Вторжение. Глава пятая

Глава пятая

Инга чистила свеклу на борщ .Сегодня она заставила себя не пригласить его  на ночь, сославшись на недомогание.Уже на днях можно было отметить   месяц этой страстной  круговерти. Круговерти ничего не обещающей, но все более и более увлекающей  своей запретностью.И вчера, придя  донельзя измотанная домой, прочувствовав всей кожей безысходность своего положения, она осталась  варить борщ, забыв, что сегодня любимый"редакторский день".Ей стало жутко от того, что она вспомнила:
 " Господи, я  месяц  не стояла у плиты.Все на бутербродах...Ужас! И это я ! Я- облизывающая своего маленького".
Инга глубоко  вздохнула и стала успокаивать себя тем,  что она  сама и вовремя спохватилась и вот сейчас придумает что-нибудь, чтобы выпутаться из такого глупейшего положения, в котором она оказалась.
Но, вместо всего этого  "очень правильного" решения( как согласились бы с ней все ее одногодки- молодящиеся  женщины),она села возле плиты помешивая бульон, подперев кулачком бледную , похудевшую щеку и  с замиранием вспомнила их вчерашний поцелуй на вокзале.
Она ехала домой  в маршрутке, когда Алешик внезапно позвонил.
"Слушай  внимательно, выйдешь и жди меня. Я уже отработал и смогу тебя увидеть."
Она продиралась сквозь вечную вокзальную толпу, когда увидела Алешика- в грязной одежде, перемазанный чем-то густо-черным  на подбородке и лбу, он стоял улыбающийся и довольный.
И им было не до всех этих мелькающих, снующих , озабоченных переездом людей, навьюченных кошелками, чемоданами и неподъемными сумками.
Они целовались под самым ярким  фонарем на привокзальной площади.Его тонкие, красивые пальцы, с заусеницами от  работы с  железными балками, пропитанные седой пылью сквозь холщовые рукавицы, тонули в рыжем лисьем меху , стискивая до боли ее тело.Уже шел далеко не первый снег в этом году.
И изысканного рисунка снежинки падали на их непокрытые головы, тая на горячих губах.
  " А ведь он совсем- совсем ребенок, несколькими годами больше моего  старшего сына,- Инга передернула плечами от пришедшей такой нелепой мысли.- А как бы я посмотрела , если бы мой девятнадцатилетний ребенок вот так бы " сношался " со взрослой женщиной?"
 Инга вскинула голову, гоня от себя весь тот ужас, который бы она пережила, случись подобное с сыном.
 "Мой ребенок не настолько умен, чтобы понравиться зрелой даме,"- успокоила себя женщина- мать , и тихонечко потянувшись, ахнула!- так любовно чистимая и долго шинкованная ее ручками свекла приказала долго жить, сгорев до безобразия.
" Вот старая дура !"- Инга частенько себя так величала,как только повстречалась с Алешиком. Каждый раз целуя его персиковые щеки , обнимая нежную, всю в круглых родинках юношескую спину , и даже любуясь ровненькими пальчиками на его ногах, она всякий раз укоряла себя:
" Старая я дура, ну чего  привязалась к мальчику..., ему жизнь строить, а тут я..."
Инга ,выбросив сгоревшую свеклу в мусорное ведро, предусмотрительно сняла с плиты недоваренный бульон.Ей надо было просто посидеть.Она смотрела в кухонное окно на падающий снег и плакала. В кои- то веки она так счастлива в объятиях мужчины, который нравится, до чертиков в голове нравится . Но нельзя! Нельзя, потому, что ее , да и его никто не поймет и не примет, ни ее родители и дети, ни его родные. А , значит, таиться от всех- вот их удел.
  Слезы уже душили Ингу, и чем больше она мысленно накручивала себя, тем труднее было дышать.И тут ей вдруг стало легко, легко от такой простой, но страшной, как показалось Инге , мысли:
"А если Он послан мне Богом?!. Ведь не случаен же и взгляд этот такой снисходительно - торжествующий в последнее время, будто показывает- вот же я , тот, кто  тебе нужен".



В ее жизни уже были такие "нисполанные".Первый раз Ингу выдавали замуж родители.Уезжая на Украину,оставляя дочь в России, они были рады тому, что теперь их девочка не одна, а , значит , переживаний будет не так много. Выдавали так, как  и хотелось всем- богатый, серьезный, самостоятельный. Но,мент. А, значит, все схвачено.Еще женихаясь,он покупал ей огромные охапки цветов, и на такси выбрасывал кучу денег, "показывая" ей город, в котором она жила десять лет.В молодости Инга была прехорошенькая, и естественными были взгляды приходящих в их супружеский дом сослуживцев мужа.За что она регулярно была бита.В оправдание, на будущий день подносились дорогие подарки.Инга терпела и мужу вопреки всему не изменяла. Мать говорила, выдавая замуж:
"Терпи. Жаловаться не прибегай". Она и не прибегала. Точнее, не прилетала.
 А отец...Отец был для Инги тем Идолом, на которого она- нет, не молилась , просто восхищалась снизу вверх. Все, о чем бы ни спросила, о чем бы не попросила, на что бы не пожаловалась-  и принималось , и обсуждалось и советовалось.Будучи кадровым военным, отец не был "болен" земледелием, как Мать, но жену свою любил сумасшедше и брак свой держал в "зубах", выезжая подчас только на одной дипломатии. И Инга , выросшая на этой любви, впитавшая в себя каждую капельку нормальных супружеских отношений  была уверена, что муж должен быть только такой и никакой другой.Ан, нет..
Нечаянно, когда они гостили на Украине , у ее родителей, Отец увидел ее мужа , замахнувшегося перед ударом.На этом ее замужество было завершено.Правда, завершено только официально. А не официально....Муж оставил Ингу "голой", не простив ей такого шага.Перед самым разводом он чужими руками устроил пожар их дома( они жили в маленьком поселке).Оставшись без документов, с маленьким сыном на руках, она,с высшим образованием пошла работать упаковщицей на светотехнический завод,в  клоаку мата и пьянства.Сношались "работники" с "работницами" тут же, возле линии с деталями для люстр.Сжав зубы, она не впустила в себя весь этот ужас.На работе  была замкнута , да и  подружек не заводила .Инга знала одно- надо выдержать и дождаться, когда восстановят документы и тогда все изменится. Обязательно изменится.Но,прошел не один месяц, пока продублированные Российские документы и забронированная когда -то ее квартира, которой не успел воспользоваться ее муж, "прибыли" в Украину.И Инга , "развернувшись на одной ноге", сразу превратилась из серенькой упаковщицы не только в уважаемого провизора,но и  в квартиросъемщика собственной квартиры и... во влюбленную женщину.Ей верилось и не верилось вот такое тройное счастье, свалившееся на нее тремя огромными снегами.
Да радоваться ей было суждено недолго.Второй "ниспосланный" оказался едва  ли чуть лучше первого.Правда, богатств особых не имел. Пришел с маленьким чемоданчиком в Ингины хоромы( аж двухкомнатную квартиру ). Но,здесь вместо "бития" было "питие".Пил муж нещадно,но вместе с тем был добр и щедр. Инге было позволено делать все, что угодно. Она могла не только направо и налево изменять мужу-выпивохе, но и сама пропалывать картошку и сама белить потолки .И сама, сама, сама.... Имея на руках второго шестимесячного сына, Инга поднималась в пять утра, чтобы успеть до работы сбегать на огород и сварить обед.Малыша Инга сдала в ясли и вернулась на работу, ибо зарплата мужнина( итак очень бедненькая, фельдшерская) уходила на рюмку, точнее , на ее содержимое.Мужчина, который ей все еще нравился, нравился своим юморком, добродушием, да и в постели он был все еще хорош, угасал.Угасал на ее и на чужих глазах. Его несколько раз увольняли с должности, регулярно принимая назад( специалист- то он был первоклассный).А он пил...И пришел тот день, когда Инга , вернувшись из аптеки, засобиралась за малышом , а , услышав подозрительные звуки, заглянула в детскую.Ее муж сидел в собственных испражнениях, перебирая малышевые игрушки , неся при этом какой- то бред из бессвязных фраз. С этого дня она перестала считать этого человека близким человеком, и только тяжба с разводом заставляла ее в официальных местах говорить о нем , как о муже.
Инга передернула плечами, отгоняя от себя прочь ужас от нахлынувших воспоминаний.
"Неужели это было все со мной?Сколько лет то прошло, а мне помнится, будто вчера только закончились мои такие страшные замужества.Старшему сыну уже почти двадцать, а со вторым мужем двенадцать лет назад расстались...Господи, какая я старая!"
   Инга подошла к зеркалу, доставшееся ей в подарок от родителей, когда ее квартира " голая приехала в Украину".Из глубины зеркального полотна на Ингу смотрело незнакомое молоденькое лицо со счастливыми глазами, правда чуть осунувшееся.
"Ну и пусть, что я старая. Это я по паспорту старая, а так я себя чувствую юной девочкой, когда вскину руки вокруг его упругой шеи, -прокрутилась она на одной ноге, смутно напомнившее ей "фуэте".- Ах, раз счастье само идет в руки , надо хватать его за хвост и не отпускать, как тот Иванушка жар-птицу."   



Им еще предстояло увидится перед длительной разлукой. Алешик уезжал на сессию.Она боялась и .....хотела этой разлуки.
В последнюю встречу Инга долго всматривалась в его раскосые глаза, пытаясь заглянуть глубже, но со вздохом опускалась головой на его грудь..Они лежали на ее кровати, и Инга обвивая его всем своим телом, как лианой, скользила пальчиком по любимым местам....
- Послушай,я не знаю, когда вернусь, но мне бы хотелось, чтобы...
 Инга не давая ему договорить нежно прикоснулась губами к плоскому соску на его груди , вызвав своею лаской ответный стон паренька и ,вдруг взметнув волосами , она привстала, твердо смотря Алешику в глаза.
-  Я не знаю, кто ты и что ты, не знаю твоей цели, зачем я тебе нужна , не знаю, может ты замыслил что-то черное ..., но я знаю твердо, что люблю.
Инга выпалила это на одном дыхании, но не скороговоркой, а четко произнося одно слово, за другим.
-Люблю сильно, впервые так люблю,- она задумалась на секунду,- люблю за то, что ты необыкновенен.
И без сил, будто разгрузила вагон капусты, как в студенческие годы, она повалилась ниц, на постель, осторожно минуя любимого, боясь первой ответной  фразы.
-Я очень давно хотел сказать тебе то же, но мысль, что ты привыкнешь к этому признанию, что оно будет для тебя буднично, останавливало меня ...,-Алешик, привлекал ее к себе как всегда мягко, но властно.- Маленькая моя, я очень благодарен тебе за эти слова. А обо мне...я тебе потихоньку все расскажу, только не торопи меня,- и сжав ее в крепких, но таких сладких для обоих объятьях, он закончил, -больше всего сейчас я боюсь потерять тебя. Дождись меня...
Он мог бы и не говорить последних слов. Инга не слушала его, и не слушала уже давно, может была уверена, что знает каждое , сказанное Алешиком слово.
Она , сжатая внутренне вот уже много лет, все это время потихоньку раскрывалась и впускала в себя, в свое "я" этого мальчика. И , хотя холодок самосохранения и напоминал ей о себе , где -то там, глубоко в недрах души, она рвалась, рвалась  на встречу своему чувству и горячечно-радостно принимала его.  Принимала ЕГО вторжение.