СЫЧ. повесть

                СЫЧ                повесть


                вступление

    Всё! Это скорее всего последние мгновения его жизни. Над головой ярко-голубое  без единого облачка чужое небо. И такое же чужое солнце. Оно поливает всё живое кругом безжалостными лучами, словно хочет превратить в хорошо прожаренные котлеты.
    Пару месяцев назад при штурме стратегической высоты под кодовым названием «Зуб», разведрота потеряла двенадцать человек. Но всё-таки высоту взяли. Неделю назад, следуя политике национального примирения, объявленной президентом Наджибуллой, пришёл приказ передать её наджибовцам. Зачем? Непонятно. Ведь было яснее ясного, что непримиримые вышибут их оттуда, как пробку из бутылки, что и произошло два дня назад.
    Разведвзвод под командованием  старшего лейтенанта Сычёва  после полуторачасового боя вновь овладел высотой и упорно удерживал её. Главное- продержаться до подхода «вертушек» с подмогой. Одному долго не продержаться. Последняя предпринятая «духами» атака, унесла жизни остатка взвода. В запасе есть несколько драгоценных минут жизни, пока эти «дети гор» готовятся к очередному штурму.
    Огрызок карандаша. Блокнот. Нужно успеть написать последнее письмо. Хочется верить, что этот последний крик души дойдёт до родных. Граната уже подвешена к поясу за кольцо, усики чеки разогнуты. Но где «вертушки»? Где обещанная подмога?
    Резкие гортанные выкрики прервали короткую передышку. «Духи» ещё не знали, что он один и шли осторожно…
    Автомат клацнул в последний раз, патронов больше нет… Может всё ещё обойдётся? Где же всё таки «вертушки» с подмогой? Он выдернул предохранительное кольцо и зажал гранату в кулаке…Вроде бы слышится шум приближающихся вертушек, но это уже ничего не сможет изменить, моджахеды уже окружили его, раненого и беззащитного, плотным кольцом. Но вдруг их лица исказил страх. Над седыми горами прокатилось эхо взрыва…

                *    *    *
    Жара стояла нестерпимая, к ней примешивались духота и клубы пыли, которые нет- нет да и врывались под натянутый тент кузова КАМАЗа. Сергей Сычёв, старший лейтенант прибыл на войну…
    Напротив него в душном и пыльном кузове сидели четверо солдат. Опалённые зноем и войной лица, расстёгнутые до пупа гимнастёрки, закатанные до локтя рукава. Двое были в выцветших панамах, один в кепи, а на голове четвёртого, головной убор вообще отсутствовал.
    Солдаты с удивлением и жалостью разглядывали затянутого и застёгнутого на все пуговицы старея, который не успевал утираться носовым платком.
«Куда смотрят офицеры? Почему не заставят этих солдат соблюдать требования устава? Это же партизаны какие-то, а не бойцы Советской Армии!»- думал Сычёв, которого так и подмывало приказать солдатам застегнуться как положено и не нарушать устав, да ещё в присутствии офицера, но внутренний голос удерживал его от этого.
«Когда приедешь на место, ничему не удивляйся и без необходимости не вмешивайся, там идёт война и идёт она по своим законам!»- вспомнил Сычёв напутственные слова майора Гринёва, который провоевал в Афганистане четыре года и из старея стал майором, получил орден Красной Звезды и две пули в грудь. И еще один ценный совет дал ему на прощанье Гринёв : « Ты там Сычёв того, с уставами планку не перегибай, на кое-что неуставное глаза закрывай, процентов на девяносто то, что там написано, тебе не пригодится- это точно.            
Жалость на потом оставь, да и не хватит её у тебя на всех. Без нужды под пули не лезь и солдат не посылай. Излишнее геройство- это глупость.  Карьера на крови солдатской уважения тебе не прибавит.»
    Эти слова сейчас очень кстати вспомнились Сычёву. Он перестал обращать внимание на внешний вид солдат и запанибратское обращение, хотя и по званию, но интонация…
-Товарищ старший лейтенант, у вас закурить не будет?
    И тут Сычёв сделал то, чего никогда не делал в Союзе: достал из кармана пачку сигарет и протянул её солдатам со словами: «Курите на здоровье!» Они дружно засмеялись , взяли по сигарете, закурили и , поблагодарив сказали:
-А вы оказывается с юмором, товарищ старший лейтенант! Он у нас ценится. Можно совет? Прибудете в часть, смените всё блестящее на зелёное, неприметное, звёздочки и петлицы на полевые поменяйте, а то у «духов» снайперы- точно в кокарду отоварят и не спросят новичок или нет. И постарайтесь больше в тентованых машинах не ездить, начнётся перестрелка, а вам обзора никакого, мигом дуршлаг сделают.
«А ведь они меня пытаются учить! Меня, офицера, учат солдаты!»- но он вновь вспомнил слова Гринёва и продолжил разговор.
-А почему тогда тент не снять?- спросил он.
-Вы новенький, вам простительно. - сказал один из ребят,- машина наша, гробы перевозит из части в аэропорт. А тент это так…Чтоб никто не видел и не терял боевой дух. Хотя все об этом знают. Да вы разве запах древесины не чувствуете?
-Внутри бушлата деревянного, бушлат есть цинковый…- философски изрёк разговорчивый паренёк и добавил:- плохая это примета на нашей машине в часть въезжать…
Дальше  ехали молча. Через пять минут показалось расположение полка. Ворота открылись и машина въехала на территорию. Миновав плац, ряд армейских палаток закреплённых на бетонных фундаментах, машина остановилась у длинного деревянного модуля.
-Приехали, товарищ старший лейтенант, вам сюда, в штаб, а мы дальше, в санчасть покатили…
    Сычёв выпрыгнул из кузова, махнул на прощание рукой ребятам и, одёрнув китель, вошёл в помещение штаба. Пройдя по длинному коридору, он остановился перед дверью командира части полковника Большухина. Постучал в неё и вошёл в приёмную.
    Исполняющий обязанности секретаря и денщика, худенький, небольшого роста сержант. Со странной фамилией Сирота, взял документы прибывшего и пошёл докладывать полковнику. Через минуту он вышел и сказал:
-Прошу вас, товарищ полковник ждёт.
    Сычёв зашёл в кабинет полковника и осмотрелся. У одной стены стоял стеллаж, заваленный какими-то папками и книгами, на другой стене, над Т- образным столом, за которым восседал полковник, висела карта с планом провинции и схемой контроля территории. В углу кабинета, красовался огромный сейф, на дверце которого среди запоров был виден затейливый вензель: «Верстаков и Ко. 1914» . «Раритет, однако!»- подумал Сычёв.
-Товарищ полковник…- начал было доклад Сычёв, но полковник его перебил на полуслове небрежно махнув рукой.
-Знаю, что Сычёв, вижу- прибыл. По глазам вижу, сейфом заинтересовался. Это мне на день рождения «летуны» подарили. Говорят где-то в кабинетах дворца Амина стоял. Вещь надёжная, умели люди в четырнадцатом году вещи делать. Присаживайся Сычёв. В ногах правды нет. Будем знакомы- командир части полковник Большухин Василий Фёдорович. За этим модулем, метрах в пятидесяти, стоит ещё один такой же, не ошибёшься. По коридору прямо, четвёртая дверь налево. Там все ваши- разведка. Твой непосредственный командир капитан Чугунов сейчас там, отдыхает после выхода. Подробный инструктаж у него получишь. И немедленно смени все эмблемы на полевые, защитные. Тебя разве перед вылетом не проинструктировали? Ты же сейчас мечта снайпера! Ситуация сейчас у нас такая: Наджибуллой объявлена политика национального примирения. Только это всё туфта. Никто никогда и ни с кем не будет здесь примиряться. Не могут они примириться и всё тут! Слишком много у них всяких кланов, тейпов, каст и так далее и соответственно столько же противоречий. Они всегда будут выяснять кто сильнее и власть делить. Чего ты на меня такими глазами смотришь? Никогда такой политинформации не слышал? Сам поймёшь, когда оботрёшься немного. Пока мы здесь находимся, у нас задача: помогать действующему правительству и её надо выполнять с полной отдачей понял Сычёв? С полной!  А если потребуется, то умереть как герою. Сразу предупреждаю: живым лучше в плен не попадать, потом объясню почему. Следуя дурацкой политике примирения, огонь разрешено открывать только в случае явного нападения и угрозы жизни, на провокации советуют не поддаваться. Только так ещё перед Великой отечественной говорили, а вот где грань между нападением и провокацией до сих пор никто объяснить не может. Ну да Чугунов - человек опытный, подскажет. Ещё я тебе советую всё время на чеку быть, особенно когда вне дислокации будешь. Ты взвод старлея Матюшина примешь. Отличный офицер был, я его на досрочное присвоение представлял. Из таких передряг живым выходил и людей своих сохранял, а погиб нелепо… С операции они возвращались, остановились на окраине кишлака передохнуть. Матюшин к арыку помыться пошёл. Рядом девчушка- афганочка сидела, наверное, и десяти лет не было.Казалось, что  можно от такой крошечки- хаврошечки ожидать? А у неё вдруг в руках серпик появился, которым травку жнут. Матюшин нагнулся и моет голову в арыке , не замечает ничего. Бойцы тоже расслабились. А девчушка этим серпиком Матюшина по горлу полоснула… Никто и сообразить не успел, что и как, а девчушка стоит и невинными глазками смотрит… Я тебе это к чему говорю? К тому, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Мне лишние потери ни к чему, особенно сейчас. Усёк?
-Да.- ответил Сычёв.
-Тогда свободен. Иди устраивайся.- подытожил разговор полковник, давая понять, что аудиенция закончена.
    Подойдя к двери, на которой висел приколотый кнопкой тетрадный листок с надписью : «разведка», Сычёв постучался.
-Кто там? Заходи, открыто!- услышал он за дверью недовольный сонный голос.
    Войдя в небольшую комнатку, в которой  стояло несколько коек, между которыми втиснулись тумбочки. Посередине  стоял обеденный стол, за которым стояло несколько табуретов. К одной из стен, привалился обшарпанный шифонер.
    На одной из коек прямо поверх покрывала  в одних трусах лежал мужчина, на вид лет тридцати пяти - тридцати восьми. Увидев вошедшего, он произнёс:
-О! пополнение прибыло. Не прошло и полгода. У Бати уже был?
-Да.
-Чего хорошего сказал? Стращал небось ужасами службы?
-Всего помаленьку…
-Давай знакомиться- командир роты капитан Чугунов.
-Старший лейтенант Сергей  Владимирович Сычёв.
-Примешь второй взвод Матюшина. Ряды Палаток за плацем видел?
-Да.
-Как отсюда выходишь, шестой ряд, первая палатка.  Эх, никак не удаётся  поспать сегодня. Только заснул. Двое суток на ногах. Под утро с выхода вернулись, я ещё рапорт не успел написать, а уже замполит бежит, готовить списки на демобилизацию, а на всю часть, только триста человек замены прислали. Кто по твоему в первые партии пойдёт?
-Ну я бы отправил самых лучших…
-И хана твоему взводу. Самых лучших приберегаешь на потом, а вот кто средне пашет или совсем не очень, демобилизуешь и поскорее- им и так долго везло. Отличников приберегаешь. Хороший профессионал, десяти новичкам фору даст, а от отсрочки, ещё злее будет и злость, если её правильно направить, на  моджахедах вымещать будет. Вещи если хочешь, можешь оставить здесь. Взводные обычно  со своими ночуют в палатках, здесь редко собираемся. Хоть старлей и поговаривают сейчас о возможности вывода, но воевать ещё придётся крепко.
-А разве в связи с премирением военные действия не сократятся?
-Это тебе в Союзе лапши навешали? Брехня это. Скорее усилятся. Если будет принято решение о выводе, то на маршрутах прохождения колонн, будут зачищаться кишлаки. Придётся  искать склады оружия и схороны моджахедов, а в прятки они играть умеют . Работа хлопотная и не благодарная. Сам увидишь и учуешь. А ещё более скверная работа начнётся тогда, когда некоторые объекты и высоты, будут передавать под охрану «наджибовцев». Соглашение об этом уже достигнуто. "Духи" вышибут их  через пару- тройку дней. Максимум через неделю и нам придётся класть своих ребят, чтоб вернуть снова всё под контроль. Будет у тебя ещё время отличиться. Всё, иди принимай взвод. У твоих ещё два дня отдыха, включая сегодняшний. Обед через три часа.
    Отыскав нужную палатку, Сычёв зашёл внутрь. Вдоль стен стояли двухъярусные койки по шесть с каждой стороны. Один угол палатки был отгорожен ширмой, за которой угадывались койка и складной стол. У входа перед тумбочкой сидел дневальный и писал письмо. Кто-то спал, несколько человек играли в шахматы и нарды, и никто не замечал присутствия Сычёва.
    Новоиспечённый взводный всматривался в лица своих подчинённых, вчерашних мальчишек, с не по возрасту суровыми лицами, на которых война оставила свой отпечаток. За плечами этих ребят была не одна боевая операция. Теперь он, пусть необстрелянный, но офицер, был за них в ответе. От его действий и приказов зависела их жизнь. А готов ли он в полной мере к этой ответственности? Во время службы в Союзе Сергей не задавался этим вопросом. Ведь противник и потери были не настоящими, а условными, а здесь всё далеко не так.
    Дневальный наконец оторвался от письма и с удивлением рассматривал Сычёва.
-Взвод, смирно!- подал он наконец запоздалую команду.
-Заткнись, Стёпа!- ответил один из игроков в шахматы.- Не дай бог проиграю из- за тебя, тогда таскать тебе  АГС вместо меня до конца службы.
-Отставить разговоры! - жёстко скомандовал Сычёв.
    Все побросали свои занятия и, разбудив спящих, медленно, словно делая большое одолжение выполнили команду.
-Я- ваш новый командир, меня зовут Сергей Владимирович Сычёв, воинское звание- старший лейтенант. Дневальный, доложите о наличии людей в строю.
-Второй взвод в количестве шестнадцати человек отдыхает после выполнения задания. Отсутствуют восемь человек: трое погибли смертью храбрых , пятеро в санчасти с ранениями.
-Продолжайте отдых,- дал команду Сычёв.- Дневальный, где мои апартаменты?
-За ширмой, товарищ командир.
    Сычёв осмотрел свои «хоромы». Койка, походный стол, настольная лампа- что ещё нужно для работы в спартанской полевой обстановке? Ничего. Достав из сумки полученное у старшины бельё, он быстро и аккуратно застелил свою койку и принялся менять эмблемы…
    Столовая представляла собой большой ангар, внутри которого были расставлены ряды столов. Построившись перед столовой, бойцы в колонну по одному заходили на приём пищи.
    Чуть поодаль стоял небольшой ангарчик, это была офицерская столовая, в которой капитан Чугунов представил нового взводного офицерам своего подразделения. Всего рота состояла из четырёх взводов. Командиром первого взвода был лейтенант Сергей  Ухватов, молодой парень из Самары, воевавший уже восемь месяцев. Третьим командовал старлей Николай Решетников, родом из Тулы, за плечами которого было уже два года войны. Четвёртым командовал лейтенант Василий Хомутов из Новосибирска.
    На столе разведчиков словно из-под земли появилась бутылка водки.
-По какому поводу праздник?- спросил Сычёв
-Во первых- у нас снова полный комплект офицеров, а во вторых- Ухватов сегодня герой дня!
-Да, Ухватов, примерь это…- Чугунов протянул Ухватову свёрток.
Развернув свёрток, Ухватов увидел погоны старшего лейтенанта.
-Это не всё,- сказал Чугунов и достав из планшета коробочку и сложенный вдвое листок, развернул его и торжественно прочитал:
-За  мужество и героизм, проявленные при выполнении интернационального долга в деле защиты идеалов Апрельской революции, присвоить лейтенанту Ухватову внеочередное звание старший лейтенант и наградить орденом Красной Звезды!-
                *    *    *
    Вечером, лёжа на своей койке, Сычёв невольно вспомнил Марину, свою жену, которая сейчас вместе с четырёхгодовалым сыном жила в далёкой Москве у тестя. Сынишку звали Ростислав, а он, Сычёв называл его нежно Ростиком.
    С Мариной Сергей познакомился ещё будучи курсантом , на новогоднем вечере проходившем в их военном училище. Весь вечер танцевали. Так началась их дружба, которая затем переросла в любовь…
    Отец Марины оказался генерал Угрюмов, которому было почти под шестьдесят.  Против брака своей дочери с курсантом военного училища он возражать не стал, только спросил у будущего зятя:
-Где бы ты хотел проходить  службу? Могу помочь с назначением.
-Настоящий офицер не выбирает место службы, а получает назначение!- был ответ Сычёва.
    Боевому генералу ответ понравился. Он- помнивший Великую Отечественную, прошёл её будучи сыном полка. Затем реки крови пролитые во время возведения берлинской стены и многое другое, выбором дочери остался доволен. Вскоре сыграли свадьбу. Затем незаметно  пролетела учёба и вот они- заветные погоны лейтенанта и назначение в Уралстрой.
    Жена Сергея этому назначению очень удивилась. Она была уверена , что отец похлопочет о более выгодной службе и предложила  мужу поговорить с её отцом но он отказался наотрез. Даже беременность жены не могла поколебать решение Сергея.
    Видимо тогда и пробежала между ними первая трещина. Марина с ужасом осознала, что «декабристки» из неё не выйдет. Не сможет она безропотно менять гарнизоны и колесить по нашей необъятной стране.
    Сергей прибыл на место службы один. Обстроившись и получив комнату в семейном общежитии он вызвал жену. Марина наотрез отказалась ехать. Тогда её отец, с которым много не поспоришь, под конвоем доставил дочь на вокзал и посадив в поезд и предложил на выбор два варианта: либо ехать к мужу, либо уходить из дома куда глаза глядят и устраивать свою жизнь самостоятельно. Уходить Марине было некуда и она, обливаясь слезами от жалости к себе, поехала в далёкий и неизвестный Уралстрой.
    Сергей встретил жену на вокзале. Армейский УАЗ довёз их прямо к общежитию. После шикарной квартиры своего отца в Москве, десятиметровая комната в общежитии произвела на молодую офицерскую жену удручающее впечатление. Но памятуя слова отца, она решила дождаться рождения ребёнка, надеясь, что тогда Сергей не будет таким принципиальным и попросит тестя перевести его обратно в Москву или в Питер.
    Через неделю, она устроилась на работу в местную библиотеку. Жизнь на новом месте вроде бы начала налаживаться, хотя временами раз или два в месяц на Марину и накатывала депрессия и она закатывала мужу скандалы буквально на пустом месте. То её не устраивала зарплата, то задержки мужа на службе, то в внезапные тревоги, когда всё общежитие превращалось в растревоженный улей.
    Хотя жёны других офицеров и пытались объяснить, что со временем привыкаешь ко всему этому, но Марина не разделяла их точку зрения потому, что не хотела. Она Никогда не шла на компромисс и считала себя во всём правой.
    Рождение сына праздновали чуть ли не всем гарнизоном. Такие события были здесь не часты. Сычёв получил отпуск- целых двадцать пять суток. Казалось, что рождение сына, положило конец бесконечным ссорам, но относительное спокойствие продолжалось только около года, но не смотря ни на что, Сергей любил свою жену.
    Когда сыну исполнился год, Сычёвы получили ордер на двухкомнатную квартиру. Это постарался тесть. Но сделал он это так ювелирно, что никто даже ни о чём не догадался.
    Генерал внимательно следил за зятем и был доволен его успехами и желанием делать карьеру самому.
    После переезда из общежития в отдельную квартиру, настроение Марины заметно улучшилось, а еще через погода, Сычёв получил звание старшего лейтенанта и депрессиям жены наступил конец. У неё появилась уверенность в карьере мужа и собственное гнездо.
    Время летит незаметно, также незаметно пролетели ещё два с половиной года. Однажды Сергей пришёл домой раньше обычного и сказал жене:
-Я получил новое назначение…
-Неужели?- обрадовалась жена.- Куда, поближе к столице?
-Нет, скорее на задворки цивилизации- в Афганистан.
    Из разговоров с подругами, жёнами других офицеров, Марина знала что это такое.Даже несколько раз присутствовала с мужем на похоронах офицеров, убывших в опасную командировку и прибывших спецгрузом. И хоть у неё был сварливый характер и Сергей её временами раздражал, она ужаснулась услышанному.
-Серёжа, а ты не можешь отказаться?- робко спросила она.
-Ответ я должен дать утром.
-Давай позвоним папе и всё утрясётся. Будешь спокойно служить здесь и никуда тебя посылать не будут.
-А потом, даже солдаты, не говоря уж об офицерах, будут говорить мне в лицо, что я- трус и прикрылся солидным тестем, чтоб избежать опасного назначения. Офицер не имеет права выбирать место службы, иначе будет бардак! Получив назначение я должен просто отбыть на место дальнейшего прохождения службы и выполнять поставленную задачу.
-А о нас с Ростиком ты подумал?
-Ты знала, что выходишь замуж за офицера!
-За офицера, да! Но не за тупого солдафона, немедленно звони папе!
-Никогда!
-Служба дороже семьи?
-Ты не права, это всё едино! Когда я знаю, что ты и сын ждёте меня дома, мне намного легче выполнять свою работу. Нет ничего приятней , чем после службы вернутся в дом. Где тебя ждут. Как ты этого не понимаешь?
-А я и не хочу этого понимать! Я хочу, чтобы мой муж был всегда со мной! Приходил каждый день с работы, как все нормальные люди. Чтоб среди ночи за тобой не присылали машину и не увозили неизвестно куда!
-Не неизвестно куда, а на службу!
-А я откуда знаю, что на службу?
-Позвони комбату и спроси!
-Не буду никуда звонить, я и так всё знаю!
Что ты знаешь?
-Да ничего! У тебя тесть ого-го с какими возможностями, да и должность у него не хилая. Ели бы ты меня любил, то поговорил бы с папой и ни в какие бы «нижние мымры» не поехал, да и Афганистан тебя бы миновал…
Марина убежала в комнату и заплакала уткнувшись в подушку…
   После этого разговора, Сергей долго сидел на балконе и курил. Он вдруг осознал, что совсем не понимает свою жену.
    Тайком от мужа, Марина всё же позвонила отцу. Тот её выслушал и затем сказал, чтоб она не совала свой нос в дела офицерские, в которых глупые женщины ничего не смыслят. Но на время службы мужа в Афганистане, милостиво разрешил пожить в Москве, дабы уберечь дочь от лишних соблазнов, да и внука понянчить.
Генерал перезвонил Сергею сам и спросил:
-Помощь требуется?
-Надеюсь, товарищ генерал, что вы не считаете меня трусом, который от опасности готов спрятаться за спину родственников?
-Нет, Серёжа, конечно не считаю.Другого ответа я от тебя и не ждал. Счастливо послужить на новом месте, а Маринка с внуком, пока ты там служишь, пускай у меня поживёт, не возражаешь?
-Нет конечно. Спасибо вам.
И началась для Сергея дорога на войну…
                *    *    *
    Первое утро на новом месте началось, как всегда с зарядки, умывания и завтрака, после которого Сычёв построил свой взвод и объявил:
-Сегодня у вас выходной, какие будут предложения по организации отдыха?
Ответил назначенный на должность заместителя командира взвода, Вместо погибшего Пикетова, сержант Веселов:
-Товарищ командир, постарайтесь организовать баню.
-Хорошо, возвращайтесь в палатку, я пойду всё узнаю.
Всё устроилось очень даже неплохо, до обеда никто на неё не претендовал.
    После обеда Сычёва вызвали в штаб. Войдя в знакомый кабинет, Сычёв увидел, что кроме него вызваны и остальные разведчики во главе с Чугуновым. Сычёв только успел сесть на свободное место, как поднялся Большухин и сказал:
Ну вот, вся разведка в сборе, можем начинать. Вам слово, товарищ Гасан.
    Молодой, худощавый, невысокого роста афганец в военной форме, на тёмно- малиновых погонах которого были перекрещенные сабли и звезда, заговорил на чистейшем русском языке:
-Товарищи, по сведениям, полученным из службы ХАД , мятежники  под предводительством Асылхана недавно получили из- за границы большую партию оружия и боеприпасов, передача состоялась в кишлаке Кушнар. Всё забрать они не смогли и большая часть хранится ещё там, под охраной группы мятежников. У нас выставлены посты наблюдения. Задача состоит в том, чтобы захватить это оружие и бандитов находящихся в кишлаке. В проведении операции мы очень рассчитываем на помощь наших советских друзей, которые не уже не раз доказывали нам свою дружбу и готовность придти на помощь…
 Гасан, давай без хвалебных слов по существу, каков план вашего командования? Необходимо согласовать наши действия.- сказал Большухин.
    Уже выходя из штаба, Чугунов отозвал Сычёва в сторону и сказал ему:
-Не доверяй этим сарбосам, они в любой момент удрать могут. Вечно за нашими спинами прячутся. Рассчитывай только на себя и на своих людей.
-Почему?- удивлённо спросил Сычёв.- Я читал в нашей полковой газете об афганских десантниках…
Чугунов зашёлся в долгом смехе и еле сдерживая его произнёс:
-Афганские десантники, афганские парашютисты…Ты только нашим никому не говори такую глупость! Засмеют. Из них такие же парашютисты и десантники, как из волка красная шапочка. Хотя воевать умеют. Но…
-Почему?
-Объясняю обстановку: здесь идёт гражданская война. Почти как когда-то у нас после революции. Один брат- за коммунистов, другой- за мятежников, третий- за тех- кто воюет и с теми и другими. Иногда они пересекаются между собой и тогда делают вид, что друг- друга не замечают. Расходятся с миром.в общем "Тихий Дон" по афгански. Поэтому воевать приходиться нам. Вся эта ихняя народная власть держится на нас. Понял?
-Да.
-Тогда иди, готовь своих к выходу.
    Подготовка заняла всё оставшееся до ужина время. В четыре часа утра бронемашины уже мчали бойцов на исходные позиции, а к семи утра кишлак был взят в клещи. Ждали лишь сигнала к началу операции.
    К БТРу ротного подошёл Гасан и сообщил Чугунову, что оставленные наблюдатели, ничего подозрительного не заметили, допрошенный им лично старейшина кишлака сообщил, что посторонних там нет, ни о каких бандитах и оружии ему не известно.Кишлак осмотрен отрядом правительственных войск под руководством самого Гасана, так что ХАДовцы , вероятно ошиблись и разведке можно возвращаться. Спасибо за помощь.
-Нет,- ответил Чугунов,- которому речь Гасана показалась подозрительной.- Просто так взять и уйти мы не можем. Раз мы здесь, то давайте ещё раз вместе всё осмотрим, чтоб знать наверняка.
-Ваша помощь не потребовалась!- возразил Гасан.- Вы должны вернуться обратно в свою часть, таковы инструкции.
-Уйдём, когда удостоверимся, что в кишлаке ничего нет, плевал я на инструкции!- Твёрдо заявил Чугунов и дал команду к началу операции.
-Вы за это ответите!- закричал Гасан- Вы должны вернуться, я не давал согласия на операцию, я буду жаловаться!
-Я у тебя обезьяна, его и спрашивать не буду!- отпарировал Чугунов.- И не дай Бог, в этом кишлаке что-то не так, ты станешь первой жертвой мятежников. Усёк? Под арест его ребята! Глаз не спускать, попытается бежать, огонь на поражение!
    Короткими перебежками, подстраховывая друг друга,  бойцы сжимали кольцо. Внезапная очередь из ДШК со стороны кишлака разорвала утреннюю тишину.               
-Ну что, обезьяна, и это по твоему никого там нет?- рассвирепел Чугунов и злобно поглядел на Гасана, который вдруг затрясся мелкой дрожью.
    Теперь всё живое в кишлаке, подлежало уничтожению. По нему стреляли из миномётов,БТРов и даже приданного в усиление танка. Все попытки выбраться из кишлака пресекались огнём.Чугунов запросил поддержку с воздуха. Этот вариант был предусмотрен планом операции. Вскоре «крокодилы» закружили над кишлаком свою «карусель». Кишлак постепенно превращался в огромное кладбище.
    Сычёв впервые почувствовал себя «не в своей тарелке», слава Богу, что бойцы этого не замечали. Ими даже не надо было командовать, они как заводные машинки делали своё дело. Уши закладывало от непривычного грохота. Нет, Сычёв не трусил, он бежал вместе со всеми, стрелял по выбегающим из кишлака людям, но в тоже время крики и стоны, доносившиеся оттуда, вызывали в нём какое-то непонятное чувство.
-Что командир, не по себе? Жутковато для первого раза?- услышал он рядом с собой голос.
Повернув голову, он увидел рядом с собой командира первого отделения сержанта Кудряша.
-Ничего командир, все через это проходят.Самое интересное после «вертушек» будет. Держитесь, мы не подведём.
«Опять они меня учат…»- подумал Сычёв, но сразу же отбросил эту мысль и спросил у Кудряша:
-Разве ж там кто-то останется после этого?…
-Вы их ещё не знаете, они, заразы, живучие как тараканы. Когда в кишлак ворвёмся, в дома с ходу не суйтесь. Сначала гранату в окно, потом дверь вышибаете и очередь веером, для надёжности. Запомни внимательно взводный, «вертушки» уже на обратный курс ложатся. Мы- не подведём.
    Вертолёты огневой поддержки израсходовав боезапас, легли на обратный курс. Не успела осесть пыль, как был подан сигнал к атаке. Сычёв старался не отставать от своих ребят. К его удивлению, кишлак пытался оказать сопротивление. То тут, то там вспыхивали уличные бои. Этот самый коварный этап операции, продолжался не более получаса. Наконец всё было кончено. Операция вступила в завершающую фазу- поиск оставшихся в живых моджахедов и склада боеприпасов.
-Что делаем дальше?- спросил Сычёв у замкомвзвода Веселова и снова невольно поймал себя на мысли, что не подчинённые, а он у них спрашивает.
-Дальше командир, разбиваемся на группы и прочёсываем весь кишлак ещё раз. Делаем контрольные выстрелы.
-Что за контрольные?
-Ускоряем встречу тяжело раненых духов с ихним Аллахом. Им хорошо и нам спокойней.
- Да это же…
-Зверство, вы хотите сказать? Нет, это не зверство, а мера предосторожности. Проходишь мимо, думаешь  - труп, а этот труп тебе пулю в спину на последнем вздохе. Пойдём командир, смотри внимательно: если в руках трупа оружие или показалось, что он шевельнулся,- всади  несколько пуль в голову. Только потом за оружием нагибайся. Себе и другим спокойнее будет. И не бери в голову. Они с нашими тоже самое делают.
    Что-то надломилось в Сычёве, перед своими подчинёнными он сейчас ощущал себя, как первоклашка.
   В кишлаке витала смерть, она имела запах гари, палёного человеческого мяса и испражнений. Сычёва мутило, несколько раз его рвало при виде изуродованных останков.  Веселов при этом делал вид, что ничего не замечает. Они останавливались и Веселов делал контрольные выстрелы. Сычёв при этом отворачивался в сторону, не в силах смотреть.
    Молодая  афганка,  одетая   в цветастые   шаровары   и   такой  же цветастый ватный халат, лежала в проулке. Автоматная очередь прошила её наискосок, но она ещё была жива. Широко открытыми глазами, почти не моргая, смотрела в бездонное небо. Каждый вздох давался ей с трудом, при этом, из уголка рта вытекала струйка крови. Но больше всего поразило Сычёва: она продолжала изо всех оставшихся сил сжимать в руках автомат.
-Давай командир, теперь твоя очередь,- услышал Сычёв голос Веселова.
    Сычёв навёл на афганку автомат и, закрыв глаза, нажал на курок…
   Осмотрев сектор и проверив наличие людей во взводе, он вышел на центральную площадь, к руинам  небольшой мечети, где стоял БТР Чугунова. Перед БТРом лежало расстеленное на земле афганское одеяло, сшитое из разноцветных лоскутов. Из- под одеяла торчали несколько пар ног обутых в полусапожки.
Подошёл Чугунов и спросил:
-Потери есть?
-Двое - легко, навылет.
-Это  радует,- капитан кивнул в сторону одеяла. В первом- двое, да в четвёртом три человека. Потери противника приблизительно не подсчитывал?   
- Человек сто-сто пятьдесят, из них же…
-Молчи Серёга,не дай бог в рапорте так напишешь!- перебил Чугунов.- Все они бандиты, даже у мальцов автоматы в руках. Да… Оружия и впрямь многовато оказалось, ХАДовцы не соврали, теперь надо отыскать склад. И что самое поганое, я чувствовал, что от этого  афганца  ничего хорошего нельзя было ожидать!
-Кстати , а кто он?
-Джагран- по- нашему майор. Как узнал, что в кишлаке два его брата моджахеда сидят, так и попытался операцию сорвать. То-то мне его поведение утром не понравилось.
-Как же его раскусили?
-Да есть у меня умельцы, сначала одну ступню под танк положат и газуют помалу, потом другую…В общем быстро лопотать начал, а потом как «побежал» и подорвался на мине…
Сычёв не нашёлся что ответить ротному…
    Склад обнаружили в одном из домов. Под полом был устроен тайник, до верху набитый оружием и боеприпасами. «Вертушки» забрали убитых и раненых, а сапёры уничтожили склад.
    Вернувшись в расположение, офицеры разведки собрались в своей комнатушке выпить за удачно проведённую операцию, за боевое крещение Сергея и за убитых. Сычёв «отключился» после третей стопки, которую выпили молча и стоя.
    Проснулся Сычёв перед подъёмом. Открыв глаза он увидел, что лежит на койке в офицерской комнате. Рядом на койке спал Чугунов. На койке стоявшей ближе к двери, тоже кто-то отдыхал.
    За окном уже рассвело. Сычёв подошёл к столу и жадно стал пить воду из графина, затем взял пачку сигарет и стараясь никого не разбудить, пошёл курить на улицу. Когда Сычёв уже хотел прикрыть за собой дверь, незнакомец на койке проснулся и произнёс:
-Ну что герой, проснулся? С боевым крещением!
-А ты кто?
-Старшина роты прапорщик  Жигало.Подожди, вместе покурим.
Они вышли на улицу, закурили и Сычёв спросил:
-Сколько времени? 
-Пять утра.- ответил старшина.- Ты почти часов четырнадцать к ряду проспал. Это нормальное явление, некоторые после первого выхода сутки дрыхнут. Тут ничего не поделаешь, нервы. Привычка нужна. Я в отпуске был. После обеда только до полка добрался, ты уже спал.
-Интересно, как мои ребята?
-Не переживай, тоже отдыхают. Не мешай им. Сами они и на построение выйдут и на зарядку и на завтрак. Ляг поспи, вам к девяти утра у Большухина надо быть. Сочинение на тему «как я провёл лето» будете писать. Ротный проснётся, всё тебе расскажет…
    Прошло несколько месяцев. Из новичка, Сергей Сычёв превратился в опытного командира. Его уже не мутило от вида смерти, это был боец, властный и жёсткий командир, за которым солдаты были готовы идти куда угодно.
    Офицеры и солдаты за глаза звали его "Сыч".Сычёв об этом знал, но не обижался, поскольку это слово  произносилось  с уважением. В его взводе практически не было потерь, что говорило само за себя.
    Однажды. Сычёв сидел в офицерской комнате и дописывал рапорт. В дверь постучали.
-Войдите!- крикнул Сычёв.
-Товарищ старший лейтенант, вас срочно в штаб!- отрапортовал посыльный.
-Понял. Иди .- ответил Сычёв.
Сычёв подошёл к штабу одновременно с Чугуновым.
-Что за ЧП?-спросил он у ротного
Чугунов пожал плечами и ответил:
-Сам ничего не понимаю, меня из столовой выдернули…
 Сычёв с Чугуновым сидели перед Большухиным, вид у которого был неважный. Прослуживший под его командованием почти два с половиной года Чугунов, сразу понял, что случилось не просто ЧП, а сверх ЧП.
-Плохие у меня для вас новости ребята, очень плохие… Помните «Зуб»?
-Ещё б не помнить!- тяжело вздохнул Чугунов,- таких ребят там потеряли…
-Да, эта высота нам дорого обошлась…- поморщился как от зубной боли Большухин.- Так вот, следуя политике национального примирения, эту стратегическую высоту, с которой контролируется значительная часть дороги и аэродром, передали под охрану наджибовцам. Чем там на верху думают я конечно не знаю, но здесь , на месте, мы имеем то, что из этого получилось. Этих засранцев два дня назад, выкурили с «Зуба», а они даже нас в известность не поставили, пока сегодня утром над высотой вертушку не загасили. Мне поставлена задача: любой ценой, любой вы понимаете, сегодня высоту вернуть! На сегодня у нас реально в наличии только взвод Сычёва. Вертушки на заклание никто посылать не будет. Доставят поближе к месту, а оттуда пешком. МИГов никто нам не даст, уровень не тот. Так что Сычёв, только на тебя вся надежда. Взвод Ухватова  в лучшем случае к ужину вернётся. Это ближайшая подмога. Знаю, что так не делается, но выхода нет. Решение не моё. Обсудим детали…
    Марш- бросок проходил на пределе сил. На себе тащили всё: миномёт, АГС, порядочный боезапас, ради которого пришлось пожертвовать частью провианта. С каждым километром, каждый килограмм становился всё тяжелее. Но на исходную вышли в расчётное время. Одно отделение двинулось в обход, два других выбрали позиции для АГС, установили миномёт и рассредоточились используя каждую складку ландшафта.
Веселов сказал свою коронную фразу:
-Не боись командир, всё сделаем как надо!
-Я в вас верю!- ответил Сычёв. 
 Душманы   либо   спали,   либо   были   излишне   самоуверенны.  Это и  позволило скрытно подготовить позиции. Стрелять предстояло снизу вверх. Исход операции зависел от того. Сумеет ли группа сержанта Камашинского незаметно зайти с тыла, пока они наносят отвлекающий удар здесь.
    Выждав расчётное время, Сычёв дал команду миномётчикам. Элемент внезапности сделал своё дело. С первого залпа удалось попасть в склад чего-то взрывоопасного: сильный грохот и взметнувшийся в небо огненный столб свидетельствовали об этом.
    Оставшиеся в живых дурманы открыли огонь. Пули подобно разъярённым осам визжали повсюду, ищя живую цель и вынуждая ребят Сычёва вжиматься в своих укрытиях, но вести ответный огонь, они не переставали . Грохот боя заглушал стоны раненых и умирающих.
    «Успеет ли Камашинский? Получится ли у него?»- подумал Сычёв, меняя очередной магазин.- « Слишком уж невыгодная позиция у нас, лишний раз не высунешься.»- но в следующий момент Сычёв уже слал ответные очереди.
    В это время, группа Камашинского заходила в тыл. Хорошо была слышна перестрелка. Каждый понимал, что от того, насколько чётко и быстро они сработают, зависит жизнь их товарищей. Всё ближе подбирались к душманскому логову. Уже была слышна резкая гортанная речь.
    Камашинский подал знак. Группа замерла. Затем, достав нож, он осторожно поднялся на гребень. Часового увидел сразу, одна рука «духа» была перевязана окровавленной тряпкой и свисала как плеть, другая лежала на висевшем на груди «АКМ». Эта беспечная поза и плохая реакция из-за ранения, стоили часовому жизни. Брошенный нож вошёл в сердце по самую рукоять.
    Душманов, способных вести оборону, оставалось не больше десятка. Они даже не успели сообразить, что произошло: очереди в спину, почти в упор…
    Тишина наступила внезапно.Увидев в небе красную полосу дыма, Сычёв понял, что задача выполнена, высота снова наша. Одиночные выстрелы доносившиеся с высоты, говорили о том, что группа Камашинского начала «зачистку» позиций.
    Потери взвода- двое убитых пятеро легкораненых. Менее часа потребовалось взводу, чтоб закрепиться на высоте. Рация сообщила, что «вертушки» ушли за взводом  Ухватова. Сначала эвакуируют убитых и раненых, затем возьмут остальных и перебросят к Сычёву. Есть сведения, что «духи» в покое этот «Зуб» не оставят, слишком лакомый кусок.
-Командир, «бурумки»- крикнул наблюдатель.
-К бою!- последовала команда.
    Из машин стали выпрыгивать вооружённые люди. Мятежники встали вкруг и что-то стали обсуждать, показывая на позиции занятые взводом Сычёва. Один из «духов» поднял кверху автомат и что-то крикнув, дал вверх автоматную очередь. Ответные очереди положили всех на месте.
    Не прошло и полчаса, как стало ясно, «духи» обкладывают высоту со всех сторон. Об этом было немедленно доложено в часть. В ответ сказали, что только что вернувшийся с задания взвод  Хомутова, пересадили на броню и отправили к Сычеву. Прикинув среднюю скорость движения по местным дорогам, сергей понял, что раньше чем часа через четыре при всём желании Хомутов не успеет.
-Эх, сюда бы пару «крокодилов»,- подумал Сычёв,- но именно сейчас,  они работают на другом участке.
    Ещё через полчаса «духи» предприняли атаку, которая была успешно отбита. Сразу после боя, радист вновь вышел на связь. На этот раз эфир обнадёжил сообщением, что «борты» благополучно доставили в часть «уснувших» и «меченых» и ушли за остатками взвода Ухватова.
…Разорвавшийся снаряд уничтожил миномётный расчёт и рацию, тяжело ранив радиста Каюмова из Кировска.
-Сволочи! Безоткатку подогнали! Если не уничтожим- труба!- со злостью сказал Веселов.
    Прежде чем удалось  из миномёта накрыть безоткатное орудие, оно успело вывести из строя несколько человек. Жизнь ещё троих унесла очередная атака… Время растянулось в бесконечность и измерялось не в часах, а в атаках.
-Командир,- сказал Веселов,- между прочим Ухватову тоже самое устроили. На прорыв кинули, дело срочное и кроме него мол некому, а других дел у нас не бывает… Теперь вот мы…
    Договорить  Веселову помешала атака,после которой, продолжать эту тему уже не хотелось.
    Сычёв провёл перекличку, способных держать в руках оружие набралось двенадцать человек.
Во время обстрела, «духам» удалось положить несколько мин на позиции Сычёва. Пулемёт молчал, патронов не было.
-Не наш сегодня день, командир…- прошептал раненый в грудь Веселов. Последний живой боец Сычёва. Каждый слог давался ему с трудом. Периодически он захлёбывался от крови наполнявшей рот.
-Не суетись старлей, со мной всё кончено, минут пять продержусь не больше. Желаю тебе остаться в живых , ведь теперь тебе за всех ребят жить придётся…- тело Веселова изогнулось и почти сразу обмякло.
    «Духи» медлили. Огрызком карандаша Сычёв успел  написать прощальное письмо и вложил его в портсигар, который ребята подарили ему на день рождения. Он готовился к худшему и думал, хватит ли у него сил, чтобы вот так, самому… Гранату он уже пристроил к поясу и разогнул усики предохранительного кольца. Обещанная помощь безнадёжно запаздывала, а атака уже началась. Раненый в плечо, чувствуя приближающую слабость от потери крови, Сычёв отбросил бесполезный автомат. Выдернул предохранительное кольцо и крепко сжав в руке чеку, сунул руку за пазуху, прислонился к холодному камню и устремил взгляд в синее небо. Слух уловил ещё слабый пока шум «вертушек».
    Моджахеды уже окружили Сычёва плотным кольцом и глядя на истекающего кровью и теряющего сознание русского командира весело переговаривались. Отпустив чеку, Сычёв вытащил на свет свой «подарок»…
    Вертолёты огневой поддержки быстро разобрались с врагом, а взвод Ухватова тщетно пытался найти кого- нибудь из оставшихся в живых. В портсигаре Сычёва было найдено предсмертное письмо:
«Ростику. Дорогой, любимый Ростик, если ты читаешь это письмо, значит меня уже никогда не будет с тобой рядом. Для начала, хочу объяснить, что привело меня к такому шагу: это мой офицерский и воинский долг. Не знаю, сможешь ли ты когда- нибудь простить меня за этот поступок, за то, что добровольно лишаю тебя отца.Твоя мама вряд ли сможет и будет ругать меня всякий раз, но поверь, я не заслужил такого к себе отношения. Надеюсь, что твой дедушка генерал, поймёт всё правильно. Знай: в моей жизни было только два любимых человека- твоя мама и ты. Когда вырастешь- поймёшь, не всегда из схватки можно выйти победителем, но можно остаться непобеждённым! Только сейчас я до конца понял, что вы для меня значите. Жаль, поздно…»

               
                -   К   О   Н   Е   Ц   -