Ромашки

              Ромашки

 Наташка безучастно скользила взглядом по убегающей лесополосе.
«И за что мне такие страдания? … Еще бы в монастырь увезли! …»
Отец уверенно вел машину, изредка поглядывая в зеркало заднего вида, на душе кошки скребли, но другого выхода он не видел. А может, так ему было проще, с глаз долой из сердца вон…
 Деревня встретила дорогих гостей песней петухов и запахом свежескошенной травы. Солнце клонилось за лес, окрасив небо в ярко-розовый перламутр. Отец остановился у высокого забора.
- Приехали. С вещами на выход.- Отец вышел из машины и позвонил в колокольчик на калитке.
- Бегу, бегу!- послышался голос бабушки.- Ой! Родненькие мои приехали! Кровиночка моя!- бабушка, открыв калитку, кинулась на грудь к любимому зятю.
- Здравствуйте, мама!- отец поцеловал бабушку, и отпустил ее к кровиночке.
Наташка смущенно хлопала глазами, пока бабушка ее расцеловывала и охала.
- Пойдемте в дом, что же это я вас на улице-то держу!- опомнилась бабушка.
Выпив чай с ватрушками, отец засобирался в дорогу. Поцеловав дочь, он вышел на крыльцо вместе с бабушкой.
- Не знаю, надолго ли к вам ее привезли, до сентября еще три месяца…- отец закурил.- В-общем, влюбилась она. Парень с гнильцой попался, как ни придет – пьяный. Работает грузчиком в продуктовом магазине, живет с братом. Брат три раза на зоне был, этот еще ни разу… Шалман дома, девок таскают и наша там… Вот, мы и решили к вам Наталку, на перевоспитание.
Бабушка, вытирая краешком платка глаза, молча кивала.
- Поезжай сынок, все в порядке будет. Образумится внученька, все перемелется.
- Спасибо, ее телефон мы забрали. А вот на текущие расходы,- он подал бабушке конверт,- с почты звоните нам, чтоб она не знала.
Они обнялись, и отец уехал. Бабушка присев на крылечко, задумчиво смотрела на закат.
- Бабушка, ты чего в дом не идешь?- Наташка выглянула на улицу.
- Сейчас, внученька, иду родненькая.
Ночью Наташка не могла уснуть, крутилась как юла. Вспоминая Андрея, тихо плакала в подушку, и шептала, что любит и вернется, скоро вернется. Только под утро задремала.
Проснулась от запаха печеных блинов, соскочила с кровати и босиком по самотканым дорожкам вбежала в кухню. Бабушка стояла у плиты и ловко переворачивала блины на сковороде.
- Доброе утро!- оглянулась бабушка.- Как спала золотко?
- Плохо, всю ночь крутилась… Можно блинчик?
- Ешь, внученька. Для тебя пеку, ненаглядная моя!
Наташка, макая блины в пиалу с медом, чавкала от удовольствия. Бабушка улыбалась и подкладывала на тарелку блинчики погорячее.
После обеда Наташка, вздернув нос, отправилась сопровождать бабушку в магазин. Встречные люди здоровались с бабушкой и с интересом рассматривали Наташку, бабушка гордо зарумянилась, объясняя, что внученька на каникулы приехала.
На обратном пути им встретилась телега с загорелым парнем на возницах.
- Здравствуйте, Вера Павловна!
- Здравствуй, Миша, вот внученька приехала на все лето.
Наташка, гордо вскинув подбородок, отвернулась от пронзительного взгляда загорелого нахала. «Вот, еще всякие пялиться будут!» 
…
Вечером бабушка села на скамейку у калитки и принялась что-то вязать спицами. Наташка, скучая, присела рядом.
- Что, скучно, внученька?
- Ага…- зевнула Наташка.
- Телевизор посмотри.
- Там только два канала, неинтересно…
- В клуб сходи, танцы там вечерами бывают.
- Да ну! Что там делать…. Расскажи мне что-нибудь,- она придвинулась к бабушке ближе.
- А что рассказать-то?
- Ну… - задумалась Наташка,- расскажи про деда.
- Про деда…
…Любили мы друг друга, очень… Родились в одной деревне под Москвой, потом, в войну, эвакуировали в эту деревню, так и росли по-соседству. Он тремя годами старше был, а в школе только одна учительница. Да и школа-то, две комнатки с печкой. Сидел рядом со мной, он-то читать уже умел, а я так - «бэ», да «мэ»… помогал, подсказывал, а потом и домашние задания вместе делали. Придет к калитке и свистит. Мама выглянет, иди, говорит, кавалер пришел. А я закраснеюсь, и так сторонкой, сторонкой, как бы папка не увидел. Строгий он у меня был.
Так и школу закончили, я поехала в город, на бухгалтерские курсы учиться, а он в армию ушел. Ох и ревела я, провожая его. Он тихонько так приобнял меня и шепчет, дождись меня, вернусь - поженимся. А я реву и киваю. Мол, дождусь, согласная я.
Отучилась, приехала, и в колхоз меня бухгалтером взяли, а мы с Ильей письма друг другу каждый день писали, он все в стихах, про любовь. Я читаю и плачу, аж сердце заходится. Дождалась, приехал. В форме, бляхи сверкают, усы отрастил. Стоит у калитки и свистит. Мама выбежала на крыльцо и кричит мне: «Верка, кавалер вернулся!». А я в стайке телков кормила, так ведра и бросила. Бегу к нему, косынку с волос стаскиваю и плачу. А Илья стоит, так исподлобья смотрит и курит. Выбегаю за калитку и на шею к нему. И куда стыд-то подевался! Целую его и шепчу: «Вернулся, родненький, вернулся!».
Ох, что было, когда отец нас увидел. Грозно так сказал, домой марш! Неделю за калитку не выпускал. Чуть с работы не уволили. А Илья отца моего хорошо знал, к нему на облезлой кобыле не подъедешь. Он сватов собрал и к нам. Мама меня в комнате закрыла. Я сижу, ни жива, ни мертва, боялась, что отец откажет. Потом, слышу, отец к двери подходит и открывает. Выходи, говорит, невеста с женихом знакомиться. А я думаю, как так, знакомиться, мы же с детства вместе были. И тут на меня страх напал, а как не Илья пришел! Нет, кричу, не пойду! Мама ко мне вошла, иди, говорит, не бойся, кавалер твой свататься пришел. Так он меня и сосватал.
 А в день свадьбы, я утром проснулась, выхожу на улицу, а он стоит у калитки и свистит. Глядь, а там ковер ромашковый. Я так и задохнулась от радости! А Илья говорит, хочу, чтоб любимая по цветам ко мне вышла, аж до самого сельсовета ромашки положил. Ребята потом рассказывали, он на заре поехал в поле на грузовике и полный кузов ромашек накосил. Вот, как любил…
Бабушка замолчала, стуча спицами, а Наташка, пряча навернувшиеся слезы, ушла в дом.
«Вот какая любовь бывает…, а Андрюша мне и одуванчика не подарил… и любимой, только раз называл, утром….»
Наташка забилась в угол кровати и не сдерживала слез разочарования.
«Почему меня ТАК не любят? … Неужели любовь разная? … Если разная, хочу как у деда с бабушкой! … Ромашковый ковер хочу!»
- А чего глазки красные? Никак плакала, внученька… - охнула бабушка, войдя в комнату.
- Дедушку жалко…- печально улыбнулась Наташа.
- Отжил он свое… А ты на него похожа,- бабушка вздохнула и вышла.
После ужина Наташка, с невероятным облегчением уткнулась в подушку и заревела. Ревела от обиды и жалости. Себя жалела, и на себя обижалась.
«Почему, я в него влюбилась? … Глаза красивые… И все! А он? Не любит, совсем не любит! … Ненавижу его! Ненавижу!»
Рыдала долго, пока глаза не заболели. Кляла все на свете, а к себе почувствовала жуткое отвращение.
«Отдать себя такому чурбану?! Он ведь даже не оценил! Удивился и все! Какая же я дура безмозглая!»
На рассвете она забылась беспокойным сном.
Бабушка всю ночь сидела у дверей и тяжело вздыхала, ей тоже не спалось. Когда плачь за дверью стих, она приоткрыла дверь и заглянула. Внучка спала, изредка всхлипывая и хмуря брови.
«Надо же, как на Илюшу похожа…»
…
Утром завтракали молча, Наташка догадалась, что бабушка слышала ее стенания и ей было неловко. Поедом она себя уже не ела, но отвращение хотелось содрать вместе с кожей.
- Бабушка, а на речку можно сходить?
- Сходи родная, а я на бережку посижу, на солнышке погреюсь.
Наташка, окунувшись в прохладу реки, остервенело принялась тереть кожу, до царапин.
- Аллергия на комаров?- услышала она за спиной чей-то голос.
- Д-да,- обернувшись, она чуть не столкнулась лбом с загорелым нахалом.- Обязательно подкрадываться сзади!?.
- Извини, не хотел напугать. Просто смотрю, исцарапала себя, хочешь, я тебе мазь принесу… Моей сестренке помогла.
- Принеси.- Наташка только теперь заметила, что глаза у него цвета золотистой бронзы. Или как коньяк, такие же теплые.
Спохватившись, что открыто разглядывает его, она резко отвернулась и поплыла к берегу, где ждала бабушка.
Бабушка, улыбаясь, подала ей полотенце и поздоровалась с Мишей.
- Вас подвезти, я на телеге.
- Подвези Мишенька. Ноги устали, затекли совсем.
Наташка недовольно зыркнула на бабушку, и, не заметив подвоха, села на пряную траву в телеге.
Миша дорогой молчал, не оборачивался, а Наташка вся извелась.
«Что ж за принц такой, даже не оглянется! Ишь ты, Мишка косолапый!»
День она промаялась, то на крыльце просидела, то на скамейке, то по двору кур гоняла, ждала спасительной мази.
Дождалась.
- Вера Павловна, добрый вечер. Я тут вашей внучке мазь от укусов принес.
Наташка, услышав его голос, поперхнулась пирожком со щавелем. Миша застал ее с красными глазами и закрытым рукой ртом.
- Что с тобой?
- Кх-кх-кх…
Он мягко постучал ее по спине и положил рядом баночку с мазью.
- Садись к столу, угощайся.- Бабушка суетилась у стола, наливая Мише в кружку парного молока.
- Спасибо! Ни я, ни дед пироги печь не умеем, а магазинные с домашними не сравнить…
- Конечно, не сравнить, без души ведь.- Бабушка вышла на улицу.
- Ты, наверное, плохо себя чувствуешь?- Миша пристально посмотрел на Наташку.
Оторопев, она кивнула, язык просто онемел. Мгновенно вспыхнув, она отвернулась.
- Я хотел тебя в клуб пригласить, там сегодня фильм показывать будут. Ты сегодня полечись - вот увидишь, завтра от аллергии и следа не останется. Дед сам ее готовит. Ну, до свидания.
Наташка ругала себя последними словами, когда Миша вышел из дома.
«Идиотка! С чего я себя плохо чувствую?! Вот теперь - точно плохо! Зла не хватает, растяпа!»
Всю ночь прокрутилась без сна. Мысли путались как паутинка, хаос мешал и думать, и спать. К утру Наташка, обессилев, уснула.
…
- Доброе утро, Вера Павловна!- Наташка подпрыгнула на кровати, услышав его голос.
Она, запинаясь о самотканые дорожки, понеслась к умывальнику. Чуть не выбив зубы щеткой, наспех сполоснула лицо. Также спотыкаясь, пролетела в комнату. Напялила сарафан и, продрав волосы расческой, выбежала в сени. Остановилась вовремя у самых дверей и заставила себя отдышаться.
- Доброе утро,- она смущенно улыбнулась и подошла к бабушке.
- Проснулась уже? Сейчас завтракать будем. Миша, проходи, у деда-то пирожков с маком нет. Я ему тоже гостинец соберу, поди не обидится.
- Я по дороге заехал, на пасеку собрался.- Миша как обычно пристально смотрел на Наташку.
- И не завтракал, а еще удивляются, почему здоровья нет!- всплеснула бабушка руками.- Ладно, дед, он уж из ума выжил. Но ты то, Мишенька, умный парень, а простого не понимаешь.
- Я бы там позавтракал…
Бабушка, накрыв на стол, ушла.
- Прошла аллергия?
- Прошла…, спасибо…
- Да не мне, деду спасибо. Хочешь, сама его поблагодари.
- Хочу.
- Он на пасеке, поедешь со мной? Или ты еще не готова…
«Черт бы тебя побрал! Готова я, готова!»
- Я ни разу на пасеке не была.
- Ну, так поехали.
Наташка, надев на голову соломенную шляпу, села на телегу. Бабушка помахала им рукой, передав гостинец деду.
- Тебя Наташей зовут?- Он обернулся к ней.
- Да.
- А то ты мое имя знаешь, а я только и слышу - «внученька».
Она засмеялась. Ветер сорвал шляпу и понес ее по траве вдоль дороги. Миша остановил коня, и, спрыгнув с телеги, догнал непокорную шляпу.
- Держи крепче свою корону.
- Почему корону?
- Смеешься красиво.- Его глаз горели золотистыми искорками. Наташка, опустив глаза, надела шляпу на голову.
Они ехали по лесу и молчали, Наташка легла на траву в телеге и смотрела на небо: деревья бежали обратно в деревню, а небо стелило для них синюю дорогу.
…
Вскоре они приехали на пасеку. Дед в комбинезоне защитного цвета и шляпе с сеткой вышел их встречать.
- О, у нас гостья. А я-то думаю, чего тебя нет…
- Знакомься дед. Наташа, внучка Веры Павловны.
- Очень приятно, красавица. Дед Михаил.- Старик улыбаясь пригласил Наташу на экскурсию.
Миша оставил их вдвоем и пошел рубить дрова. Дед что-то рассказывал и даже показывал, но Наташка упрямо и почти бессознательно не сводила глаз с Михаила. Дед посмеивался в усы и продолжал экскурсию.
- Дед, полей, умыться хочу!- крикнул Миша, закончив работу.
- Руки болят, пусть гостья польет, силы то в ней побольше будет, а!
Наташка, покраснев как маков цвет, взяла ведро в руки.
- Ты лей, лей! Не жалей водицы-то!- подбадривал дед, сидя на скамейке с трубкой.
- Опять корону унесло,- хохотнул Мишка, убегая за полетевшей шляпой.
Наташка, впав в прострацию, вылила остатки воды на землю.
Дед, спохватившись, ушел в лес… Сачок где-то оставил.
Миша принес шляпу и надел ее на голову Наташке. Они встретились глазами, и все вокруг закружилось-завертелось. Наташка зажмурила глаза, чувствуя, что земля уходит из-под ног.
- Королевна… королевна моя… -  шептал он, лаская ее локоны.
« Хочу вот так всю жизнь с ним простоять, хоть дождь, хоть метель!»
…
 В августе приехал отец. Наташка, услышав шум двигателя, встрепенулась и выбежала на встречу.
- Папка, папка!- она кинулась ему на шею.- Даже не позвонили ни разу, не скучали что ли?!
- Ты-то скучала?- прищурился отец.
- Немного,- схитрила Наташка, улыбаясь во весь рот.
Миша появился неожиданно. Наташка раскрасневшись, познакомила их друг с другом. Отец протянул руку Мише и крепко пожал ее.
- Внук деда Смирнова?
- Да.- Они присели на скамейку.
- В гостях, или живешь?
- Я в Тюмени живу.
- Нефтяник?
- Да. И учусь, на нефтетехнологическом. Заочно.
- Одобряю, нашей принцессе тоже учиться пора. Последние недельки остались и на первый курс.
Бабушка с Наташей хлопотали на кухне. Наташка извелась вся, домой не хотелось до смерти. Из рук все валилось, хоть плачь. Бабушка украдкой улыбалась и молчала.
Отец вошел в дом один. Сердце у Наташки так и оборвалось. Она сникнув присела на стул и не проронила ни слова до самого прощания с бабушкой.
Как под гипнозом села в машину. Дорогой она всматривалась в прохожих, но Мишки не было. Грудь ныла, и слезы сами катились по щекам.
Когда они выехали на трассу, отец резко затормозил.
- Что это?- удивился он.- Наташ!
Наташка, подняв голову с сидения, глазам своим не поверила. Вся дорога была усыпана ромашками. И посреди дороги стояла Мишина телега. Он спрыгнул на землю и подошел к машине.
Открыв дверцу, Наташка вывалилась в объятья Миши.
- Выходи за меня замуж, королевна.
Наташка, всхлипнув, оглянулась на отца.
- Что ж, в Тюмени тоже институты есть…