Северная ведьма Гл. 9. Домашние хлопоты

 
   За ручку двери он взяться не успел, в дверь постучали. В таких случаях говорят – сердце ёкнуло. Не знаю, что там у него ёкнуло, но он, почему-то остановился в нерешительности у дверей и сказал «да». Дверь приоткрылась, заглянул матрос и, поигрывая бровями, сообщил «к вам тут женщина» и, не выдержав, добавил «краси-и-вая». И захлопнул дверь. Виктор остался стоять перед дверью, как вкопанный.  Растерялся.  А дверь приоткрылась, теперь уже шире, и в дверях Варя стоит.
-   Ну, здравствуй, обманщик!
   Действительно красивая, шубка и шапка снежком запорошены, на ресницах и бровях мелкие капельки растаявшего снега блестят. Сапожки на ней какие-то чудные, высокие, расшитые узором. Окончательно растерялся Виктор. И приход Варин неожиданный, и красота её диковинная. И вопрос какой-то не понятный.
-   Кто обманщик? Я? Кого я обманывал? – а сам стоит столбом.
   Что стоишь? Пригласи девушку войти, помоги раздеться, усади. Ну?
-   Войти можно? – и перешагнула порог, - а почему я искала Виктора, четвертого помощника капитана, а ты оказывается третий?
-   Варя! Слушай, как я рад! Как ты меня нашла? Как тебя пропустили?
   А Варя по-хозяйски захлопнула дверь перед носом любопытного матроса и начала расстегивать полушубок. Сбросила на диван шапку и шарф. Наконец то, Виктор бросился ей помогать. А она ему куртку расстегивает. Обнимались и целовались так, как целуются влюбленные после долгой разлуки. А как она целовалась! От её долгих поцелуев кружилась голова, и не хотелось прерывать эту пьянящую близость женщины, с её откровенностью и нежностью. С ней терялось ощущение времени.
    Они так и стояли, обнявшись, когда в дверь снова постучали. И тут же дверь приоткрылась. На этот раз голову просунул Сергей. Он даже не пытался скрывать любопытства на лице. И даже не извинился, а понес какую-то чепуху:
-   Мне доложили, что на борт проникла неизвестная женщина, - то ли в шутку, то ли всерьёз заявил, - и что возмутительно – красивая! И знаете, почему возмутительно? Потому, что красивая женщина должна сначала отметиться у вахтенного штурмана. Так и в уставе флота сказано, - продолжал «валять дурака» Сергей.
   Он уже вошел в каюту, закрыл за собой дверь и ждал, что его юмор оценят. А Витя с очаровательной незнакомкой, почему-то, не спешили реагировать на его юмор и продолжали обниматься. Повисла неловкая пауза.
-   Здравствуйте, Тамара, - наконец нашелся Сергей, - а я уже много чего от вашего кавалера о вас наслушался. Разных  невероятных историй!
   Парочка продолжала смотреть на Сергея без видимого удовольствия. Что тут поделаешь? Надо искать выход. И в прямом и в переносном смысле. Чтобы скрыть неловкость, попытался продолжать хохмить, нащупывая ручку двери.
-   Ну, что же, молодые люди, не смею вам мешать. Но как нацелуетесь, и если выпадет свободная минута, загляните к  вахтенному штурману…для соблюдения формальностей…
-   Я не Тамара.
-   Да? – открыл рот Сергей, уже выходя из каюты.
   Но остановиться не посмел, и только успел в закрывающуюся дверь сказать:
-   То-то я смотрю, на Тамару вы мало…, - и дверь захлопнулась.
   Виктор уже приступил к расстегиванию мелких пуговичек, потом кинулся к двери, чтобы замкнуть её. Варя его остановила.
-   Витя. Меня как-то не вдохновляет звукоизоляция твоей каюты. У вас стены и двери из чего сделаны? Давай не здесь, - она шептала ему в губы.
-    Варь, да это мелочи, - попытался продолжить натиск Виктор.
-   Вить, а ну-ка сядь, поговорим. Отвлекись.
   Сели рядышком на диван. Виктор уткнулся носом в её волосы. Запах её духов кружил ему голову.
-  Ты почему не отвечаешь мне, что за чехарда у тебя с должностями? Ты какой штурман?
-    Варя! Ты меня можешь поздравить, с сегодняшнего дня я третий помощник капитана.
-    Серьёзно? Тебя повысили?
   Варя отстранилась от него, на лице её была такая искренняя радость, что Виктор не выдержал, и обнял её.
-  А ты что, думаешь, что я шучу? Так. Все. Одевайся, пошли в город. Сейчас засядем в «Арктике» и отметим моё назначение.
   Виктор начал одеваться. Варя рассматривала каюту.
-    Ты здесь живешь?
-    Нет, я только перебрался сюда. Сегодня. В связи с новым назначением.
-    Надо будет тебе здесь уют создать.
-   Вот этого мне не надо. Здесь все будет так, как мне удобно. Как в прошлой каюте было.
-    А мне хочется, чтобы в море тебе что-то напоминало обо мне.
-    Подари мне фотографию. Я повешу её над столом. Или над койкой?
-    Лучше над столом. Я подарю. Большую.
Виктор надел куртку, взял в руки шапку и перчатки и ждал Варю. Варя одевалась медленнее, с иронией разглядывая Виктора.
-    Ты чего улыбаешься?
-    Ты в этом свитере собираешься со мной в ресторан идти?
-    А что?
-    Витя, - положила ему на грудь руки, - я не девочка, мы с тобой об этом уже говорили, меня в городе знают. Какой бы ты не был хороший и красивый, но… не надо мне репутацию портить. Понимаешь? Не обижаешься?
-    Какую репутацию? Конечно, обижаюсь.
   Виктор опустился на стул. Помолчали. Варя села к нему на колени, обняла и несколько раз тихо поцеловала. Гладила ему волосы, проводила пальцами по губам, откровенно любовалась им.
-   Родной, давай сделаем так. Едем в город и делаем все, что я буду говорить, - она сделала ударение на «я», - а в следующий раз весь день будешь командовать ты. Идет?
-    А зачем мы тогда едем в город? Если я тебе не соответствую?
-    Ох, какое ты гадкое слово придумал. Ну, кто тут кому не соответствует? Прекрати. Мы с тобой не просто соответствуем друг другу, как ты изволил выразиться, мы с тобой друг для друга созданы.
-    Варь, послушай, ты мне очень нравишься…, и все такое…, но…, не надо со мной так.  Я с детства не люблю, чтобы мной руководили.
-    Витя, никто, ни кем не руководит. Мы с тобой всегда будем искать варианты, которые бы и тебя, и меня устраивали. Согласен?
-    Против этого не поспоришь, но…
   Они бы еще долго выясняли отношения, если бы Виктор не заговорил случайно о том, что ему надо пошить форму. В гражданском флоте комсостав начинал носить новую форму, в которой галуны, которые раньше носили на рукавах, теперь перешли на погоны.  Выяснилось, что Виктор хочет пошить себе такую форму, а Варе эта идея не просто нравится, она от неё в восторге. А в городе у неё есть хороший знакомый, и что замечательно – портной. И не просто портной, а специализирующийся на пошиве форм для командного состава моряков. Всё, все споры закончились и через пару минут они выходили из каюты.
-    Я пойду к вахтенному зайду, - буркнул Виктор.
-    Я с тобой. Мне кажется, он хотел меня видеть.
-    Варь, да он шутил.
-  Зато я не шучу, хочу познакомиться с твоими коллегами. Молодыми, - она игриво стрельнула в Виктора глазами.
   Витя сделал равнодушное лицо и сказал «пошли». Постучали в каюту Сергея, и Виктор открыл дверь. Сергей сидел за заваленным папками и бумагами столом. Он поднял голову, махнул рукой, мол, заходи. А когда вошли двое, развернулся на стуле и расплылся в улыбке.
 -   Ну, давай, Витя, рассказывай, кто, откуда, почему? А то у меня голова кругом от твоих ро-ман-ти-чес-ких подвигов.
-    Ты о чем, Серега?
-  Как о чем? Откуда такая красавица? Я ведь думал, что в Мурманске одна только красавица.
-    Это, конечно, ваша жена? – поинтересовалась Варя.
-    Разумеется, - самодовольно подтвердил Серега, - а вы, видимо, приезжая?
-    Нет, миленький, вот я, как раз, местная. Мои корни так глубоко в этой земле сидят, что не вырвешь.
-    Знаем, знаем – лопари, саами…
-    Боюсь, что не знаете. Заглядывать придется глубже. А в школах вас этому не учили.
-    Интере-е-есно. Кого это – вас? Витя, а я и не знал, что у тебя в профессорских кругах знакомые есть. Ты не говорил. Хотя…, вы знаете…, я вас уже где-то видел.
   Сергей сделал сосредоточенное лицо, изобразил напряженную работу мысли. Виктор наблюдал за перепалкой без особого интереса. Он оглядывал каюту, замечая, какие изменения внес с приходом Сергей. Над столом появилась картина, на которой разрезала изумрудную волну шхуна с розовыми парусами. Под картиной в простой, самодельной рамке улыбалась Серегина жена Татьяна с двумя малышами.  А Сергей вдруг заявил, что у него много проблем с грузом и он не может уделить им много времени. Несмотря на очень интересную собеседницу. Собеседница потянула Виктора к двери.
- Пошли, Витя. Я с сожалением замечаю, что во флоте разучились не только в присутствии дамы вставать, но даже не предлагают ей сесть. Что, этого нет в вашем флотском уставе?
   Сергей даже подскочил со стула.
-    Действительно. Что это я? Извините меня, - он протянул к Варе руки, - присаживайтесь, - погрозил ей пальцем, - ух, какая злопамятная. Витя! А ты тоже, друг называется. Мог бы познакомить, как вошли. Вот я и растерялся.
-   Нет, нет, нам тоже некогда. Пусть растерянные своими важными делами занимаются, а у нас свои…домашние хлопоты. Они такие, им конца нет. Правда, Витя? – направилась к двери Варя.
   У Сереги глаза на лоб полезли: «Какие, домашние? У кого домашние?» Но гости ушли, и Сергей так и не познакомился с Варей. И вообще не понял, кто она такая.
   А Виктор, когда уходили с парохода, сначала ворчал, что они, мол, друг друга стоят, характеры у обоих вредные. Потом очень быстро оба забыли, что было на борту и уже через полчаса обсуждали, какой форменный костюм закажут Виктору, какого цвета куртку, и что потом будут делать. Длинный, зимний вечер был у них впереди. Полярная ночь была их союзницей. Пока поднимались в город, несколько раз останавливались. Целовались.
    На троллейбусе доехали почти к самому дому, где жил Варин знакомый портной. Знакомый, Григорий Моисеевич, был предельно вежлив с гостями. Его жена быстро организовала чай. И за столом начался приятный разговор.
-   Варвара Сергеевна, вы, вижу, взяли шефство над молодым командным составом нашего флота, - ласково улыбался Григорий Моисеевич.
-    Ах, какой вы проницательный, Жорж. А, кстати, я вам вчера пакетик передавала, вы получили? – лукаво улыбаясь, спрашивала Варя.
-    Да, да, Варвара Сергеевна, все в порядке, сейчас Сима отдаст вам денежки.
-    Нет, Жорж, не спешите, мы к вам пришли ведь с заказом? Давайте его обсудим, а тогда и вопрос с денежками утрясем. Согласны?
-    Варва-ара Сергеевна! Какие могут быть разговоры?! Никаких таких разговоров!
    Виктор толкнул колено Вари и, наклонившись, шепотом напомнил, что он платит сам. Варя плечами и глазами дала ему понять, что все будет хорошо. И Виктор успокоился. Получил он за рейс хорошие деньги, и, если правильно ими распорядиться, то можно себе позволить приодеться.
   Чаепитие длилось не долго, приступили к обсуждению заказа. Григорий Моисеевич рассказал обо всех последних веяниях моды на форменную одежду в гражданском флоте. Был выбран самый практичный и популярный во флоте вариант. Материал отбирался пусть не самый дорогой, но качественный. Шить решили два комплекта: пиджачный с галунами на рукавах, и куртку с погонами. Но при этом одни брюки. Даже рубашку и галстук Григорий Моисеевич пообещал подыскать сам, поскольку в магазинах, как он заявил, они ничего приличного не найдут.
   Последовали обмеры, во время которых портной цокал языком, чмокал свои пальцы, заявляя, что с такой фигурой надо только модельную одежду носить, что у него на такие параметры отдельные лекала заготовлены. Варя улыбалась, и на Виктора смотрела с нескрываемым восторгом. О цене Варя со своим знакомым говорили сами, когда Виктор уже одевался в прихожей, а Варя задержалась в комнате. Вышли они улыбающиеся, Григорий Моисеевич не позволил Виктору помочь Варе одеться, сделал это сам, пояснив, что это его, хозяина обязанность.
   Только вышли из подъезда, Варя взяла Виктора за воротник, притянула к себе и спросила:
-    Ты доволен?
-    Конечно, доволен. Только… ты из меня мальчика не делай, а? Не нравится мне это. Я этого не читал, но слышал, был такой…, Альфонсом его звали. Тебе что, это приятно?
-   Ой, Витя. Я этого не хотела, - Варино лицо стало серьёзным, - но я это учту. Витя, милый, я больше никогда не допущу, чтобы ты меня в этом обвинил. Ты мне веришь?
-     Не знаю, Варь. Но у нас всё время так получается. Ты забываешь, что я мужчина. Неужели тебе не хочется, чтобы рядом был мужчина.
-    Витя-я, какой ты у меня умный и хороший. Нет, правда, мужчина ты мой, я все больше в тебя влюбляюсь.
   Она потупилась, поковыряла сапогом снег и подняла на Виктора глаза, в которых он вдруг заметил слезинки.
-    Вот, ты наверно и не заметил. А я первая тебе в любви объяснилась. Не заметил ведь? Что молчишь?
   У Виктора все обиды пропали, он обнял Варю и вдруг, неожиданно для себя, сказал:
-    Варя, а я тоже, мне кажется, в тебя влюбляюсь. Может такое быть? Чтобы не сразу, а постепенно? Ты опытнее, скажи. Может?
-    Может, милый, может! Я все сделаю, чтобы ты в меня без памяти влюбился. Пусть даже это будет постепенно.
   Отойдя от подъездного фонаря в темноту, они опять целовались. Потом пошли на остановку и, пока шли, договорились, что заедут в магазин, купят съестного, вина и поедут к Варе. В магазине Виктор расплачивался сам, и делал это с большим удовольствием. А Варя искоса поглядывала на него, иногда чуть заметно улыбалась.
   Вечер у них получился романтический. У Вари на магнитофоне были очень хорошие и качественные записи и советской и зарубежной эстрады. Было много танцевальной музыки, и они танцевали. Были бокалы на длинных, тонких ножках, была свеча в красивом старинном подсвечнике, изображавшем вставшего на задние ноги оленя, в рогах которого помещалась свеча. Варя в какой-то момент оказалась в том самом коротком халатике, что запомнился Виктору, подняла и заколола сзади копну волос, открыв красивую шею, и стала от этого еще ближе и желаннее. Вино, полумрак и магия теней и света превращали их близость в чувственное, лишенное времени состояние. Иногда, Виктор, стряхивал с себя волшебное наваждение от любовной игры и, с восхищенным удивлением думал: «неужели это со мной происходит?». И вновь бросался в омут Вариных глаз и объятий. Заснули они далеко за полночь.
   Проснулся Виктор один. Комната чисто прибрана, на столе лежит записка, прижатая ключом. Из записки стало ясно, что Варя уехала на работу, еда в холодильнике, а ключ для того, чтобы дверь за собой закрыл. И вообще, это теперь его ключ. А поскольку Виктору заступать на вахту только завтра, то вернуться вечером он должен домой. Домой? Виктор перечитал это слово несколько раз.
   Потом он сидел у окна на кухне, пил чай и думал. Из головы не выходило слово «домой». Произошла странная вещь. Он рано уехал из родительского дома учиться в другой город. Дома он не был обделен вниманием. Родители, несмотря на нелегкие послевоенные годы, не жалели для Витеньки ничего, что было в их возможностях. Нет, не баловали, он участвовал во всех семейных проблемах, помогал матери, став старше, наравне с отцом выполнял посильную мужскую работу. А иначе не возможно было жить в те годы в маленьком южном городке. Но стоило ему захотеть велосипед, и родители собрали денег, где-то ужавшись в семейном бюджете, и купили ему сверкающий никелем и лаком велосипед. В школе родителям сказали, что у Виктора отличный музыкальный слух, и отец привез из Ростова скрипку. А Виктор пошел учиться в музыкальную школу. Это вызвало вполне понятную реакцию сверстников, привыкших к уличным играм и мелкому хулиганству. Смелость, дерзость, сила – вот чем, по их мнению, может гордиться пацан, но никак ни занятиями музыкой, тем более игрой на скрипке.  И оскорбительное «маминкин сынок» стало преследовать Витю и в школе и на улице. Вполне возможно, что это послужило поводом к тому, что Виктор, не доучившись до одиннадцатого класса, уехал в Ростов-на-Дону и поступил в мореходное училище. Это был выбор на возмужание. Приезжая на каникулы в родной городок в морской форме, он теперь видел уважительные и завистливые взгляды друзей и одноклассников. И, конечно, одноклассниц.
   А привычка к домашнему  теплу, уюту, к родительской заботе преследовали его всю учебу в мореходке и этот первый год работы в Мурманске. Он с завистью смотрел на членов экипажа, которых встречали и провожали в рейс родные и друзья. Его тянули к себе огни в чужих окнах. Виктор старался побороть в себе это, как он считал, детское  чувство, стыдился его, но избавиться от него не мог.
   И вот, Варя в течение нескольких дней изменила его жизнь. Или предлагала изменить? Но ведь она старше? Он этого не чувствует, отметал Виктор эту мысль. Он мужчина, и должен сам построить свой дом, в который он сможет привести свою будущую жену, как это сделал в свое время его отец. А что мне мешает построить свой дом? Спрашивал он себя. Я ведь не обязан считать своим домом Варину квартиру. Вечером Виктор вернулся назад, в квартиру Вари. По дороге  зашел в магазин и купил килограмм конфет. Разных. Он ведь шел…  домой.


Продолжение следует.   http://proza.ru/2010/09/11/337