Д. Л. Мордовцев - публицист

      Имя Даниила Лукича Мордовцева на сегодняшний день не вызывает практически никаких ассоциаций у современных читателей, литераторов, историков. А в конце 19- начале 20 века он являлся популярным автором в России. Его творчество отличалось большим жанровым многообразием (стихи, повести, поэма, рассказы, очерки, повести, романы, драмы, публицистические произведения, исторические исследования, работы по фольклору, этнографии, воспоминания, путевые арабески и наблюдения, переводы). Его книги вызывали горячее обсуждение среди читателей, издавались на 18 языках. Он поражал современников глубокими и разносторонними познаниями, плодовитостью.
М.Е. Салтыков-Щедрин в письме Н.К. Михайловскому от 4 августа 1876 года писал: "Боборыкин и Мордовцев... оба люди универсальные" [1. 10] Иван Франко, вторя М.Е. Салтыкову-Щедрину, называл Д.Л. Мордовцева "человеком незаурядного таланта и одним из перворазрядных мастеров украинско-русского языка..."[2.146.]  В статье "Разрушение личности" А.М. Горький ставит героя романа "Знамение времени" Мордовцева Стожарова в один ряд с Рахметовым и героем романа Омулевского "Шаг за шагом" Светловым. [3. 77].
 Несмотря на повышенный интерес к творчеству писателя-историка в 19 веке, век 20 практически забыл о нем. Вероятно, этому забвению способствовала позиция Д.Л. Мордовцева в контексте российско-украинского диалога: "Украина — старший брат России". Естественно, что при идеологических установках социалистического реализма подобные тенденции в освещении событий не приветствовались.
Цель данной статьи — проследить разнообразие публицистического наследия писателя. Деятельность его в этой сфере началась в середине 50-х годов 19 века в Саратове, когда он стал редактором неофициальной части «Саратовских губернских ведомостей», затем работал в статистическом отделе ведомства путей сообщения. Служба в системе министерства внутренних дел давала возможность пользоваться архивами, к которым частные лица не допускались.
 В его распоряжении находилось огромное количество фактического материала по экономическим, социальным и политическим вопросам. Результатом тщательной работы Д.Л. Мордовцева над архивными материалами стали очерки, опубликованные в «Саратовских губернских ведомостях» с 1856 по 1863 годы («История о рождении и воспитании и житии светлейшего Никона-патриарха», «О важности соединения среднего Поволжья с центром  России и южными морями», «Значение ярмарок для Саратовского края, «Опыт собирания нравственной статистики», «Очерк заводского и фабричного производства в г. Кузнецке и его уезде», «Картины судоходства по Медведице и Дону», «О начале изысканий по линии Саратовско-Московской железной дороги», «Характеристика поволжского населения», «Заметки о школах, количестве выпитого вина, крестьянских посевах», «Саратовская губерния в прошлом по отношению к ее сегодняшнему составу».
 С 1859 году открывается новый этап жизни писателя – он начинает сотрудничать со столичными газетами и журналами.
 Этот период был знаменателен не только для формирования взглядов Д.Л. Мордовцева в частности, но и для всей русской литературы в целом.
 Именно в эти годы властителями дум русской публицистики были Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, Д.И. Писарев, представлявшие демократическую тенденцию. На страницах журналов «Современник», «Русское слово», «Искра» они поднимали актуальные проблемы того времени (полемика с  либерализмом, вопросы цензуры, схоластики в университетском и школьном обучении, пропагандой естественных наук, «женский вопрос», дискуссии о «новых людях»). К их мнению прислушивались, с ними считались, их отзывами дорожили русские писатели.
 Д.Л. Мордовцев  не мог не откликнуться в своей публицистической деятельности на актуальные проблемы эпохи. Его  волновали острые вопросы не только настоящего, но и прошлого. Следуя за передовыми журналистами «Русского слова» он резко критикует формализм, схоластику, и косность, царившие в школьном образовании и воспитании 60-х годов, [4. 18-25] осуждает жестокое обращение учителей со своими учениками.
 В это же время он пишет статью «О русских школьных книгах 17 века» (1861 год), в которой предлагает «изыскателям русских древностей и истории нашего образования обратить внимание на памятники древней письменности, которая одна в состоянии решить недоумения и привести нас хотя немного ближе к истине, чем простые догадки…» На материале пространной рукописи 17 века «Азбуковника», «которая никогда не была
ни напечатана, ни упомянута», он объясняет «многие интересные стороны древней русской педагогики» [5. IV] и  противопоставляет ее педагогике его времени.
«Обличительная литература в первых русских журналах и стеснении гласности (1769-1775») 1860 года созвучна настроениям статьи Н.А. Добролюбова  «Русская сатира в век Екатерины» 1859 года.
Д.Л. Мордовцеву были интересны вопросы культуры, ее истории, русского народного творчества. Здесь писатель разоблачает благонамеренный характер сатиры 18 века и показывает, как либеральная  на словах Екатерина П усиливает цензурный гнет.Он высоко ценил пословицы. «Пословица всегда будет иметь цену как материал богатый, хотя довольно мутный, источник для изучения прошедшей жизни народа, но никак не может быть полным выражением народного ума» [6. 44].
Говоря о народной поэзии, Д.Л. Мордовцев подчеркивал, что герой ее — «этот оборванный, неумытый Иванушка мог бы быть не хуже королевичей, если бы только помогла ему «Сивка-Бурка» — вещая каурка». «Все результаты знаний умственного и эстетического образования», отмечает писатель, «все эти приобретения выпали на долю меньшинства, а не массы», сетуя о том, что «литература до сих пор продолжает питать самое незначительное меньшинство». [7. 2,15] (продолжение рецензии на статью Ф. И. Буслаева).
Творчество писателей-публицистов 60-х годов вызывали острую дискуссию. В ней участвовали М.Е. Салтыков-Щедрин, Н.Г. Чернышевский, П. В. Анненков. Д. Л. Мордовцев активно обсуждал творчество писателей продемократической направленности, носителей идей подлинной  народности. В рецензии на «Кобзарь» Т.Г. Шевченко Д.Л. Мордовцев отмечал, что «Шевченко был в числе первых умов, начавших вводить в поэзию стихии народности», а «Народность Шевченко – это качественно новое явление», показывающее «истинную  идею народности, что называется  с корня, с почвы». [8. 176]. Д.Л. Мордовцев считал, что «Шевченко смотрел далеко вперед. Отсюда проистекала сознательная вера в идею каких-либо новых «лучших отношений  между людьми». В творчестве поэта Д.Л. Мордовцев отмечал «на первом плане  идею общеславянского единения» [9. 25-41, 47-51, 53]
Основное внимание Мордовцева-публициста сосредоточено на «мысли народной». Он рассматривает ее многопланово, его интересуют и прошлое, и настоящее, и будущее народа.  Он считал своим нравственным долгом изучение всех сторон народной жизни и народного духа, стремился привлечь внимание историков к проблемам народа.
Он гордился тем, что всегда отдавал предпочтение « «голытьбе», забытой историей» [10. 117].
Д.Л. Мордовцев не принимал все официальные исторические доктрины, «в силу коих история знать не хотела ни народа, ни его массовых движений, политические они или не политические — все равно, в силу которых история была хронологическим указателем войн и дипломатических интриг или послужным списком королей, их фавориток, министров, генералов и пр.» [11. 130].
Д.Л. Мордовцев  свято верил в то, что «задача русского народа в будущем, его роль в истории человечества и его взаимодействие с другими народами… уразумеется только тогда, когда русский народ будет иметь свою историю, т.е. обстоятельную, беспристрастно и умно-художественно
нарисованную картину того, как пахал землю, отбывал рекрутчину, страдал русский народ, как коснел или развивался, как подчас бунтовал и разбойничал целыми массами».[12 . 113.]
Народные движения были интересны Д.Л. Мордовцеву вне зависимости от того, где они происходили ( в центре России, на Дону или на Украине) и в каких формах протекали (выступление раскольников, крестьянская война под руководством Разина, Пугачева, гайдаматчина).
По мнению Д.Л. Мордовцева, в основе народных движений «лежала та безысходность положения, в которую был поставлен как великорусский, так и малорусский народ, обидно сложившимися для него государственным строем и тою историческою несправедливостью к нему, которая, хотя и была закреплена, так сказать, и освящена юридически, но с которой не могло примириться ни нравственное чувство народа, ни его гражданский смысл» [13. 37].
Рассматривая положение народа Российской империи Д.Л. Мордовцев, естественно, не мог не остановиться на судьбе Украины – края, откуда  родом были его предки, сыновнюю любовь к которому пронес через всю жизнь.
Во многих статьях он отмечал, что украинское крестьянство доведено до крайности бесправным существованием на своей земле, где господствовал деспотизм тех лиц, которые успели захватить силой или обманом, кто булаву, кто войсковую чернильницу с пером (секретарское достоинство), кто побольше награбил земли, лесов, мельниц, заводов, рыбных ловель и пасек…»[14. 9-10].
«Во всех частях России, -  отмечает Д.Л. Мордовцев, делая политические выводы из своего фундаментального труда «Гайдаматчина», - «было одинаково жить  несвободным классам, собственно народу. И там, и здесь народ, поставленный в тяжелые  условия зависимости, заявил о своих страданиях кровавым протестом против тех, он кого зависел и кого считал виновником своих страданий. В Великой России, собственно по юго-восточным окраинам угнетенный народ резал помещиков и чиновников (пугачевщина, понизовая вольница), в Малой России,  тоже по окраинам, только юго-западным, он резал помещиков (гайдаматчина, колиивщина или собственно уманьская резня»,[15. 4-5] имеющая полное право занять такое же видное место в истории массовых человеческих преступлений, как «Варфоломеевская ночь» и «сицилийская вечерня».[16.  с. 1-2.].    
Цензура пристально следила за публикациями  «неблагонадежного» писателя.
В 1872 году было приостановлено печатание в журнале «Дело» очерка Мордовцева из его исследования «Русское крестьянство накануне воли», где приведен богатый материал о злоупотреблении помещиков своей властью перед реформой 1861 года. Писателя зачислили в разряд «либерала  чуть  ли  не  революционного  направления», а его литературная и общественная деятельность признана «безусловно политически вредной и нетерпимой»[17. 117-146]. 
Аналогичное  негативное событие относится к 1877 году,  когда   из мартовского номера «Отечественных записок», была вырезана статья «Вымирание некультурных рас», где, по мнению цензуры, был высказан «протест против существующего социального устройства,  при которой нашему неимущему классу предстоит полное вымирание»[18.400].
Публицистические работы Д.Л. Мордовцева достаточно своеобразны. Писатель сочетал документальность с образностью выражений, что  достигалось использованием научной лексики наряду с художественной. Примером употребления научного стиля изложения могут служить такие термины: «стихия народности», «политические движения», «дипломатические интриги», «противообщественные инстинкты». Художественный пласт публицистики писателя представлен следующими выражениями: «серый люд», «герой в чепане и лаптях», «перл создания»,  «злая татарщина», «детище деспотизма». В текстах очерков автор широко использует фразеологизмы, народные пословицы и поговорки. Для доходчивости рассуждений писатель обращался  к фольклорным героям. Говоря о народных заступниках, писатель использует образ былинного богатыря Алеши Поповича: «Насколько другие  богатыри являются сторонниками существующего порядка, защитниками семейных прав (Илья Муромец, Добрыня Никитич), настолько Алеша Попович представляется противником и того, и другого.
Алеша Попович рисуется радикалом по своему времени, не признающим того, что признавали другие богатыри».[19. 51].
     В названиях публикаций просматривается многоаспектность интереса писателя и формирование исследовательских направлений в творчестве мастера. В дальнейшем все эти статьи станут фундаментом создания многогранных исторических художественных произведений, за которые Д.Л. Мордовцев заслуженно получит титул «российского Вальтер Скотта», а дотошные критики назовут его исторические монографии «художественными диссертациями».
Анализируя работы Д.Л. Мордовцева-публициста, можно отметить  близость его мировоззренческих установок со взглядами революционных демократов. В самом выборе тем и их трактове писатель близок к ученым и наследникам прогрессивного направления общественно-политической мысли России второй половины 19 века.

Список литературы:
1. Салтыков-Щедрин М.Е. Собр. Соч., в 20-ти том. - М., 1976, т. 19, с. 10 
2. Рецензия И. Франко на украинские рассказы Д. Мордовцева: Ватра (Костер). - Літер. Збірник. - Стрий, 1887, с. 146.   
3. Горький А.М. О литературе. - Литер. - Критич. статьи. - М., 1955, с. 77.
4. Мордовцев Д.Л. Школьные воспоминания.(Продолжение).— Русское слово 1863, январь с. 18-25.
5. Мордовцев Д.Л. О русских школьных книгах с древнейших времен до 18 века. — Чтения,  1861, IV. 
6. Мордовцев Д.Л. Об исторических очерках русской народной словесности и  искусства Ф.И. Буслаева. — Русское слово, февраль, 1861, с. 44.
7. Русское слово, апрель 1861 года, с. 2,15 (продолжение рецензии на  статью Ф.И. Буслаева). 
8. Шаблиовский Е.С.   Т.Г. Шевченко  и русские революционные    
    демократы  1858-1861. – М., 1962, с. 176   
9. Мордовцев Д.Л. «Кобзарь Т.Г. Шевченко. — Русское слово, 1860, 
    апрель, с. 25-41, 47-51, 53.    
10. Мордовцев Д.Л. Представляет ли прошлое русского народа какие-либо  политические движения? - Отечественные записки, 1871, март, с. 117.
11. Там же, с. 195. № 3 с. 130. 
12. Там же,  с. 113.
13. Мордовцев Д.Л. Собр. соч. – СПб,  1902, т. 22, с. 37.
14. Мордовцев Д.Л. Гайдамачина. – СПб, 1870, с. 9-10.
15. Мордовцев Д.Л. Гайдамачина. – СПб, 1870, с. 4-5.
16. Там же,  с. 1-2.
17. Александрова В.Д. Данило Лукич Мордовець (Спогади його доньки).– Україна, 1930, січень-лютий, с.117-146.
18. Литературное наследство. –  т. 51-52, - М., 1949, с.400.
19. Участие семинаристов в народных движениях 18 века.–Мордовцев Д.Л. Собр. соч., т.22, с.51.