Красным золотом и кокаином

         В юности у меня был приятель по кличке «Эйч-Баков». Этот молодой человек продолжительное время развлекался тем, что прикидывался иностранным разведчиком, затем инопланетянином, потом соблазнителем замужних дам... всего и не упомнишь. Входил в образ так, что вывести из подобного гипнотического состояния его могло только сильное эмоциональное потрясение, очередной привод в милицию или сотрясение мозга.
     Откуда он получил такое красивое погоняло? Так, по советскому паспорту, его фамилия была Щербаков, и как-то на вопрос:
     — На какую букву начинается ваша фамилия, на «Че» или на «Ще»?
     Он, состряпав многозначительную физиономию, заявил:
     — Моя фамилия начинается на «Эйч».
     Вероятно, намекал на свою принадлежность к иностранным спецслужбам, должно быть, к американским - других же не было. Ну, с ним спорить никто не стал. Он, баскетбольного роста, не по годам рано начал обрастать щетиной и по этому в винном отделе ему уже отпускали напитки.
     Прогуливаясь с разведчиком Эйч-Баковым вдоль московских автотрасс, я стал замечать, что, при появлении на дороге чёрных волг, мой друг, как-то особенно по-американски, из-под полы своего длинного шпионского плаща делал водителю некие таинственные знаки, этакие «козьи роги». А затем, пряча лицо в воротник, спешил убраться в ближайший тёмный переулок.
     На мои вопросы он сухо отвечал:
     — Так надо. Когда-нибудь ты всё обо мне узнаешь...
    Однажды, он показал мне хозяйственный спичечный коробок битком набитый красной медной стружкой. Были такие коробки-монстры.
     — Это золото!
     — Что это?! — не поверил я, поскольку до этого не подозревал, что золотые слитки обрабатывают на фрезерных станках, не видел золотой стружки вообще, такого цвета и в таком огромном количестве.
     — Это мой гонорар, — объяснил Эйч-Баков и добавил многозначительно, — Есть одно серьёзное дельце. Можно неплохо заработать. Возможно, приглашу тебя помощником.
     — А посмотреть можно? — проявил я излишнее любопытство.
     — Нет! — жёстко отрезал новоявленный Али Баба, неплотно закрывая перед моим носом коробок и пряча его в карман. — Ты и так узнал слишком много!
     Все его липкие пальцы были покрыты золотыми чешуйками, а из драгоценного коробка сыпалось во все стороны. Я сделал вывод - у Эйч-Бакова этого золота во всех карманах, как грязи.
     И тут я его раздавил морально.
     — Рад бы тебе помочь, но сейчас у моего папаши трудности из-за визы в Боливию. Опять не хотят выпускать - интриги завистников!
     — Какая ещё Боливия? — отвесил свою тевтонскую челюсть Али Баба.
     — А ты, что же? Не знал? Он - политический эмигрант, — добил я шпиона окончательно. - Мой дед, боливийский коммунист, эмигрировал в СССР сразу после войны. Бабка, правда, там осталась, вот посылки шлёт... на той неделе кокаина в грелке прислала.
     — Кокаин? Это что, наркотик?
     — Тошнотик! А то, что же ещё-то? Он только и растёт в Боливии. Его там мучачос-с собирают в корзинос-с.
     — А как его там, ну, нюхают? Курят?
     — Его как хочешь можно. Хочешь в вену коли, хочешь так жри, под язык там или клизму в жопу! И, главное — никакого запаха изо рта. Ни один мент не придерётся.
     — Дай попробовать! — тут же потребовал американский шпион, — Может он у тебя уже выдохся весь?
     — Да ради бога, жалко мне что ли? У нас этого кокаину по квартире валяется — все обчихались, даже кошка соседская. Пойдём, я тебе насыплю кулёчек. Только, на многое не рассчитывай, а то папаша заметит.
     Мы подошли к моему дому, благо прогуливались неподалёку, я поднялся в квартиру, сыпанул в газету муки, соды, соли по вкусу и капельку молотого красного перца. Решив, что именно так и должен выглядеть Стопроцентный Боливийский Кокаин, я вынес эту смесь на дегустацию американскому шпиону. Пока я колдовал на кухне, он прятался за мусорными баками во дворе.
     — Вот! Натурпродукт! Только учти, никому ни слова!
     — Премного благодарен, — сказал шпион, — а то, наш канал доставки перекрыли в Западной Германии, а я без кокаина, сам понимаешь, как без рук.
    Не откладывая на потом, он вспорол кулёк пальцем и засосал в свою трепетную лохматую ноздрю хорошую порцию Боливийского Кокаина.
     — Ну, побегу? — спросил Эйч-Баков дурея прямо на глазах.
     — Ну, побеги, — позволил я.
     И он побежал, петляя меж мусорных баков, сыпля из дырявых карманов красным золотом и кокаином.