the Pope.
                A.Conan Doyle “Black Peter”

Глава 1. Письмо из Италии.                London,6 th June 1895

Каждый год в начале июня я сталкиваюсь с одной и той же серьезной проблемой : что подарить моему другу мистеру Шерлоку Холмсу на день рождения.
Он никогда не отмечает его и я думаю, что во всем мире кроме его брата Майкрофта и меня никто и не знает этой даты.
Бесконечные трубки и кисеты для табака потеряли всякую оригинальность. Советы миссис Хадсон по этому вопросу принесли мне мало удовлетворения и на этот раз, как обычно, я находился в размышлениях до последнего момента.
Но в решении моей проблемы неожиданно помог мой друг, сам того не осознавая, подавший оригинальную идею. Это случилось шестого  июня за обедом. Листая ‘Дейли телеграф’  Шерлок Холмс неожиданно пожаловался :
 
- Какая жалость, Ватсон, что мы упустили его.

Я оторвался от деcерта и с удивлением посмотрел на моего друга. Он сидел рядом на стуле и я заметил, что его газета была развернута не на колонке происшествий – единственные газетные публикации, которые интересовали его, а на разделе театральных анонсов.
- Преступника ? – переспросил я, пытаясь понять о ком говорил Шерлок Холмс.
- Нет, Винченцо Графта. Это молодой итальянский скрипач-виртуоз. Он дал только два концерта в Ковен Гарден  и оба на этой неделе. Я был так занят, что не смог попасть на них. Сегодня он уезжает в Италию. Будем надеяться, что он еще вернется.
- Я никогда не слышал о нем.
- Не удивительно. Он очень молод – 20 лет. Ему прочат будущее второго Паганини. Представьте Ватсон, - Шерлок Холмс вскочил с места и взял свою скрипку. – он повторил то, что пока мог сделать только сам маэстро.
С этими словами мой друг заиграл Кампанеллу.
- Вы узнаете ее ?
- Конечно, - воскликнул я.
- А теперь ?
Холмс стал водить смычком с трудом  и совершенно невыразительно пытаясь повторить тот же отрывок известной мелодии.
- Что-то не так, Холмс, - заметил я.
- Именно, к сожалению, я не Паганини.  Я пытался сыграть ее на одной струне.
- Значит мы скоро услышим об этом молодом, как вы говорите его имя?
- Винченцо Графт.

После обеда, вернувшись на Бейкер стрит около четырех часов, я сидел один в нашей гостиной. Холмс ушел сразу после обеденного разговора и еще не вернулся. Мне попалась на глаза газета, которую он читал за столом. Я нашел статью посвященную этому молодому скрипачу.
В восторженных эпитетах театральный критик расписывал музыкальные таланты молодого маэстро. В конце статьи сообщалось, что следующие концерты Винченцо Графт дает в Венеции в знаменитом « Фениче», первый из которых состоится 12 июня 1895 года.

На следующий день мы уже забыли об упущенной возможности, как неожиданно, итальянская тема получила странное продолжение.
Четыре дня спустя с утренней почтой мистер Шерлок Холмс получил письмо из Италии. Он с интересом повертел его в перед глазами.
- Отправлено из Милана. – вслух пробормотал он.
Я поднял глаза от газетной статьи., Холмс тем временем развернул первую страницу довольно длинного письма.
- Бумага итальянская, конверт тоже. Написано по-французски, но писал не француз. Автор спрягает глаголы не употребляя частиц « я » это распространено в итальянском, где лицо определяется по глагольному окончанию. Мог бы не трудится, я неплохо понимаю по-итальянски. – продолжил он.
- Иностранный клиент ? – спросил я заинтересованно.
- Да, - задумчиво протянул он. - Зная ваши трудности с французским, я переведу вам, - добавил он улыбнувшись.

« Дорогой мистер Холмс,

Много слышал о ваших талантах от моих английских друзей и вот мне пришлось столкнуться с проблемой, которую возможно можете разрешить только вы.
Обращаться в полицию бессмысленно, так как мои подозрения не подкреплены никакими материальными фактами.
Меня зовут Анжело Антони, я торгую антиквариатом. Мой магазин находится в Милане, но я владею небольшим семейным палаццо в Венеции. И именно в этом доме стали происходить странные вещи.
Моя супруга говорит, что нужно обратиться к падре, но я человек сугубо материальный и считаю, что мы еще не исчерпали все возможные объяснения по эту сторону мирозданья.
Факты состоят в следующем. Несколько недель назад мой дворецкий написал мне, что в парадной галерее дворца происходят необъяснимые перемещения картин. Он обнаружил, что кто-то ночью перевесил две из них с места на место.
Управляющий опросил троих слуг, которые обслуживают дворец, но никто не признался в содеянном.
Дом на ночь запирается, и взлом обнаружен не был, ни одной вещи не было украдено.
Через несколько дней  повторилось то же самое, но уже с другими портретами в той же галерее.
Дворецкий на несколько дней поставил охрану. Эта мера остановила кого-то или что-то и перестановка портретов прекратилась. Но как только наблюдение было снято, в ту же ночь кто-то снова проник в галерею и на этот раз один из портретов оказался снятым со стены и стоял рядом на полу.

Это « приведение » начинает причинять мне серьезные неудобства, так как мой дворецкий собирается увольняться мотивируя свой уход присутствием в доме « нечистой силы ».
Действительно в 17 веке в нашем дворце был убит один из дожей Венеции. И портрет оказавшийся снятым со стены как раз изображает моего предка Алессандро Антони под крышей которого и произошло убийство.
Это могло бы показаться какой-то чертовщиной, но вчера произошло событие, которое требует  срочного вмешательства. Одна из горничных, проверяя вечером закрыты ли окна и двери на ночь на первом этаже, подверглась нападению человека покрытого белым покрывалом или белой накидкой.
Бедная горничная от испуга не могла точно описать его. Дворецкий, по его словам, собственными глазами видел синяки на ее запястьях и след от пощечины.
« Приведение » скрылось в стене так же внезапно, как и появилось.

Прошу Вас, мистер Холмс, помочь мне в этом необъяснимом деле. Я смогу приехать в Венецию 12 июня. Я осмелился заказать вам билеты первым классом через Берн, которые вы сможете получить на вокзале Виктория в Лондоне и номера в одном из лучших отелей Венеции –  « Бекер ».
Надеюсь, что Ваш постоянный помощник доктор Ватсон окажет мне честь принять участие в этом расследовании. Я буду ждать Вас в 13ч00 в холле отеля.
В надежде на вашу помощь,

Анжело Антони. »

- Привидения ? – с энтузиазмом воскликнул я. – Вам уже доводилось бороться с потусторонними силами!
- Вы имеете в виду собаку Баскервилий ? – сказал мой друг, закуривая.
- Именно. Венецианский паллацо. Портрет предка под крышей которого погиб дож. Очень интересно. Вы поедете ?

Шерлок Холмс задумался, выпуская густые клубы дыма.
- Анжело Антони, - произнес он. - Какие английские друзья говорили ему обо мне ?
- Холмс, - усмехнулся я, - несмотря на то, что после вашего воскресения из мертвых в прошлом году вы запрещаете мне объявлять эту счастливую новость широкой публике, у вас было достаточно клиентов, что бы об этом стало известно.

На некоторое время в салоне опять повисла тишина. Мой приятель размышлял о серьезности этого дела.
- Все могло бы быть больным воображением дворецкого, если бы не синяки горничной, - предположил я.
- Да, портрет предка вовлеченного в убийство дожа и приведение под белой простыней – это все традиционные суеверия сопровождающие подобного рода истории.
- Но оно ведь исчезло в стене!
- Чушь, Ватсон, - воскликнул мой приятель, вставая. – В стене наверняка есть потайная дверь, какими напичканы старинные дворцы, тем более в таком месте как Венеция. Человек просто проник в галерею через известный ему потайной ход, а горничная спугнула его. Но зачем нужно было перевешивать портреты?
- Возможно этот человек, что –то ищет  и не может найти? Поэтому и возвращается снова и снова.
- Возможно, - задумчиво протянул Холмс.
- Так вы поедете ? – снова спросил я.
- А вы ? – вернул он мне мой вопрос, посмотрев на меня. На его губах обозначилась так хорошо знакомая мне усмешка.
- Я был бы счастлив. Никогда не был в Венеции, и история это просто исключительная. Если у вас нет срочных дел, я мог бы съездить на вокзал Виктория и забрать билеты.
- Ну раз расходы оплачены, - согласился Холмс. - В Англии, кажется снова штиль, - он приподнял наваленные у его кресла газеты за несколько дней.

Я вздохнул с облегчением и отправился на вокзал за билетами.

Через три дня мы сели на континентальный экспресс и на следующее утро оказались в Берне. Сойдя на платформу, я  безотчетно оглянулся по сторонам, Холмс заметил мой жест и улыбнувшись сказал
- Вам тоже не дают покоя привидения, Ватсон.
- Холмс, - воскликнул я, - вы читаете мои мысли. Ни за что на свете, я не хотел бы пережить еще раз, то что мне довелось испытать в наш прошлый приезд сюда.
- А мне было бы любопытно еще раз взглянуть на Рейхенбахский водопад. – задумчиво произнес он.

Глава 2. С днем рожденья !                Venice, 12th June 1895

К счастью наше короткое пребывание в швейцарской столице обошлось без приключений и вечером того же дня мы продолжили путешествие в « Светлейшую » - как  часто называют этот город в романтической литературе.

Когда поезд покинул последнюю долину Доломитовых Альп и покатил вниз по прямой к Адриатическому морю, я выглянул в окно. Мы уже проехали Верону и я ощутил легкое чувство сожаления от того, что мы не сделали здесь остановку. Наш самый известный поэт воспел прекрасную историю любви, поместив ее в этот город. «Может быть балкон Джульетты и существует на самом деле?»  подумал я.
Но мы продолжали наш путь и вскоре на горизонте появились спокойные воды Адриатики. Утреннее солнце стояло еще низко над горизонтом и ровная гладь лагуны отливала особым мягким и ровным светом.
Еще через час пути поезд въехал на насыпь, устроенную для железной дороги прямо по водам венецианской лагуны и стали отчетливо видны характерные остроконечные колокольни церквей. Вдалеке возвышалась самая известная из них – похожая на пику, крыша колокольни собора Св. Марка.
Пастельные тона окружавшего нас морского пейзажа стали принимать четкие формы первых домов единственного в мире города на воде и поезд наконец замер у платформы вокзала.

Шерлока Холмса совершенно не тронула красота и оригинальность Венеции. Мы сели в ожидавшую нас от отеля гондолу и пустились по лабиринту бесчисленных каналов.
Мой приятель заметил, совершенно в своем духе, когда в нескольких местах с наших мест мы замечали уходящие от каналов щели улиц:
- Обратите внимание, Ватсон, в таких узких улочках очень сложно преследовать преступника. Настоящий лабиринт.

Мы прибыли в отель около десяти утра. В лучах яркого утреннего солнца  фасад этого старинного палаццо светился каким-то особенным светом, которого никогда нет в нашей северной стране. Выйдя из гондолы, мы попали в богато украшенный золотой лепниной холл.
Портье приветствовал нас на приличном английском. Нам действительно было забронировано два номера на три дня. Мы получили ключи и портье протянул мне конверт со словами.
- Оставлено сегодня утром для вас, сеньор Ватсон.

Я положил конверт в карман не дав никакого объяснения. Мой друг резко вскинул голову, его пытливый взгляд пронзил меня насквозь, но он не задал вопроса.
В нашем немом договоре, который действовал уже много лет, никто первым не о чем не спрашивал, пока другой не сочтет нужным заговорить сам.

После двух ночей проведенных, хотя и в комфортабельных поездах мы горели желанием погрузится в ванну и переодеться, поэтому быстро разошлись по своим номерам, договорившись встретиться в 13ч к приходу сеньора Антони.

Я спустился в холл к назначенному времени и заметил, что Холмс уже курил, заняв дальний диван в салоне.
Я сел напротив него. Шерлок Холмс откинулся на спинку, закинув ногу на ногу. В его серых глазах играли так знакомые мне искорки смеха.

- Вы точны, как англичанин, сеньор Антони.

От неожиданности я даже вздрогнул. Я знал, что рано или поздно мне пришлось бы признаться Холмсу в этой шараде, но честно говоря в глубине души я расценивал мои шансы на положительную реакцию как пятьдесят на пятьдесят. Я решился на эту мистификацию только в надежде, что Холмс, столько раз разыгрывавший меня сам, оценит по достоинству мой реванш.

- Сегодня вечером мы приглашены в Фениче. – продолжил он, уже открыто улыбаясь.

У меня отлегло от сердца, так как я понял, что он нисколько не сердился на меня за это « бесполезное » с его логической точки зрение дальнее путешествие.

- С днем рожденья, Холмс, - наконец сказал я, доставая из кармана билеты.

Мой друг весело рассмеялся и хлопнул меня по колену.
- Splendido, Ватсон, - воскликнул он по-итальянски. – Никогда больше не осмелюсь насмехаться над вами. Вы нашли единственное уязвимое место в моей броне. Ваш удар был точен, быстр и достиг цели.
Вы совершенно правильно рассчитали, что только интереснейшее дело может заставить меня оторваться от кресла в салоне на Бейкер стрит.
- Вы конечно, уже давно, разгадали мой несложный план?
- Клянусь, мой друг, только сегодня утром при получении ключей!
- Неужели! - обрадовано воскликнул я.
Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем это признание Холмса.
- Письмо, Ватсон, которое передал вам портье. При любых обстоятельствах, любая корреспонденция могла быть адресована только мне. А так как вы не показали мне его сразу, стало ясно, что вы что-то скрываете. Я сформировал гипотезу : мой день рожденья – причина действий, исполнение : вы очень деликатно настояли на поездке, и сами вызвались ехать на вокзал за билетами, и цель – Винченцо Графт дает концерт в Венеции как раз 12 июня , в мой день рожденья.
Остается только узнать, кто ваш сообщник, написавший это замечательно письмо ? – он достал его из внутреннего кармана и бросил на столик, разделявший нас.

Я тоже рассмеялся и рассказал про моего приятеля Вальтера Ральфа, который отправлялся по делам в Италию и я уговорил его помочь мне мистифицировать моего друга.

- Зная ваши таланты, - продолжил я, - письмо могло быть только подлинным и Анжело Антони существует. Это знакомый Ральфа антиквар из Милана. Он согласился участвовать в нашем розыгрыше.
- Почему письмо было написано по-французски?
- Во-первых я не знал, что вы говорите по-итальянски, а во вторых было бы логичней, что бы сеньор Антони написал вам на более распространенном в Европе языке, чем итальянский.
- Но почему не по –английски ?
- Потому что сеньор Антони не говорит по-английски, а под диктовку Ральфа – англичанина письмо вызвало бы ваши подозрения.

Я читал во взгляде Холмса неподдельное удивление. Кажется после 15 лет дружбы и тесного сотрудничества он впервые посмотрел на меня другими глазами.
- Ну, что же Ватсон, - раз я попался на вашу уловку, я в вашем распоряжении. Какая у вас программа ?
- Сначала обед, затем экскурсия по Большому каналу и в семь вечера « молодой Паганини ».
- Прекрасно.

Концерт Винченцо Графта был настоящим триумфом. Старинный театр, струнный оркестр и божественные переливы соло скрипки молодого музыканта заполняли все мысли и чувства без остатка. Взгляд моего друга казался совершенно отсутствующим, но почти невидимая игра меняющегося выражения его лица говорила мне, что он находился в другом мире. Там не было преступников и судей, не было ни низости, ни справедливости. Этот мир чистых звуков был единственным, где царила постоянная гармония, и даже злые и добрые силы действовали по особым законам полифонии.

Когда зал Фениче взорвался аплодисментами, мой друг, наверное в первый раз в своей жизни искренне поблагодарил меня.

После концерта мы вышли на крохотную площадь перед театром и поужинали в одном из двух живописных ресторанов сохранившим свой средневековый вид. Сидя у огромного мраморного камина, который мог помнить посещения здешних мест самим Фридрихом Барбароссой я думал об удивидельной судьбе этого города, нисколько не изменившего своего облика с течением веков.

Глава 3. Неожиданный поворот.                Venice, 13th June 1895

На следующее утро после завтрака мы курили в холле нашего палаццо составляя план действий на сегодня. В моей программе я предусмотрел еще несколько экскурсионных визитов, мы должны были покинуть Венецию на следующий день после обеда.
- Нужно обязательно посетить дворец Дожей, собор Св. Марка и конечно дом Казановы.
- Почему Казановы ? – отреагировал Холмс, - его любовные приключения лишены какой бы то ни было оригинальности. Я бы предпочел осмотреть дом Марко Поло. От него было больше пользы.
Я поднял глаза к небу. Ничего не могло отвратить Холмса от его скучной концепции « рациональной полезности ».
- Конечно, Холмс, с вашей точки зрения Марко Поло был полезней для европейской цивилизации… - я не закончил мою фразу, так как за моей спиной услышал громогласный возглас и увидел, как скривилось в досаде лицо моего приятеля сидевшего лицом к большому холлу отеля.
- Сеньор Холмс !

Я повернулся и увидел спешно направлявшегося в нашу сторону и энергично жестикулировавшего невысокого джентльмена. Его легкий светлый костюм был сильно помят, видимо он провел всю ночь в дороге, под глазами обозначились темные круги. Но его круглое лицо с темными тонкими усиками светилось радостью видеть моего друга.
Он подскочил к нам и радостно принялся трясти протянутую  руку Холмса.
- Сеньор Холмс, Мадонна благосклонна ко мне. Только ее вмешательством можно объяснить ваше чудесное присутствие здесь. Все произошло вчера вечером. Я прибыл ночным экспрессом из Рима. Какое чудо, что вы остановились в том же отеле. Грация Мадонна. – быстро тараторил он по-английски с очень сильным поющим акцентом.
- Сеньор Грелотти, сеньор Грелотти, - попытался остановить эту лавину слов Шерлок Холмс. - Что-то случилось в Венеции, если вы так спешно покинули Рим ?
- Как, вы еще не знаете, сеньор Холмс! - опять воскликнул он, - вчера вечером при странных обстоятельствах кардинал Тоска был найден мертвым в своем палаццо. Начальник полиции Венеции прислал срочную телеграмму в министерство и я по просьбе министра  тут же сел на вечерний экспресс.
Я прямо с поезда и еще даже не видел место происшествия.
- Кардинал Тоска ! – воскликнул мой друг, помрачнев.

Шерлок Холмс представил меня и затем  объяснил.
- Кардинал Тоска, Ватсон, был моим клиентом – представителем Ватикана в деле с пропавшими из библиотеки папы камелиями. Тогда он еще был епископом. Насколько я помню, это был очень интересный и эрудированный прелат. Его рационалистические оценки некоторых аспектов доктрины веры, даже я назвал бы смелыми и прогрессивными.
- Да, сеньоре, - продолжил наш новый знакомый. – его преосвящениство считался носителем передовых идей в Ватикане. У него было много друзей в научных кругах университетов Рима и Болоньи. Поэтому-то меня  и попросили лично возглавить расследование в Венеции.
- Вас направили по просьбе Ватикана ?
Нет, Ватикан узнал об этом от нас. Вчера вечером министр известил их секретариат. Сам папа прислал записку сеньору Теоронини – начальнику департамента криминальной полиции. В своем письме Его Святейшество даже сразу предложил обратиться к вам.
Сегодня все газеты пестрят этим заголовком. Вот я купил сегодня утром на вокзале.
Он достал из кармана « Маттино ди Венеция ».
- Инспектор Грелотти, Ватсон, - добавил Холмс для меня, - занимается особо важными делами при министерстве внутренних дел в Риме. Мы сотрудничали в упомянутом мной деле несколько лет назад.
- Да, доктор Ватсон, - обратился итальянец уже ко мне, - сеньоре Холмс, с блеском нашел и похитителя и камелии, которые чуть не ускользнули от нас. Мы перехватили их отправку в Соединенные Штаты в частную коллекцию в последний момент.

Шерлок Холмс внимательно прочитал статью посвященную таинственной гибели кардинала.
Когда он снова поднял на нас свой отсутствующий взгляд, я с разочарованием подумал, что моим планам культурной программы в Венеции пришел конец, и что преступления, как рок преследуют Шерлока Холмса, где бы он не появился.

- Осмелюсь спросить, сеньоре Холмс, вы по делам в Венеции?

Мой друг слегка вздрогнул выходя из задумчивости и ответил с приятной улыбкой. Как мне показалось присутствие сеньора Грелотти вдруг стало ему интересным,
- Вы удивитесь, но нет. Мы с Ватсоном выбрались на несколько дней из Лондона полюбоваться красотами «Светлейшей ».
- О, сеньор Холмс, если бы вы могли уделить мне один день вашего времени. Ваша помощь была бы бесценной!

Мой друг лукаво посмотрел на меня, и я с отрешенным видом убрал в карман пиджака туристический гид и карту и спросил инспектора.
- Куда мы едем? Где произошло убийство ?
Шерлок Холмс бросил на меня удовлетворенный взгляд и встал первым.
- Это недалеко, сеньор Ватсон, - обрадованно воскликнул инспектор, у моста  Риальто. Кардинал владеет небольшим палаццо на Большом канале.

Мы прошли на миниатюрный причал отеля, выходивший фасадом на узкий проток.
Сеньор Грелотти сделал знак рукой сидевшим тут же гондольерам и один из них, неспешно поднявшись с места, помог нам устроиться в своей гондоле.

Еще раз наблюдая работу кормчего меня удивляло, как он управлялся с такой длинной лодкой в узких каналах. Несмотря на единственное весло и ее кажущуюся неповоротливость, мы счастливо избежали крутые повороты протоков и благополучно выбрались из этого лабиринта на Большой канал. Красивейшие фасады дворцов не повторявшие друг друга ни в едином украшении возвышались над теплой зеленой водой. Летнее солнце уже начало сильно припекать и над домами колыхалась дымка жаркого воздуха,  расплавляя силуэты архитектурных деталей зданий.
Синьор Грелотти рассказал то немногое, что было сообщено во вчерашней срочной депеше в Рим.
Кардинал Луиджи Руффо-Силла ди Тоска был найден  дворецким в капелле своего дома около 10 вечера без дыхания. Никаких следов борьбы, ни ранения обнаружено не было.
По первому осмотру все вещи и бумаги покойного были в полном порядке. Его личный секретарь отец Лука удалился в свою келью за час до обнаружения тела.

- Почему начальник полиции Венеции дал телеграмму в Рим в министерство внутренних дел -   – спросил Холмс, - если все указывало на естественную смерть ?
- Сеньор Орио знал его преосвященство лично. Кардиналу было только 56 лет и он бы совершенно здоров. Такая внезапная смерть вызвала подозрения. И потом, - синьор Грелотти сделал некоторую паузу не решаясь продолжить.
- Что ? – бросил на него быстрый взгляд Холмс
- Вы знаете, сэр, что Венеция живет и даже я бы сказал дышит легендами и преданиями. Здесь на каждый случай есть своя чудесная история. Так вот мажордом кардинала клялся сеньору Орио, что это дьявол погубил его хозяина.
- Дьявол без сомнения действовал через подручных на земле ? – предположил я.
Сеньор Грелотти поднял взгляд своих маленьких темных глаз на меня, потом на Холмса и больше ничего не сказал.

Мой друг тоже промолчал очевидно обдумывая верит ли сам сеньор Грелотти в эти легенды.
 
- Какая жара, - заметил он после минутного молчания. – Во дворце будет прохладней.

Как бы отвечая его словам за поворотом показался изломанный силуэт моста Риалто и мы причалили к одному из домом не доплыв ста ярдов до оживленной набережной.
- Кардинал ди Тоска родился на Сицилии, - пояснил Грелотти, но мать его была венецианкой, от нее он и унаследовал этот дворец Батера.

С этими словами гондольер подвел свою длинную лодку к небольшому причалу и мы поднялись к огромным дубовым дверям покрытым искусным барельефом изображавшими сцены страшного суда.
- Эти двери видели не один век. – заметил я в восхищении.
- Да, сеньор Ватсон, - ответил инспектор. - Дворец 13 века. Здесь все дома не старше пятнадцатого.

На наш стук в монументальных воротах открылась еще одна небольшая встроенная дверь и мы шагнули  в приятную прохладу холла. Нас приветствовал пожилой дворецкий.
Как и во всех дворцах в Италии внутреннее убранство было великолепно. Мы оказались в довольно большом зале обрамленным галереей, которую поддерживали воздушные колонны из известняка с характерными для Венеции остроконечными арками. В нишах стены были покрыты изумительными фресками на сюжеты религиозной жизни города на воде. По костюмам персонажей я мог догадаться, что они относились к эпохе Возрождения. В приятном полумраке и прохладе на противоположном конце холла я различил большие двери. С двух сторон их обрамляла лестница из белого мрамора ведущая на галерею второго этажа.
- Вы должно быть сеньор Грелотти ? – прервал молчание мажордом, обратившись к нашему итальянскому коллеге, - синьор Орио предупредил меня. Прошу вас, господа.
Показывая нам жестом дорогу, Бенедикто Атера - так звали мажордома, проводил нас в великолепную гостиную. Подойдя к перехваченному ажурной решеткой окну я отметил, что оно выходило на Большой канал.

Шерлок Холмс огляделся по сторонам, но красота гостиной казалось мало занимала его. Он сосредоточил свое внимание на дворецком.

Здесь было намного светлее и я разглядел нашего нового знакомого.
Это был высокий седой человек неопределенного возраста. Его тонкие черты выглядели осунувшимися, лицо было совершенно белым. Видимо смерть хозяина стала для него настоящим потрясением.
Мы расположились у большого камина и я шепнул на ухо сеньору Грелотти, что дворецкому тоже следовало предложить сесть, во избежание обморока.
Мои опасения были не напрасны, так как бедный слуга еле мог говорить. Разговор шел по-итальянски и я привожу его здесь по последовавшему переводу Холмса.

- Это ужасно, сеньоры, - мажордом со всей силой пытался собрать волю в кулак, чтобы не разрыдаться прямо перед нами. Наконец ему удалось справиться с волнением и он рассказал, что видел.

Его Преосвященство имеет обыкновение работать до поздна, но в этот день он отпустил своего секретаря раньше. К нему пришел монах и они уединились в капелле для молитвы. Должно быть было десять вечера, когда я прошел мимо направляясь в трапезную закрыть ставни и через приоткрытую дверь увидел, что его Преосвящениство практически лежал свесив руки вниз на пюпитре, а этот монах что-то делал наклонившись у алтаря.
Я сразу понял, что с Монсеньором что-то случилось, так неестественна была его поза. Я вошел в капеллу и позвал его. А этот монах… - здесь дворецкий почти захрипел, и поднес руку к горлу, пытаясь ослабить свой галстук.
Я взял его за запястье проверяя пульс, он бешено бился.
- Холмс, воскликнул я, - если мы продолжим у него случится сердечный приступ.

Мой приятель с досадой развел руками глядя на инспектора. К счастью в доме нашлось успокоительное и через 10 минут благодаря моим энергичным действиям дворецкий почувствовал себя значительно лучше и смог продолжить.
Шерлок Холмс помог ему, напомнив сцену на которой он прервал свой рассказ.
- Да, сеньоры, - этот монах неожиданно взмахнул своей черной накидкой и превратившись в птицу, выпорхнул в окно.
Я с недоверием посмотрел на моего приятеля, когда он закончил перевод на английский.

- Выпорхнул в окно… - задумчиво повторил Шерлок Холмс.
- Да, сеньор.
- Куда выходят окна капеллы ?
- На боковой канал.
- Вы слышали всплеск воды, он должен был упасть в воду ?
- Нет, сеньор, я же сказал выпорхнул. Он обернулся птицей. В ужасе я бросился к монсеньору и увидел, что он мертв.
На мои крики прибежал камердинер монсеньора и еще через несколько минут брат Лука, секретарь Его высокопреосвященства.

Дворецкий снова почувствовал себя плохо. Я серьезно посоветовал Холмсу прекратить расспросы, опасаясь за здоровье уже немолодого мужчины.

Инспектор Грелотти дернул висевший у камина шнурок и через несколько секунд появился камердинер кардинала в сопровождении статной дамы в переднике горничной.
Камердинер кардинала  был молодой человек лет двадцати, с длинными, черными как смоль, спадающими на плечи волосами. Поручив дворецкого заботам его жены, мы опросили еще одного свидетеля.
- Роберто, - обратился к нему на этот раз инспектор. – Вы видели монаха, который входил к Монсеньору ?
- Да, синьор Грелотти, это я открыл двери. Он вошел со стороны улицы.
- В каком часу это было ?
- Должно быть около 9 вечера.
- Как он выглядел ?
- Я не видал его лица. Высокого роста, в коричневой робе  францисканца. Капюшон на голове совершенно закрывал лицо. Он еще держал какой-то сверток в руках,
- Что за сверток ?
- Из черной материи, совсем маленький..
- Что вы увидели когда прибежали на крики дворецкого.
- Я ничего не понял, сеньоры. – молодой человек был в замешателельстве. – Монсеньор лежал на пюпитре, свесив руки, а синьор Атера, весь бледный задыхаясь показывал в сторону окна. Он что-то хрипел, невозможно было разобрать.
- Окно было открыто ? – задал вопрос Холмс
- Да. Я бросился к сеньору Атера и здесь в капеллу вбежал брат Лука. Он осмотрел Монсеньора и сказал, что он мертв.
- Что было потом ?
- Брат Лука сказал, что надо вызвать полицию. Мы послали кухарку, а сами стали заниматься сеньором Атера, у него был нервный шок.

Молодой человек закончил рассказ и стоял переминаясь с ноги на ногу не решаясь добавить что-то еще.
- Роберто, - внимательно посмотрел на него Холмс, - почему сеньор Атера так испугался ?
- О сеньор, - воскликнул молодой человек, - мы все правоверные католики, - при этом он осенил себя крестным знаменем, - но здесь не обошлось без нечистой силы.

Я снова посмотрел на Холмса. А он встал из своего кресла и направился к дверям.
- Будет лучше, Роберто, если мы выслушаем эту историю про вылетевшего из окна монаха непосредственно на месте происшествия.

Мы снова вышли в парадный холл. Ажурные двери, которые я заметил при входе вели в небольшую часовню. Аристократические семьи со времен средневековья имели обыкновение устраивать собственные молельни. Мы переступили порог и оказались в маленькой капелле. Несмотря на небольшие размеры она точно повторяла все архитектурные каноны готических соборов. Высокие колонны поддерживали сводчатый потолок. За алтарем полукругом поднимались узкие окна с встроенными разноцветными витражами. Резной алтарь из искрящегося каррарского мрамора и несколько скамеек с пюпитрами для молящихся, говорили нам, что мы находились в церкви. Сразу за алтарем на высоко приподнятом белоснежном пьедестале символизировавшим голгофу, мы увидели высокий крест с изумительно реалистичной фигурой Спасителя, выполненной из белой кости.

Казалось, что Христос парил над часовней смотря сверху на всех присутствующих.
Стены здесь, так же как и в холле были богато украшены фресками на сюжеты Нового завета.

Войдя в церковь два итальянца тут же перекрестились и припали на одно колено.
Я с удивлением посмотрел на них, а Холмс в своей обычной манере огляделся по сторонам.

Внезапно, где-то слева скрипнула невидимая дверь и в капеллу вошел сеньор Атера.
- Прошу прощения, сеньоры, за мою слабость. – сказал он смутившись. – Все это так сильно подействовало на мои нервы. Я думаю, что должен сам показать вам, как это произошло.
- Прекрасно, сеньор Атера, - воскликнул Холмс, - это облегчит нам задачу понять умер ли монсеньор своей смертью.
- Без сомнения, с точки зрения людских законов, сеньор Холмс, - грустно ответил он, - но убил его прародитель зла.
- Сеньор Атера, - сказал Холмс пытаясь увести его в сторону от его эзотерических рассуждений, - мы попытаемся понять, как это вмешательство зла выразилось материально. Пожалуйста, покажите нам, как это произошло.

Дворецкий вышел за дверь и в точности повторил все свои действия накануне. Мы увидели, где располагался кардинал и в какое окно вылетел монах.
Шерлок Холмс подошел к указанному второму справа окну. Оно было достаточно узкое, но в него, тем не менее, мог бы протиснуться взрослый человек. Хотя ,подумал я с усмешкой, хватило бы и форточки, ведь монах обернулся птицей.

Дворецкий тем временем приблизился к алтарю и наклонился с обратной его стороны. Внезапно он вскрикнул и отпрянул у ужасе. Шерлок Холмс, который в этот момент находился рядом, первый подскочил к нему.
- Они пропали, я так и думал. – прошептал Атера.
- Что пропало ? – спросил инспектор.

С противоположной стороны алтаря была оборудована полка и здесь стояла искусно сделанная серебряная церковная утварь : несколько кубков и блюд. Дворецкий приподнял крышку серебряной дарохранительницы и воскликнул. – Она пуста !
- Что в ней было ? – повторил Грелотти
- Ладанки !

Я красноречиво посмотрел на Холмса давая понять, что дальнейшие расспросы этого человека до полного восстановления его душевного здоровья приведут только к потере времени.

Шерлок Холмс невозмутимо взял дворецкого под руку и усадив на первую скамью сказал.
- Сеньор Атера. Расскажите нам о легенде про вылетевшего птицей монаха.
Роберто сбегал за стаканом воды, и осушив его одним залпом мажордом поведал нам старинную венецианскую легенду.

В пятнадцатом веке, сеньоры, этот дом принадлежал художнику Тинторетто. – Я еще раз огляделся по сторонам понимая теперь кто исполнил эти божественные фрески – у него было четыре дочери. И вот когда старшей из них пришло время принимать первое причастие, метр определил ее для подготовки к этому важнейшему в жизни человека событию в монастырь Мадонны дел Орто, где она в течение 10 дней должна была ежедневно принимать святое причастие.
Случилось так, что в первый же день проходя на мессу через монастырский сад, Мариетта, так звали дочь художника, повстречала старую женщину, которая спросила ее куда она направлялась. « Я иду к причастию » ответила девочка. « Скажи мне, воскликнула старуха, - хочешь ли ты стать как святая дева Мария ? »
« О, конечно, но это невозможно ! »
« Это возможно, если ты сделаешь, как я тебе скажу. Не вкушай святое причастие, а спрячь ладанку, и когда вернешься домой, положи ее в надежное место. Когда ты соберешь все десять ладанок, я вернусь, и ты увидишь, как исполняются желания. »
Девочка делала в течение нескольких дней, как ей велела старуха. Из боязни, что ее секрет будет открыт, она решила прятать ладанки в саду, рядом с хлевом, где ее отец держал свиней. В ту эпоху горожане часто разводили скот в городе. Она спрятала ладанки в коробку и поставила ее за пойло для свиней. У нее уже было пять или шесть ладанок, когда однажды утром животные припавшие к поилке, что бы напиться, больше не смогли подняться, даже под ударами палки.
В страхе девочка призналась во всем своему отцу.
Тинторетто был добрым католиком. В силу своей работы он был знаком с кабалистикой и наслышан о методах, которыми старые колдуны заманивают в свои сети молодые и доверчивые души. Он решил никому не говорить об этом.
Собрав оскверненные ладанки он незаметно вошел в соседнюю церковь оставил их таким образом, что бы священник прихода подумал, что он забыл или обронил их.
Сам же, вернулся домой и приготовил палку из липового дерева.
Утром десятого дня, он сказал дочери. « Ты вернешься с мессы и будешь ждать у окна. Когда появится колдунья, ты оставишь дверь открытой, что бы она вошла внутрь и поднимешся к себе в комнату. Об остальном я позабочусь сам. »
Не успела старуха переступить порог дома, как художник накинулся на нее с палкой. После первых же ударов, достигших цели, старуха обернулась черной кошкой и стала метаться по комнате, цепляясь за гардины и мебель. Затем, видя неминуемую гибель, она издала ужасный нечеловеческий вопль, окутавшись черным дымом обернулась птицей, и бросилась в страшной ярости на стену. Удар был такой силы, что она пробила каменную кладку, и вылетела на улицу, оставив в стене дыру.
Тинторетто, что бы никто не смог больше проникнуть в дом через эту пробоину, приказал заделать ее и вырезать на камне барельеф Геракла с булавой. Вы еще сможете увидеть его с наружной стороны, он охраняет семейный очаг. »
Здесь дворецкий сделал паузу, но затем продолжил.
- Сеньоры, это без сомнения эта колдунья,  вернувшаяся  под видом монаха.
Вчера утром я приготовил для монсеньора по его просьбе несколько ладанок и положил их в этот кубок. Как видите они изчезли.
- Сколько их было ? – неожиданно спросил Холмс
- Я не считал, пригоршня. Могло быть и 10.
- Благодарю вас, - задумчиво произнес мой приятель, - Роберто, проводите сеньора Атера в его комнату, я думаю, ему лучше отдохнуть и придти в себя.

Камердинер, такой же бледный после услышанного рассказа, как и дворецкий помог ему подняться и они медленно удались в сторону центрального холла.

- Так, - воскликнул мой друг, потирая руки, - и его голос отозвался эхом где-то над головой скульптуры Христа, в этой прекрасной акустике церкви.

Шерлок Холмс сел тут же на скамейку и в задумчивости достал подсигар. Но прежде чем я успел остановить его, он сам вспомнил, что находился в церкви, убрал его обратно в карман и резко встал.

Он внимательным- самым тщательным образом осмотрел пюпитр на котором было найдено тело, все пространство вокруг алтаря и особенно чашу, где по словам дворецкого находились исчезнувшие ладанки. Затем бросил рассеянный взгляд на взиравшее на нас сверху изображение Христа и медленно, изучая неровные плиты каменного пола через лупу, двинулся к окну.

Когда он открыл створки, в приятную прохладу капеллы дохнул жаркий воздух полудня с характерным запахом застоявшейся воды. Он перегнулся через подоконник и удовлетворенно хмыкнув, закрыл окно.
Ручкой своей лупы он принялся методично простукивать довольно большое пространство между полом и окном.
Через некоторое время он достал перочинный нож и попытался просунуть его между камнями.
- Ватсон, - позвал он меня, - посмотрите.

Мы с инспектором приблизились и тоже присели на корточки.
- Эти камни должны отодвигаться. Кладка не зацементирована. – сказал он, и провел кончиком ножа вдоль края камней. Действительно лезвие вошло  до половины.
- Это дверь. – констатировал инспектор. А где механизм ее открытия ? Может быть секретарь кардинала знает ?
- Попробуем разобраться без него. – сказал мой друг.

Он еще раз очень внимательно осмотрел все вокруг. Подойдя к алтарю он сантиметр за сантиметром ощупал его боковую стенку обращенную к окну. Наконец он издал победный возглас, опять отдавшийся гулким эхом у нас над головой и нажал на какую-то невидимую кнопку в резном мраморном барельефе.
Еще через мгновение два ряда камней в стене ушли внутрь и перед нами открылся узкий лаз. В темноту круто уходили ступени.
- Браво Холмс, - воскликнул я.

Инспектор не проявил никаких эмоций. Но видимо еще с последнего раза их сотрудничества он имел возможность убедиться в необыкновенных талантах английского сыщика, поэтому теперь относился к этому как к должному.
Шерлок Холмс взял с алтаря стоявший подсвечник и зажег три вставленные в него свечи.
Лицо инспектора передернула гримаса. Мой друг удивленно вскинул на него глаза.
- Синьор Холмс, подсвечник с алтаря… - попытался возразить наш знакомый католик.
- Для нужд святого дела. – совершенно спокойно ответил мой друг, и поставив светильник на пол, начал спускаться в темноту.
Нам пришлось согнуться в три погибели, что бы протиснуться в этот очень узкий проход. Лестница была почти отвесной и вилась вдоль стены. Через несколько ярдов спуска сырость все больше давала о себе знать. Скользкие стены и ступеньки были покрыты какой-то слизью. Приходилось держаться за стену, что бы не скатиться кубарем вниз.
Из предосторожности Холмс попросил инспектора остаться снаружи и мы спустились вдвоем.
Лестница закончилась маленькой площадкой и коридор уводил направо. Он был такой же узкий, но хотя бы в человеческий рост.
- Очевидно мы находимся ниже уровня канала, - сказал мне Холмс, они здесь не глубокие, не больше 7 футов. Мы пересечем его по этому коридору.
Я двинулся вслед за ним по глиняному полу. Так мы прошли несколько ярдов, коридор повернул еще направо и мы оказались на дне какого-то колодца. У нас над головами на высоте в два человеческих роста сияло сквозь стальную решетку синее итальянское небо.
Мы поднялись по скобам вбитым в стену и, отвалив в сторону решетку, оказались в миниатюрном дворе. Две женщины стиравшие неподалеку белье в испуге уставились на нас.
Шерлок Холмс обратился к ним по-итальянски. Они ответили и продолжили свое занятие. К моему удивлению, мы не стали возвращаться в дом кардинала, по улице, а снова спустились в подземелье, и той же дорогой вернулись в капеллу.

Я вытер платком испачканные липкой слизью руки, а Холмс задул свечи и поставил подсвечник обратно на алтарь.
- Совершенно очевидно, что монах вышел этим путем. – наконец сказал он.
- Мне тоже было ясно, что он не выпорхнул в окно. – с усмешкой ответил Грелотти.
- Но Холмс, как вы узнали, что механизм нужно искать в стенке алтаря ? – спросил я.
- По рассказу дворецкого, монах возился у алтаря, а затем кинулся к окну, взмахнув накидкой и исчез почти тотчас. – объяснил он, -
Если бы вход в подземелье был открыт, дворецкий увидел бы его. Проем достаточно большой. К тому же, если кардинал и монах молились, эти канделябры были зажжены, - Холмс указал на стоящие по двум сторонам алтаря подсвечники, - и эта часть церкви в тот момент была самая освещенная. – Монах уходил в спешке, и если бы механизм открытия дверей был в другом месте, суеверный дворецкий рассказал бы нам, что приведение металось по капелле. Но оно тут же исчезло в стене. С другой стороны наверняка есть механизм закрытия, мы еще не искали его.
- А открытое окно ? – продолжил я.
- Скорее всего оно было открыто до этого. Вечером в Венеции прохладней.
- Я думаю вы правы. – согласился инспектор.
- А теперь, сеньор Грелотти, я хотел бы осмотреть тело кардинала. – его уже перенесли в морг ?
- Нет, он здесь, в крипте, под часовней. Сан монсеньора не позволяет держать его в общем морге, как простого обывателя.
- Ну что же, это сэкономит время.

Мы нашли вход в крипт под лестницей ведущей на галерею небольшого органа. Что бы не оскорблять религиозных чувств нашего спутника, Холмс ограничился двумя свечами вынув их из канделябра за алтарем. Мы спустились по стертым старинным ступеням. Крипт был довольно больших размеров. Его многочисленные колонны поддерживали все массивное здание старинной капеллы. Вдоль стен располагались надгробные камни. Возможно в раннее средневековье хозяева палаццо покоились под его церковью.
Но все это я заметил после, в первую же минуту в полумраке склепа мое внимание занимала только массивная фигура кардинала Тоски, положенная на примитивный алтарь в глубине зала и покрытая золотым покрывалом.
Мы подошли вплотную и инспектор открыл лицо покойного. Изломанный профиль носа, черные как смоль волосы почти нетронутые сединой, мертвенная бледность его лица еще больше выделялась на фоне красной мантии в которою он был одет.
Мне бросилась в глаза странная одутловатость лица покойного. В некоторых местах на шее и частично на лице я заметил синие пятна под кожей.
Я обратил на это внимание Холмса. Он кивнул головой и приблизил свой нос к сжатым губам покойного.
Затем распрямившись в полный рост, он снова накрыл тело и повернулся к выходу. Когда мы снова оказались в светлой капелле, он достал из кармана свой носовой платок и развернув его показал нам две лежащие на  нем ладанки.

Я хотел взять одну, но он быстрым движением отдернул руку.
- Осторожно, Ватсон, они отравлены.

Инспектор Грелотти взял их вместе с платком и внимательно осмотрел.
- Можете отправить на экспертизу, инспектор, продолжил Холмс, - я практически уверен, что именно ими был отравлен кардинал.
- Значит вы подтверждаете версию убийства, мистер Холмс. – задумчиво проговорил инспектор. – вы нашли их в подземелье ?
- Да, в колодце с противоположной стороны потайного хода.  В одном  сеньор Атера все-таки прав, кардинал был убит. Мой персональный доктор, - Холмс положил мне руку на плечо, - только что подтвердил нам это. Одутловатость кожи, синие пятна от интоксикации. Несмотря на сан с телом Его Высокопреосвященства придется делать судебную аутопсию.

Инспектор глубоко вздохнул. Очевидно он предвидел все сложности объяснений с церковными властями. В Италии любые дела связанные с высокими иерархами церкви сразу принимали пропорции государственных масштабов.

- Так же ясно, что монсеньора отравил этот монах. Дело за малым найти его. – еще раз вздохнул сеньор Грелотти. – продолжим опрос свидетелей.
Он встал и направился к боковой двери, через которую давеча вошел дворецкий.
- Предлагаю опросить секретаря в кабинете кардинала, а заодно и бросим взгляд на его бумаги. Что бы найти монаха нужно сначала найти мотив убийства. – дополнил мой друг.

Инспектор согласно кивнул головой. Сеньор Грелотти положительно нравился мне. Без суеты и самодовольства он следовал за действиями и мыслями Шерлока Холмса не требуя дополнительных объяснений и уговоров.
В отличие от наших друзей из Скотланд Ярда итальянец был просто идеальным союзником в этом, как мне представлялось, запутаннейшем деле.

Кабинет кардинала Тоски располагался на втором этаже рядом с его спальней.
Мы поднялись по лестнице на галерею. Холмс бросил беглый взгляд на кровать кардинала, но было совершенно очевидно, что он не заходил сюда вчера вечером. Пышное покрывало не было откинуто. Парчовый халат висел у входа в умывальню, так же как и аккуратно сложенная ночная рубашка.
Соседняя дверь вела в рабочий кабинет. От красоты наполнявших его вещей и отделки у меня появилось ощущение, что я нахожусь в богатом музее. Старинные деревянные балки потолка покрывала красочная роспись, вдоль стен тянулись шкафы со старинными книгами. У огромного мраморного камина с искусным барельефом располагался массивный письменный стол инкрустированный слоновой костью и золотом.
Шерлок Холмс и сеньор Грелотти внимательно перебрали все бумаги на столе и в двух первых открытых ящиках. Два нижних ящика стола были закрыты на ключ.
Инспектор позвонил, вызывая дворецкого. Через некоторое время на пороге появился сеньор Атера.
- Как вы чувствуете себя, - задал я ему вопрос через инспектора. – я все-таки серьезно опасался за его здоровье.
- Благодарю вас, сеньор, уже лучше, ответил он.

На вопрос о ключах он ответил, что все вещи, найденные в карманах кардинала забрал сеньор Орио вчера вечером, но второй ключ может быть у брата Луки. Мы попросили его пригласить секретаря подняться в кабинет.
Когда мажордом скрылся за дверью, Холмс задумчиво сказал.
- Как видите, инспектор, - в бумагах никакой зацепки. Только хозяйственные дела, несколько писем  от кардинала Тамини, письма родственников с Сицилии.
- Может быть у монсеньора есть сейф ? – предположил Грелотти.
- Это мы сейчас узнаем. – ответил мой друг.

За дверью послышались тяжелые шаги и в кабинет вошел очень грузный мужчина совершенно примечательной наружности.
Он был высокого роста. Его бесформенное массивное тело было облачено  в широкую робу из грубой коричневой материи подпоясонную обрывком веревки. На груди на такой же бечевке висел большой деревянный крест черного цвета, говоривший нам о принадлежности брата Луки к ордену Францисканцев. Из широкого ворота со спускающимся назад капюшоном на короткой шее выступала бритая голова. Первого же взгляда на болезненный землистый цвет его одутловатого лица было достаточно, чтобы понять, что у монаха серьезные проблемы со здоровьем. В отличие от дворецкого его состояние не являлось последствием потрясения вчерашнего трагического события.
Инспектор Грелотти представил нас и предложил монаху сесть, так как тоже заметил  его прерывистое дыхание.
Когда после приветствия инспектор обратился ко мне на аглийском выяснилось, что брат Лука прекрасно владеет нашим языком, и далее к моему большому облегчению разговор продолжился по-английски.

- Когда вы последний раз видели монсеньора ?- задал вопрос инспектор.

Шерлок Холмс устроился  рядом с письменным столом у окна и внимательно изучал взглядом монаха предоставив инспектору вести допрос.
- Было должно быть около девяти вечера. Монсеньор сказал мне, что ожидает посетителя с конфиденциальной миссией. Я не знаю с какой, - предвосхитил он следующий вопрос.

Брат Лука был очень спокоен, но в тоне его голоса чувствовалось какая-то внутренняя отрешенность. Я не мог определить была ли она результатом потрясения или безразличия.
- И посетителя вы тоже не видели ?
- Нет. Мы расстались с Монсеньором вчера вечером в этом кабинете и я спустился к себе.
- Где находится ваша комната ?
- На первом этаже, рядом с кухней. Я монах, мне много не нужно.
- В каком состоянии вы оставили его преосвящениство

Брат Лука поднял на инспектора удивленный взгляд.
- Был ли он огорчен, испуган, или наоборот возбужден ? – помог Грелотти
- Настроение, - в задумчивости повторил францисканец. Затем он поднял на нас свои прозрачные, немного на выкате глаза и от их странного выражения я даже вздрогнул.
- Он готовился предстать перед господом.
- Что ? – не понял инспектор.
- Меня не удивила его смерть, его призвал Святой Петр ! – голос брата Луки задрожал в возбуждении.
Я бросил взгляд на Шерлока Холмс и увидел, как он слегка приподнял брови на такое неожиданное заявление.
- Факты таковы, брат Лука, - невозмутимо продолжил инспектор, - что монсеньора нашли мертвым в момент его встречи с этим монахом и к тому же монах бежал.
- Он не бежал, а исчез.
- Вы тоже считаете, что он вылетел птицей в окно, как утверждает сеньор Атера ?
- Птицей или нет, какое это имеет значение. Это был ангел, и его послал святой Петр.
- Почему именно Святой Петр ? – не выдержал я. Странное поведение слуг кардинала Тоски начинало действовать мне на нервы. У меня складывалось впечатление, что они все здесь посходили с ума.
Брат Лука перевел на меня свой остекленевший взгляд.
- Последнее время мы работали над докладом о Святом Петре. В конце этой недели в Ватикане должен был состояться семинар на эту тему. Монсеньор делал программное выступление. Надо сказать, что этот коллоквиум был созван по его просьбе.  Монсеньор говорил мне, что ему стали известны сенсационные факты о Св. Петре и он хотел поставить Ватикан в известность.
- В чем состояли эти факты ? – задал первый вопрос из своего угла Шерлок Холмс.
- Я не знаю, джентльмены, - Брат Лука обвел нас всех по очереди таким взглядом от которого у меня мурашки пошли по коже. – Я думаю, что его друзья-ученые нашли какие-нибудь очередные богохульские факты. К сожалению, монсеньор очень интересовался этим святотатством.
- Почему ? – продолжил Холмс
- Монсеньор, джентльмены, в силу странной пытливости ума не упускал ни единой возможности подтвердить божественное научными и мирскими способами. Тогда как Спаситель не требует доказательств. – с этими словами брат Лука поднял глаза к потолку и медленно осенил себя крестным знаменем. Даже инспектор, впечатленный его порывом, последовал его примеру.
Шерлок Холмс опять приподнял брови, и выждав паузу продолжил.
- Возвращаясь к Святому Петру, брат Лука, - Готовя доклад, с кем кардинал был в переписке или может в дискуссиях по этому поводу?
Монах отрешенно посмотрел в сторону моего приятеля и медленно произнес.
- Монсеньор все держал в секрете, даже от меня. Но последнее время он получал письма из Болоньи.
- От кого ?
- Не знаю.
- Вы хотите сказать, что будучи секретарем монсеньора не занимаетесь его почтой ? – с недоверием в голосе сказал Грелотти.
- Я открываю корреспонденцию, если на ней не стоит грифа « лично », а эти письма все носили такой гриф.
- И не было имени отправителя ?
- Нет, только адрес Болонского университета.

Инспектор Грелотти недоверчиво покачал головой.
- Хорошо, - решил подойти он с другой стороны. – Мы осматривали бумаги монсеньора, здесь два ящика стола заперты, у вас есть второй ключ ?
- Да, - с этими словами монах перебрал связку ключей, висевших у него на поясе и выбрав один самый маленький открыл оба ящика.

Холмс быстро перебрал содержимое, но видимо не найдя ничего интересного снова повернулся к брату Луке.
- Скажите,  у монсеньора есть сейф ?
- Не знаю, я думаю нет.
- А где текст этого доклада про Святого Петра ?
- Монсеньор держал его в столе.
- Мы не нашли ничего похожего на доклад. – ответил инспектор глядя с угрозой прямо на монаха.

Он хотел добавить что-то еще, но Шерлок Холмс сделал ему предупреждающий жест рукой.
Не обращая внимания на их мимику брат Лука отрешенно продолжил. Подняв правую руку он начал массировать свою левую ключицу, как будто она доставляла ему боль.
- Святой Петр призвал его, вместе с его докладом. Монсеньор в своем рвении перешел ту грань, которая не позволена смертному даже в таком высоком духовном ранге. Он так хотел видеть доказательства божественного, что теперь они предъявлены ему воочию. Я чувствую, что скоро и мой черед. Я был верным слугой монсеньора, Святой Петр не оставит его без помощника.

С этими словами брат Лука снова грузно сел на диван.
Я понял, что он не случайно держал руку у плеча. Без сомнения он испытывал боли, это было симптомом серьезного сердечного приступа. Я шепнул это на ухо Холмсу.
Его лицо напряглось, и он произнес вслух.
- Я вижу, брат Лука, что эти потрясения серьезно отразились на вашем здоровье. Мой друг врач, и он советует немедленный покой.

Брат Лука, как мне показалось с благодарностью поклонился нам, и без промедления покинул кабинет.

Когда мы остались одни, немая сцена длилась не долго. Наш итальянец наконец-то дал волю своему южному темпераменту, который он сдерживал с сегодняшнего утра.
- Сеньоры, - воскликнул он в волнении – вы когда-нибудь видели такой фарс ! И этот монах еще осмеливается взывать к господу. Мадонна, - возвел он руки к небу, - я должен был арестовать его тут же, почему вы помешали мне, синьор Холмс !

Мой приятель спокойно закурил и ответил.
- И сделали бы большую глупость. Вы всегда отличались здравым смыслом, сеньор Грелотти. Совершенно очевидно, что он что-то скрывает, но узнать что, мы сможем только оставив его на свободе.

На некоторое время в кабинете воцарилась тишина, и затем инспектор вскочил на ноги и воскликнул в возбуждении. Очевидно ему в голову пришла какая-то гениальная мысль.
- Мадонна, мистер Холмс, - так это же брат Лука убил монсеньора ! Да, все совпадает. Монах францисканец под капюшоном.

Я немного опешил от такого неожиданно заявления, но затем почувствовал досаду от того, что как теперь казалось очевидная мысль не пришла в голову Холмсу первому.

Мой друг, тем не менее не проявил никаких эмоций, и достал свои часы.
- Уже полвина второго, джентльмены. Я предлагаю пообедать и обсудить эту интересную мысль за столом.

На этот раз мы покинули палаццо Ботера посуху. Инспектор неплохо разбирался в запутанной географии Венеции, так как уверенно вел нас по узким улочкам в которые никогда не проникает солнце. Мы не смогли обсудить эту догадку инспектора по дороге, так как из-за крайней узости улиц, вынуждены были двигаться друг за другом.
Повернув несколько раз в этом лабиринте мы вышли прямо к мосту Риалто.
Самый известный из трех Венецианских мостов шумел разномастной толпой. Расположенные на его изломанной арке лавки привлекали покупателей окрестных кварталов Сан Марко и Сан Поло.

Инспектор уверенно повернул к нескольким столикам небольшого ресторана, расположившегося прямо у подъема лестницы на мост. Мы заняли крайний столик у самой воды.
Стояла удушающая жара. Даже в летнем легком костюме я ощущал как рубашка начала неприятно прилипать к телу. Холмс был  не в лучшей форме. Он снял свою шляпу и положив ее на соседний стул, вытер лицо платком.
- Хорошо что, мой друг, мы с вами любим турецкие бани, - сказал он.
Инспектор недоуменно посмотрел на него, не поняв при чем здесь были бани. Для него эта погода была всего лишь приятным теплом, но задать вопроса не решился.
Он сосредоточился на изучении меню и перевел для меня названия блюд, какие смог.

Мы заказали легкие салаты и рыбу, так как есть на такой жаре горячие блюда было совершенно невозможно.

Когда официант принес охлажденного кьянти мы  немного пришли в себя, Холмс заговорил о деле.
- Ну что же инспектор. С сегодняшнего утра мы значительно продвинулись в расследовании. Мы уже знаем что монсеньор был отравлен, что убил его монах и что скорее всего мотивом преступления стал доклад о Святом Петре. Ищите сейф кардинала, я думаю вы найдете там немало интересного. Хотя мотив этот очень зыбкий.
- Вы видели его лицо, мистер Холмс, - снова воскликнул инспектор. Это же религиозный фанатик, ему не нужны никакие мотивы. Он готов пойти на костер ! Мы проведем экспертизу ладанки, аутопсию тела и затем произведем обыск у этого брата Луки. Яд он, конечно уже уничтожил, но может найдутся другие улики.
Я благодарен вам, мистер Холмс, что вы помогли мне в этом расследовании, добавил инспектор. - Без вас я провозился бы дольше.

Шерлок Холмс наклонил голову в знак благодарности за комплимент и ответил.
- Держите меня в курсе о результатах, мне будет интересно.

Далее наш разговор перешел на другие темы, и мы больше не касались этой трагедии, которая собрала нас здесь.
Мне было приятно думать, что дело, которое так внезапно прервало наш отдых, оказалось не долгим и мы еще успеем до отъезда осмотреть достопримечательности Венеции.

Мы уже перешли к десерту, как внезапно со стороны причала большого канала показалась взъерошенная голова камердинера Роберто. Увидев нас он бросился в нашу сторону с громким криком : « Сеньоре Ватсон ! Сеньоре Ватсон ! »
Я не ослышался, он звал действительно меня. В мгновение ока он стоял рядом с нами и энергично жестикулируя начал говорить мне что-то по- итальянски. Он видимо забыл, что я совершенно не владел языком Данте, но мои спутники уловили суть его рассказа, так как лицо Холмса нахмурилось, а инспектор даже вскочил с места.
- Быстро, Ватсон, брат Лука при смерти, его прислал Атера. – с этими словами Холмс тоже поднялся с места бросая салфетку на стол.
Он дал две банкноты Роберто и отправил его куда-то, видимо расплатиться за обед, а мы быстро спустились в доставившую его гондолу. Самый короткий путь возвращения в палаццо Батера был по воде.

Через четверть часа мы вошли в комнату брата Луки в сопровождении сеньора Атера, который встретил нас в холле.
- Когда вы были еще в кабинете монсеньора, - рассказал нам дворецкий по дороге, - брат Лука спустился к нам на кухню, где мы обедали и попросил воды. Ему стало плохо почти тотчас. Мы с Роберто довели его до его комнаты, и я оставил камердинера с ним, опасаясь как бы ему не стало хуже. Примерно через час Роберто прибежал весь бледный с известием, что монах умирает. Я вспомнил, что сеньор Ватсон врач, и так как я сам посоветовал сеньору Грелотти этот ресторан у Риалто, то  понадеялся, что вы еще там и послал Роберто.
С этими словами мы остановилась у двери немного не дойдя до кухни.
Комната брата Луки больше напоминала келью отшельника. Единственном украшением было большое распятье прикрепленное к противоположной от входа стене. Небольшой стол, стул и стоячая конторка были единственной мебелью. Брат Лука лежал на простой кровати вытянувшись в неестественно прямой позе. Я подошел к нему и взял за запястье. Еще при первой встречи мне было ясно, что у него серьезное заболевание сердца. У меня не было с собой стетоскопа, но даже невооруженным ухом, приложив его к груди, я уловил характерное бульканье в аорте и шумы в артерии ведущей к сердцу. Дыхание больного было прерывистым и свистящим. Он постоянно массировал левое плечо и грудину, как бы разминая мышцы.
Брат Лука окончательно подтвердил мой диагноз сказав, что испытывает сильную боль в левой части груди и левой руке.
- Холмс, это тяжелый сердечный приступ, - сказал я моему другу поднимаясь, - нужно срочно послать в аптеку. Я напишу, что необходимо купить.
Но в этот момент больной сделал усилие и открыв глаза сказал по-английски, очевидно обращаясь ко мне.
- Не надо никуда посылать. Дайте мне спокойно умереть. Святой Петр призывает меня. Я вижу его знамение.

Я собрался протестовать, но Шерлок Холмс положил мне руку на предплечье и сев на кровать рядом с умирающим отчетливо произнес по-итальянски.
- Брат Лука, почему господь призвал монсеньора Тоску раньше времени ?

Монах посмотрел на моего друга потухающим взглядом, но собрал силы и ответил свистящим шепотом.
- В Палестине было найдено знамение. Это подготовка второго пришествия. Монсеньор хотел объявить об этом миру. Святой Петр, он не в Риме, он идет… - умирающий сделал вздох, что бы закончить фразу, но спазм сдавил его голос.
За секунду до этого, держа его запястье в своей руке, я почувствовал остановку пульса. Все было кончено.

Шерлок Холмс выпрямился во весь рост, а оба итальянца набожно перекрестились. Я положил руку умершего ему на грудь. Брат Лука последовал за своим господином и в эту секунду уже наверное предстал перед Святым Петром.

Мы покинули особняк предоставив расстроенному сеньору Атера заниматься формальностями этой еще одной смерти и направились в наш отель.
Какое-то время мы шли молча, каждый по своему переживая только что виденную сцену.
- Ну вот, - наконец сказал итальянец, - все само собой разрешилось. Господь сам разобрался кто должен понести наказание, избавив нас от необходимости вершить его на земле.
Шерлок Холмс опять ничего не ответил, а только слегка ухмыльнулся. Наш путь лежал через лабиринт обшарпанных проулков, временами оживлявшийся живописнейшими кампо и ажурными мостиками. В этих узких каменных джунглях царила приятная прохлада, если так можно было назвать температуру выше 25 градусов Цельсия.
На мой вопрос об отличном знании Венеции инспектор объяснил, что родился в городке Местре, что расположен на материке напротив Венеции и мальчишкой бывал здесь каждый день. Он даже участвовал в регатах гондол, так часто организовываемых городом. Но самое прекрасное время, воскликнул он в энтузиазме, это конечно, карнавал !
Город совершенно преображается. В водовороте масок и веселья, каждый свободен забыть о своем социальном и семейном положении. Свобода становится всеобъемлющей.
Я подумал, что было бы наверное действительно интересно увидеть этот единственный в своем роде вольный карнавал самого нехристианского города Италии.
С этими мыслями я шел за моими спутниками, как мы  неожиданно вышли прямо к нашему отелю.
Был уже шестой час пополудни и инспектор, не спавший всю предыдущую ночь валился с ног от усталости. На наше предложение поужинать вместе он поблагодарив отказался, сказав, что предпочитает хороший сон, сытному ужину. Продолжением дораследования и составления отчета в Рим он собирался заняться завтра с утра.

На этом он пожав нам руки направился к лестнице украшавший центральный холл.

Наконец мы остались с Холмсом наедине и я пригласил его в бар выпить по стаканчику понравившегося мне накануне местного вина « Мартини ». Мне не терпелось задать моему другу вопросы, на которые я еще не нашел ответа.
Шерлок Холмс догадался о моих намерениях, и улыбнувшись пропустил меня первым в двери бара.

Мы заняли последний столик у окна выходившего на узкий канал. Мимо нас медленно проплывали гондолы прогуливая туристов и спешащих куда-то горожан.
Холмс заказал себе бренди, я заметил, что он не любил сладких вин, и прикурив трубку от зажженной между нами свечи сказал.
- Кажется наш друг, инспектор действительно верит, что монсеньора убил брат Лука.
- А вы не верите ? – удивленно спросил я, так как почувствовал в его голосе иронию.
- Это абсолютно не очевидно. Грелотти слегка разочаровал меня такими поспешными заключениями, в прошлый раз он проявил больше проницательности.
- Но этот вывод напрашивается сам собой !
- Поэтому-то к нему и надо относиться с большой осторожностью. Что нам известно. Действительно оба монаха францисканцы, оба высокого роста. Но лица пришедшего с визитом никто не видел, бесформенная роба может сгладить любую фигуру. Действительно брата Луку и этого монаха не видели рядом одновременно. Но мы не знаем где был секретарь после того, как расстался с монсеньором в 9 вечера. Его алиби никто не проверял. Далее мы знаем, что из капеллы монах бежал через подземный ход, но брат Лука появился буквально через 10 минут после этого с другой стороны церкви. Мы не проверили мог ли секретарь с таким больным сердцем добежать из того двора до противоположного входа в палаццо.
Все это требует проверки. На данном этапе расследования его вину можно расценивать как пятьдесят на пятьдесят.
Я согласился с правомерными сомнениями моего друга.
- Меня больше всего интригует мотив убийства. – воскликнул я. –  летающие в окна монахи, второе пришествие, такое впечатление что это какое-то коллективное помешательство. Неужели можно убить человека ради каких-то свидетельств существования Нового завета ! Ватикан наоборот должен приветствовать любое такое появление. Взять хотя бы Туринскую плащаницу или мощи Св. Марка, которые находятся здесь же в Венеции.
- Это как раз то, что я очень хотел бы узнать. – задумчиво сказал Холмс выпуская клубы дыма. - Ради этого я думаю, что мы задержимся еще на день в Венеции.

Оставшееся время до ужина мы решили отдохнуть. Оба мы сильно утомились от жары и волнений этого богатого на впечатления дня.
Мы поужинали в ресторане отеля, его сводчатые каменные стены сохраняли какое-то подобие прохлады.
В полдесятого мы разошлись по своим номерам договорившись встретиться за завтраком в девять часов.

Закрыв за собой дверь я с наслаждением стянул пиджак и бросив его тут же на диван открыл окно. Бархатная ночь сияла невероятным фейерверком звездного неба. С лагуны дул легкий приятный бриз, но температура снаружи была все еще большей, чем в номере и я поспешил закрыть окно. Спать мне совершенно не хотелось. Возбужденный интригой этого загадочного преступления я сел на диван и закурил. За стеной, в комнате Холмса я слышал его размеренные шаги, гулко отдававшиеся по паркету.
Повертев известные мне факты в уме несколько минут, я решил развеяться и подошел к библиотеке устроенной в нише у окна. Здесь стояло несколько видовых фолиантов Венеции, служивших скорее украшением, чем интеллектуальным  развлечением для клиентов.
Разглядывая литографии я начал чувствовать тяжесть век и решил, что настало время ложиться, как в коридоре раздался непонятный шум.
Кто-то с силой стучал в соседнюю дверь и я услышал голос нашего итальянского компаньона :
- Мистер Холмс, вы спите !

Глава 3. Новые обстоятельства.                Venice, 13th June 1895

Я бросился прочь из номера и увидел инспектора Грелотти. Он был без пиджака и округлые формы его тела комично поддерживали широкие подтяжки. Заспанные глаза и помятые усы говорили о том, что он был внезапно поднят с постели.
В туже минуту дверь открылась и мой приятель, посторонившись, пропустил нас внутрь.
В комнате Холмса было сильно накурено. На такой же как у меня софе из всех подушек номера он соорудил что-то вроде восточного дивана. Мне была так хорошо знакома эта диспозиция. :  Холмс готовился размышлять всю ночь.
- Мистер Холмс, дворецкий Атера погиб, сеньор Орио только что прислал мне карабинера с этим известием.

От неожиданности я опешил и сел на ближайший  стул.
Шерлок Холмс бросил на инспектора колючий взгляд, несколько раз затянулся своей трубкой, а затем спросил :
- Как ?
- Утонул в канале рядом со своим домом.

Холмс посмотрел в сторону, затем резко надевая свой пиджак продолжил :
- Утонул или утоплен ?
- Не известно, но есть свидетели.
- Почему свидетели не пришли ему на помощь ? – в негодовании воскликнул я.
- Они еще не допрошены, доктор Ватсон, - подавленно заключил инспектор.

Мой друг подошел к своему саквояжу и перебрав несколько вещей, достал  пистолет. Проверив заряды, он обратился уже ко мне.
- Ватсон, у вас с собой ваш револьвер ?
- Нет, оставил в Лондоне. Мы ведь ехали на концерт .
- На будущее, берите его с собой всегда, даже если едете в Сен Абелл, к старой тетке вашей покойной жены. Жду вас в холле, джентельмены, я найду гондолу. -
Сказал он, выходя за дверь.
Я присоединился к нему через минуту, следом спустился и инспектор. Мы сели в лодку на которой прибыл карабинер и двинулись по черной воде извилистых протоков.
- Синьор Атера жил в квартале Кастелло, на границе с Сан Марко. Это рукой подать от Риалто и от палаццо Батера. Он очевидно возвращался домой, когда произошло это несчастье. – сказал  инспектор.

Я заметил, что мы выбрали какой-то кружной путь. Пропетляв по лабиринту каналов лодка вышла в лагуну почти у впадения в нее Большого канала и проплыла мимо площади святого Марка. В лунном свете венецианской лев на вершине одной из двух колонн установленной на набережной парил в бледном свете над фасадом дворца Дожей. Чуть дальше квадрига коней над собором Святого Марка, привезенная когда-то крестоносцами из Константинополя,  висела над пустынной площадью, готовая сорваться с места в своем неистовом порыве.
Я зачарованно смотрел на феерическую картину ночной и пустынной знаменитой площади, когда буквально через несколько ярдов, мы снова углубились в какой-то проток. Я догадался, что мы поплыли вдоль тыльной стены дворца Дожей, и высоко над нашей головой остался в черноте знаменитый мост вздохов. Его маленькие тюремные окошки совершенно не романтично отбрасывали  на воду тусклый лунный свет, как зажженные свечи.
Когда за поворотом исчезли огни освещенной набережной, мы погрузились в совершеннейшую тьму. Не знаю как два карабинера нащупывали веслами путь, но через 10 минут этого безмолвного плавания лодка остановилась у небольшого причала на слияние двух каналов.
Впереди я увидел типичный горбатый мостик и небольшой кампо по правую руку, тускло освещенный двумя газовыми фонарями. К счастью стояла полная Луна, заливавшая светом открытое пространство.
- Это здесь, синьоры, - сказал посланный за нами карабинер и мы выбрались на набережную.

Тело несчастного дворецкого еще лежало тут-же, накрытое плащом и под охраной двух оставшихся патрульных. В стороне я заметил ожидавшую нас молодую пару : парня в типичной для здешних гондольеров куртке с морским воротником и берете и молодую девушку в простом платье с накинутой поверх легкой шалью.

Шерлок Холмс сделал два шага по набережной, рассеянно огляделся по сторонам, посмотрел в противоположную сторону небольшой площади и подошел к телу погибшего. Он откинул плащ, закрывавший лицо. Я стоял у него за спиной.
По его знаку ближайший карабинер приблизился с фонарем и осветил мертвенно бледное лицо нашего знакомого.
- Посмотрите, Ватсон, да он вовсе не утонул, - воскликнул мой друг, показывая мне на большую гематому на лбу покойника.
Я откинул мокрые седые волосы налипшие на лоб и осмотрел небольшую рану в верхней трети лобной кости. Под моими пальцами я не ощутил перелома. Затем я слегка нажал на грудь погибшего и на его губах появились две струйки просочившейся воды.
- Нет, Холмс, он утонул. – возразил я. – Если бы тело было брошено в воду, в  легких бы не было воды. Но смотрите, что это ?

Мне бросилось в глаза странное положение головы сеньора Атера. Мы перевернули тело и я, осмотрев шею, нашел перелом верхнего шейного позвонка.
Передав мои выводы Холмсу, я снова накрыл тело плащом.
Поднявшись с колен мой друг  подошел к краю канала, справившись у карабинера где было найдено тело. Я посмотрел в черноту у меня под ногами. Вода виднелась довольно далеко внизу.
- Какова глубина ? – спросил Холмс.
- мелко, не будет и двух метров. – ответил полицейский.
- Упасть с такой высоты в неглубокий канал, можно спокойно сломать шею. – высказал я свою мысль вслух.
Холмс кивнул головой.

Теперь он направился к молодым людям, которые уже разговаривали с инспектором.
- Сеньор Рафио и синьорина Батиста ,  - представил свидетелей Грелотти.- они видели как сеньор Атера сам бросился в канал.
Шерлок Холмс задал первый вопрос.
- Прошу вас, сеньр Рафио встать на то место с которого вы видели всю сцену трагедии.
- Мы были там, на мосту.

С этими словами молодые люди и мы за ними прошли на маленький мостик.
- Мы стояли здесь, когда увидели, как этот сеньор бегом пересек кампо и со всего маху бросился в канал. Все произошло так быстро, что я не успел ему крикнуть, что здесь вода.
- За ним кто-нибудь гнался ?
- Я не видел, так как побежал к воде, помочь ему. Здесь причал и стоят лодки. В два гребка я оказался на месте, куда он упал, но он почему-то не всплыл, наверное не умел плавать и под набережной так темно. Я пытался прощупать дно веслом но не нашел. Тогда мы вернулись к Сан Марко и позвали карабинеров с ближайшего поста. Они его и нашли.
- Понятно почему он не вынырнул, - задумчиво пробормотал я, - со сломанной шеей.
- И на площади никого не было ? – настоял на своем вопросе Холмс.
- Не знаю, мне наверное показалось, сеньоры, с некоторым волнением вступила в разговор синьорина, но там, - она показала рукой на противоположную сторону кампо был какой-то огонь, который сразу потух как только этот сеньор побежал. Вы видите, что площадь освещена Луной. Это были люди с кладбища. Больше некому.
- Какие люди, могильщики ? – спросил инспектор доставая блокнот.
- Да, можно так сказать, если они при жизни были могильщиками. – спокойно усмехнувшись ответил парень.
- Не смейся над душами умерших, Винченцо, - взволновано сказала девица, перекрестившись.

Я почувствовал поднимающееся раздражение. Я понял, что сейчас вместо серьезных свидетельских показаний мы опять услышим россказни про покойников вставших из могил и привидений. И я не ошибся.
- Да, сам я не видел. – продолжил парень, - но старики рассказывают. Здесь в нашем квартале часто похороненные на соседнем кладбище ходят темными ночами и предлагают факелы поздним прохожим. Их не надо бояться, они никому еще зла не причинили, только на следующую ночь надо вернуться и отдать факел, так как при свете дня, он превращается в обугленную руку умершего, и ему не хватает потом этой руки. Этот сеньор наверное был не венецианец, чего он так испугался, когда ему предложили посветить. Хотя привидения появляются только в темноте. При полной Луне я еще не слышал.
- Вы можете вспомнить, синьорина, от какого угла площади побежал погибший и что вы действительно видели.
Девушка перевела дыхание и припомнила.
- Он побежал оттуда. – Она показала направо. В глубине мы увидели черное пятно отходящей улицы. – проведение было, как обычно в черном плаще с капюшоном. Оно держало какой-то свет. Может быть свечу. Маленький такой огонек Приведение как-то подалось в сторону сеньора. Наверно протягивало ему свечу, а он отпрянул, взмахнул руками и кинулся бежать. Когда этот сеньор отбежал, огонек потух и приведение исчезло.
- Оно не бросилось за ним ?
- Нет. Свеча потухла, когда сеньор упал в канал. Оно ждало его душу.
- Какой был точно час ? – задал еще один вопрос мой друг.
- Мы вышли от Паоло после девяти ? – обратился гондольер к своей спутнице. Она кивком головы подтвердила. – идти минут десять. Должно быть было около половины десятого.
Холмс поблагодарил свидетелей и бросив инспектору, что можно увозить тело, с фонарем в руке пошел на противоположный конец площади, где явилось привидение.
Он отсутствовал несколько минут. Не знаю на что он рассчитывал, так как на небе внезапно появились тучи, Луна исчезла и площадь погрузилась в почти кромешную тьму.

- Что вы нашли в карманах погибшего ? - спросил я карабинера, но спохватился что бесполезно было делать это на английском. Бедняга стоял на вытяжку, испуганно глядя на меня. Когда инспектор записал адреса и отпустил молодых людей я повторил мой вопрос.
- Все здесь сеньоры, - отрапортовал сержант, протягивая матерчатый узелок.

Мы разложили его содержимое на брусчатке набережной и приблизили второй фонарь. В этот момент к нам присоединился Шерлок Холмс.
В мокром носовом платке погибшего мы нашли, бумажник, небольшой перочинный нож, удостоверение личности, немного мелочи, какой-то ключ, кисет с размякшим табаком и пачку такой же пришедшей в негодность папиросной бумаги.

Только бросив взгляд на этот набор Холмс отошел в сторону и закурил.
- Ну что, инспектор, - сказал он, и я почувствовал в его голосе слегка насмешливые нотки, - мы можем снять подозрение с брата Луки.
- Почему же, мистер Холмс, - удивился Грелотти, - уж не поверили ли вы в историю этой девицы про приведение со свечой. Вы же видите, здесь на каждый случай жизни есть свои сказочные истории. Атера был весь на нервах, вторя смерть за два дня. Хватило бы и кошки перебежавшей дорогу, что бы ему почудились врата ада. Он побежал и упал в канал.
- Он сломал шею, - вслух добавил я.
- Вот видите. – подхватил инспектор, у нас даже медицинский эксперт с собой.
- А как вы объясните это. Я нашел его на углу той улицы, на которую показала свидетельница.

Холмс театральным жестом вынул из кармана огарок свечи и черный деревянный крест размером с пол-ладони на тонкой бечевке оборванной резким движением.

Инспектор Грелотти смотрел на это несколько секунд в полном изумлении, а затем поднял на Холмса удивленный взгляд в котором мне отчетливо почудился испуг.
Через несколько секунд он уже справился с волнением, взял в руку крест и произнес.
- Это становится интересным.
- Более чем интересным, исключительным, дорогой Грелотти. – с энтузиазмом заключил мой друг.

- Монахов все-таки было два. Очевидно Атера оборвал его с груди. Свидетельница говорит, что он взмахнул руками, прежде, чем побежать. Завтра мы займемся этом францисканцем.

- Сегодня, инспектор. Мы идем по горячим следам. Куда ведет эта улица ?

- Тут настоящий лабиринт. Сержант, - окрикнул одного из карабинеров, которые укладывали тело на носилки. Видимо инспектор хотел задать ему вопрос, но по каналу от Сан Марко подошла вторая лодка с полицейскими. Они привезли еще три фонаря и вокруг нас стало намного светлее.

Со стороны второго протока мы заметили приближающуюся группу людей. Молодой человек вел под руку шатающующуюся женщину и за ними шел опустив голову подросток.
Когда они приблизились, женщина рухнула на землю рядом с носилками и откинув плащь зарыдала навзрыд. С трудом, но я узнал горничную палаццо Батеро, сеньору Атера. Подросток лет 18 отдаленно напоминавший дворецкого и очевидно бывший его сыном, встал у нее за спиной и положил ей руки на плечи.
К нам же подошел бледный камердинер кардинала Роберто.
- Синьор Холмс, - обратился он к моему другу сжимая в руках свой картуз. – сеньора Атера получила ужасное известие, карабинер пришел и сказал, что с сеньором случилось несчастье.
- А ты здесь  как оказался ? - спросил его Холмс.
- Родольфо, прибежал за мной, - показал он на подростка. - Я живу тоже неподалеку. Сеньор Холмс, как это произошло ?

Плечи Роберто мелко задрожали. Мой друг взял его за локоть и отвел подальше от ужасных носилок, посадив на каменные ступеньки моста. Карабинеры уже занялись вдовой Атера, поднимая ее с земли и сажая в лодку.
- Он упал в канал и сломал шею, поэтому и не смог выбраться. Это несчастный случай, Роберто, - вкрадчиво объяснил Холмс. – Никаких сверхъестественных сил и чертовщины.
Расскажи мне когда ты видел сеньора Атера в последний раз.
Роберто все еще мелко дрожал, и мой друг достав из внутреннего кармана свою неразлучную флягу с бренди дал ему сделать несколько глотков.
Парню стало лучше и он вытерев рот рукавом куртки рассказал нам о событиях сегодняшнего вечера.
- У нас было много дел. Нужно было перенести брата Луку в морг, привести в порядок тело. Сеньор Атера посылал меня в монастырь Сан Джорждио. Мы управились только к девяти вечера. Сеньор Атера очень устал и попросил меня остаться закрыть все в палаццо. Больше там на ночь никто не оставался. Мы вообще-то иногда ночевали во дворце, но после таких событий, даже кухарка предпочла отправиться к своей сестре.
- Он ушел один ?
- Да.
- А сеньора Атера ?
- Она ушла еще в шесть часов. Она не занималась братом Лукой.
- Когда покинул дворец ты ?
- Я  не долго задержался, может быть на четверть часа. Я закрыл все  ставни и вернулся домой.
- Сеньор Атера оставил тебе свои ключи от палаццо ?
- Нет, у меня есть свои. – Роберто порылся в карманах и показал нам большую связку ключей разных размеров. У сеньора Атера была такая же, еще больше. У него ключи от всех дверей в палаццо.

Холмс на минуту задумался. Но вдруг лицо молодого итальянца исказила гримаса. И он прошептал побледнев так, что это стало заметно даже при таком тусклом освещении.
- Сеньор Холмс, я теперь припоминаю, я стоял в дверях и смотрел, как удалялся сеньор Атера и в проулке мне показалось мелькнула тень монаха. Этот дом проклят, мы все погибнем ! Нам не спастись ! - в ужасе прошептал он.

Шерлок Холмс резко вскинул голову. А затем добавил.
- Роберто, ты хорошо знаешь Венецию. Куда ведет та улица, - показал он рукой на известный уже нам проход.
Роберто поднял голову и посмотрев в темноту сказал. - Эта - к  Арсеналу.
- Ты пойдешь с нами .

Глава 4. Погоня                Venice, 13th June 1895

Шерлок Холмс поднялся с места и быстро зашагал по площади. Мы забрали с собой один фонарь и освящая себе дорогу, углубились в узкий проход. В этом жилом квартале еще кое-где в домах горел свет. У нас над головами то там то здесь развивалось сохнущее белье. Наконец мы вышли к высокой крепостной стене. Перед красивыми монументальными воротами дежурили два постовых. Инспектор  и Холмс подошли к ним, а мы с Роберто остались стоять в тени. Четыре человека темной ночью могли только испугать посторонних.
Через минуту они вернулись и Холмс резюмировал для меня по-английски состояние дела.
- Караул еще не сменился, они видели монаха, прошедшего здесь пару часов назад. Он направился к причалу.
Действительно справа я заметил широкий спуск к довольно большому каналу и привязанных к длинным жердям, служивших здесь швартовыми, гондол.
Несмотря на поздний вечер рядом с ними еще сидело и курило несколько гондольеров.
Холмс обратился к ним с вопросами о монахе.
- Был один недавно, его Паоло куда-то повез. – воскликнул один из них. – да, вот он сам, возвращается.
По каналу в нашу сторону медленно приближалась черная гондола. Инспектор почуяв след тут же не дожидаясь когда она окончательно пристанет к берегу, прыгнул во нее.
Испуганный гондольер, сначала растерялся от такого натиска инспектора, но полицейский жетон нашего спутника развязал ему язык и он рассказал, что высади монаха не далеко от ж/д вокзала на набережной квартала Канареджио.
Вчетвером мы вскочили в ту же гондолу и только что прибывший гондольер отправился в обратный путь к тому месту, где высадил монаха.

По дороге он рассказал нам, что брат францисканец был довольно высокого роста, капюшон надвинут низко на лицо.
- Он сказал мне, что был здесь за Арсеналом на дровяном складе, там рабочему стало плохо и он испугался, что умрет не причащенным. Мой пассажир по счастью проходил мимо, и конечно не мог отказать христианину в последней услуге.
- Он сам вам это рассказал ? – удивился Холмс
- Да, я заметил, что у него руки были все в чем-то черном, и лицо кажется было испачкано. Вот он и рассказал мне, что выходя  в темноте споткнулся и упал на кучу с готовым углем.

Гондольер высадил нас не у самого вокзала к которому вела широкая площадь, а в сотне ярдов дальше по большому каналу.
- В ту сторону, -махнул он рукой направо в глубину квартала.
- Здесь есть какие-нибудь францисканские монастыри или подворья ? – задал последний вопрос Холмс.
- Нет, сеньор, здесь жилой квартал, одна беднота, не понятно что здесь делал монах да еще ночью.

Мы вышли на темную набережную и пересекли замызганный кампо. В этом квартале Канаредджио было намного грязнее, насколько мне позволяло судить крайне тусклое освещение, но улица, на которой мы оказались была более широкой.
Почти на каждом доме я заметил вывески отелей.
- В квартале вокзала много дешевых гостиниц, - пояснил инспектор. Где здесь искать монаха. Придется все-таки отложить на завтра.
- Холмс, - осмелился спросить я, - зачем монах ходил на дровяной склад. Может начнем с него ?
- Ватсон, - поднял глаза к небу мой друг. Монах не был ни на каком складе. Этот человек очень хороший психолог. Зная суеверный страх Атеры он замазал белые руки и лицо черной сажей. В темноте ночи под капюшоном черное лицо создавало иллюзию пустоты. И особенно если оно сказало бы вам, что-нибудь такое, от чего вы потеряли бы голову и кинулись не глядя прочь угодив в ближайший канал.
- Но монах наверное пытался напасть на него. Почему Атера оборвал ему крест ? – добавил инспектор.

Шерлок Холмс закурил, облокотившись на свою трость. С минуту он хранил молчание, а затем сказал.
- Инспектор, шансов не много, но пока это единственная гипотеза лежащая на поверхности. Мы расспросим во всех этих окрестных отелях. Рассуждая логически, если бы монах был венецианцем, он не стал бы брать гондолу у Арсенала, что бы добраться в свое убежище, слишком опасно, в случае полицейского расследования. Но монах очевидно не знает города, где даже днем можно передвигаться только с проводником. К тому же он рассчитал, что если  дойдет до расследования, оно начнется не раньше завтрашнего утра. А утром его уже возможно не будет в городе. Он скорее всего остановился в гостинице.
Инспектор Грелотти бросил на Холмса восхищенный взгляд и толкнул дверь ближайшего к нам отеля.
Однако нам пришлось набраться терпения. Только в пятой или шестой гостинице ночная дежурная наконец утвердительно ответила на наш вопрос.
- Монах францисканец, о да сеньор. Я видела его сегодня вечером. Совсем недавно. Нет, он не остановился здесь. Он приходит к нашему постояльцу сеньору Квинти.
Здесь в беседу вступил Шерлок Холмс приняв совершенно беспечный и дружелюбный вид и как мне показалось делая большое усилие, что бы уменьшить свой английский акцент.
- И что же сеньор Квинти ваш частый клиент ?
- Нет, сеньор, первый раз останавливается у нас. Он сказал, что приехал из Рима на несколько дней, он коммивояжер. Очень приличный молодой человек. Высокого роста. Правда лицо такое уж очень суровое. Я не видела, что бы он улыбался. – выложила нам словоохотливая хозяйка.
- Вы сказали , что видели брата Винценцо несколько раз. Мы как раз его ищем. Он сказал нам, что остановился где-то в районе вокзала.
- Я не знаю его имени, сеньор, первый раз он пришел к сеньору Квинти вчера вечером.
- В котором часу ?
- О довольно поздно. Было уже за десять часов. Сеньор Квинти предупредил меня, что ожидает визит.
- А когда прибыл сеньор Квинти ?
- В то же утро.
- А как он был одет, я не очень уверен, что это наш брат Винченцо ?
- Как одет, сеньор, как монах францисканец, В робе, капюшон на голове, закрывал все лицо, крест такой небольшой на груди, и кажется у него была холщевая сумка через плечо.
- Багаж ?
- Нет, нет, совсем маленькая, из нее торчали какие-то бумаги.
- Это наш брат Винченцо ! – обрадовано воскликнул Холмс. – и он зашел сегодня ?
- Да, пару часов назад.
- Значит он у сеньора Квинти ?
- Не думаю, сеньор.
- Вы видели как он ушел ?
- Нет, я не видела. Но я не слежу все время за дверью, в отеле много дел.
- Почему вы решили тогда, что он ушел ?
- Потому что сеньор Квинти сам вышел  полчаса назад. Сказал, что у него еще дела и вернется поздно, попросил ключ от входа.
- Когда вы закрываете дверь.
- В полночь.
- Благодарю вас синьора. Мы хотели бы осмотреть номер сеньора Квинти, - добавил мой друг поворачиваясь лицом к инспектору.

Наша собеседница внезапно изменилась в лице. Почувствовав недоброе она медленно попятилась в глубину за стойкой.
Инспектор Грелотти вынул свой полицейский жетон и сказал тоном не допускающим возражений.
- Сеньора, я инспектор полиции из Рима. Мое имя Грелотти. У нас есть серьезные основания к обыску в номере вашего клиента.
- Я пошлю за полицией. – в страхе пролепетала она.
- Прошу вас, вы окажите мне услугу. Мне понадобятся несколько помощников. Который ключ ?
Женщина нащупала ключ за своей спиной и протянув на вытянутой руке Грелотти попятилась к входной двери.
- Можете не торопиться, сеньора, добавил Грелотти, я в любом случае дождусь их.

Женщина в страхе выскочила на улицу.
Мы поднялись по узкой лестнице и остановились у двери с номером 6.

Холмс и инспектор достали свое пистолеты, а мне мой друг передал свою трость. Роберто мы оставили на площадке между этажами. Кажется наш молодой спутник был не робкого десятка. Панический страх у него вызывали только потусторонние силы, но тех кто ходил по этой земле, он совершенно не боялся. Он с любопытством вытягивал шею, и даже сделал несколько шагов по лестнице в нашу сторону.
Инспектор постучал, и мы открыли дверь ключом не получив ответа.
Засветив газовую лампу мы огляделись. Номер был совершенно пуст.
Холмс поднял в углу у кровати, какой-то ком мятой одежды и распрямив ее мы увидели робу францисканца. Здесь же были веревка-пояс и кожаные сандалии – все атрибуты переодевания сеньора Квинти.
Холмс бросил рубище на неразобранную кровать, а инспектор еще раз сказал в восхищении :
- Браво, мистер Холмс.

Но мой друг не обращал на него внимания. Он завертелся по комнате в своей обычной манере. На небольшом комоде стоял таз с грязной водой. Тут же лежало полотенце испачканное чем-то черным, как мне показалось сажей.
- Наш монах умылся  перед превращением в сеньора Квинти, - констатировал я.

Мы перебрали все содержимое небольшого саквояжа постояльца, но кроме смены белья и бритвенных принадлежностей ничего не нашли.

Через некоторое время мы услышали шум внизу, Роберто тихо позвал Холмса по имени и еще через секунду в номер ввалились три карабинера с пистолетами наготове.

Объяснения длились не долго, документы инспектора по особо важным делам произвели моментальный эффект и мы спустились в холл, предварительно снова закрыв на ключ номер сеньора Квинти.

- Я оставлю здесь засаду,  мистер Холмс, - этот римлянин должен вернуться. Он не подозревает о том, что за ним следят. Вы возвращаетесь в отель ?
- Нет, я думаю будет правильно, если мы сразу приступим к поиску тайника кардинала Тоски.
- В этот час ?! – неподдельно удивился инспектор.
- Я боюсь, как бы мы уже не опоздали. Встретимся завтра в отеле и поделимся результатами.
Холмс взмахнул рукой в направлении своей шляпы в знак прощания и вышел увлекая за собой меня и Роберто.

Оказавшись на улице Холмс задумчиво сказал камердинеру надевая перчатки и беря у меня свою трость.
- Роберто, у меня есть серьезные опасения за твою жизнь. Ты пойдешь с нами, только так я могу обеспечить твою безопасность.
Молодой итальянец облизал пересохшие губы и ответил на удивление твердым голосом.
- Сеньор Холмс, я не боюсь никого кто ходит по земле, привидения это другое дело.
- Здесь мы имеем дело со слугами дьявола во плоти и крови. И они очень опасны. Как нам быстро добраться до палаццо Батера ?
- Это туда. – показал молодой человек в сторону вокзала.

Глава 5. Тайник кардинала.                Venice, 14th June 1895

От этой гонки по ночным переулкам Венеции у меня осталось только ощущение какого-то нереального сна. Даже сейчас вспоминая, как я бежал за Холмсом и Роберто, теряя дыхание и боясь только одного –потерять моих спутников из виду, я чувствую это высшее возбуждение неизвестности и опасности, которое гнало нас насвтсречу убийце-монаху. В кромешной тьме улиц-щелей, человек страдающей клаустрофобией мог бы сойти с ума.
Мы проходили мимо какой-то огромной стены без окон, когда часы пробили двенадцать у нас над головой.
- Де Фрари. – сказал Роберто.
Я посмотрел на темную массу церкви и вспомнил, как читал в путеводителе, что здесь должна находиться могила Тициана.
Я замер на секунду вглядываясь в темноту, туда где лежал один из самых великих художников современности.
- Ватсон, - окрикнул меня голос Холмса, и мы продолжили бег.

Наконец мы остановились у какой-то двери в очень узкой улочке. Роберто достал связку ключей.

Шерлок Холмс остановил его жестом. Внезапно он погасил свой фонарь и мы оказались в почти полной темноте. Я собрался спросить куда мы прибыли, но ощутил на  губах кожу ладоней Холмса. Я замер на месте.

Холмс прислонил ухо к двери и затем осторожно открыл ее. Роберто уверенно передвигался вдоль стены и еще через мгновение в холле вспыхнул газовый светильник.
- Мы находимся рядом с кухней, - шепотом сказал он.

Холмс опять засветил свой фонарь и мы двинулись по коридору. Вскоре мы вышли в знакомый центральный холл палаццо Батера  и поднялись по лестнице в кабинет монсеньора Тоски.
Мой друг закрыл дверь и медленно обвел помещение взглядом.  Кажется, оставшись удовлетворенным он произнес.
- Нас не опередили. Прекрасно.

К моему удивлению вместо того чтобы заняться поиском тайника, он сел на стул в самом углу кабинета и закурил.
- Располагайтесь, джентльмены, пригласил он нас сесть.

Я снял шляпу и пиджак и сел на диван у камина. Камердинер  нерешительно топтался в дверях.
- Роберто, - обратился к нему Холмс. – когда монсеньор работал он покидал свой кабинет ?
- Для чего ? – не понял парень.
- Я хочу сказать, что когда он писал свой последний доклад, выходил ли он куда-нибудь за книгой или предметом. Например в капеллу ?
- Нет, я не думаю, сеньор. Все книги здесь. В палаццо нет другой библиотеки. Он вообще не любил что бы его отвлекали. Обычно он запирал дверь на ключ, когда работал.
- Он всегда работал с братом Лукой ?
- Часто. Но брат Лука очень строго соблюдал порядок францисканцев. В десять вечера он уходил молиться в капеллу и потом к себе в келью спать. Он всегда вставал на превую молитву в четыре утра.
- А монсеньор ?
- Нет, монсеньор был менее ортодоксален. Он иногда уединялся в капелле для молитвы, в основном по воскресеньям.

Следующие полчаса мой друг молча созерцал вокруг. Я уже начал дремать на моем диване, как вдруг услышал его резкий голос.
- Ватсон, вы не находите странным, что здесь два камина ?
Я вздрогнул и открыл глаза. Действительно, оглянувшись я заметил на противоположной стороне кабинета еще один камин. Он был значительно меньше и проще в отделке. Со всех сторон его обрамляли полки с книгами. Я присмотрелся и отметил, что его не использовали, очаг был совершенно чистым.
- Кабинет очень большой, может быть когда-то это было две комнаты, и потом убрали перегородку. В средневековье помещения были более маленькими для удобства отопления. – предположил я.
- Нет, - протянул мой друг. Посмотрите на роспись потолка. Это единое целое, и на стенах нет следов перегородки. Роберто, этот камин никогда не топится ?
- Я как-то не задумывался над этим, сеньор Холмс, - отозвался из угла камердинер, куда он все-таки осмелился сесть на стул. – Я не помню, что бы его топили. Мы не часто живем в этом палаццо, больше в Риме.
С этими словами Шерлок Холмс встал и подошел к камину. Он тщательно осмотрел его со всех сторон, и наклонившись с фонарем залез в очаг.
- Его вообще никогда не топили, уж точно добрую сотню лет. Сажи нигде нет и дымоход заделан.

Заинтригованный я тоже подошел ближе. Постучав по каминной полке, я услышал звук цельного камня.
Холмс вылез и начал простукивать поверхность, как мне показалось без всякой системы. Наконец он издал победный вопль. Я понял, что он нашел, что искал.

В следующую секунду он быстрыми и плавными движениями ощупал всю поверхность камина  и приподнял у основания какую-то железную пластинку. Опустив  руку в углубление он нажал на что-то внутри и отпрянул в сторону.
На моих глазах сам камин и верхняя библиотека над ним вдруг стали надвигаться на меня и издав металлический скрежет сдали налево, открыв небольшую нишу.
В свете фонаря Холмса я увидел узкую винтовую лестницу ведущую наверх.

Я с восхищением посмотрел на моего друга. Его лицо сияло. Он бросил на меня один из своих победных взглядов и ринулся наверх.

Это была еще одна очень маленькая библиотека. Кроме полок с книгами покрывавшими весь периметр круглых стен, здесь был только небольшой письменный стол и стул. Свет поступал из слухового окна над головой забранного железной решеткой. Очевидно мы были в одной из башенок украшавших палаццо, которые я заметил над крышей, когда  вчера мы подплыли к нему по Большого канала.

Бросив беглый взгляд на расставленные книги, я понял, что у иерарха католической церкви были все основания держать их втайне. « Процесс Галилея », копия материалов следствия по делу Джордано Бруно, « Путешествие на Бигле » Чарльза Дарвина. Комментарии к апокрифическим евангелиям.
Я продолжал с огромным интересом изучать названия книг на полках. Эрудиция покойного монсеньора не подлежала сомнению, книги были на итальянском, латыни, греческом, английском и французском языках. То немногое, что я успел увидеть, приводило в восхищение.
Шерлок Холмс сразу бросился к столу и сев на стул методично начал просматривать каждый документ. Стол был завален бумагами.
Я подошел ближе. Рядом на небольшой тумбочке мое внимание привлекли две копии в итальянском переводе каких –то старых манускриптов. В изумлении я прочел названия. « Евангелие от Филиппа » и « Евангелие от Марии Магдалины »
Я схватил оба манускрипта.
- Холмс, - прошептал я. – посмотрите. Я читал исследования об апокриптических евангелиях, но никто их никогда не видел. Они храниться в библиотеке Ватикана и к ним не допускают исследователей.

Мой друг оторвал свой взгляд от бумаг и взял в руки обе тетради.
- Очень интересно. – с энтузиазмом воскликнул он. В тусклом блеске фонаря я заметил как горели его глаза. - Я тоже нашел кое-что, посмотрите.

С этими словами он протянул мне фотографию странного предмета. Он был похож на сильно поврежденный  саркофаг  белого камня прямоугольной формы. Правда очень маленького размера, как будто был сделан для грудного ребенка. На фотографии он был представлен в окружении других обломков предметов сделанных из того же камня. В углу снимка виднелась груда старых костей.
На боковой стенке мини саркофага были четко различимы какие-то надписи на совершенно непонятном языке.
- Что это, Холмс ? – в недоумении спросил я.
- Я очень бы хотел найти эксперта, кто сможет нам это объяснить. – ответил он, снова вернувшись к бумагам на столе.

Стол имел три ящика и я, открыв первый, нашел старинную библию на греческом и чистую писчую бумагу. Я попытался открыть второй, но не смог сделать это сразу. Что-то застряло с тыльной стороны и удерживало его. Рванув посильнее, я смог открыть ящик и нащупал застрявших сзади лист плотной бумаги.
Это был рукописный текст  на итальянском. Увидев на странице имя Санто Петро я похолодел от внезапной догадки.
- Холмс, - воскликнул я, - не страница ли это доклада, который мы ищем ?
Мой друг схватил лист и внимательно прочитал его.
- Браво, Ватсон, это действительно из доклада. Вы только послушайте. « исходя и приведенного доказательства мы можем предположить, что могила св. Петра не могла находиться в Риме, а это значит, что есть все основания для пересмотра фактов его реальной жизни и более критическому подходу к истолкованию канонических текстов деяния Апостолов, и в особенности святого Апостола Петра. »

Холмс поднял на меня горящий взгляд. Я стоял застыв на месте.
- Боже мой, это же ревизия доктрины христианства ! – прошептал я.
- И у кардинала есть доказательства, - быстро дополнил Холмс. – А вы говорите убийца- фанатик.

Я понял теперь, каким серьезным мотивом руководствовались убийцы монсеньора и почему они так методично убирали свидетелей.
Шерлок Холмс еще не менее получаса изучал документы и письма кардинала. Я спустился обратно в кабинет по его просьбе проверить что делал Роберто. Камердинер все также сидел на своем стуле в полном оцепенении.

Наконец Шерлок Холмс тоже спустился вниз, держа в руке целую кипу бумаг. Он привел в действие механизм и камин снова встал на место.
Взяв салфетку с ближайшего столика он завернул в нее документы и положил рядом со своей шляпой и тростью на стол.
Он сел за стол и сложив кончики пальцев в своей обычной манере оставался так несколько минут затем твердым голосом позвал камердинера.

Молодой человек вздрогнул и подошел к столу. По знаку моего друга он опустился на стул напротив, я тоже сел рядом.
- Итак, джентльмены, - говорил он по-итальянски, тут же повторяя мне по-английски. – мы перешли дорогу очень серьезной организации, бороться с которой нам не под силу. Основной задачей теперь для нас является остаться в живых.
Признаться у меня мурашки прошли по коже, а Роберто и без того сильно бледный просто помертвел.
- Я говорю вам это не для того, что бы пугать, а что бы вы почувствовали всю серьезность ситуации и четко выполняли то, что я скажу.

Мне это было собственно не вновь, очевидно он разъяснял для итальянца.
- Последним свидетелем видевшим монаха являешься ты, Роберто. Есть только один способ избежать неминуемой гибели – это исчезнуть. Покинуть Италию.

Молодой человек замер на месте. Холмс продолжил.
- Ты сможешь четко выполнить мои поручения ?
- Да, сеньор Холмс, - с неожиданной твердостью ответил парень. У него был сильный характер.
- Прекрасно. Таковы мои инструкции. Я сейчас напишу письмо, которое ты отдашь в собственные руки профессору Саватини в Болонском университете. Сейчас мы вместе выберемся из палаццо и ты должен будешь найти лодку чтобы добраться до Местре. У тебя есть знакомые ?
Роберто молча кивнул.
- Отлично. В Местре ты возьмешь экипаж и доедешь до Падуи. Там ты сядешь на поезд и выйдешь в Болонье. Ты найдешь профессора Саваттини на кафедре археологии и отдашь ему мое письмо только в собственные руки. Ты спросишь у него удостоверение личности, прежде чем отдать письмо. Он конечно будет недоволен и возможно будет отказываться, ты скажешь ему, что это связано с гибелью кардинала Тоски.

Роберто опять кивнул.

- Затем ты продолжишь свой путь в Рим. Ты остановишься в каком-нибудь отеле на окраине под чужим именем.

- У меня живет тетя в Риме. – с трудом произнес пересохшим языком парень.

- Ни в коем случае ты не должен показываться ни родственникам ни знакомым. Никто не должен знать о месте твоего пребывания. Через неделю ты явишься в посольство Британии в Риме и назовешь свое имя. Ты сделаешь все что тебе скажут в посольстве, и после ты должен навсегда забыть, что тебя звали Роберто Торчелло.

Парень смотрел на нас отчаявшимися глазами, на которых медленно выступили слезы.
Холмс смягчился и положил ему руку на предплечье.
- Роберто. В посольстве тебя будет ждать паспорт на новое имя и чек на 500 фунтов. Это будет хорошим стартом где-нибудь в Америке. Это все, что я могу сделать для тебя.
- Сеньор Холмс, - только и смог сказать сквозь слезы камердинер.
- На всякий случай, по этому адресу ты всегда сможешь меня найти. – Холмс достал из кармана свою визитную карточку и несколько банкнот. – Вот двести лир, этого хватит на следующую неделю. Мы отправляемся сейчас же.
Мой друг написал письмо,  заклеив его в конверт, надписал адрес и отдал Роберто.

Я встал со своего места.
- А для вас Ватсон, -добавил он уже только по-английски, есть особое поручение.
- Что я должен делать ? - сухо спросил я.
- Вы останетесь здесь и будете ждать меня.
- Но Холмс, в растерянности воскликнул я, - я не оставлю вас одного в опасности.
- Ватсон, это меня угнетают угрызения, что я оставляю вас в опасности, но другого решения я не вижу. Слушайте внимательно. Я не знаю сколько подручных у этого монаха-Квинти. Но я уверен, что за палаццо следят и убийца должен явиться с минуты на минуту. Он охотится за Роберто и возможно за тайником кардинала, так как он его еще не нашел. Следуя его логике, он должен отправится на квартиру к Роберто и не найдя его там, придти сюда.
Я специально оставил свет в холле внизу, что бы дать понять, что в доме кто-то есть. Возможно он уже рыщет  вокруг. Роберто наденет ваш пиджак и мы выйдем с ним, как если бы это были Вы и направимся в гостиницу. Увидев нас удаляющимися они могут решить, что Роберто  ночует в палаццо. Таким образом это отвлечет их внимание от нас и даст парню время покинуть Венецию.
Вы останетесь здесь и будете ждать меня. Я думаю самым безопасным местом будет комната отца Луки.

Прежде чем я успел что-то сообразить, он вскочил с места и потянув за собой не сразу отреагировавшего Роберто, направился к двери. Мы вернулись в кухню тем же путем. Камердинер нашел второй фонарь и вручил мне.
По просьбе Холмса он снял со своей связки ключей, тот который был от двери брата Луки и отдал мне.
- Ватсон, вы закроете эту дверь и еще забаррикадируете ее кроватью. Помните, у Квинти есть связка ключей Атеры. Я думаю, что он придет через подземелье капеллы. Вот вам мой пистолет, - с этими словами он протянул мне оружие. Кто бы не вошел сюда, кроме меня, стреляйте. И ради всего святого, чтобы не случилось, не покидайте эту комнату до моего возвращения или до рассвета.
- Холмс, - твердо сказал я, - вам оружие нужнее.
- Ватсон, вы не можете себе представить, какой опасности мы подвергаем сегодня ночью наши жизни.

Твердость его голоса не оставляла сомнений в его уверенности в своей правоте. Я чувствовал как холодный пот выступил у меня на лбу. Холмс же быстрым движением пожал мне руку. Я поменялся с Роберто костюмами и  тепло простился с ним понимая, что скорее всего больше никогда не увижу его.
Затем за ними закрылась дверь и все погрузилось в полную темноту и тишину.

Я никогда не был впечатлительным человеком, но вспоминая эту ночь проведенную в палаццо Батера, я чувствую как меня вплотную окружают персонажи легенд и сказок, которыми окутана повседневная жизнь « Светлейшей ».
Ни малейшего звука снаружи не проникало через вековые стены дворца. Где-то вдалеке на колокольне часы пробили час, затем два часа ночи. Несмотря на полную темноту я сидел с открытыми глазами и ловил малейший шорох, который мог бы донестись из коридора. Но было тихо, как в могиле.
Я был охвачен оцепенением, когда  вдруг отчетливо услышал скрип открывшейся двери. Судорожно я сжал непривычно легкую рукоятку пистолета Холмса. В коридоре раздались легкие шаги и полоска света просочилась из под двери. Шаги остановились напротив. Я взвел курок, готовый стрелять.  И здесь, к моему огромному облегчению, я услышал голос Холмса :
- Ватсон, это я, открывайте.

Я моментально отодвинул кровать, повернул ключ и оказался в объятьях моего друга.
Казалось он тоже был счастлив меня видеть живым и невредимым.
- Все в порядке, Роберто отбыл в Местре. – быстро сказал  мой приятель. -  Идемте.

Мы вышли через центральный вход и сели в лодку у причала, на которой прибыл Холмс.
Не очень ловко управляясь с единственным веслом он повел ее в сторону Сан Марко.
Я же сообщил, что за те два часа, что ждал его, в палаццо не было слышно ни звука.
Он странно покачал головой, но ничего не сказал.
- Куда мы едем, Холмс ?
- В наш отель.
- Не лучше ли остановиться в другом месте ?
- В этот час. Нет, это может вызвать подозрения. Нужно дать  Роберто время скрыться.

- Будем надеяться, что он доберется. – задумчиво ответил я. – Кто это, профессор Саваттини ?

- Один из научных корреспондентов кардинала. Помните, брат Лука говорил о письмах из Болоньи ?

Я вспомнил наш утренний разговор с секретарем монсеньора и  подозрения, которые возникли у инспектора Грелотти по этому поводу.

Я попытался узнать подробности, но мой друг не был расположен продолжать эту тему. Я понял, что контакт с профессором был одной из его теорий, которая еще требовала проверки, и значит он не скажет об этом ничего до ее подтверждения или опровержения.

Не знаю как Холмс запомнил дорогу, но через 10 минут мы благополучно причалили к пристани нашей гостиницы. Хорошо что была глубокая ночь и в холле кроме дежурного портье не было ни души. Моя одежда с чужого плеча была мне сильно мала. Двадцатилетний итальянец был намного худее и его пиджак не сходился у меня на груди.
Мы быстро добрались до наших номеров. В изнеможении я скинул этот костюм и упал на кровать.
Но буквально через минуту в дверь постучали. Я схватил каминную кочергу и спросил, кто был за дверью.
- Это я, - опять услышал я шепот Холмса.

Когда я открыл дверь, мой приятель вошел в комнату и попросил закрыть ее на ключ.
Я был удивлен его виду. Он был в одной рубашке и штанах, к тому же босиком, а свои ботинки держал в руках. За поясом был заткнут револьвер. В другой руке он держал узелок с бумагами кардинала.
- Ватсон, - ответил он на мой удивленный взгляд.- Вы знаете мою эксцентричность. Сегодня сюрпризы еще не закончились. Я думаю, что вы не будете иметь ничего против, если я устроюсь здесь на диване. Этой ночью нам лучше быть рядом друг с другом.

Я так устал, что уже не мог соображать. Махнув ему рукой, я снова повалился на кровать, и Холмс выключил свет.

Гонка на опережение.
Venice, 14th June 1895

На следующее утро я открыл глаза от яркого солнца падавшего мне на подушку. Поднявшись на локтях я увидел пустой диван. Шерлок Холмс уже куда-то ушел. Часы показывали половину десятого утра. Встряхнув головой и вспомнив о всех потрясениях бесконечного вчерашнего дня, я привел себя в порядок и постучал в соседний номер. Он открыл дверь не сразу,  заканчивая свой туалет.
- Как спалось, Ватсон, - радостно приветствовал он меня. Я удивился его хорошему настроению.
- Могло быть и хуже, - уклончиво парировал я. – Мы кажется проспали встречу с инспектором.

И как бы отвечая  моим словам в дверь раздался стук. Холмс сделал инстинктивное движение в сторону пояса, где у него без сомнения был пистолет, но затем улыбнулся и пригласил войти.
На пороге мы увидели инспектора Грелотти в сопровождении еще одного подтянутого джентльмена.
Обычно жизнерадостное лицо нашего знакомого было крайне напряжено.
- Доброе утро, джентльмены, - приветствовал он нас , - надеюсь вы хорошо спали ?
- Прекрасно инспектор, - воскликнул Шерлок Холмс. – Надеюсь и вы не долго сидели в засаде ?
Грелотти не обратил внимания на его вопрос и сделал жест в сторону пришедшего с ним.
- Разрешите представить сеньора Орио – начальника полиции Венеции.

Джентльмен сделал движение в нашу сторону, но Холмс подчеркнуто вежливо кивнул головой, останавливая его порыв.
- Синьор Орио хотел лично познакомится с вами и узнать о результатах ваших вчерашних поисков,  - продолжил Грелотти.
Все это он говорил по-итальянски, и Холмс медленно переводил мне.
Я чувствовал, что его голос становился все более напряженным, пока не принял тот ледяной тембр, каким он обычно разговаривал давая понять, что беседа не  получится.
- К сожалению ничего существенного, инспектор. – в библиотеке никакого намека на сейф. А обыскивать весь дворец у меня не было времени. А вы, я надеюсь, арестовали монаха-коммивоаяжера.
Отдавая той же монетой, Холмс говорил по-английски и теперь переводить пришлось Грелотти.

Я с удивлением посмотрел на собеседников. Было что-то странное в манере поведения Грелотти сегодня утром. Но все загадки разрешил сеньор Орио, наконец взявший слово.
- Сеньоры, я очень польщен возможностью познакомиться с вами и благодарю вас за помощь, которую вы оказали сеньору Грелотти в раскрытии этого дела. Мы провели аутопсию тела монсеньора Тоски и выяснили, что он умер естественной смертью от разрыва аневризмы и кровоизлияния в мозг.
Я вскинул удивленный взгляд на Холмса, когда он закончил перевод фразы, но его горящий взгляд приказывал мне молчать.
- Сеньор Грелотти уже составил свой отчет и сегодня в 12 дня отбывает обратно в Рим. Если это не покажется негостиприимным, власти желали бы, что бы вы сеньор Холмс, тоже как можно скорее покинули Венецию. В благодарность за вашу помощь мы хотели бы подарить вам и доктору Ватсону путешествие на Восточном Экспрессе. А до вашего отъезда мы дадим вам гида, что бы вы могли закончить осмотр достопримечательностей нашего города.

Шерлок Холмс удивленно приподнял брови услышав предложение такого щедрого подарка.
Я смотрел уже ничего не понимая на моего приятеля. Он же засунул руки в карманы и ответил синьору Орио уже по-итальянски.
- Я не думал, сеньор, что наша скромная помощь, которая собственно была и ни к чему, потому что смерть оказалась естественной, вызовет такую щедрую благодарность. Нам очень приятно внимание, не правда ли Ватсон ?

Я сначала не понял его фразы, но все равно подтвердил. Мой друг, без сомнения, лучше владел ситуацией.
- Мы принимаем ваш подарок. Только у нас будет небольшое изменение. Восточный экспресс ведь останавливается в Вероне ?
- Да
- Прекрасно. Что бы не утруждать вас еще расходами на гида, мы с доктором отправимся в Верону. Мы знаете ли, все равно хотели посетить город Ромео и Джульетты. Это наша литература. Мы были бы благодарны, если бы ваши сотрудники погрузили наш багаж в поезд и проводили бы нас сейчас на вокзал.

Инспектор Грелотти в удивлении поднял глаза на Холмса, и синьор Орио, тоже казалось не ожидал, что Шерлок Холмс так легко и без дополнительных вопросов согласиться выйти из игры.
- Вы спуститесь на завтрак, сеньоры, - продолжил полицейский директор, а я узнаю когда будет поезд на Верону.

Поблагодарив любезных итальянцев, Холмс проводил их до двери и закрыл дверь на ключ.
Когда он снова повернулся ко мне я заметил, что от любезной мины не осталось и следа, его лицо снова сделалось тревожно напряженным.
- Что это значит, черт возьми, Холмс ? – воскликнул я.
- Это значит мой друг, что охота началась. И они проиграли один ход, давая нам преимущество.

С этими словами он бросился к своей кровати и достал из под матраца узелок с документами из тайника кардинала.
- Мы разделим бумаги, Ватсон.

Он отдал мне половину стопки.
- Инспектору Грелотти ни слова ни о чем. Он больше нам не союзник, и это только поставит его под удар. Собирайте ваш багаж и положите в свой маленький саквояж все необходимое на два дня. Бумаги спрячьте туда же и спуститесь с ним на завтрак.

Я в точности исполнил инструкцию Холмса. Сеньор Орио сообщил нам, что есть поезд отправляющийся через час на Милан и останавливающийся в Вероне.
Когда мы позавтракав и урегулировав формальности с отелем садились в гондолу, сеньор Орио протянул нам два билета на легендарный восточный экспресс, а сеньор Грелотти сухо сказал смотря Холмсу прямо в глаза.
- Желаю удачи. – и отвернувшись, быстро вернулся в холл отеля.

Мы удобно устроились в гондоле и Холмс со скучающим видом стал разглядывать фасады домов проплывавших мимо.
Он больно наступил мне на ногу, когда я открыл рот, что бы задать вопрос. И я понял, что он опасался нашего гондольера. Больше я не проронил ни звука, пока мы не оказались одни в купе первого класса поезда на Милан.

 Наш поспешный отъезд из Венеции и опасность, которую я все-таки не ощущал так остро, как мой друг не давали мне в полной мере насладиться красивейшими пейзажами венецианской равнины проплывавшей за окном.
Холмс пребывал в глубокой задумчивости, и я не тревожил его, зная, что скоро он сам расскажет мне все, что я не понимал и не увидел.
Через час мы высадились на пыльную платформу провинциальной Вероны.
Время клонилось к полудню и жара начинала становиться нестерпимой. К счастью воздух был более сухим. Нас окружала плотная толпа прибывших пассажиров и Холмс, бросив незаметный взгляд по сторонам, увлек меня за кипу почтового багажа.
- Ватсон, - вкрадчиво сказал он понизив голос до шепота, - то, что я собираюсь предпринять начиная с этого момента связано с большим риском для жизни. Люди убившие кардинала и его дворецкого пока не подозревают, что мы владеем информацией которая по их мнению не совместима с жизнью, для тех, кто ее знает. Я предлагаю вам воспользоваться любезным подарком властей Венеции и сесть на Восточный экспресс сегодня вечером. Таким образом Вы будете для них вне игры и вне подозрений.

Я почувствовал, как гнев и обида поднимались в моей душе. Перед моим мысленным взором раскаленная крыша вокзала медленно превратилась в три заснеженные альпийские вершины, которые я видел за спиной Холмса, сидевшего напротив меня за завтраком на террасе отеля « Английское подворье » в Мерингене. Мне было не трудно вспомнить наш тогдашний разговор за час до трагедии у Рейхенбахского водопада. Каждое слово намертво врезалось в мою память.
Я справился с волнением и поднял на моего приятеля тяжелый взгляд.
Он же смотрел на меня с удивлением.
- Холмс, - твердо произнес я, - мне кажется, что однажды я уже слышал подобное предложение, и я думаю вы должны помнить ответ.
Его лицо расплылось в искренней улыбке. Он хлопнул меня по плечу и подтолкнул к открытой двери зала ожидания.

Я хорошо знал методы работы Шерлока Холмса, к тому же давняя привычка ничему не удивляться сильно помогала мне четко следовать его инструкциям.
Поплутав по пыльным улицам Вероны и даже не заглянув в предполагаемый особняк Капулетти, мы взяли извозчика и поехали в Падую.
Почти задохнувшись от пыли в дороге, длившейся два часа, в этом городе мы сели на поезд.
Наша гонка с препятствиями продолжилась в Болонье, когда Шерлок Холмс выскочил из вагона, увлекая меня за собой, из уже тронувшегося от платформы поезда.
Наскоро перекусив в буфете вокзала какими-то невообразимыми сандвичами, которые здесь называют « панинни » , мы продолжили наше путешествие, сев на римский экспресс.
Я думал, что выйдя в Болонье, мы отправимся на встречу с этим профессором, которому Холмс послал накануне письмо с Роберто, но видимо это не входило в его намерения.

Наконец, когда мы снова оказались в уютном купе я не выдержал и задал вопрос.
- Куда мы направляемся теперь, Холмс ?
- В Рим. Кажется мы оторвались от соглядатых. Вы не заметили, что предусмотрительный сеньор Орио, приставил нам филера.
- Нет. – с удивлением воскрикнул я.
- Меня сложно выследить, Ватсон, - усмехнулся мой друг, - если это не входит в мои планы. У нас четыре часа пути до столицы, я предлагаю вам как следует выспаться, этой ночью нам возможно не придется сомкнуть глаз.

Я знал, что он ничего не скажет мне, поэтому последовал его мудрому совету и устроившись в углу купе вскоре задремал.

Глава 6. Посольство Британской Империи.                Rome, 14 th June 1895

Наше прибытие в « вечный город » сопровождалось такими же предосторожностями, как и отъезд из Вероны.
Мы вышли на последней остановке перед конечной « Рома Чентрале » в предместье Рима. Я догадался, что Холмс опасался, что на вокзале нас могли ожидать.
Мы опять наняли извозчика и въехали в итальянскую столицу со стороны квартала Мон Сакро. Шерлок Холмс отпустил экипаж у Колизея.
Я заворожено смотрел на эти остатки былого величия Римской империи и живо представил себе шум римской толпы и размеренный шаг легионов дошедших  и до наших британских островов.
Холмс дернул меня за рукав, увлекая куда-то в сторону. Я понимал, что посетить достопримечательности  Античности в этот наш приезд мне не придется.
В ближайшей сувенирной лавке мы купили подробную карту Рима и мой приятель молча повел меня куда-то по оживленным улицам.
К счастью был уже вечер и жаркое солнце низко стояло над горизонтом. Моя рубашка промокла насквозь, когда мы наконец вышли на какую-то площадь обрамленную красивейшими домами и направились к большой вилле за высоким забором. Над фасадом развивался флаг Великобритании и на парадных дверях на начищенной медной вывеске красовался британский лев. Надпись гласила : « Аmbassy of Grait Britain ».
Я с удивлением посмотрел на Холмса.
- Это единственное место в Италии, где мы сейчас можем чувствовать себя в безопасности, - ответил он на мой немой вопрос и дернул шнурок колокольчика у калитки.

Было уже шесть часов вечера, присутствие  закончилось. Должен признаться, что наверное никогда в жизни я еще не испытывал большего удовольствие видеть знакомую форму британского « Бобби ». Служащий охраны посольства с недоумением посмотрел на наши запыленные костюмы и разгоряченные лица.
 Шерлок Холмс достал свой паспорт и показывая зеленую обложку со львом сказал констеблю.
- Нам срочно нужно попасть в канцелярию посольства. Дело государственной важности. Мы подданные Британии.

Видимо тон, не допускавший возражений, подействовал на сержанта, он впустил нас, предварительно проверив паспорта.
Мы вошли в просторный холл, этого старинного дворца приобретенного британским правительством у Дона Марино Торлония герцога Брачияно около полувека назад.
Ионические колонны из белого мрамора расположенные полукругом открывали пространство в нишах различным службам канцелярии, уже пустынной в этот ранний вечерний час.
Из боковых дверей появился невысокий джентльмен в строгом костюме. Его подчеркнуто подтянутая манера держаться и сдержанность в приветствии так приятно напоминали нам наши британские острова.
- Чем могу быть полезен, джентльмены, - обратился он к нам.
- Меня зовут Шерлок Холмс, это мой друг и коллега доктор Ватсон, - представился Холмс. На этом этапе я не могу дать вам всех необходимых объяснений, вы их получите позже. Сейчас же мне необходимо отправить срочную депешу в Форен Офис.

Клерк не повел и бровью на такое неожиданное заявление. Сделав паузу в несколько секунд, и видимо обдумывая серьезность заявления Холмса, он показал рукой в направлении двери из которой вышел.
- Благодарю вас, - произнес Холмс проходя первым.
Мистер Торенс, помощник второго секретаря посольства предоставил в наше распоряжение прямой телеграф посольства с министерством иностранных дел.

Шерлок Холмс набросал всего несколько строчек на предложенном листе бумаги.
Молодой клерк с удивлением посмотрел на моего приятеля, прочитав текст телеграммы.

- Мистер Торенс. – мягко сказал Холмс усталым голосом. – Отправляйте телеграмму. Через несколько минут вы получите ответ и тогда у вас отпадут все вопросы.

Когда застучал телеграф мы сели на стоящий у стены диван. Нам больше ничего не оставалось кроме, как ждать.
Шерлок Холмс заметно нервничал. Я догадался, что он отправлял телеграмму своему брату, и теперь от скорости его ответа зависела наша дальнейшая судьба.
Минуты тянулись в томительном ожидании. Мистер Торенс видя наш усталый вид, предложил воды.
Наконец телеграфный аппарат издал резкие звуки и на ленте начали появляться буквы поступающего сообщения. Судя по длине депеши ответ был таким же лаконичным.
Молодой дипломат бегло прочитал его и резко выпрямился.
Бросив взгляд на моего друга, я увидел еле заметную удовлетворенную улыбку.
- Прошу за мной, джентльмены, - только и сказал мистер Торен-с.

Мы прошли куда-то в глубину посольства через анфиладу красивейших залов украшенных в стиле классицизма и неоримской архитектуры.
Наконец мы оказались в большой приемной завешанной картинами античных пейзажей Рима. За столом у высоких дверей сидел еще один служащий.
- Сэр Реджилальд еще у себя ? – спросил секретаря наш провожатый.
Получив утвердительный ответ, он отдал телеграмму сопровождая ее нашими визитными карточками. Секретарь скрылся за дверью, а мистер Торенс пригласил нас присесть и удалился в те же двери в которые мы вошли.

Не успел я разглядеть расставленные в изобилии произведения искусства, как  нас пригласили войти.
Посол Великобритании в Италии сэр Реджинальд Дармон, приветствовал нас у дверей своего кабинета.

- Мистер Шерлок Холмс ! – воскликнул он пожимая руку моего друга. – Признаться я крайне заинтригован только что полученной телеграммой. Он развернул ленту и прочел  вслух.

« Прошу оказать всяческое содействие мистеру Шерлоку Холмсу в любой его просьбе в целях  государственных интересов. Майкрофт Холмс ».
- Я хорошо знаю мистера Холмса еще по времени, когда я был послом в Нидерландском королевстве. Вы наверное его родственник ? – продолжил он.
- Младший брат.
- Брат ?! –  удивился он, - я не знал, что у мистера Холмса несколько братьев !
- Насколько мне известно, я единственный.
- Но я слышал, что брат мистера Холмса погиб несколько лет назад !
- Как видите слухи о моей смерти сильно преувеличены. – опять с улыбкой ответил мой друг, повернувшись в мою сторону.
- Рад это видеть, о, прошу вас, джентльмены, присаживайтесь.

Мы расположились в удобных креслах в стиле ампир и мистер Дармон предложил нам чаю.
Когда за горничной, разлившей нам живительный напиток, от вкуса которого у меня сразу прибавилось сил, закрылась дверь, мой друг дал объяснения нашего внезапного появления.
- Мистер Дармон, мы с доктором Ватсоном в силу обстоятельств стали обладателями важных сведений и документов, которые, попади они в недоброжелательные руки могут вызвать серьезные международные осложнения.
- Это касается Великобритании ?
- Напрямую нет. Но Британия, являясь одной из ведущих держав, всегда держит руку на пульсе мировой политики.
Посол больше не прерывал его.
Холмс достал из своего саквояжа свою часть документов кардинала и я последовал его примеру, распаковав мой багаж.
- Это, - показал он пачку листов, - документы чрезвычайной важности и секретности. Я думаю, что даже вам, я не могу открыть суть этой информации. Мы сейчас запакуем их в два конверта и они  должны быть отправлены сегодня с разными курьерами дипломатической почтой в Форен Офис.
- Мы отправляем диппочту по четвергам, послезавтра.
- Сер Реджинальд, - спокойно сказал Холмс, сделав глоток из своей чашки, - в четверг ваш дипломатический курьер рискует не прибыть в Лондон живым.
Мы пришли в посольство потому, что нашей жизни в данный момент угражает серьезная опасность. Сегодня после обеда на нас началась охота, после того как некоторым людям стало ясно, что мы не сели в Вероне на поезд отправляющийся в Лондон. Мы открыли наши карты и дали им понять, что не вышли из игры. Эти люди пока не знают где мы, и что мы владеем не только знаниями, но и вещественными доказательствами. Таким образом у нас есть несколько часов, что бы эти документы покинули Италию.

Посол в возбуждении встал и сделал несколько шагов в задумчивости. Отойдя к своему столу, он достал два больших конверта и вернулся к нам. Холмс вложил в них  обе пачки и запечатал. Мистер Дармон скрепил сургуч своей личной печатью и вызвал секретаря. Дав необходимые инструкции, он снова сел перед нами.
- У нас отлажено несколько дипломатических каналов. Один курьер поедет через Ниццу, второй через Берн. В Лондоне эти документы будут после завтра.
- Прекрасно, сэр, и последняя просьба : мне нужно отправить еще одну телеграмму моему брату.

Дипломат сделал жест в сторону своего стола, и Холмс, сев в его кресло, написал достаточно длинную депешу.

- А теперь, джентльмены, - с беспокойством добавил мистер Дармон, - вы сказали, что опасность угрожает лично вам. Здесь в посольстве вы, естественно, находитесь в полной безопасности, но что нужно сделать для вашего благополучного возвращения в Лондон ?
- Об этом мы подумаем завтра. У вас найдется комната, где мы могли бы переночевать, вернее привести себя в порядок.
- Конечно, у нас есть целый корпус для делегаций.
- Вот и отлично. С вашего позволения мы переоденемся и немного отдохнем. Этой ночью нам предстоит закончить это опасное дело.
- Джентльмены, для вашей безопасности я могу предоставить офицера спецслужб из моего штата.

Шерлок Холмс горько усмехнулся.
- Благодарю вас, сэр, но никакой офицер безопасности не сможет нам ее обеспечить, если мы сами не решим некоторые вопросы. У меня будет только две просьбы.
- Они будут исполнены,
- Предупредить всю внешнюю охрану, что бы они отрыли двери без дополнительных объяснений в любой час, если нам придется срочно вернуться в посольство. И вторая, - Холмс сделал небольшую паузу, добавил почти тотчас, - сообщить моему брату телеграммой о нашем исчезновении, и передать письмо, которое я напишу и оставлю вам перед нашим уходом, если мы не вернемся завтра к 8 утра. Это все, сэр Реджинальд.
С этими словами Холмс поднялся с места. Посол вышел с нами в  приемную и, дав распоряжение разместить нас, крепко пожал нам руки со словами.
- Желаю удачи, джентльмены, и если вы пожелаете поужинать в посольстве, достаточно известить об этом консьержа представительского корпуса.


Глава 7. Тайна Святого Петра                Rome, 15 th June 1895

Мы покинули посольство в 9 часов вечера, выйдя за ограду в жаркую римскую ночь со стороны служебного хода. Около часа мы плутали по ночному городу пытаясь понять велась ли за нами слежка. Наконец, без пяти минут десять мы оказались на какой-то многолюдной площади с огромной лестницей круто поднимавшейся к видневшейся на холме церкви украшенной двумя башнями на барочном фасаде.
Вдоль парапетов по всей длине то расширяющихся, то сужающихся ступеней были расставлены огромные кадки с цветущими азалиями. В свете газовых фонарей эта феерия красно-розовых красок напоминала праздничное убранство карнавала. Холмс купил у разносчицы букетик фиалок  и мы поднялись к церкви. Мой друг остановился у правого предела внимательно вглядываясь в лица прохожих.
Величественный вид открывавшийся с высоты этого холма на огни ночного города совершенно не занимал Холмса. Он несколько раз прошел перед церковью и начал нервно насвистывать, приблизившись к краю спускающейся лестницы. У нас над головой часы пробили десять вечера.
- Что-то не так, Холмс ? – осмелился спросить я.
Он повернул ко мне бледное лицо и ответил.
- Надеюсь, что с Роберто не случилось несчастья. Я назначил встречу здесь на площади Испании… – но в этот момент он дотронулся до моего рукава и замолчал пристально глядя через мое плечо.

Я повернул голову и увидел у парапета обрамляющего небольшую площадь перед церковью седого джентельмена в старомодном сюртуке черного цвета в нерешительности смотревшего в нашу сторону. Холмс приподнял букетик фиалок и двинулся в его сторону.
- Профессор Саватини ? – спросил мой друг, подойдя к джентльмену.

Незнакомец оглянулся по сторонам и нерешительно ответил на прекрасном английском, хотя и с сильным итальянским акцентом.
- Мистер Холмс, в вашем письме вы упоминали фиалки.
Мой приятель глубоко вздохнул, как будто гора упала у него с плеч и, представив меня, сказал.
- Я благодарю Вас, профессор, что вы пришли на встречу. Надеюсь вы приняли меры предосторожности ?
- Да, сэр, я сделал все как вы написали в письме. Я объявил, что возвращаюсь в Милан, где я веду реставрационные работы, вышел в Парме и пересел в поезд на Рим.
- Вы не заметили слежки ?
- Нет.
- Мы проверим это по дороге. Нам нужно поговорить в спокойном месте. Я мог бы пригласить вас в Британское посольство, но я думаю у вас есть что показать мне ?

Шерлок Холмс смотрел прямо в лицо нашему собеседнику. Профессор Саватинни бросил долгий и проницательный взгляд на моего друга и затем сказал.
- Вы частный сыщик, мистер Холмс. Из вашего письма я понял, что вы выяснили как был убит кардинал Тоска и я думаю, что вы знаете кто это сделал. Монсеньор был моим личным другом. Я не могу себе представить мотивы этого убийства, но ради его памяти сделаю все, что бы помочь вам раскрыть его.
- Его убили из-за доклада о Святом Петре, который он собирался сделать на коллоквиуме завтра утром.

Эти слова как громом сразили профессора. Он облокотился на мраморный парапет и прошептал пересохшими губами.
- Я предупреждал его, но он ничего не хотел слушать.
- Я думаю нам есть, что рассказать друг другу - сказал Холмс беря его под локоть.

Профессор пригласил нас в свою небольшую квартиру в Риме. Читая лекции в местном университете и подолгу  работая в Ватиканской библиотеке сеньор Саваттини не мало времени проводил в столице. Как я мог предположить, мы не сразу направились в его квартиру . Воспользовавшись хорошими знаниями географии Рима нашего нового знакомого, мы пересекли несколько пустынных проходных дворов и два раза сменили извозчиков. Проплутав по городу около часа, мы в конце концов оказались перед большом многоэтажным домом недалеко от Ватикана, в котором располагалась квартира профессора.
Три комнаты на последнем этаже, включая спальню, были буквально заваленные книгами, манускриптами и различного рода предметами имеющими отношение к археологии.
- Это моя рабочая квартира, - пояснил профессор, снимая сюртук и освобождаясь от галстука и запонок. – Живу я в Болонье. Моей супруге, конечно, не нравиться этот немного цыганский образ жизни. Знаете, много разъездов, но, - он развел руками. Такова судьба археолога.  Располагайтесь, джентльмены.
В квартире после жаркого летнего дня стояла страшная духота, и профессор открыл окно.
Холмс сам тщательно задернул занавески и проверил закрытые замки на двух входных дверях.
Мой друг устроился в глубоком вольтеровском кресле в углу то ли салона, то ли библиотеки и, закурив свою трубку, рассказал нашему хозяину о всех событиях произошедших в Венеции за три прошедших дня.
По мере продвижения его рассказа лицо профессора делалось все более бледным и печальным, пока не приняло выражения отчаянной решимости и он воскликнул в сильном возбуждении.
- Фанатики ! Я предупреждал его об опасности общения с сектами называющими себя передовым крылом христианства. Но их усилия напрасны. Они выкрали доклад и убили Луиджи, но я сделаю это за моего друга !
С этими словами Сабаттини бросился к своему письменному столу и достал какую-то толстую папку.
- Вот второй экземпляр !

Шерлок Холмс развязал тесемки и с большим интересом погрузился в чтение. Он быстро просмотрел несколько страниц и затем поднял глаза на нашего хозяина.
- Профессор, если у вас есть кофе, я предпочел бы сегодня услышать этот доклад, и потом вы решите, стоит ли оглашать его публично.

Как и любой человек одержимый наукой, профессор был счастлив такому предложению. Он исчез на кухне и через пять минут вернулся с кофейником изумительного кофе, какой умеют делать только в двух странах в Европе : в Италии и во Франции.

Могу сказать, что то что мы услышали с моим другом этой ночью не укладывается в узкий термин « сенсация ». Это было настоящее открытие, которое бросало новый свет на последние две тысячи лет истории Европы. Без сомнения, стань эти факты достоянием публики, это привело бы к серьезным потрясением не только в Европе.

Профессор взял из рук Шерлока Холмса папку, открыл ее на своем столе, и надев очки, начал доклад.
Я привожу здесь  только суть этого увлекательнейшего рассказа, который длился почти до рассвета.
« Несколько лет назад на склоне Гефсиманского сада в Иерусалиме монахами францисканцами было обнаружено старинное кладбище. Не будучи специалистами по истории раннего христианства,  они собрали оссуарии и расставили их в крипте, не очень заботясь о их изучении, а кости захоронили тут же в общей могиле.
Я задал вопрос, так как слово оссуарий было мне незнакомо.
Профессор достал из ящика стола большую фотографию и мы поняли, что это был тот же снимок, который мы нашли у кардинала и пространно объяснил мне.
« Оссуарий, - это небольшой саркофаг в который в первом веке новой эры еврейские семьи складывали останки умерших родственников. Процедура захоронения описана в Евангелиях. Помните, Христа поместили в пещеру, где он должен был находиться и откуда на третий день он исчез, воскреснув.
Если бы господь не забрал своего сына на небеса во плоти, его тело оставалось бы в пещере около года и после, ближайшие родственники сложили бы кости и останки в такой оссуарий и поставили бы его уже на вечный покой в семейном склепе.
Вы видите на этом снимке типичный оссуарий эпохи первого века после Рождества Христова.
- А что это за надписи ? – продолжил я вопросы.
- Не спешите, доктор Ватсон, - это и есть суть находки. – Осмелюсь спросить, джентльмены, помните ли вы историю Святого Петра ?

Я почувствовал себя как студент на экзамене застигнутый врасплох на незнании элементарного вопроса, и  ответил расплывчато.
- В общих чертах.
Шерлок Холмс же, казалось, совершенно не стеснялся своего невежества.
- Мы с удовольствием выслушаем ее еще раз. Я, без сомнения, изучал евангелия в детстве с моим гувернером, но признаться давно выкинул эту беллетристику из головы.

Профессор не выразил никакого удивления резким словам моего друга, видимо забвение христианских традиций в нашем веке науки и прагматизма не вызывало у него осуждения.

Сеньор Саваттинни повернулся и снял с полки какой-то большой том. Он полистал несколько страниц и подошел к нам, показывая литографию, изображавшую молодого человека в грубой рубашке с сетью в руках.
- Эта редкая литография 13 века. – пояснил он, - она  интересна тем, что изображает Петра в его историческом контексте. Обычно Апостола Петра изображают в греческой тунике, хотя этот тип одежды вышел из моды более чем за 100 лет до его рождения.
Он захлопнул книгу и вернулся на свое место.
- Человек, которого христианская традиция называет Святым Апостолом Петром родился в Галилее в начале 1 века новой эры. Его звали Симоном. Симон сын Ионы из Бетсаида. Он был ровесником Иисуса и его смерть относится примерно к 65 году новой эры. К моменту знакомства с Христом он был женат и жил рыбным промыслом. Св Петр считается первым апостолом Христа и основателем римской католической церкви. Он был первым епископом Рима и наместником Христа на Земле. Ныне здравствующий Папа Лев XIII, является его 253 последователем на святейшем престоле.
Нам известно очень немного из его земной жизни, то что сообщают Евангелия и Деяния Апостолов. Странным образом в Апокрифических евангелиях нет упоминаний о нем. Известно, что он примкнул к проповеднику Иисусу из Назарета вместе со своим братом Андреем , когда Спаситель оказался в его рыбацкой хижине на берегу Галиллейского моря.  Он получил от Христа прозвище « кефа », что на арамейском означает « скала ». В  более поздних переводах оно трансформировалось в греческое « петрос » или « петрус » - на латыни. Далее в разных интерпретациях оно фигурирует на всех языках наций исповедующих христианство.
Традиция ставит Петра на первое место среди всех двенадцати Апостолов. Это неоднократно подтверждают в своих письменах и Св Иоанн и Св Павел. Сам Иисус ставил его выше других.
Например, Евангелие от Матфея передает нам слова Христа, где он прямо указывает на Петра, как основателя своей церкви : « Я говорю тебе, что ты Камень (Петр) и на этом камне я построю мою Церковь ».
Не буду пересказывать в деталях перипетии его земной жизни. Скажу только, что ни один христианский документ не ставит под сомнение его несомненно ведущую роль в становлении христианской церкви в этот сложнейший для Римской империи исторический период. Доктрина конфессиональной роли Св Петра, как строителя церкви Христовой, оставленного на земле после Вознесения спасителя, не оспаривается ни одной из существующих христианских концессий ни католиками ни православными.
Разница состоит лишь в том, что для католиков речь идет о легитимном и юридическом первосвященстве, а для православных, впрочем как и для англиканцев, к коим вы относитесь, джентльмены,  речь идет о духовном первосвященстве.

Я с трудом улавливал разницу между этими двумя понятиями, которая несколько сот лет назад, без сомнения, пролила немало крови и посмотрел на моего приятеля. Он слушал профессора с закрытыми глазами и сложив кончики пальцев в своей обычной манере.
Я вдруг почувствовал некоторую горечь сожаления, что нашу с Холмсом принадлежность к англиканской церкви уже многие годы можно было считать чисто формальной.

Профессор же не отвлекаясь  продолжал свой рассказ.

- Все свидетельства ранних христиан говорят нам о том, что свой земной путь Св Петр закончил в Риме. Он сам говорит о своем прибытии в столицу империи. « Церковь избранных находится в Вавилоне и приветствует вас » Здесь название Вавилон можно читать как уничижительное название Рима, который на закате эпохи Античности погряз в коррупции и идолопоклонничестве.
На мученическую смерть Петра и Павла в столице империи косвенно указывают различные античные тексты. Скорее всего это произошло во времена гонений Нерона. Хотя самый старый из сохранившихся текстов « Послания к коринфянам » написанный Клементом римским и датированный 96 годом не указывает прямо на место убийства Петра.
Католическая церковь отмечает день Святого Петра 29 июня, согласно традиции в этот день он был распят головой вниз в цирке Максима. Св Павел тоже погиб в этот день по различным источником того же года или три года спустя. Ему отрубили голову на дороге Остии – сейчас это улица ведущая от Собора св Петра к замку Ангелов здесь в Риме.

Согласно этим сведениям могилу Св Петра традиция помещает на Ватиканском холме.
На этом месте константинопольский император Константин Великий, приняв христианство, построил первый собор Св Петра, несмотря на значительные трудности рельефа  на склоне холма. Возможно, выбор места был связан с тем, что здесь располагалось  раннее христианское кладбище.

В этом месте рассказа Шерлок Холмс открыл глаза и заметил с саркастической улыбкой.
- Я, конечно, не силен в истории религии, но можно считать эти сведения чисто условными. Не берусь судить какими конфессиональными мотивами  руководствовался Константин, но политических там было намного больше. Он ведь в последствии отступился от хрестианства.
- Вы совершенно правы, мистер Холмс. Император Константин был в первую очередь политиком. В конфессиональной сфере большую роль играла его мать – императрица Елена, но и здесь мы как ученые должны относиться ко всем свидетельствам с большой осторожностью.
Взять хотя тот факт, что отправившись в Палестину собирать свидетельства земной жизни Спасителя примерно через три сотни лет после его смерти, она, взойдя на Голгофу, прямо споткнулась о подлинный крест, на котором был распят Христос.

Я покачал головой. Профессор ответил на мою недоверчивую улыбку.
- Люди не подверженные доктринальной зашоренности к коим относился мой покойный друг кардинал Тоска, относятся к этим вещам, скорее как к предметам культа, чем веры.
Еще один пример. Вы только что прибыли из Венеции. Вы наверняка были в Соборе Св Марка. Там в ризнице хранятся множество мощей святых, привезенных крестоносцами из этого самого одиозного из всех крестовых походов финансированного венецианскими купцами. При разграблении Константинополя в 1204 году вскрылось больше костей святых, чем их перечислено в божественных текстах.

Так вот, возвращаясь к могиле Св Петра в Ватикане. Благодаря монсеньору Тоске я был одним из немногих, кто имел честь видеть ее своими глазами.

Шерлок Холмс больше не закрывал глаза, он подался вперед впившись в профессора пронзительным взглядом.

- Да, джентльмены, я видел место, которое католический мир считает могилой святого Петра. Это небольшой саркофаг расположенный по вертикали купола божественной базилики Микеланджело и точно под алтарем собора. Этот монумент называется « трофей Гаюса » и без сомнения относится к эпохе Константина.

На одной из стен фундамента, так называемой « красной стене » видна нацарапанная надпись представляющая собой четыре греческие буквы ПЕТР и сверху над ними буквы ENI согласно некоторым исследованиям это сокращенная форма « ev eoti » дословный перевод « тут » - « внутри ».

Но, - здесь профессор усмехнулся и посмотрел на нас заговорщическим взглядом, - у меня на этот счет есть своя версия.
Мы слушали затаив дыхание.
- Эта теория чуть не стоила мне отлучения от церкви, когда я опубликовал мою монографию в « Археологических записках » исторического факультета Болонского университета.  Поднялся такой шум. Скандал удалось замять только вмешательством монсеньора.
- Что же вы такого нашли ? – спросил я.
- Я ничего не нашел. Любые попытки раскопок в святая святых собора Св Петра просто невозможны. Дело в том, что как я сказал, надпись над словом « ПЕТР » является аббревиатурой. Последняя буква начертана очень нечетко.

С этими словами профессор пролистал доклад лежавший перед ним и показал нам рисунок точно воспроизводивший эту надпись. Я увидел латинские буквы E и N, но последняя, которая должна была бы быть I, имела странную транскрипцию. Это была скорее какая-то линия перечеркивающая символ в виде перевернутой латинской буквы V.

- И что же это может значить ? – заинтригованно спросил я.
Профессор приподнял брови и, как фокусник демонстрирующий гениальный по простоте трюк ответил :
- Дело в том, что в первом веке латинская буква D писалась как треугольник. Если мы предположим, это это буква Д, а черта, которая кстати совершенно нечеткая просто царапина на камне, смысл этой надписи меняется радикально.
Мы читаем « evdei » - « отсутствует » и здесь не может быть двух чтений.

Я невольно присвиснул.

Профессор взмахнул своим листом и вернувшись за стол снова опустился в свое кресло.
- Теперь понятно, почему вас хотели отлучить от церкви. – медленно сказал Холмс.
- И что же, вы отказались от своих выводов как Галилей ? – безотчетно воскликнул я.
Профессор странно посмотрел на нас.
- Конечно нет !  Слава богу времена инквизиции прошли. Но я согласился с монсеньором не распространять в научных кругах эту гипотезу. Та публикация осталась единственной и тираж журнала был крайне ограничен.
И теперь, джентльмены, мы наконец подошли к главной теме этого доклада и к открытию, которое можно считать сенсацией со времен первого века, потому что в отличие от археологов Константина, современная наука не подвержена доктринальным наслоениям и не выполняет больше никакого социального заказа.

Как я сказал в начале нашего разговора, 4 года назад в 1891 году монахи францисканцы получили разрешение от Иерусалимского патриарха построить монастырь на южном склоне Гефсиманского сада. Место было выбрано не случайно. Согласно Евангелиям Христос молился в последнюю ночь глядя на останки Храма, который он должен был отстроить заново и в котором некогда хранился ковчег Ветхого завета.
Если Вы стоите в Гефсиманском саду, то только с этого места видна Храмовая гора.
При строительстве монахи обнаружили кладбище почти двухтысячилетний давности. Здесь в изобилии присутствовали оссуарии. Как я говорил выше, этот тип захоронений в Палестине использовался не более 100 – 150 лет, как раз во времена событий Нового завета.
Я неоднократно бывал в Палестине и естественно такой новый интереснейший факт не мог не привлечь моего внимания. Я отправился с экспедицией и занимался изучением этого кладбища в течение двух последних лет.
Монастырь Доминус Флевит был возведен над открытым криптом, оставив его в нетронутом виде.
Францисканцы были согласны со мной, что эти могилы было необходимо сохранить  нетронутыми, так как они с большой долей вероятности могли принадлежать  первым сподвижникам Христа и возможно даже его апостолам, так как располагались на самом месте его последней молитвы.
Многие оссуарии носили надписи имен усопших и я заметил одну интересную деталь : многие из их были отмечены странным символом, который еще не был описан ни в одном исследовании.
Профессор опять извлек из текста доклада один лист и показал нам.
На нем была нарисована перевернутая латинская буква V с точкой под острием угла.

Я запомнил этот факт, так как никак не мог пока его объяснить. Я продолжал работать над описанием извлекаемых оссуариев и копированием надписей на них. Это были всего лишь имена, в основном очень распространенные для эпохи первого века новой эры, как в одном из залов лабиринта склепов мне попался на глаза сильно поврежденный оссуарий, от которого осталась только половина, но она несла на себе надпись от которой свет померк у меня в глазах.

С этими словами профессор поднялся со своего места и подошел к небольшому предмету накрытому куском материи и стоящим на импровизированном столике. Сеньор Саваттини отдернул покрывало и я увидел кусок саркофага из белого камня. Это была правая часть полого предмета прямоугольной формы. Его лицевая стенка была сколота наискось и в сохранившейся части на поверхности мягкого известняка была отчетливо видна нацарапанная надпись на совершенно неизвестном мне языке.
Профессор присел на корточки и, проведя пальцами по ней, дрогнувшим голосом произнес.
- Это написано по-арамейски. Надпись гласит « Шимон бар Иона » - Симон сын Ионы – таково было земное имя Святого Петра.

Профессор повернул к нам горящий взгляд, ожидая реакции.
Мне сложно описать чувство, которое я испытал в этот момент. Я никогда не был религиозным человеком, и в силу своей профессии верил скорее в науку, чем в божественное. Но в эту минуту я отчетливо ощутил на дне сознания мою глубокую, генетическую принадлежность к Европейской и по своему определению христианской традиции. Мысленным взором я представил череду моих предков, которые на протяжении этих почти двух тысяч лет жили в Европе и самим этим фактом были христианами.
Я вздрогнул и, поднявшись в безотчетном порыве, подошел к  куску белого камня. Моя рука инстинктивно потянулась, что бы прикоснуться к нему. Но в последний момент застыла не доходя нескольких дюймов. Я почувствовал, что не осмеливаюсь прикоснуться к одной из величайших святынь христианства.

Я поднял мой взгляд на профессора и потом повернул голову в сторону моего друга.
Шерлок Холмс продолжал неподвижно сидеть в своем кресле.
Затем он резким движение вскочил и присоединился к нам. Пошарив в кармане своего пиджака висевшего на спинке стула, он достал лупу и внимательно изучил надпись, затем осмотрел противоположную стенку с противоположной стороны.
- Смотрите, Ватсон, - воскликнул он, - видны остатки высохшей плоти.

Я опять вздрогнул и поймал себя на мысли, что первый раз в своей жизни искренне осудил моего друга за полное отсутствие религиозного чувства.
Я был поражен, но мне показалось, что профессор Саватини был скорее в стане скептиков Холмса, чем на стороне благоговейных почитателей божественного, к коим в эту минуту относился я.
- Вы видите, мистер Холмс, - воскликнул он, - если бы монахи не поторопились похоронить все кости в братской могиле, у нас были бы и подлинные мощи Святого Петра.
Шерлок Холмс выпрямился во весь рост и поднеся свою лупу к подбородку остался несколько секунд в размышлении.
- Профессор, - но ведь если я правильно понимаю имена Симон и Иона были очень распространены в Палестине в том веке. И даже в сочетании Симон сын Ионы могли быть тысячи людей, которым подходили бы такие инициалы.
- А, мистер Холмс, - воскликнул профессор, поднимая вверх указательный палец, - конечно я готов к такому вопросу. Это была бы первая реплика, которую бы мне бросили оппоненты.

Холмс убрал лупу и засунув руки в карманы брюк остался стоять рядом с оссуарием. Я подошел к столу и налил себе стакан воды, от волнения у меня совершенно пересохло горло.
- Конечно, джентльмены, - продолжил профессор Саваттини. – Эти имена не являются редкостью в Палестине, особенно Шимон или Симон. Но на настоящий момент в библейских местах найдены тысячи подобных оссуариев и еще ни на одном не было такого сочетания. Второе доказательство состоит в том, что гробница с такой надписью найдена не где-нибудь, а на кладбище первого века расположенным на самом месте последней земной молитвы Христа.
И самое главное, уже прямым доказательством, того что этот оссуарий принадлежит христианину – очень малочисленной группе населения в том веке, является тот факт, что мне удалось идентифицировать этот знак, - он опять потряс рисунком с перевернутой буквой V- как доселе неизвестный опознавательный знак христиан. Знак, который впоследствии заменило распятие или просто крест.

Шерлок Холмс склонил голову на сторону, что я замечал у него только в минуты самого интенсивного напряжения мысли.
- Обратите внимание на боковую тыльную стенку оссуария.
Он повернул камень боком и я действительно заметил в верхней части указанный символ с точной.
Холмс опять достал свою лупу и сказал.
- Без сомнения эти надписи были сделаны одновременно.

Из 226 оссуариев найденных мной на этом кладбище, 32 имеют такой знак. В самом дальнем склепе, более древнем- нет ни одного, во втором их уже 5 включая этот и далее в большой естественной пещере, которая была заполнена могилами после того, как не осталось места в двух вырытых в ее глубине искусственных гротах я нашел оставшиеся 25 оссуариев.
- Как вы это объясняете ? – воскликнул я.
- Очень просто, доктор Ватсон. Первый склеп в котором находилось только 6 оссуариев, три из которых носили имена : Иоанн сын Иеремии, Мария и Иуда сын Ионы скорее всего были склепом какой-то семьи. Эти люди были похоронены там до распятия Христа и стало быть до того, как это место получило символ святыни. Здесь продолжали погребать родственников этого клана, но сюда же начали хоронить и первых христиан, и среди них Симон сын Ионы – святой Петр.
Естественно этого недостаточно, что бы с уверенностью говорить об этом символе, как о знаке христианства. Но в дальнейшем я начал искать его осознано. И вот в одном из самых ранних апокрифических Евангелиях – Евангелии от Филиппа я нашел идентичный символ.
Профессор опять пролистал несколько страниц своего доклада и достал лист, представлявший фотографию какого-то пергамента на греческом языке.  В центре страници я увидел уже известный нам рисунок.
- Список евангелия от Филиппа был найден в 14 веке в библиотеке Афонского монастыря и ценен тем, что сохранился в оригинале, а не по последующим переводам. Дело в том, что Филипп был братом Марии Магдалины и его родным языком был греческий. Мы смело можем утверждать, что он писал свое евангелие на этом языке. Здесь в тексте Филипп сообщает нам, что его сестра, после смерти Христа стала проповедницей его идей. В этом отрывке говориться, что она назначила встречу своим последователям в городе Тире, и дает им этот знак, который будет начертан на дверях дома, где она будет ждать их, что бы они могли узнать его.

Сложно найти более веское доказательство.

Шерлок Холмс наклонил голову вперед в знак согласия.
- Оссуарий середины первого века, носящий надпись Симон сын Ионы, похороненный в Иерусалиме на месте последней молитвы Христа с видом на храмовую гору - храм который Христос должен был построить, но не успел. И знак на оссуарии четко указывающий на принадлежность усопшего к христианскому движению. Не может быть сомнений, что перед нами, джентльмены, подлинный гроб Святого Петра.
- Но это значит, - воскликнул я в возбуждении, - что могила под Собором святого Петра в Ватикане пуста !
- Я понимаю, что это может создать некоторые неудобства курии святого престола по вопросам веры. Но прогресс невозможно остановить. – развел руками профессор.
- Но его можно замедлить. – задумчиво парировал Шерлок Холмс.

Профессор Саватини никак не отреагировал на последнюю фразу и, сев в свое кресло, с любопытством созерцал нас. Он был счастлив. Для ученого не могло быть большего блаженства, чем полноценно и неопровержимо доказать свою правоту.

Шерлок Холмс в задумчивости прошелся взад и вперед по кабинету и затем обратился к профессору с неожиданными словами.
- Вы или кардинал Тоска излагали еще кому-нибудь эти факты ?

Увлеченный потрясающей новостью этого открытия, я совершенно забыл, что за этим делом стояли два хладнокровно совершенных убийства.
- Я никому не говорил. В научных кругах не принято открывать своих секреты до их публикации. Недобросовестных ученых немало, и ваше открытие может быть опубликовано другим.
- А кардинал Тоска ?
- Не знаю. Этот доклад был написан монсеньором, он работал над ним около полугода. Я предоставил ему весь фактический материал, но оссуарий мы решили хранить здесь. Коллоквиум должен был состояться в Риме. Этот кусок известняка довольно тяжелый, не имело смысла возить его туда сюда.
Я получил от него эту копию доклада 10 дней назад. Монсеньор обладал критическим складом ума и не верил на слово эзотерическим исследованиям и публикациям. Все открывающиеся новые факты он тщательно проверял сам, прежде чем составить свое мнение.
Поэтому его так уважали научные круги, и в Ватикане. Председатель курии по вопросам веры кардинал Ракони знал, что монсеньор Тоска не высказывал поспешных мнений.
- Вы думаете он сообщил об этом в Ватикан ?
- Нужно верить, что он рассказал кому-то об этом, раз его убили. К тому же был похищен текст доклада.
- В начале нашей беседы вы упомянули какие-то секты, которые могли быть причастны к этому убийству.
- Я теряюсь в догадках, джентльмены, - у монсеньора было много корреспондентов. Он серьезно интересовался различными христианскими течениями появляющимися сейчас в Соединенных Штатах. Их представители не однократно приезжали к нему. Возможно монсеньор намекнул кому-то о сенсационных сведениях о Святом Петре и его убили, что бы навечно закрыть ему рот, а доклад выкрали и без сомнения уже уничтожили.
Но я закончу его миссию. Мир узнает правду о Святом Петре. ! Скоро рассвет, джентльмены, сегодня должен состоятся коллоквиум. И хочет этого папская курия или нет, доклад этот будет представлен. - профессор подошел к окну и отдернул занавеску.
Окна выходили на восток. Горизонт черного бархатного неба начал принимать бледно серый оттенок.
Я посмотрел налево и различил в намечающемся свете дня силуэт купола собора Святого Петра.
Я поймал себя на мысли, что смотрю теперь на него другими глазами. Я еще не отчетливо осознавал, что именно изменилось в моем сознании но я понимал, что эта мысль теперь будет занимать меня значительно больше, чем прежде.
Я почувствовал за своей спиной дыхание Холмса. Он тоже задумчиво смотрел на Базилику Св. Петра.

Затем мой друг вернулся в кресло и снова закурил свою трубку.
Так он оставался долгие минуты, я стоял у окна и профессор с неподдельным интересом ждал, когда Холмс заговорит.
Наконец мой друг встряхнулся и сказал.
- Вы сказали, что открытие этой правды доставит неудобства Ватикану.
Профессор не отвечал, а Холмс, кажется, и не ждал ответа.
- я полагаю, что это будет не просто неудобство, это будет бомба, которая разрушит это прекрасное здание, -  и он сделал жест в сторону окна.

Профессор выпрямился в своем кресле.

- Я хочу сказать, сеньор Саваттини, что в порыве интеллектуальной гимнастики, эрудированности и научного оперирования собранной информацией вам удалось доказать, что один из основных постулатов описанных в Деяниях Апостолов на самом деле красивая сказка, не более. Что могила под куполом собора Св. Петра вдохновенно расписанная величайшими гениями Микеланджело и Рафаэлем пуста, и нет никакого Св. Петра, и он никогда не был в Риме. А есть всего лишь рыбак по имени Симон сын Ионы, который жил и был похоронен в Иерусалиме и по какой-то непонятной иронии судьбы последующие поколения вознесли его имя до звания первого Святого.
На этом основании появится очень серьезный соблазн начать искать прорехи во всех христианских текстах и без сомнения во всех четырех версиях Нового завета.
Произойдет цепная реакция снежного кома.
Вы, сеньор Саваттини, можете измерить, оценить и предвидеть последствия такой реакции ?

Профессор смотрел на Шерлока Холмса изумленными глазами. Азарт ученого полностью задавил в его сознании осторожность и взвешенность поступков.
- Луиджи говорил мне тоже самое, - прошептал он, - поэтому он не хотел что бы я публиковал это исследование и предложил сначала представить его на суд расширенного коллоквиума по делам веры.
- Монсеньор Тоска, мыслил в государственном масштабе. – продолжил мой друг. – Евангелия и деяния Апостолов, без сомнения всего лишь литературные тексты, но на них построено нечто большее, чем фразы повторяемые на мессах из века в век.
На этих документах сложилась система ценностей, которую мы сейчас называем христианской. Миллионы людей верят в нее слепо, буквально, не задумываясь о метафорах и аллегориях.
Вы можете себе представить, если этим людям вдруг скажут, что общепринятые факты, как то место на котором распяли  Христа или Петра, конкретный отрезок дороги на Дамас, на котором был ослеплен божественным светом Св. Павел, на самом деле могут быть и не на тех местах, на которых мы привыкли их считать, а может и вообще не имели места быть ? Подумайте, профессор, готов ли христианский мир к осознанию такой правды ?

С этими словами мой друг встал и обратился ко мне.
- Ватсон, помогите мне, приготовить еще кофе. – он взял со стола пустой кофейник и мы вышли в небольшую кухню.

Я молча стоял у дверей переосмысливая только что сказанные Холмсом слова, а мой друг налил воды и поставил ее на огонь.
Когда мы вернулись обратно в салон, профессор сидел за столом уронив голову на руки.
На звук наших шагов он оторвал ладони от лица и сказал совершенно упавшим голосом.

- Вы правы, мистер Холмс, - в азарте исследования я совершенно забыл, что манипулирую нечто большим, чем куски старых камней. Луиджи погиб только за одно намерение поднять этот вопрос. Я не боюсь смерти, ученый может пожертвовать жизнью ради знания, но он не имеет право отнимать ее у других ради него.
- Я рад, что вы приняли правильное решение, - улыбнулся Холмс и налил всем кофе.
- Но что же мне делать с оссуарием ? – воскликнул профессор. - Доклад я сожгу.
- Я думаю, что будет самым правильным решением отправить этот оссуарий в Иерусалим, на то самое место, где он был поставлен 1800 лет назад и где он останется, пока христианский мир не будет готов без непредсказуемых последствий узнать правду о Симоне, сыне Ионы.
- Да, мистер Холмс, я сделаю это. Наша кафедра имеет тесные связи с пароходными компаниями, мы часто доставляем из Бейрута или Тира различные артефакты для изучения и нередко возвращаем их обратно.
- Его нужно отправить как можно скорее. Вы сможете сделать это в ближайшее время ?
- Оссуарий покинет Италию сегодня же.
- А доклад, сеньор Саваттини, я прошу вас отдать мне. В недрах архива Форен Офиса он будет в очень надежном хранилище.
- Я знаю как власти Британии относятся к такого рода документам. Их оценка всегда сдержана и взвешена. Это даже лучше, чем хранилище Ватикана, где у меня есть опасения, что он может быть уничтожен. Слишком уж эта тема близко касается папской курии.

С этими словами профессор собрал рассыпанные по столу листы, аккуратно сложил их в папку и протянул Холмсу.
- И последнее, профессор - сказал мой друг. – завершив отправку оссуария вы немедленно уедете в Милан, как вы объявили в Болонье и никогда никому больше не скажите ни слова об этом деле и о нашей встрече. Это вопрос нашей с вами жизни и смерти.

Профессор утвердительно затряс головой, чувствовалось его крайнее возбуждение. Мы пожали руку этому замечательному ученому и вышли из квартиры через черный ход.

Глава 8. Папский легат.                Rome, 15 th June 1895

Мы молча двигались в сером свете поднимающегося рассвета по пустынным улицам Рима.
Я все еще находился под впечатлением сегодняшней ночи и не замечал ничего вокруг себя. Холмс, как казалось, был мало тронут этой потрясающей историей. Безэмоциональность его характера, без сомнения, делала его существование значительно более блеклым и лишенным красок, чем любого другого « обыкновенного » человека.

Мы шли довольно долго в приятной прохладе утра, как вдруг мой друг взял меня за рукав.

- Не торопитесь, Ватсон, мы почти у посольства. Здесь нужно быть более осторожным.

Его реплика вернула меня на землю и я огляделся по сторонам. Улица на которой мы стояли была совершенно пустынна. В сотне ярдов впереди я увидел открывающуюся площадь, на которой находилось наше посольство.
Шерлок Холмс завернул за угол в нужном нам направлиении и стал осторожно продвигаться вдоль стены дома. Он сделал мне знак рукой перейти на другую сторону. Резким движением я пересек мостовую и в этот момент раздался выстрел.
Я прижался спиной к стене дома напротив. Было еще почти темно, но я вдруг почувствовал, что не вижу Холмса. Опустив глаза вниз, я увидел его лежащим на тротуаре. Я похолодел и собрался рванутся в его сторону, но внезапно он громко прошептал. Я услышал его, так как стоял всего в нескольких футах.
- Не двигайтесь, Ватсон, все в порядке. Стреляли с вашей стороны. Сдайте назад и укройтесь в нише двери, он сейчас обнаружит себя.
Скорее инстинктивно, чем осмысленно я повиновался словам Холмса и попятился  цепляясь спиной за неровности штукатурки. Я почти достиг ниши, когда увидел, что впереди через дорогу мелькнула какая-то тень и раздался еще один выстрел. Человек вскинул руки вперед и упал лицом вниз. В ту же секунду Холмс вскочил на ноги, в два прыжка достиг упавшего, подобрав выпавшее оружие.
Снова отскочив к стене на моей стороне он осмотрелся по сторонам. Я подбежал к нему.
- Кажется он один. – прошептал Холмс.
- Вы не ранены ? - с беспокойством спросил я.
- Нет, к счастью еще темно. Я специально упал, что бы ввести его в заблуждение и вынудить раскрыться. Он стрелял по тени. Подойдем ближе.

Холмс еще раз повернул голову вправо и лево,  мы приблизились к лежащему и наклонились над ним. Я перевернул тело. Пуля Холмса угодила нападавшему прямо в сердце.
- Обычно вы стреляете в ноги, - удивленно произнес я
- Я стрелял на поражение. – сухо ответил он.

Погибший был молодым человеком лет тридцати с правильными,  сухими чертами лица. Он был одет в черный костюм и такого же необычного цвета рубашку. Холмс быстрым движением обыскал его карманы и вынул бумажник и удостоверение личности на имя Андреа Торино. Внезапно пальцы моего друга замерли у него на груди нащупав что-то под рубашкой. Он отстегнул пуговицу и вынул небольшой предмет висевший на груди на тонкой бечевке.
Холмс резким движение оборвал его и поднес ближе к глазам. Я почувствовал как мурашки пошли у меня по коже. Мой друг держал в руке перстень с монограммой известного ордена и четкие буквы на печатке не оставляли у нас никаких сомнений « I C » - Иезус Кристос. – Орден иезуитов.
- Боже, - только и вырвалось у меня.
- Полноправные наследники святой инквизиции, - пробормотал Холмс.
Он быстро перебрал содержимое бумажника и извлек фотографию на которой я узнал нас с Холмсом. Фон на котором мы были запечатлены, сидящими в ресторане на набережной канала, не оставлял у меня сомнений, что она была сделана в Венеции.

Я поднял голову, так как до моего слуха в эту минуту донеслись звуки тяжелой обуви  бегущих по мостовой. Я видел как в нашу сторону приближались несколько человек. Вдруг раздался пронзительный полицейский свисток.
Холмс бросил пистолет иезуита на мостовую и вскочил на ноги.
- Ватсон, быстро в посольство, объясняться с представителями закона нам сейчас не с руки.

Мы бросились по улице в обратном направлении слыша у себя за спиной громкие приказы остановиться. До ворот спасительной виллы с британским львом на воротах  было не далеко. С разбегу ударившись о решетку калитки Холмс крикнул констеблю.
- Откройте быстро, я Шерлок Холмс !
К счастью посол точно выполнил все инструкции. Констебль выскочил из своей будки и начал лихорадочно искать нужный ключ.
- Быстрее - прошипел Холмс, и когда карабинеры уже пересекали площадь, калитка наконец отворилась и мы ввалились во внутрь, надавив на нее всей тяжестью тел. Я не удержал равновесие и полетел вперед на гравиевую дорожку, а констебль захлопнул дверь, защелкнув замок.

Первый карабинер видимо бывший начальником ночного патруля схватился руками за решетку с внешней стороны и с силой тряхнул ее.
Он что-то крикнул по-итальянски констеблю интенсивно жестикулирую и показывая в нашу сторону.
Холмс помог мне подняться и обернулся. Констебль смотрел на нас, ожидая инструкций.
- Скажите, сержанту,-  посоветовал ему Холмс, - что мы ответим на вопросы полицейского чина в присутствии консульских работников -
 и мы медленно двинулись по дорожке ведущей в глубину парка, направляясь к нашему гостевому корпусу.
- Кроме проблем с властями Венеции, мы еще нажили  неприятности в Риме. – с беспокойством заметил я.
- Да, боюсь, что мы можем стать предметом неприятного инцидента между Англией и Италией.
- Но ведь ваш брат найдет решение. – не сомневаясь в правоте своих слов заключил я.
- Ха, Ватсон, - засмеялся Холмс, - кажется  Вы так же слепо верите в политические возможности моего брата, как в мои таланты дедукции.

Когда мы дошли до дверей представительского корпуса, я спросил Холмса,
- Каковы теперь будут наши действия ? И как мы выберемся из Италии ?
- Сейчас спать. А дальше по обстоятельствам.

Я покачал головой и направился к себе в комнату.
Я проснулся от чувства голода. Я так крепко спал несмотря на все пережитые потрясение и само покушение на нашу жизнь, что сам удивился этому состоянию. С момента возвращения Холмса в прошлом году постоянная атмосфера преступлений и приключений снова сделала меня менее чувствительным к опасности.

Солнце уже клонилось к западу пробиваясь сквозь закрытые жалюзи. Я посмотрел на часы, стрелки показывали пять минут пятого.
Я оделся и вызвал горничную, попросив ее приготовить что-нибудь съестное.

Я спустился в гостиную на первом этаже. Не зная встал ли уже Холмс, я не осмелился постучать к нему. Но он тоже подгоняемый голодом, так как со вчерашнего ужина у нас во рту не было и маковой росинки, спустился буквально через 10 мин.
- Не застал вас у себя в номере, - сказал он садясь напротив, - и решил, что вы отправились на поиски еды.

Горничная принесла нам сандвичи и мы накинулись на них, запивая горячим английским чаем.
Несмотря на то, что мы еще не выбрались из этого дела, настроение у нас было отличное. Наверное от приятного сознания, что нам удалось остаться в живых.

Я сидел лицом к большому французскому окну до пола и видел как в нашу сторону  приближался мистер Торенс.
- Ну вот и неприятности движутся нам навстречу, - сказал я указывая рукой с чашкой чая в его сторону.
Холмс обернулся.
Мое предположение оказалось верным, мистер Торенс в своей подтянутой манере приветствовал нас и передал, что господин посол принимает сейчас кардинала Ракони, который просит о встрече с нами. Но если мы не желаем его видеть, то он не настаивает на этом разговоре.
- Напротив, я ждал визита кардинала. – сказал Холмс к моему удивлению. – Передайте господину послу, что мы будем через четверть часа.
- Кардинал, Холмс ? – удивился я, - я скорее бы ожидал визита инспектора полиции.
- Все объясняет печатка, которую мы нашли сегодня у нашего убийцы. – Ждите меня здесь, я спущусь через 10 мин.

С этими словами он прыгая через две ступеньки поднялся по лестнице в свою комнату. Я в недоумении пожал плечами и допил чай.

Мы вошли в кабинет сэра Реджинальда Дармона следом за его секретарем.
- Мистер Шерлок Холмс и доктор Ватсон, - церемонно объявил он, прежде, чем скрыться за дверью.

Нам навстречу поднялись два джентльмена ведших беседу, расположившись в мягких креслах салона. Мистер Дармон подошел к нам и пожал руки. Взгляд его светлых аристократических глаз светился искренним удовольствием видеть нас в добром здравии.
- Прошу прощения, что побеспокоил Вас, джентльмены, монсеньор кардинал Ракони – председатель ватиканской курии по делам конгрегации веры желал видеть вас.

Мы подошли ближе к ожидавшему нас прелату облаченному в алую мантию. Холмс сделал в его сторону всего лишь кивок головой.
Непривычная экзотическая одежда кардинала усилила мое впечатление, что уже в течение четырех последних дней мы покинули 19 век и блуждаем между эпохами попеременно попадая, то в Античность, то в Средневековье.
Кардинал был высоким сухим стариком, с суровым лицом, обрамленным коротко стрижеными совершенно седыми волосами. Его тонкие аристократические руки покоились на животе в набожном жесте.

- Мистер Холмс, доктор Ватсон, - обратился он к нам на английском.
Я уже больше ничему не удивлялся. С уважением я отметил, что все образованные итальянцы, которых мы встречали последние дни прекрасно говорили на нашем языке.
- я привез вам приглашение его Святейшества Папы посетить Ватикан.
Холмс снова слегка наклонил голову и спросил.
- И когда же мы будем иметь такую честь ?
- Если пожелаете сей же час !
- Мистер Холмс, - тут же быстро и с беспокойством в голосе добавил посол. – Под крышей Британского посольства вы пользуетесь полной неприкосновенностью. Не находите ли Вы, что будет лучше выходить за его пределы, когда будут урегулированы все вопросы.
Видимо посол намекал на инцидент сегодняшнего утра.
- Если приглашает Папа, - Холмс повернулся к кардиналу, - он же и гарантирует неприкосновенность.

Кардинал кивнул головой в знак согласия.
- Вот видите, отлично. Я принимаю приглашение и поеду с вами сей же час.

Последние дни постоянные непредсказуемые повороты событий стимулировали в моем мозгу более быструю реакцию. Я уловил, что Холмс говорил о поездке в единственном числе. Понимая, что риск нового покушения еще оставался высок, он собирался встретить его в одиночку не подвергая  мою жизнь дополнительной опасности. Предвосхищая  запрещение сопровождать его, я решил действовать самостоятельно.
- Я тоже благодарю вас за честь, монсеньор, - вступил в разговор я. – буду счастлив встретиться с Папой.

Холмс вскинул в мою сторону гневный взгляд. Но я не отвел глаза, давая ему понять, что хоть раз в жизни правильно просчитал ход его мысли. Затем выражение его лица смягчилось, он улыбнулся одними губами и сказал.
- Конечно, Ватсон, я потерян без моего Босуэла.

Сэр Рэджинальд проводил нас до дверей своего кабинета и мы с кардиналом вышли в приемную.
Я заметил, что когда мы вошли, Холмс держал в руках какой-то пакет . Извинившись, он задержал посла в кабинете. Буквально через минуту он появился вновь и предложил отправляться без отлагательств. Взгляд кардинала недобро блеснул, когда он увидел, что Холмс оставил пакет послу.

Карета его преосвященства с замысловатыми гербами ожидала нас у дверей резиденции посла.  Мы молча ехали по оживленным улица Рима. В какой-то момент за окном блеснула вода Тибра и мы выкатили на прямую, как стрела, виа Концельяциони. Впереди виднелась величественная громада Собора Святого Петра и огромная площадь обрамленная тонкими ионическими колоннами. Карета свернула куда-то направо и мы проехали прямо перед фасадом самого красивого в мире Собора. « Как жаль » еще раз пришла мне в голову мысль сегодняшней ночи, перед тем как купол скрылся за углом здания.
Перед монументальными воротами у которых остановилась карета дежурили живописные часовые швейцарской гвардии Папы одетые в желто-черные жакеты и штаны до колен по моде 15 века.

Наконец ворота открылись, и мы оказались в святая святых католического мира – резиденции папы Римского.

Переступив порог здания, в которое повел нас кардинал я инстинктивно как в церкви, снял шляпу. Холмс, казалось, промедлил мгновение, но последовал моему примеру.

Мы прошли по галерее высоких залов. Все стены здесь высотой в два десятка футов были покрыты фресками. Я не специалист по живописи, но мне казалось, что эти совершенные формы и пастельные тона принадлежали гениальной кисти Рафаэля.
После довольно долгого перехода мы оказались в просторном зале, который я описал бы как библиотеку из-за огромного количества книг в высоких шкафах.
Кардинал предложил нам сесть на диван и сам расположился в кресле напротив.
В этот момент в зал вошел служащий в строгом черном костюме неся в руках поднос с прохладительными напитками.
Он подошел к нашему дивану, но Шерлок Холмс жестом отказался. Я тоже не осмелился взять стакан.
- Вы опасаетесь яда ? - улыбнувшись сказал Ракони, - описание ужасных деяний Борджиа и Медичи получили широкое распространение в литературе в последнее время.
- Не стоит пренебрегать такой опасностью, - прямо смотря на него ответил мой друг.

- Мистер Холмс, - вкрадчиво продолжил он, отпуская секретаря, - мы высоко ценим ваши таланты в коих мы могли убедится несколько лет назад. Вы случайно оказались втянуты в неприятный инцидент, который не касается никого, кроме Ватикана. Мы пригласили вас объясниться по этому поводу.
- Если неприятным инцидентом считать три смерти, две из которых преднамеренные убийства – небрежно ответил мой друг. – и я догадываюсь, что вы привели меня сюда не для дискуссий о разночтении в « символе веры » между католиками и англиканцами.

Я вздрогнул при этих словах Холмса. Он сознательно провоцировал кардинала подчеркнуто неуважительными речами к его сану и святому месту в котором мы находились. Мне стало немного не по себе, я не видел мотивов такого поведения.

Кардинал был уязвлен, но продолжил совершенно спокойно.

- Мне не понятен Ваш сарказм. Из той части вашего расследования, о которой нам известно, вы знаете, что речь идет о важных сведениях касающихся доктрины веры Святого Петра. Являясь председателем одноименного комитета я вынужден внимательно следить, что происходит в научных эзотерических кругах касающихся этих вопросов.
- Я понимаю, монсеньор. – уже серьезно ответил мой друг. – прежде всего разрешите задать вам вопрос.

Он получил в качестве разрешения кивок головы кардинала.
- Как вам удалось обнаружить наше место пребывание, когда мы отклонили любезный подарок Ватикана вернутся в Лондон на « Восточном экспрессе » ?

« Вот от кого был такой щедрый подарок », подумал я про себя.

Кардинал слегка улыбнулся и сказал.
- Да, сэр, мы следили за вами в Вероне. Я предупреждал сеньора Орио, что вы исключительный клиент, но я и не рассчитывал, что он справиться с вами. Удалось  проследить ваш путь только до Падуи. Здесь следы терялись окончательно. У меня было два предположения, первое : что вы вернетесь в Венецию искать документы, которые не нашли в палаццо Батера и второе : попытаетесь найти того, кто мог эти документы предоставить кардиналу Тоске. Я решил, что вторая гипотеза более предпочтительна и понял, что из Падуи вы направитесь в Болонский университет. Я организовал наблюдение за археологическим факультетом, но вы там не появились. С его закрытием в шесть часов вечера, я понял, что неверно интерпретировал ход вашей мысли, и тогда я начал работать над новой гипотезой. В сложившихся обстоятельствах  человек с которым вы искали встречи и артефакты могли находиться только в Риме.
Шерлок Холмс приподнял брови в удивлении.
- Атрефакты ?
- Да, мистер Холмс, оссуарий.

Мой друг проницательно посмотрел на своего собеседника и сказал.
- Вы забываете монсеньор, что у вас есть преимущество надо мной.
- Какое же ?
- Вы читали доклад монсеньора Тоски, а я нет.

Казалось эти слова Холмса выбили кардинала из седла. Он нахмурился и размышлял несколько секунд, но затем тряхнул головой улыбнувшись и продолжил.
- Как бы там ни было, я предположил, что ваш путь лежал в Рим. Естественно наблюдение на центральном вокзале ничего не дало,  вы знали об опасности которая угрожает вам. Можно было предположить, что вы направитесь в Ваше посольство. Я установил наблюдение за ним, сразу после моего возвращения в Рим около 10 часов вечера.
Однако я опоздал, так как инцидент сегодняшнего утра говорит мне о том, что вы выполнили все то что намеревались, вам удалось устранить моего соглядатая, и у вас есть одна вещь, которую мы бы очень хотели вернуть обратно.

При этих словах Шерлок Холмс поднялся с места и отошел к окну. Из глубокой ниши окна открывался прекрасный вид на Рим в лучах заходящего солнца. Он повернул голову в направлении кардинала и тот тоже встал подходя к моему другу.
Далее разговор между ними проходил на итальянском языке и я естественно ничего не понял. Но я думаю именно таким и было намерение Шерлока Холмса, так как он первым начал говорить.
Все это время кардинал молча слушал и один раз в конце, тяжело вздохнув, кивнул головой.

После этого короткого разговора Холмс вернулся на свой диван. Пальцы его были в постоянном движении нащупывая, что то в карманах. В какой-то момент он даже достал свою трубку, но убрал обратно. Ему очень хотелось курить, но он не мог решить, позволительно ли это в резиденции папы.

Кардинал наконец вышел из задумчивости, и прошел прямо к двери. Он попросил нас немного подождать  и вышел.


Глава 8. Аудиенция                Vatican, 15 th June 1895


Мы остались ждать в давящей тишине. Шумы большого города не долетали до стен Ватиканского холма. Кардинал отсутствовал минуть пять и внезапно появился с другой стороны библиотеки открыв противоположную дверь.
Следуя его приглашающему жесту мы прошли в богато украшенную приемную и я понял, что эта библиотека примыкала непосредственно к секретариату Папы.

Навстречу поднялся молодой монах в черном подряснике и без единого слова открыл огромные золотые двери.
Когда мы пересекли порог, он закрыл их за нашими спинами. Кардинал Ракони тоже остался в приемной.

Мы прошли на середину огромного  украшенного фресками и золотом зала. В глубине на фоне высоких окон я увидел подиум в две ступеньки с единственным креслом обитым красным бархатом. На нем восседал человек в белых одеждах.
Я был так возбужден, что мне понадобилось несколько секунд, что бы осознать, что перед нами был папа Лев XIII.

Он жестом пригласил нас приблизиться и указал на два стоящих на некотором расстоянии друг от друга  перед подиумом кресла.
Я склонился в почтительном поклоне, Шерлок Холмс же только кивнул головой.
Папа первым заговорил, когда мы заняли предложенные места.

- Мне очень жаль, мистер Холмс, - сказал он на ломаном английском, - что вынужден принимать вас в более неприятной обстановке, чем в прошлый раз.
Рад видеть, что слухи о вашей смерти оказались ложными. Зная ваш характер я решил принять вас лично, потому что понимаю, что никаким моим помощникам, даже кардиналу Ракони, не удастся договориться с Вами.

- Я должен Вас поздравить, ваше святейшество, - ответил Холмс, - кардинал Ракони обладает многочисленными талантами.
- Самое главное его достоинство, сэр, это его безграничная преданность Христу и святой церкви.
- Христу или Ватикану ? – с неслыханной дерзостью ответил Шерлок Холмс.

Папу Римского не ввергла в гнев такая непочтительность, видимо он хорошо знал  характер английского сыщика.

- Это одно и тоже, мистер Холмс. Я знаю, что в ваших действиях вы всегда исходите только из соображений справедливости. Причем при этом основываетесь  исключительно на вашем видении этой моральной категории.
- Если, ваше святейшество, вы хотите знать мое мнение о мотивах убийства кардинала Тоски, а тем более его ни в чем не повинного дворецкого, то должен вам ответить, что я не могу понять их и тем более оправдать.
- Святейшая церковь не нуждается в оправданиях. Две тысячи лет она направляет человечество по пути, данным богом, и результат скорее положительный.
- Заливая при этом этот путь реками крови. – парировал мой друг.
- Жертвы никогда не напрасны. – совершенно спокойно ответил понтифик. – Кардинал Тоска, приняв обет служения Господу, встал на путь подвижничества. Это путь жертвенный, который может потребовать от него всего без остатка. Он был очень умным и эрудированным интеллектуалом, римский престол приветствовал такие качества, но к большому сожалению, он не смог подняться на высшую ступень понимания. Вера не заполняла его душу всецело и без остатка. Здесь в этих стенах, - папа поднял руку и его белая туника взмахнула в свете окна как белое крыло, - нет места людям, которые верят наполовину или на четверть. Монсеньор Луиджи Руффо-Силла ди Тоска искал земные доказательства того, что не нуждается в них. Миллионы христиан на Земле не ждут никаких доказательств веры, они ждут духовного гида, который скажет им, что они должны делать и как, что бы заслужить отпущение грехов и вечную жизнь.

Он жестом остановил Холмса собравшегося ответить и продолжил.
- Я не спрашиваю вас о том, что вам удалось узнать, мистер Холмс, вы все равно не скажете мне. Я только призываю вас понять смысл наших действий и принять, что для спокойствия сложившегося миропорядка они были оправданы.
- С моей точки зрения нет. – все- таки ответил Шерлок Холмс.

При этом папа развел раками, как бы говоря, что сделал все что смог. Холмс встал выпрямившись во весь рост, я последовал его примеру.

Мы уже собрались откланяться, когда понтифик сделал моему другу жест приблизится.
Шерлок Холмс подошел к высокому креслу и поставил ногу на ступеньку подиума.
Лев XIII что-то тихо произнес, мой друг ответил односложно и опять сделал шаг назад, но папа Римский бросил еще одну последнюю фразу.

Шерлок Холмс выпрямился , как если бы получил удар, но затем повернулся к папе лицом и низко наклонил голову  толи в знак прощания, толи в знак согласия.
Я поймал себя на мысли, что понтифик не протянул ему руку для поцелуя, прекрасно понимая, что английский детектив не нуждался в его благословении.


Глава 9. Последние детали                Rome, 15 th June 1895

Я смог перевести дыхание только когда за нами закрылись ворота посольства.
Мы опустились в пестрые кресла приятной викторианской обстановки салона гостевого корпуса и с жадностью закурили. Холмс выпускал сизые облака дыма откинувшись в наслаждении на спинку дивана.
- Самая страшная пытка, Ватсон, - наконец сказал он, - это лишение никотина.
- Я заметил, - весело ответил я, - ваши пальцы так и шарили по карманам. Но согласитесь, какая история ! Аудиенция у папы !

Я еще находился под впечатлением встречи с понтификом, хотя и играл в только что виденной сцене роль полного статиста.
- А, Ватсон, - лениво бросил Холмс, поудобней устраиваясь в углу дивана, - это в вас говорят предки шотландцы - католики.

Я усмехнулся такой генетической связи.
- Но все-таки, Холмс, в этом деле не все детали мне ясны.
- Спрашивайте, Ватсон, - он выпустил тонкую струю дыма у себя над головой. Теперь у нас есть время спокойно поговорить.
- Я крайне удивлен, что Ватикан еще занимается политическими убийствами. Как нам сказал профессор, кардинал Тоска сам отговаривал его придать эти сведения широкой гласности, почему же кардинал Ракони не поговорил с ним и не убедился, что монсеньор понимает опасность этих сведений и согласен держать их в узком кругу избранных.
- Этот вопрос, мой друг, мы могли бы задать самому монсеньору Ракони час назад, но вы видели сами, что атмосфера не располагала к приятной беседе. Я думаю, что события развивались так.
Кардинал Тоска, ведя интенсивную научную переписку, в том числе и с папской курией по вопросам доктрины веры сообщил ее председателю Ракони, что ему стали известны сенсационные факты и самое главное археологические доказательства их подтверждающие.
Без сомнения Ракони попросил объяснить суть вопроса. Я прочитал несколько писем Ракони в бумагах Тоски, где он настоятельно просит об этом.
Но кардинал видно рассудил иначе а может опасался, что папская курия попытается уничтожить оссуарий. Если о нем будут знать многие высокие иерархи католической церкви риск того, что он после его демонстрации будет уничтожен значительно сокращался.
Письма в которых Ракони просит объяснений датируются этой зимой. Видимо он, не получив удовлетворительного ответа решил дождаться, когда Тоска подготовит доклад. Ракони нужен был текст и он попытался его выкрасть.
Невозможно уже узнать под каким предлогом монах пробрался в дом, но он смог получить доступ в кабинет кабинет кардинала.
- Как же он  завладел рукописью, если убил кардинала в церкви и сразу выскочил через потайной ход. Сложно себе представить, что он перенес тело кардинала в капеллу незамеченным !
- Конечно нет, я думаю, что изначально в его намерения не входило убивать кардинала, во всяком случае в намерения Ракони. Когда иезуит понял, что кардинал не оставит его одного, ему ничего не оставалось как устранить его.
Начало их разговора скорее всего происходило в кабинете и возможно  даже кардинал показал ему рукопись, а затем они спустились в церковь. Здесь молясь и принимая святое причастие, кардинал был отравлен. Монах францисканец поднялся снова в кабинет, благо лестница примыкает к капелле и взял рукопись. В момент когда он собирался выйти из палаццо, через известный ему подземный ход, его и застал дворецкий Атера.
- Скорее всего вы правы. Но мне все-таки не вериться, что Ракони не санкционировал это убийство.
- Этому есть косвенное доказательство, - ответил Холмс не открывая глаз. – Участие инспектора Грелотти. Если бы убийство было спланировано заранее, а мы видели какую впечатляющую координацию могут демонстрировать гражданские полицейские власти и деятели Ватикана, то сеньор Орио – начальник полиции Венеции не послал бы срочную телеграмму в Рим с известием о неожиданной смерти Тоски, министр не командировал  бы Грелотти – своего лучшего эксперта, а папа, получив такое известие из министерства внутренних дел, уже точно не стал бы упоминать моего имени для раскрытия этого преступления.
Обо всем этом нам с вами сообщил инспектор в первый же час нашей встречи.

Я понял, что мой друг был прав.
- Но как бы там ни было, - продолжил Холмс, - дело было сделано и нужно было срочно убрать следы и постараться замять скандал. Надо отдать им должное, что на всю эту координацию с неповоротливыми светскими властями им потребовался всего один день.
Мои опасения, после того как вы подтвердили насильственную смерть кардинала, о том, что мы перешли дорогу Ватикану окончательно подтвердились, когда из игры был выведен Грелотти, а нас откровенно высылали из Италии.
- И в Вероне, как в 91 вы попытались отправить меня в безопасное место, предлагая вернуться в Лондон.
- Каюсь, Ватсон, - мой друг приподнялся на локте и посмотрел на меня. – но в этот момент я думал не о вас .
- О чем же ? – опешил я.
- А о вашей маленькой дочке, которой отец был полезней живым, – и Холмс снова вернулся в полулежащее положение.

Я закурил еще одну сигару, что бы унять дрожь в руках. Своим вниманием мой друг тронул меня в самое сердце.
- Должен сказать, - продолжил он, - у меня не было никакого шанса провести вас второй раз, о чем вы тут же напомнили мне, упомянув Швейцарию.
Я понимал, что дело становилось очень опасным. Признаюсь, я не подумал об ордене иезуитов. Я полагал, что Ватикан просто нанял высокопрофессионального убийцу.

- Вы говорите, что наша высылка только подтвердила ваше подозрение о вине папской курии, что же изначально дало вам повод для таких мыслей. Кардинал мог быть убит по разным причинам.
- Вы удивитесь ,  мой друг,  но я вычислил это по словам брата Луки.
- Это был бред умирающего. Второе пришествие, святой Петр зовет меня… - удивился я.
- Без сомнения. Но в бреду человек обычно говорит то, что никогда не сказал бы в трезвом уме. Я практически уверен, что брат Лука, учитывая его некоторую склонность к фанатизму, не был посвящен во все детали этого дела. Он знал только в общих чертах о чем идет речь и прекрасно понимал ее важность для доктрины веры. Я думаю что если бы вам тогда дали время его спасти, вы не надолго бы продлили ему жизнь. Сердечный приступ случился бы у него либо во время коллоквиума либо бы сразу после, от того, что он узнал бы о Святом Петре.

- Да, - задумчиво протянул я, затягиваясь дымом, - но теперь о главном вопросе который все-таки очень живо касается нас с вами.
Как вы думаете, догадывается ли Ракони о том, что мы делали сегодня ночью и какими документами мы завладели.

Холмс снова сел на диване и посмотрел на меня со своей саркастической улыбкой.
- Я заметил, Ватсон, ваше немое негодование, когда я так непочтительно разговаривал с Ракони и даже с папой.
- Признаюсь, я был шокирован.
- Я делал это специально. Я хотел дать им понять, что сильнее их. Только эта их уверенность могла гарантировать нашу жизнь. Орден иезуитов на всей тысячелетней продолжительности своего существования живет в другой плоскости морали. Даже сам папа подтвердил нам это сегодня вечером. Я понимал, что никакие их гарантии не обеспечат нам безопасности, раскрой мы карты.
Поэтому я думаю. – Холмс поднял палец, - я думаю, - повторил он, - что в настоящий момент Ракони не знает, что я владею документацией из тайника Тоски и экземпляром этого доклада. Он думает, что у меня всего лишь остался перстень иезуита Квинти-Торино и в случае публичного скандала к  делу добавится расследование с неизбежным приданием гласности доклада Грелотти. Правительство Италии может закрывать глаза на преступления Ватикана, но не может открыто покрывать их.
- Почему же вы не намекнули ему на то, что эти документы уже покинули Италию ?
- Я не мог этого сделать. Это подтолкнуло бы его к более энергичным поискам того, кто мне предоставил эти сведения, то есть профессора Саватини, а также возможного участия в этом деле Роберто. Я уверен, что они уже ищут его.
- Кстати о Роберто, вы думаете что сможете вывести его из игры ?
- Он прекрасно выполнил мое поручение и доставил письмо профессору, он не глупый парень. При нашей встрече с послом, как вы помните, я отправил об этом телеграмму Майкрофту. Мой брат позаботиться обо всем необходимом.
- Я также догадался, что в конверте, который вы отдали послу, перед тем как поехать в Ватикан был доклад Тоски.
- Совершенно верно, и вещи конфискованные у иезуита. Я еще приложил письмо с моими объяснениями. Я набросал его, когда поднялся к себе.
Если бы в Ватикане или по дороге с нами случилось несчастье, этот конверт лег бы на стол Майкрофта. Ха, Ватсон, - воскликнул Холмс смеясь, - Мой брат в Лондоне решит, что я начинаю стареть. За два дня он получил от меня два прощальных письма.  Впрочем, доклад мы повезем сами.
- Вы еще опасаетесь за дип. почту ?
- Конечно, теперь наши оппоненты знают, что мы можем иметь интересующие их документы и исключать их неправомочные действия – значит недооценивать противника.
- Но как же мы тогда выберемся с ними ?
- Здесь Ватсон, как и в деле с дворецким королевы, вы еще раз будете иметь возможность убедиться в больших организационных возможностях Майкрофта. Посол сообщил мне, пока вы с Ракони ждали в приемной, что получил сообщение от Майкрофта о том, что в настоящий момент в Неаполе стоит наш военный фрегат « Корнуэл ». Завтра он бросит якорь в Остии – римском порту, что бы поднять нас на борт.
Вещей у нас немного, нужно быть готовым к шести утра. Мы удостоимся чести быть сопровожденными  самим сэром Дармоном. Даже Ватикан не осмелится устроить покушение на посла Великобритании в Италии.

Я с уважением посмотрел на моего друга.
- Таким образом этот интереснейший документ без промедления будет доставлен в Порсмут. Да, Ватсон, - сказал мой друг вытягивая ноги на диване, и лениво откинув руку с сигаретой в сторону, - говорят что как начнешь год так его и проживешь. Я вступаю в сорок второй год своего существования на грешной земле с исключительного дела, следует думать что и последующие месяцы будут такими же насыщенными.

Я понял намек Холмса.
- Следующий раз я буду более осмотрительным в выборе подарка. – сказал я без всякой иронии, вдруг вспомнив, что именно по моей вине мы так не вовремя оказались в Венеции.
Холмс открыл глаза, посмотрел в мою сторону, и я увидел в них так хорошо знакомые мне искорки смеха.

Эпилог                London, 22th June 1895
 
Через несколько дней после нашего возвращения в Англию я прочитал в « Дейли Телеграф » о трагической гибели известного археолога и специалиста истории Библии профессора Саватинни.
Газета сообщала, что он разбился насмерть упав с обрушившихся лесов при реставрационных работах в монастыре Сан Рафаэло в окрестностях Милана, где профессор работал в капелле знаменитой « Тайной вечери » Леонардо.
Газета рассыпалась дифирамбами и соболезнованиями по случаю безвременной кончины талантливого историка. Ватикан направил семье умершего соболезнования в особом послании.

Я бросился в спальню Холмса с этим известием, так как мой приятель еще не появился к завтраку. Шерлок Холмс схватил газету и вышел в салон не закончив свой туалет.
Лицо его сделалось совершенно серым, когда он прочитал статью, на скулах обозначились мускулы.

- Холмс, это убийство ! – воскликнул я. – мы должны предать это дело гласности. Они осмелились убить его!

Шерлок Холмс в ярости бросил газету в камин и сел в свое кресло. Несколько секунд он молчал, пытаясь прикурить сигарету. Спичка никак не хотела зажигаться в его дрожащих от возбуждения пальцах. Наконец он несколько раз глубоко затянулся и ответил.
- Они все-таки добрались до него. Я сожалею Ватсон, что вы оказались втянуты в это очень опасное дело.  Но я позаботился о нашей безопасности, до того как покинуть Италию.
- Вы хотите сказать, что они все таки решились убрать всех свидетелей знающих правду ?
- Без сомнения, но нас с вами они не тронут. Во первых, потому что они знают, что мое слово нерушимо. Я дал им обещание молчать. Я поручился и за вас тоже. Второе - секретариат папы по делам конфессии предупрежден, что при малейшей попытке покушения на нашу жизнь все материалы этого дела будут преданы самой широкой гласности. Теперь Ватикан и Папа будут вымаливать для нас у Господа  «долгие лета ».
- Холмс, вы кощунствуете! – воскликнул я.
- Ничуть, мой друг, - зло ответил он, глядя на меня своим стальным взглядом. – я не католик, и проблемы веры волнуют меня также мало, как прошлогодний снег.
- Но Холмс, -  воскликнул я в крайнем возбуждении, так все мое негодование поднялось сейчас в моей душе. – Я не боюсь ничего. Профессор был исключительным человеком, наш долг разобраться в обстоятельствах его смерти и отомстить!

Еще на несколько минут в нашем салоне нависла напряженная тишина. Шерлок Холмс смотрел в камин не отрываясь, а затем повернул ко мне взгляд горящий гневом.
- Ватсон, я достаточно часто имел дело с высшей государственной властью, что бы знать, что иногда справедливость и месть должны отступать на второй план.
- Но почему ? – снова с жаром воскликнул я.
- Вы знаете что сказал мне Папа, когда я по его жесту приблизился к нему ?

Я молча смотрел на моего приятеля. А он произнес только одну фразу, снова отвернувшись к огню : « Raison d’Etat ! ».*



2008















* Государственная необходимость