Девичьи дурости. Африканские страсти

В одну очень маленькую алмазную республику, к тому же находящуюся в Африке, уже давно не ездят туристы. Еще несколько лет назад тут вовсю полыхала гражданская война. До сих пор из всех специалистов мира здесь уверенно себя чувствуют только военные. Атлантика вылизывает свой молочно-белый песчаный живот и смотрит на глупый человеческий мир прозрачными, почти равнодушными глазами. Аэропорт украшает надпись на английском языке, адресованная приезжающим: «Если вам нечем нам помочь, убирайтесь обратно». Коротко и ясно.

Так вот, учитывая все вышеизложенное, остается непонятным, как сумела туда попасть моя  подруга Маринка. Две недели терзаний:  стоит ли ехать в Африку по программе двухдневного тура для прессы? Не слишком ли утомителен маршрут Тюмень – Симферополь – Ливия - Либерия – Сьерра - Лионе? Обязательно ли ставить прививку от желтой малярии, если она нужна только на указанный миг? И, вообще, насколько спокойно в джунглях?

- Там не спокойно, – заверила Саня, специалист абсолютно во всех областях человеческих знаний. – Там есть банда, состоящая из негров, которые ездят по джунглям в женских платьицах, шляпах и с автоматами!

-     Гомосексуалисты?

-      Однозначно!

Тем не менее, Маринка отважилась. И совершила этот акт то ли безумия, то ли легкомыслия, то ли героизма. Иногда мне кажется, что храбрость, это умение не до конца отдавать себе отчет в последствиях того или иного поступка. Чем подробнее отчет, тем меньше храбрости. И наоборот.

- Украинцы нам не братья! – это первый неожиданный вывод, совершенный путешественницей. – Пять часов в самолете, хоть бы размяться выпустили. За что они нас так ненавидят, мы же на одном языке разговариваем и я уверенна, что нет ни одного украинца, у которого не было бы родственников в России? Четырех автоматчиков нам на  трап, чтоб никто не вышел. И еще три часа сидеть, простите, без туалета.

Если верить Маринке, то мусульмане, наверное,  нам братья. Не смотря на то, что на их лицах без труда читалось отвращение к гяурам, наших выпустили на травку! Правда, Маринка чуть в Джамахирии не осталась. Все из-за хохлов, не давших девушке «размяться»,  Выходит она из дамской комнаты – а товарищи по экспедиции ей уже руками из отъезжающего автобуса машут. И осталась Марина с бедуинами, забрали бы ее в гарем к хорошему человеку. А мы бы с Санькой в гости к ней ездили, да себе гаремы поприличнее присмотрели. Но не сбылось.

И два дня интенсивного впитывания Африки через все поры – чтоб успеть запомнить, насладиться, сфотографировать, ведь никогда больше не видать нам глубинного чернокожего континента!

Пресс-конференция состоялась сразу же по прибытии  у Маринки дома за богато сервированным столом – ром, текила, овощи… Мы же, как всегда, худели!

- Очень много инвалидов, - с состраданием в голосе говорит Маринка. – Это они руки-ноги друг другу мачетами рубили, чтоб проще было разбираться из какого племени враг. Больше одного члена врагу рубить нельзя!  Это у них такие договоренности между собой!

И, помсотрев на меня, подавившуюся текилой :

- В смысле члена организма, ну там, руки, или ноги. Хватит ржать! Молодые все, сильные, красивые. Нам там чуть джип не перевернули из-за одного придурка ханты-мансийского. Всех журналистов предупредили: без согласия аборигенов никаких съемок! Этот же выперся с видеокамерой. Они ему обрубками машут – типа, будь человеком, а он снимает, гад, снимает! Ну, понятно, те, что на ногах, остатками рук нас вместе с джипом подняли, да чуть всех  не вытряхнули. Еле умчались.

- А вы ему сказали? – Санька не выносит, когда чья-нибудь «прайвеси» попирается бесцеремонными  негодяями. Маринка сказала «Конечно, как только отъехали на безопасное расстояние». И мне вспомнилась фразочка из Марка Твена «…товарищи были вынуждены, наконец, сделать ему дружеское внушение, вымазать дегтем, вывалять в перьях и пронести по улицам верхом на шесте».

Правда, если верить очевидцам, на этом арбузное дерево из Ханты-Мансийска не унялось, развлекая местных проституток и поливая воду в бассейне виски и ромом (для дезинфекции, наверное).

- Для понта! – не согласилась Маринка, - Баксов полные карманы! Как не шикануть, тем более что проститутки там, по-моему глубокому убеждению, одни из самых красивых в мире. Такие холеные, нарядные, красивые, благоухающие! А как им идет их темная кожа…  Одну из них звали Бежу. Поскольку в нашей делегации было только две дамы (я и еще одна девочка из Тюмени), то мужчины-коллеги особенно за речью не следили. Можете предположить, как они  бедняжку Бежу переименовали!

- И СПИДа не боятся! – поразилась Санька.

На пляже товарищ из Сургута собрал всю местную мелкоту и научил ее выговаривать по-русски название своей телекомпании. Еще он доверил чернокожей малышне при этом размахивать российским флагом.

- Креативщик! – порадовалась за товарища Маринка.

- Жадная скотина! Он им хоть по конфете дал? – не согласилась Санька.

Рассказы об Африке преремежались выпиванием указанных выше традиционно «африканских» напитков: рома семилетней выдержки и текилы. В самый разгар рассказа и праздника, когда Маринкин африканский отель уже окружили местные автоматчики, а красавица Бежу потому не смогла уединиться с отважным русским корреспондентом, раздался телефонный звонок. Это провалившийся накануне дня всех влюбленных Маринкин любимый соизволил, наконец, повидать исстрадавшуюся в разлуке бенефициантку.

Поскольку нового Маринкиного возлюбленного мы никогда не видели,  Александра высказала подозрение, что тот, кто игнорирует день всех влюбленных, может быть либо коммунистическим пенсионером, либо глубоко религиозным человеком. Ни то ни другое нас с Санькой бы не устроило. В отличие от нашей воодушевленной подруги.

- Вы уже идите, а я вам потом дорасскажу! – пообещала Маринка, отключая компьютер с фотографиями, где бушевала Атлантика и черно-желтая опасная жизнь. - Вы хоть не обижаетесь, что я тороплюсь? Вдруг, он потом не сможет…

Санька молча почесала висок и уточнила: «Если мы допьем текилу, уже никто ничего не сможет!».

Вечером раздался телефонный звонок. Это Маринку грызла беспощадная совесть.

- Как твой глубоко религиозный коммунистический пенсионер? Смог? Все члены организма на месте? – очень невежливо спросила я подругу, которая забыла нашу отрядную мудрость, заключающуюся в том, что «мужики приходят и уходят, а дети и друзья остаются».