У меня теперь новая забава 2004-3

From: Тамара
To: Алла Гозун
Sent: Wed 12/29/04 10:59 AM

            Прелестная и поэтическая женщина!
            Что-то Вас не видно?
            Неужели Вам совсем плохо?
            Я поздравляю Вас с наступающим Новым Годом
            и желаю свежих и приятных впечатлений, лёгкого
            духа, крепких ног и весёлого сердца!

            Кажется, Вольтер был возмущён Лиссабонским
            землетрясением, а меня оскорбило цунами в Индийском
            океане- как же это природа устроила такое безобразие?
            Скорее напишите мне два слова, пожалуйста!
            Если Вы «ушли в глубину», то и оттуда откликнитесь.
            Я и сама собираюсь немножко полежать на дне.

           С неизменным чувством восхищения и приязни.
                Т.
From: Тамара
To: Алла Гозун
Sent: Sat 1/01/05 3:18 AM
Subject: Новый, дветысячипятый

             Аллочка!
             Есть голос, есть стихи, есть Ваши песни.
             А Вас - нет.  Хочу Вас!
                Т.
          Графически 2005 год выглядит приятно.
          Я погадала на  И Цзинь - получилось – «Уже конец»,
          утешительно лишь, что следующая гексаграмма –
          «Ещё не  конец».
          А вообще-то - спешу выразить удовольствие от последней
          Вашей шутки «Молчание Вселенной».
          Мне кажется, - в любом случае! - брак равный и счастливый.
          Нас природочка присыпала новой порцией искристого снега
          и всё это поместила под бирюзовые небеса.
          В Гейдельберге - идут проливные дожди.
          А вот шуточка из Академгородского сайта.
         
          А что думает Алла Гозун по такому-то поводу?
          Скажи Алле Гозун - то-то ...

Вы у нас теперь как член семьи : Алла Гозун сказала то-то
и то-то. Я думаю, что Вы - во многих домах живёте. Вот!
Собиралась все буквы забыть и опять грешу.
                Т.
      А у нас большая красивая и  нарядная ёлка!
      Петя вчера перекачал Ваши песни мне в папку, так что мне
      теперь удобно их слушать. Я их наизусть знаю и помню -
      некоторые. Вот и спасибо!

From: Тамара
To:  Алла Гозун
Sent: Sat 1/15/05 2:38 AM
Subject: У меня теперь новая забава

У меня теперь новая забава - если я на ночь повспоминаю Ваши
стихи, то всю ночь во сне сочиняю опусы о них. Утром ничего
не помню.  Во сне кажется, что интересно, а как было бы наяву -
неизвестно. У меня так раньше бывало, когда преподавала, -
я оставляла на тумбочке бумагу и карандаш и, полупроснувшись,
записывала в темноте каракулями свои мысли, чтобы «не заспать».
Утром удивлённо расшифровывала.
До новой встречи!
                Т.
From: Tамара
То: Алла Гозун
Sent: Fri, 1/ 21/05 1:23 AM

                И той ясноглазой, далекой,
                Шепчу: «Обернись, обернись!
                Мне так без тебя одиноко...

И слёзы...  море слез по неразумно растраченной жизни.
У меня не так - мне весело, что Я - эта и ТА. Я не зову её,
она во мне, как та кочерга в снеговике в андерсеновской
сказке, и я рада, что она ещё держит мою спину, если я
о ней вспоминаю. И моря слёз о неудавшейся жизни нет,
я вообще не люблю жалеть о прошлом. Всё правильно.
Но Вы-то! Вы - просто Гениальная Алла!
Бывают ведь - Просто Гении!
Мы с мужем стали вспоминать, какими мы друг друга полюбили,
и оказалось, что тот молодой образ определяет и нынешнее
восприятие спустя 40 лет. - НВ посылает Вам привет.

Если Вы «ушли в глубину», то и оттуда откликнитесь.
Мне всё время хочется писать, но образ мыслей мой
сейчас таков, что вспоминаю и думаю только позитивно,
а это  не совсем правда, и будет слишком много сиропа.
Даже то, что когда-то было глубоко несчастливо, сейчас
воспринимается как удивительный подарок судьбы, как
богатство.
Даже толщина, морщины, седина - это просто патина времени,
от которой картина только выигрывает. А всякие неприятности -
это только опечатки в тексте. Неточные рифмы в стихах я вообще
очень люблю смолоду.

                А вот и  Я! -  Гляжу, не нагляжусь. 
                Так на дитя часами смотрит мать.
                Себя люблю. - Сама собой горжусь:
                Мне было чтО народу показать.

Вот это - Вы! Вы себя любили, гордились! А я себя не замечала,
не видела со стороны, не смотрела на себя глазами мужчин,
хотя дружила всегда только с ними. Мне всегда казалось,
что я их не привлекаю, как женщина. Первый (и не понравившийся)
поцелуй произошёл  в 21 год! Во мне очень долго сидела трагедия,
которая, наверное, делала меня «выше жизни».
И так продолжалось до жаркого лета в Анапе, где я, проработав
пионервожатой один сезон, ещё два месяца лежала под солнцем,
плавала в море в полном одиночестве. И вот, когда я осенью
вернулась в Москву, то -

                А стройность ног! - А кудри, шея, бюст!
                Овал лица, осанка, благородность! -
                Не менее,  чем сам Роден Огюст!

И опять-таки сама я не замечала этого, просто обратила внимание,
что мужчины все стали такими «нахалами» -  на улице на меня
оборачиваются. Везде, в любом месте чувствую на себе множество
взглядов. Смотрю на себя в зеркало – всё тоже  самое, но видно
крымское солнце растопило якутскую мерзлоту, а море смыло
черноту из души. Вот тут-то я и стала той, с которой я очень
хотела бы встретиться и поговорить.
Вот Вы говорите, что Вам нравится меня читать. А я всегда любила
писать письма, и мне писали, и с мужем мы переписывались два года,
и вся моя переписка сохранилась - в двух больших папках.
Вот я достану их, рассортирую по  времени написания и встречусь
с собой молодой. Там столько было!  Очень хорошо, что Вы поместили
на Стихире свой молодой портрет! И хотя выражение там несколько
меланхолическое, но мне кажется, судя по Вашим стихам, что это
меланхолия спящего  вулкана, что темперамент у Вас безрассудный
и горячий.

                Коль любить, так без рассудка,
                Коль рубить, так уж сплеча!

И вижу я Вас в цветастых летящих крепдешиновых платьях, на высоких каблуках,  развевающимися кудрями, весёлую  и насмешливую. И вокруг Вас всегда толпа
ысоких красавцев, с которыми Вы пьёте молодое вино, поёте песни под гитару,
красавцы ссорятся и дерутся из-за Вас. Возможно, и не совсем так, но это
ещё один Ваш образ во мне. Хотелось бы добавить к этому ещё и нечто морское:
ялики, яхты, паруса, широкополые шляпы. Но это уж - не знаю, может, и лишнее.
Наверняка - толпа родственников, учащих жить, прохлада комнат в домеи жадно
глотаемые книжки. Да! И ещё ведь мединститут, с некоторым его необходимым
цинизмом и свободой любви. - Вот уж кем я категорически не хотела бы быть,
так это врачом!
И вот я думаю, что тот молодой образ, который мы носим в себе, как кочергу,
это и есть наша душа. А она не меняется, одна на всю жизнь дадена.
И вот в этом месте я опять забралась по трапу на Ваш корабль, и заглядывала
во все отсеки,  и ухмылялась довольная. - Озорница Вы расчудесная!
И кто Вас такой выдумал? Знать, у бойкого народа могли Вы только родиться! -  Благословенная Одесса! Я тут как-то подумала, что сейчас наша жизнь всё ещё,
и долго будет ещё, питаться расцветом «одесской»(будем так говорить) культуры
в  20-ом веке и что имя это – Одесса!
- Виват, виват и виват!

                Тонким кружевом слов
                Мной укрытая нежно,
                Ты плывешь безмятежно
                Каравеллами снов.

                Каравеллами снов
                В мировом океане...
                Исчезает в тумане
                Белизна парусов.

Ваххх!  - Как хорошо!
Как я Вам благодарна за то, что Вы, что называется, «реализовали»
себя в русской речи! Не поддались Америке, которая, мне кажется,
всех поглощает без остатка. Нет, про Вас надо гимны и оды сочинять!
– А я, жаль, не умею.
                Т.               

From: Тамара
Тo: Алла Гозун
Sent: 01/23/2005 03:08 AM

Спешу извиниться - я влезла в Ваш разговор с N,
там Вы процитировали Пушкина, якобы не помня того.
Я же предупреждала Вас, что бываю порой бестактной,
что даже тесты подтверждают. Я утешаю себя, что это
от душевной щедрости.
Видела по ТВ - какая метель в Нью-Йорке!
Хорошо! Так вам и надо! Радуйтесь, что природа пришла
к вам и напомнила о себе. Это, конечно, без злорадства,
а от уважения к природе.
А я сегодня умилилась - гуляла с Дагой и увидела с
сугробе вход в чью-то нору - в неё заглянуло низкое
розовое солнце и осветило длинные иглы и узоры изморози
возникшие на стенках от дыхания спящего там зверька.
Вот такая я юная натуралистка.

Стихов у Вас много, они разные, мне на всю оставшуюся жизнь
хватит читать и думать в них, и что мне нравится - это
то, что всегда в них есть очень точная мысль или чувство,
которые Вы умеете точно, просто, ясно и изящно выразить.
Причём, не прямым текстом, а каким-то чудом «между словами».
Этому не научишься. Такое есть в японской поэзии
и живописи. Поэтому в них много простора и воздуха, что
для меня очень важно, потому что я без воздуха задыхаюсь,
что и случилось в Москве.

             Помолодевшего лица
             Секрет навек забрать с собою...

                И так мучительно блаженство
                Идти, всё зная наперёд...

            И ветер жизни шевелит листы
            Огромной книги, где твои страницы
            Не кончены...

                Не вернутся.- Забыли?
                О, если бы только это!
                Если бы...

                И, словно формулы, они -
                Не терпят лжи и в доле сотой...

Простите, что вырываю отдельные строчки, так нельзя, но
я просто беру наугад Ваши стихи и радуюсь, что в любом из
них нахожу Вами созданное пространство, где мне хочется
находиться. В Ваших стихах нет выпендрёжа, свойственного
Незрелым  душам. Сколько таких на Стихире! - Тьма тьмы!
А у Вас Душа честно исполнила всё, что ей предназначалось,
и легко, вынесла на сушу золотые искринки своего Знания.
В них нет крови и боли вот-сейчас-происходящего, печаль
высветлена и как будто отгравирована, как на ксилографии,
но острота и точность пережитого от этого становятся только
определённее.
Меня совершенно не интересуют разные поэтические
приёмы, рифмы, размеры, я их просто не замечаю,
если есть струя, поток, в котором я могу плыть.
А что уж и вовсе поразительно, как Вы со  щедрой
лёгкостью можете тут же вместе с  «друзьями»
порезвиться на лужайке, попрыгать и поскакать,
взбрыкивая копытцами, зная, однако, что Вас им
не догнать, и Ваши цветы не затопчутся.

             Я сразу смазал карту будней,
             Плеснувши краской из стакана!

Но смывается пена, и стихи складываются в яркую
мозаику, и ждёшь, какие в ней появятся новые узоры.
Ну, ладно, успокойся, Тамар Михалыч! Спать пора.
А вы ведь немножко надо мной посмеиваетесь, правда?
Ну и посмеивайтесь, ладно, я согласна, это хорошо.
  Т.

               *****
    
       Стихи нельзя пересказать,
       Стихам в косноязычье тесно,
       Их надо наизусть читать,
       Не отступая от контекста.

       Рождение стихов сродни
       Математическим расчетам,
       И, словно формулы, они -
       Не терпят лжи и в доле сотой.

       1997