В Подпорожье

Был понедельник. С утра, вместе с отцом, уехал в часть. Мне нравилась преддорожная суета: получать взрывчатку, продовольствие. Эта поездка рассчитывалась на неделю, поэтому батя "выцыганил" лишний ящик каши в банках и тушёнки, всё это подлежало обмену на рыбу, а также, как презент за постой у его многочисленных знакомых.

Заявки приняты, машины загружены и заправлены. По традиции садятся в курилку, закуривают. Батя молча просматривает заявки; я называл этот момент "время на принятие решения".
- " Остальные даже и перебирать не буду. Начнём с Подпорожья, после чего будем "спускаться" к нашим родным местам."

От Пушкина до Подпорожья порядка 230 км. В заявке значилось, что на одном из участков торфоразработок обнаружено несколько гранат и снаряд. Я, как и все носил форму, перешитую из отцовской, а отец на складе обменял свои сапоги и полевую фуражку на мой размер. Особой гордостью была портупея и офицерская планшетка, в которой у меня были карандаши, нож, спички, блокнот, компас, карта, в которой не смыслил ничего (но на всякий пожарный пусть будет), плоскогубцы, но это не главное. Когда начиналась работа, отец, доверяя мне, что хулиганить я не буду, выдавал несколько тротиловых шашек, пенал с 2-3 детонаторами и шнур. Он довольно часто разрешал мне производить подрывы незначительного количества боеприпасов и, когда ты достаёшь всё СВОЁ из СВОЕЙ сумки, то это придаёт тебе особую значимость твоей нужности здесь. Вот и щеголял токой "сын группы разминёров", только без погон.

В 9.30 покинули пределы части и взяли направление на Подпорожье. Проезжая Невский пятачок ,бибикнули. Позади остались садоводства Синявинских высот, откуда и поступала основная масса заявок, но мы ехали вперёд.

День выдался солнечным и жарким. Большая часть маршрута пройдена. По указателю "Подпорожье" покидаем трассу и попадаем на грейдерную дорогу. Наша машина поднимает клубы пыли, в которых теряется идущая за нами. Мне жарко не только от припекающего солнца, но и от жара двигателя, на капоте которого я сидел, постоянно ёрзая "пятой" точкой. Не выдерживаю и прошу остановить машину, чтобы пересесть в кузов к Якову. Увидев следующую за нами машину, понял, что погорячился, но заднюю включать было неудобно.


В кузове летала такая густая пыль, что не сразу заметил Яшку, который мало чем отличался от общего серого фона.
- " Ты чего?" - спросил он меня.
- " Жарко в кабине."
- " Тогда готовься: здесь жарко и пыльно."
Да, хороший 66-й пылесос! Опущенный задний тент от пыли не спасал. Я потерял счёт времени; мне казалось, что прошла целая вечность прежде чем, скорость заметно снизилась, а пыль перестала поступать в кузов.

Остановились, но команды "К машине!" не поступило. Через минуту трогаемся дальше; батя, очевидно, дорогу спрашивал до советской власти. Не проехали и пяти минут, как снова остановка и команда отца "К машине!" Спешиваемся. У нас с Яшкой только глаза и зубы блестят, а всё остальное покрыто пылью в два пальца. Бьём себя в грудь и превращаемся в "людей невидимок".

Мы стояли рядом с двухэтажным зданием белого кирпича, расположенного в верхней части посёлка. Судя по его размерам, здесь было не только сосредоточение местной власти, но и располагались всевозможные конторы и организации, связанные с заготовкой леса, торфоразработками и прочей хозяйственной деятельностью.

Перед тем как, бате нырнуть в это здание, он отдал пару распоряжений:
- " Вам, - указал рукой на нас, - привести себя в более-менее надлежащий вид. Остальным проверить ящик с продовольствием, особенно хлеб. При необходимости используйте дополнительные простыни. Ждите, думаю долго не задержусь."

Через полчаса отец вышел из здания в сопровождении какого-то мужчины, как оказалось начальника торфоразработок.
- " Кстати, Вы обедали?" - спросил начальник, глянув на часы.
- " Нет ещё. - Ответил отец, хотя время было 15.00. - Давайте сначала дело сделаем, а потом можно будет и в столовую."
Начальник на служебном газике довёл до места. Участок находился, по отношению к посёлку в низине на удалении километра, но и отсюда белое здание управы было, как на ладони.

Два трактора производили работы. Один остановился. Из него вышел человек и направился в нашу сторону. Подойдя к нам, широко улыбался и, протянув руку, представился:
- " Тимофей! Это я снаряд обнаружил. Чувствую ножи не берут чего-то. Остановился, полез посмотреть, что за чёрт?! А там, твою ты мать... Вытащил, вот и дальше давай работать. А гранаты уже кто-то до "кучи" притащил. Не знаю кто, врать не буду."
- " А почему группу не вызвали? Сами вытаскиваете. Вы в курсе, сколько из-за этого гибнет вашего брата?"
- " Да..., но ведь это всё время... Как вытащил, так заявку и дали."
- " В рубашке ты, Тимофей, родился. - Отец держал в руках длинный корпус немецкого снаряда, - Вот смотри, как ножи били! Видишь?! Пять милиметров зарубка от боеголовки! Защита хоть есть на тракторе?"
- " А на кой она? - Вопросом на вопрос ответил Тимофей. - Толку никакого, а производительность ниже."
Отец посмотрел на начальника, который потупил взгляд и молчал.
- " Знаешь что, Тимофей, от гранаты и от такого снаряда она защитит, максимум какие-то ранения несмертельные получишь, а без неё, в лучшем случае без ног останешься. Этот снаряд тебе знак, вот и думай о повышении производительности... - И, обращаясь к нам, - Грузим это добро и поехали!"

И вот в этот момент к отцу обратился, незаметно подъехавший на велосипеде, мужчина.
- " Тов.майор, разрешите обратиться?"
Мы все немного опешили от такого официального обращения.
- " Да, пожалуйста!"
- " Игнат я. Всю жизнь здесь живу и пацаном во время войны здесь же был. Так я к тому, что во время войны вон за тем лесом, - и он махнул рукой в указанное направление, - был наш аэродром. Мне довелось быть свидетелем, как до него пытался дотянуть наш подбитый самолёт. Так вот, очевидно, чтобы не взорваться при посадке, он именно на это поле сбросил две бомбы, которые не взорвались. Аккурат где-то в этом районе. - Он даже на местности показал примерный район. - Они здесь! Их никто не нашёл, глубоко, наверное, ушли в землю. Столько лет прошло, а земля-матушка всё ненужное из себя выталкивает. Вы бы посмотрели."

- " Спасибо, Игнат, обязательно посмотрим. Яков, Андрей готовьтесь! Тимофей, скажи второму трактористу, чтобы глушил и давайте в посёлок. Трактора оставьте там, где стоят."

Начальник, услышав, что мы собираемся искать бомбы, хотел быстро ретироваться к машине.
- " Уважаемый! - окликнул его отец.- Вы куда так заторопились? К Вам тоже есть распоряжение..."
- " Ко мне? Зачем? Какое? Я...это...невоенный....."
- " Слушай сюда, невоенный, и запоминай, от этого жизнь людей зависит. Первое: по громкой связи и по местной радиотрансляционной сети передай распоряжение (ты или кто иной- неважно) о том, чтобы до особого распоряжения народ по-возможности оставался в домах в связи с проведением взрывных работ. Независимо от того найдём бомбы или нет, подрыв уже обнаруженного будем проводить здесь в лесу. Второе: дождись трактористов и отвези их в посёлок. Всё понял?! Вот и молодец. Оцепление в лесу я своими силами обеспечу."

Сержанты начали проверку указанного района. Обнаружили пару миномётных мин, бомб пока не было. Но вот Яков поднял руку, а рядом с ним и Андрей. Я принёс сапёрные лопатки. Из торфа появился стабилизатор. Сомнений больше не было, что мы обнаружили те самые бомбы, о которых говорил Игнат. Перед нами лежали две 250-ти килограммовые чушки в виде наших бомб. Машины на поле не зайдут; сядут на мосты, а до машин порядка трёхсот метров. Оставался один вариант - тащить их до машины на себе.

- " Ребятки, идите вырубте жердину потолще."
Используем старый добрый дедовский метод: просовываем жердь через стабилизатор бомбы, а дальше взваливаем жердь с бомбой на плечи и, радостно улыбаясь, тащимся к машине. Отец помогал нам поднять бомбу на плечи, а потом вытащил папироску, закурил и, как студент прохладной жизни, просто шёл рядом с бомбой, которая в такт нашим шагам покачивалась то вверх, то вниз. Жердина хоть и была недлинная, но и она, порой, кроме скрипящих звуков, издавала и потрескивания; вот тогда становилось нехорошо. Спереди было двое, сзади со мной - трое, а батя так и не отходил от бомбы; понравилась она ему что ли?

Когда жердь в очередной раз "сделала" неприятный звук, у меня заурчало в животе: не то от страха, не то от голода. Жара, пот заливает глаза, да ещё этот слепень прицепился - кыш, кому говорят! Ноги проваливаются в торфяную массу, устал. Все устали, но нельзя передохнуть. Шатает, но тащим. Господи, наконец-то под ногами твердь! Последние 50 метров чуть ли не бегом! Вот они, машины. С величайшей осторожностью опускаем на землю. Вытаскиваем жердь. Всё, перекур! Курят молча, поглядывая на жердь: менять или не менять? Вроде выдержала - значит проверенная.  Нет, не меняем потому как, закончив перекур, Яшка подхватывает жердь, и мы снова отправляемся на участок за второй бомбой.

Опять таже картина: отец помог нам поднять жердь на плечи, после чего снова шёл рядом с бомбой. Я даже злиться начал на него: мол мог бы и помочь. Откуда мне было знать: почему он так делал? Мне потом ребята рассказали: почему? Оказывается таким образом страховалась бомба на случай, если сломается жердь. Тогда он прыгнул бы под бомбу, принимая на себя её вес, и, уменьшая свободное падение смертоносного груза. Мне стало стыдно от того, что я мог допустить мысль о том, что отец может просто филонить.

Я уже чуть ли не сам висел на жерди, когда доносили вторую "чушку" к машине, в которой уже лежало две мины, снаряд и пара гранат. Святое дело перекурить. Я вытирал обильно льющийся пот и вслушивался в слова отца:
- " Сейчас перекурим, и мы с Сергеем поедем в посёлок. Попробуем кран раздобыть. Руками поднимать опасно, не дай Бог сорвётся. Да, и на жердях до места подрыва нести замучаемся! И где тут подрывать? Чёрт его знает! Всем пока отдыхать и ждать нас."
Они сели в машину, развернулись и постепенно удалялись в сторону посёлка.

Я хочу воспользоваться их отъездом и несколько слов сказать об отце. 1927 года рождения. С декабря 1944 на фронте в частях Гвардейских реактивных миномётов ("Катюши"). Награждён медалью "За боевые заслуги" за взятие Зееловских высот. После войны закончил Коломенское артиллерийское училище. Всю службу прослужил на реактивных установках. Входил в состав госкомиссии по отстрелу системы залпового огня БМ-21 "Град". Таблицы стрельбы для данной системы составлены отцом при помощи счётного прибора "Арифмометр". За этот, не побоюсь этого слова, титанический труд получил премию 20 рублей! Является мастером артиллерийского огня. Виртуоз! Принимал участие в показных учениях Министру Обороны Швеции, создавая огневой вал, за которым в четырёхстах метрах! шла наша пехота. МО Швеции после всего увиденного сказал: " Наша пехота так бы не пошла!" Здесь расчёт времени до секунды, выверка прицелов ювелирная. Малейшая ошибка и трагедии не избежать.
Прекрасный, заботливый отец, которого, правда, видели очень редко. Результатом явилось то, что старший брат и я пошли по его стопам...

Примерно через полчаса увидели, что с горы спускается только одна наша машина, без крана. Отец спрыгнул на землю, лицо было злое, на скулах ходили желваки.
- " Тов.майор, крана не будет?" - почти одновременно спросили ожидающие.
- " А ну их всех на ...! - отец сорвался, заматерившись при мне. - Ящик водки крановщик запросил! А на какой хер я её куплю!? Сволочь!"
Сели перекурить. Батя остыл.
- " Значит так, в машине несколько досок лежит, думаю, они выдержат. Откроем задний борт, поставим доски и по ним катом. Также и разгрузим. Опасно, конечно, но предложите другой вариант. Подрывать прямо здесь, сами понимаете, риск велик, посёлок рядом."

Других вариантов не поступило, как и не было отказников в этой опасной затее. Открыли борт, поставили доски, как сходни, и приступили к закатыванию первой бомбы. Самое главное - катить равномерно. Процесс шёл нормально, но, когда бомба достигла середины пути, доски как-то "настороженно" прогнулись. Отец и Андрей немедленно подлезли под них, страхуя импровизированные сходни своими спинами. Ещё несколько минут и бомба в кузове, где её заботливо "упаковывает" Яков. Вторая пошла легче по уже отработанной методе.

Погрузив доски и жердь, по дороге тронулись в глубь леса. Двигались медленно, присматривая подходящее для подрыва место. Не проехали и километра, как отец справа от дороги заметил небольшую воронку. Обследовав её, он принял решение произвести подрыв здесь, а сам взрыв по возможности сделать направленным, что увеличивало время на подготовку, но уменьшало количество осколков в сторону посёлка.

Работы закончены. Разгружаем бомбы. Это быстрее, чем загружать. Далее жердь, перенос к воронке, разгрузка. Мины, снаряд и гранаты на фоне бомб выглядели сиротливо. Добавляем несколько килограмм тротила, всё готово к подрыву. Осталось выставить оцепление. Серёга на своём 66-м убыл в посёлок, Андрей и Яшка - в лес. Я остался с отцом. Через полчаса, как было выставлено оцепление, отец, сказал Наму: "Заводи!" и пошёл поджигать шнур, я же запрыгнул в кабину. "Поехали!" коротко бросил батя, запрыгивая в машину. Отъехав метров 800 остановились на развилке дороги. Спешились. Отец посмотрел на секундомер, оставалось 30 секунд.

Жди не жди, а взрыв застаёт меня всегда неожиданно. Вот и сейчас, земля под ногами вздрогнула и вверх взметнулась раненая земля, деревья, столб огня и чёрного дыма. Всё это я успел увидеть в падении: не услышал команды отца: "Ложись!", вот он меня и сбил с ног. Оглушительный грохот наполнил всё окрест. Упругий горячий ветер пронёсся на землёй, чуть не опрокинув наш ГАЗ. Было слышно, как крупные осколки, вывороченные из земли камни с треском падали в лес или со свистящим шипеним проносились по открытому пространству, некоторые падали недалеко от нас, но основная масса, более мелких, унеслась значительно дальше...

Подъехав к месту подрыва, ощутили запах взрывчатки, дыма. Образовавшаяся от взрыва внушительная воронка наполовину заполнилась водой, по её краям кое-где тлела земля. Пока дожидались оцепления из леса, затушили тление и посмотрели в округе на предмет возгорания. Но вот появился Андрей, а чуть позже Яков. Подъехали к управе, где нас дожидался Серёга и стояло оживление: люди обсуждали взрыв в лесу, от которого в здание выбило несколько стёкал...

Мы поняли, что сейчас не до нас, заняли места в машинах и около 19.00 покинули посёлок, в котором нам делать больше нечего. Обратная дорога. Мы с Яковым трясёмся в кузове и глотаем вездесущую пыль. Скорость замедлилась, машины съехали с грунтовки, но не на трассу. Вскоре они встали, заглушив моторы, и мы услышали батин голос: "Вылезай! Приехали!"  С удовольствием покинув кузов, очутились на прекрасной полянке на берегу р.Свирь. Солнце стояло ещё высоко и приятно согревало.

Отец мне и Якову велел убраться в кузове машины для отдыха, после чего могли помыться в реке и постирать свою форму, а сам он, вместе с остальными занялся приготовлением обеда-ужина. Есть хотелось до безобразия неприлично. К 22.00 разобрав миски, ложки и хлеб подтянулись к костру. Яшка сидел в подменке, а я в трико и кофте, которые мне заботливо положила мама, а наша постиранная форма сохла на лёгком ветерке.

Наш разминёрский суп, чай с дымком, солнце уходящее за горизонт, приближение очарования белой ночи, мытьё посуды, глаза слипаются от нелёгкого дня...

А утром нас ждали новые заявки, новые дороги, новые встречи...