История одного убийцы Вселенная Метро 2033

Глава 1.

Ты здесь никто…
А ему на тебя плевать… Ага.
Все, что нас окружает, несет только смерть. И поверь, лучше поймать пулю в затылок где-нибудь в темном туннеле перегона, нежели видеть, как чертова старуха закатывается в диком гоготе, пока вырывают твое еще бьющееся сердце. Теперь тут все иначе… Точно тебе говорю. Другой мир, со своими правилами, законами, жителями… Мы больше не вписываемся в эту безумную идиллию. Человек подобен черной кляксе на полотне великого художника, и каждая тварь считает своим долгом устранить этот нелепый и неуместный дефект! Грубо вырезав пятно заточенными коготками, весьма надежно и эффективно. Ну и что, что дырка, смотреть все равно некому.
Молчишь? Да и мне больше нечего тебе сказать, напарничек. Начальник станции у себя в кабинете в деталях объяснил, что к чему.
Мысли… Зачем тебе говорить это вслух? Твои уши все равно заложены ужасом происходящего вокруг.
Я выплевываю недокуренною сигарету и натягиваю на лицо противогаз. Вдох-выдох, снова безвкусный воздух, и неприятный хрип дыхания.
И надо же было так вляпаться. Награда, конечно, что надо, но стоит ли она этого? Да с этим щенком я даже до цели не дойду…
Хотя…
Я поворачиваюсь и злобно смотрю на парня, что плетется за мной. Вцепился в автомат, глаза бегают, дыхание частое. Страшно, наверное. Очень. Знаю, помню, проходили… Улыбаюсь ехидной ухмылкой.
А город по-прежнему молчит. Шаги раскатами грома разбивают тишину мертвой улицы. Подозрительно как-то. Хотя чему удивляться, каждый день приносит корзины сюрпризов… Таких, что даже смотреть не хочется. Тошно…

***

Перед входом в кабинет начальника станции два охранника. Верзилы под два метра ростом, перекаченные неутолимым желанием служить. Дорогая экипировка наводит на мысль, что эти парни из  личной охраны Макарова. Значит, в кабинете он один. Делаю наглое выражение лица и иду вперед. Хватаюсь за ручку, но не успеваю толкнуть дверь. Грубым рывком один из охранников отбрасывает меня назад, другой направляет ствол автомата прямо в лицо. Тоже мне, напугали ежа иголкой.
- Ты кто такой? – грубый бас вырывается из недр могучей туши.
- Дед Пихто! Дай пройти, меня ждут, - злое шипение. Ненавижу тупоголовых болванов! Не терплю хамство, и не прощаю… Никогда!
- Не дерзи, мужик, а то…
- А то ЧТО??? – чаша терпения переполнена. Кровь тонкими струйками стекает по стенкам сосуда, заливая глаза холодным презрением.
Хищный взгляд, опасная улыбка. Понеслось.
Охранник не успевает ответить. Лезвие ножа легко входит ему в горло, он хрипит, хватаясь ослабевающими руками за рукоять оружия. Оседает и заваливается набок. Второй охранник смотрит на меня широко раскрытыми глазами, соображает, что делать дальше. Инстинкт срабатывает быстрее, но дуло моего пистолета уже смотрит ему в висок. Пауза, неловкая, неуместная, глупая... Глаза в глаза. Ненависть против ярости. Наконец охранник сдается, опуская автомат.
- То-то же… - удовлетворенно сплевываю под ноги верзилы. - Иди скажи, что Жнец пришел.

***

Небо заволакивает тучами, скрывая проблески ядовитого солнца. Ветер резкими и хлесткими ударами в спину подгоняет, торопит, пугает надвигающейся бурей. Где-то далеко слышны раскаты грома.
Широкий проспект заполнен остовами гниющих машин. Тысячи металлических трупов на километры дороги. Час Икс произошел в час-пик. Забавное совпадение.
Былое величие города высмеяно и оскорблено заброшенностью, повсеместной разрухой. Здания следят за одинокими и редкими путниками огромными провалами в стенах. Там, внутри, царит только бесконечный, вязкий мрак и ужас. Территория тьмы. Место страха и запаха смерти.
Нечеловеческий, леденящий душу вой пронзает улицу ядовитой стрелой, подкашивая ноги, прибивая к земле. Рядом, не близко еще, но скоро…
Спокойно смотрю на часы. Медленно идем. Ползем даже. Расстояние до цели приличное еще. Если начнется дождь, придется искать укрытие. Далеко в такую погоду не уйти. Но и хвост ни к чему.
Мой спутник тяжело дышит, едва волочит ногами, руки безвольно болтаются вдоль тела, автомат за спиной. Жалкое зрелище… Его глаз не вижу за тонированными стеклами противогаза, но по активным вращениям головой понимаю, наконец-то дошло, что мы не на прогулке.
Магазинчик. Покосившаяся вывеска «Продукты 24 часа», выгоревшая на солнце, но все же пока читаемая. Еще несколько лет, и город будет обезличен, судьей станет только память, недолговечная, грешная. Маленькая дверь впускает в нутро заброшенного помещения. Включаю фонарик. Кругом один мусор, все ценное давно вынесли. Крадусь к подсобному помещению, прислушиваюсь. Быстрый выпад, разворот. Пусто.
Дверь заблокирована, можно расслабиться, переждать буйство стихии. И скрыться от незваного гостя.

***

В комнате царит полумрак. По углам расставлены свечи, пахнет благовониями. За столом сидит мужчина, невысокий, крепко сбитый, с хитрым пронзительным взглядом. Начальник станции курит, сигареты, настоящие. Я сажусь на стул перед ним, протягиваю руку и беру пачку. Ява. Золотая. Достаю сигарету, прикуриваю от свечи. Затягиваюсь и медленно выдыхаю, выпуская облачко дыма. Пламя свечи колышется, отбрасывая тени на недовольное лицо мужчины. Я откидываюсь на спинку стула, смотрю в потолок, курю. Начальник станции смотрит, изучает, сомневается. Тишина натягивается тугой струной, скоро порвется.
- Насчет охранника не переживайте. Считайте, что он не сдал вступительный экзамен. Профессионально непригоден. Ага? – тушу бычок о подошву ботинка и бросаю в жестяную банку на столе.
Мужчина молчит.
- Одна птичка напела, что вам нужен проводник. К вашим услугам, - беру вторую сигарету.
Начальник станции встает из кресла, идет к двери. Щелкает замок.
- Нужен, - отвечает мужчина. Хриплый голос неприятно режет слух.
- Что за работа, какова оплата? - не поворачиваясь к собеседнику, спрашиваю. Ударение ставлю на окончание вопроса, это важнее.
- В накладе не останешься, – шипит, злится. Тяжелая рука ложится на плечо, сжимает.
Пугает. Сижу спокойно, курю уже третью сигарету. Роскошь, как никак, а я ее люблю. Не убьет, иначе бы не запирался.
- Это хорошо. Кого и куда нужно провести?
- Одного человека, в город, тут недалеко, туда и обратно, - начальник снова садится в кресло, достает карту. – Вот сюда, - маленький толстый палец указывает место.
- Ого, и это, по-вашему, рядом? – удивленно смотрю на мужчину - Что за человек?
- Инженер.
- Что там? – кивком показываю на карту.
- Не важно. Твоя задача - провести человека до заданного места, дождаться, пока он выполнит свою работу, привести обратно. В целости и невредимости, - смотрит в упор, в глаза, в душу… в пустоту.
- Хорошо.
Беру со стола пачку сигарет и засовываю в нагрудный карман камуфлированной куртки. Встаю.
- Завтра в восемь утра у ворот, - бросаю через плечо, выходя.

***

Инженер оживает. Страх постепенно отступает, освободившееся место тут же заполняют вопросы.
- Что это было? – неровный, дрожащий голос. Шепот. Будто нас кто-то может услышать.
- Где?
- Ну… - парень сглатывает накопившуюся слюну. – Этот вой.
- Ааа… Да тварь какая-то, - небрежно, словно о чем-то совсем неважном, скучном и неинтересном, отвечаю. Смотрю на дозиметр, фон невысокий. Стягиваю противогаз, из вещевого мешка достаю сигареты, закуриваю. – Кстати, а там, куда мы идем, что?
- Мне запретили говорить, - парень смотрит вниз, себе под ноги, пряча глаза.
- Да ладно тебе, сейчас мы в одной лодке. Мне все равно нет дела до ваших тайн, заберу награду и исчезну, - делаю вид, что не интересно, хотя любопытство раздирает.
- Не могу… - извиняющийся тон. Ну и ладно, проехали.
Встаю и иду вглубь магазина. Нужны дрова. На улице разбушевалась стихия и неизвестно, сколько еще времени предстоит просидеть в этом подвале. Холод цепкой хваткой взялся сначала за ноги, а потом и вовсе облизал все тело. Подхватить воспаление легких не очень-то хочется.
Десять минут, и все готово.
Огонь приятно ласкает пальцы рук. Тепло волнами расходится по телу. Расслабляет. Достаю из рюкзака флягу, отвинчиваю крышку, делаю глоток. Морщусь. Невидимое пламя обжигает желудок.
- Будешь?
- Что это? – инженер с недоверием смотрит на плоскую алюминиевую флягу.
- Коньяк, настоящий, пять звезд. Целое состояние стоит.
Парень делает глоток, выплевывает жидкость, кашляет.
- Что за гадость?
- Я же сказал, коньяк, настоящий, пять звезд, - смеюсь, забирая флягу обратно.

***

Я закрываю глаза. Сон не заставляет себя долго ждать.
Снова ты. И эти живодеры. Сволочи. Нелюди.
Защитные функции памяти стерли события «во время», оставив фрагменты «до» и «после». Иначе бы я сошел с ума.
Твой звонкий смех, теплый взгляд, нежный голос…
Бледная кожа, холод глаз, и красный росчерк крови на щеке…
А затем выстрел, второй, третий… С каждой смертельной вспышкой я выплевываю кусочки своей души, оставляя внутри пустоту. Всепожирающую, всеобъемлющую.
Когда очередь доходит до моего виска, заканчиваются патроны, разрывая звенящую тишину щелчком пистолета. Переключатель. Сломался. Мир рухнул, похоронив под обломками былого величия веру. А без нее нет и человека. Точка.
В палатку кто-то входит. Скорее чувствую, чем слышу. Незнакомец наклоняется к моему уху, но не успевает сказать ни слова. Холодная сталь ножа упирается ему в горло.
- Что тебе нужно? – даю шанс на последнее слово.
- Поговорить. Насчет твоего задания. Есть деловое предложение.

***

Инженер снова тянется к фляге. Глотает жидкость, морщится, пряча лицо в ладонях. Потом ругается. С третьего глотка развязывается язык.
Парень говорит много, чаще не по делу. Приходится наводящими и завуалированными вопросами постоянно выводить на нужную мне дорогу. Становится интересно. И чем ближе я подбираюсь к истине, тем понятнее становится желание стольких лиц заполучить предмет нашего задания. Странно, что только сейчас предпринят этот поход.
Встаю, подхожу к двери, отворяю и выглядываю наружу. Можно идти.
Надеваем противогазы, закидываем на спину мешки и выходим. Инженер немного пьян. Весел и беззаботен. Автомат болтается на плече, но походка явно стала резвее. Несет какую-то чушь про город, смеется, приходится грубо напомнить о некоторых правилах.
Мощные потоки воды бурлящими реками несутся по дороге, смывая все на своем пути. На горизонте показывается конечная точка нашего путешествия. Вздох облегчения. Зря.
Снова этот вой. Рядом, совсем близко.
Затылком чувствую чей-то мощный толчок от земли. Хватаю инженера за грудки и бросаю в сторону, сам разворачиваюсь, вскидывая автомат. Кричу, чтобы бежал вперед.
Неизвестная тварь приземляется там, где только что был мой спутник. Недовольное шипение.
Автоматная очередь отбрасывает существо на несколько шагов назад. Но почему-то не убивает. Тварь вскакивает и разъяренно рычит. Шерсть дыбом, глаза налиты кровью. Снова стреляю. На этот раз существо избегает попаданий, в два прыжка оказывается передо мной и сильным ударом лапы выбивает автомат. Пистолет или нож? Тварь не оставляет выбора, сбивая с ног и наваливаясь всем своим весом на меня. Одной рукой держу существо за горло, не давая оскалившейся пасти приблизится к моему лицу, второй достаю нож. Мощные лапы рвут защитный комбинезон на куски, хорошо, что вшиты металлические пластины, это меня пока и спасает. Делаю замах…
Выстрел оглушает, звон заполняет все пространство в голове, не пропуская посторонние звуки. Не сразу понимаю, что тварь больше не пытается меня убить. Не слышу инженера. Лежу и смотрю на небо. Может быть, и мне пора… туда?
Мгновение слабости быстро проходит. Выбираюсь из-под мертвого тела твари и бросаюсь на инженера. Вместо слов благодарности ору за его развеселую выходку с песнями и смехом.
Но гнев тоже исчезает. Не время и не место. Потом, в метро.
Идем дальше. Быстро, озираясь по сторонам. Шум мог привлечь других местных жителей. Второго такого нападения мой комбинезон не выдержит.

Четвертый этаж, пятый кабинет по правую сторону. Дверь закрыта. Значит, мы первые. Это не может не радовать.
Просторный кабинет поражает своим убранством. Огромный письменный стол из красного дерева, кожаное кресло. Вдоль одной из стен стеллажи, заставленные книгами. Нам туда. Ищем «Мертвые души» Гоголя. Как символично.
Через несколько минут, приведя невидимый механизм в действие, нам открывается проход в другую комнату. Инженер сразу же принимается за работу.

***

Незнакомец говорит быстро и тихо. Приходится постоянно останавливать, чтобы понять, что все-таки ему надо от меня.
- Бумаги, чертежи, все, что есть. Мы заплатим, хорошо, очень хорошо. Оружие, патроны, лекарства, наркотики, девочки, все, что захочешь, - соблазняет мужчина.
- Что это за документы? – интерес растет с каждым сказанным словом.
- Не зна…
- Врешь! – зло обрываю собеседника на полуслове. – Либо говоришь, либо убираешься из палатки, пока я тебя не прирезал.
- Но я правда не знаю, я лишь посыльный.
- Теперь верю.
- Так каков твой ответ? – незнакомец замирает, кажется, что даже перестает дышать.
- Я подумаю…

***

И я правда думаю, муки выбора… Хотя… Чего кривить душой? Решение я принял давно.
Инженер издает победный возглас, сворачивает нужные бумаги и убирает их в пластмассовый цилиндрической формы контейнер.
Я, не спеша, достаю из кобуры пистолет, проверяю патроны, передергиваю затворную раму…
Инженер… неплохой ты человек, но не для этой жизни. Все равно тебе долго не прожить, начальнику не нужны лишние свидетели. Либо он, либо люди Альянса. Да и для меня нет обратной дороги. Мы всего лишь пешки в этой игре…
Взвожу курок.
Парень стоит спиной ко мне, закручивает крышку контейнера. Увлечен, упоен победой. Кроме этих документов вокруг него ничего не существует.
Подношу ствол к затылку. Пистолет хищно блестит.
- Отдай контейнер, - слова-удары бьют наотмашь. Инженер неуверенно разворачивается ко мне. – Только без глупостей, ага?
Не выпуская из видимости парня, подхожу к правой стене и забираю автомат своего спутника.
- Что ты делаешь? – в голосе надежда. Мерзкое чувство. Пора давно понять, что в этом мире ему не место.
- А ты как думаешь?
Молчание. Неизбежность наваливается невыносимым грузом на инженера, придавливая к земле. Вздох. Парень обреченно передает контейнер мне в руки.
- И противогаз снимай!
- А это зач…
- СНИМАЙ! – кричу, перебивая робкие попытки выторговать себе жизнь, угрожающе направляя ствол пистолета в лоб спутника.
Парень, не спеша, стягивает противогаз и отдает мне. Я вижу, как инженер опускается на пол. Слышу его еле слышные всхлипывания.
Прощай…

Схемы расположения секретных бункеров, коды доступа, подробный план всего метро, включая тайники с неприкосновенными запасами мне нужны самому. Что я, не человек что ли?

Глава 2.

Медленно спускаюсь по лестнице, отмеряя каждую ступеньку осторожным шагом, прислушиваюсь, но за спиной тишина. Не преследует, сдался. Слизняк бесхребетный.
Перед глазами нечеткий силуэт, забившийся в угол комнаты. Слезы, сопли… мерзость какая! Правильно, Инженер, твой отец сделал, отправив со мной. Не хотел сам марать руки никчемной жизнью сына, на других повесил ответственность за смерть. Надоел ты ему, ага. А мне то что, плевать. Одним меньше, одним больше. Если бы ты бросился на меня с голыми руками, отстаивая свое право на жизнь, боролся до последнего вздоха, было бы все по-другому. Тогда б судьей тебе была пуля, горячая, справедливая, а так… время, бесконечно-резиновое время, отмеряющее твою жизнь лужами крови, выплюнутой на пол…
Смотрю на отобранный противогаз, верчу в руках. Не спеша, откручиваю фильтр и выбрасываю в окно. Сам резиновый намордник натягиваю на угол покосившейся двери, притворяющей проход к помещениям второго этажа. Пустые глазницы маски обреченно смотрят на лестницу, куда-то вверх. Найдешь, Инженер, мою шутку смешной? Посмейся и за меня тоже тогда. Снимаю вещевой мешок, развязываю и погружаюсь в его недра. С минуту покопавшись внутри, достаю небольшой складной ножик и с силой втыкаю его в ту же дверь. Лезвие прочно входит наполовину. Вот тебе, Инженер, и вера, и надежда. Шанс. На спасение. Маленький, конечно, но большего ты не заслужил. Это тебе, считай, моя благодарность за выстрел. В тварь. Теперь мы квиты.
Откручиваю крышку контейнера, достаю содержимое. Подойдя ближе к оконному проему, в свете угасающего дня изучаю бумаги. Чертежи, схемы, расчеты… На каждой странице мелким неразборчивым почерком комментарии. Что с этим делать, не понимаю, но думаю, время расставит все на свои места, знающие люди оценят, а покупатель оплатит. Отбираю самое ценное (на мой взгляд), складываю и прячу на дно мешка, остальное небрежно сворачиваю и засовываю обратно в цилиндр. На всякий случай…
Проверяю оружие. Все в порядке. Тогда в путь.
Город почему-то решает меня пропустить. Удивляюсь и улыбаюсь, не веря, своей удачи. Значит, все делаю правильно. А Инженер… очередная жертва обстоятельств… или подарок каменной пустоши, нынешним богам. Раньше верили, что, задобрив своего покровителя свежей кровью, можно быть практически неуязвимым. Что ж… посмотрим.
Вход в метро закрыт. Вглядываюсь в беспроглядный мрак вестибюля сквозь окутанные паутиной трещин стекла в массивных входных дверях. Никого. Ничего. Только тишина, вязкая как смола, отпугивает своей смертельной пустотой. А ведь по ту сторону границы двух миров кто-то должен быть. Кричу, с злобой ударяю каблуком армейского ботинка по двери, спустя мгновение уже приклад автомата обрушивается на стекло. В промежутках между ударами, пока звук рассеивается неприятно-пульсирующими волнами по вестибюлю, слушаю.
Шаги… Не столько радуюсь, сколько впадаю в бешенство. Долго, очень долго. Ненавижу ждать.
Свет фонаря ударяет мне в лицо, зажмуриваюсь, закрываю глаза рукой. Скрежет замка, скрип двери.
- Какого хрена…
Но я не даю продолжить караульному. Бью с силой прикладом автомата ему в лицо. Еле различимый хруст ломающихся костей и последующий глухой стук упавшего тела приятно ласкают слух. Добрею.
- Что, твари, совсем расслабились на посту? – поворачиваюсь в сторону напарника караульного. Парень, совсем молодой, лет шестнадцати максимум, испуганно смотрит на меня, вцепившись в автомат. Видно, как от напряжения побелели пальцы. – Не ссы, солдат ребенка не обидит!
Опускаю руку в карман плаща, нащупываю два патрона, достаю и бросаю под ноги парню.
- За моральный ущерб, - довольно хмыкаю, разворачиваюсь на каблуках и иду к эскалатору. Через плечо, уловив краем уха сзади какую-то возню, бросаю, - Дверь только не забудь закрыть!   
Вот она, человеческая натура. Алчная, подлая, мерзкая. Сначала отыскать все патроны, спрятать подальше, чтобы никто не увидел, не отнял, не пришлось делиться, а потом уже напарник, пускай и мертвый… скорее всего. На жизнь нынче невыгодный курс.
Дети, вскормленные молоком отравленного мира, постепенно превращаются в зверей. Беспринципных, жестоких. Просто по-другому нельзя. Иначе смерть. Слабым, во всех проявлениях. Человечество снова возвращаемся в начало своего пути, туда, где когда-то очень давно вбило кол с табличкой «Эволюция». Только на этот раз необходимо зачеркнуть эту дурацкую надпись. Ни к чему она… теперь. Не нужна больше.
Металлические ступени застывшего механического монстра предательски скрипят. Кое-где образовались провалы, приходится прыгать, рискуя провалиться в неизвестность. Платформа станции уже близко.

Огонь костра приятно обжигает руки. По телу пробегают волны мурашек, оставляя после себя едва уловимое, но чертовски приятное ощущение. Плотнее закутываюсь в свой плащ, опускаю на глаза капюшон. Превращаюсь в черную бесформенную кучу тряпок. Всем своим видом показываю, что меня лучше не трогать. Собеседники мне сейчас не нужны, благо станция позволяет уединиться. Кроме дозора да небольшого каравана торговцев из Ганзы - никого.
Мысли… Яркими вспышками мелькают перед глазами, впиваются в мозг, причиняют боль.
Прежде чем предпринимать следующий шаг, необходимо все хорошо продумать. Назад дороги нет. Даже с контейнером. Придется объяснять, зачем я сделал такой огромный крюк, а не вернулся сразу в исходную точку. И скорее всего, никто мне не поверит. Начальник станции человек весьма своеобразный, подозрительный, говорят в Советском Союзе все были такие, врагов видели даже в своих близких… Но чтобы я не говорил, все мои доводы перечеркнет один весьма весомый и неоспоримый факт. Я вернулся один, а Инженер погиб. Убит. Нет, брошен, обречен на мучительную смерть… Что еще хуже. Это раз. Два – люди Альянса. Хотя я им ничего не обещал, поговорить со мной они захотят, и не так робко как в прошлый раз. Но меня больше волнует, конечно же, не сам разговор, а его последствия. Альянс – весьма серьезная теневая структура, под чью дудочку пляшет не одна станция. Многие двери могут быть в миг закрыты передо мной, не помогут даже старые связи. А значит… нужно затаиться. На какое-то время исчезнуть.
Чуть приподнимаю голову, смотрю по сторонам. Тихо. Еще десять минут и надо трогаться.
Краем глаза замечаю, как от группы торговцев отделяется человек и неровной походкой бредет в мою сторону. Правой рукой касаюсь ножа. Холодная сталь лезвия успокаивает. Оглядываюсь на черный провал туннеля. Успею.
Человек подходит ближе и практически в упор, нагнувшись, брызжет мне в лицо своей отравленной алкоголем слюной:
- Дружище, у тебя выпить не найдется?
Я поднимаю глаза на мужчину, разглядываю. Высокий, в старом потертом костюме, мятом и выцветшем… как и лицо. Субъект без определенного возраста, описания, жизни.
Незнакомец хлопает меня по плечу и садится рядом, смотрит на костер. Я молчу, правой рукой крепче сжимая рукоять ножа. Замираю в ожидании.
- Значит, нет… ик… жаль…
Мужчина достает из внутреннего кармана портсигар, открывает и вытаскивает самокрутку. Предлагает мне. Но практически сразу же все прячет, убирает обратно, будто вспомнив что-то важное.
- Любопытная вещица… ик… у тебя, - незнакомец пальцем показывает на контейнер. – Что там?
В ответ лишь тишина.
- Молчишь… - голос становится ровнее, хмель выветривается с каждым словом. – Тогда скажу я. Бумаги. Очень важные и нужные определенным людям. Бумаги, ради которых ты убил человека, там, в городе.
Слова пощечинами бьют по лицу, закручивая меня в тугую пружину, в любую минуту готовую разжаться.
- Даже не думай… - Мужчина, словно прочитав мои мысли, кивком головы показывает на правую руку. Сейчас он смотрит мне в глаза. Два огненно-холодных кристаллика янтаря выжигают всю решимость, я безвольной куклой начинаю слушать незнакомца.
- Альянс тебя ищет, они догадались, что ты решил сыграть партию по-своему, не явившись вовремя на станцию. В твою смерть никто не поверил, Жнец. Ты слишком опытен, чтобы погибнуть на таком простеньком задании. Но зато я могу оценить тебя по достоинству.
Легкий, практически неслышимый, смех порывом холодного ветра проникает под плащ, сковывает неприятным предчувствием.

Чувствовать себя мышкой в захлопнутой мышеловке неприятно. Я поражен, с каким изяществом этот хлыщ завязал на моей шее петлю. Мои аплодисменты. Но хорошо смеется тот, кто стреляет последним. Партия еще не закончена, и в моем рукаве найдутся еще козыри. Хотя… надо признать, временное сотрудничество с незнакомцев весьма кстати. Но полностью доверять ему, думаю, не стоит.
И снова мрачные, пропитанные человеческим страхом, туннели. Перегон сменяется перегоном, на место одной станции приходит другая. Я иду медленно, пытаясь в голове собрать мозаику недавних событий. Тщетно. Абсолютно нелепое задание, никаким образом не связанное с моим недавним выходом на поверхность. Вызволить пленника и притащить к какой-то девушке на другую станцию. К чему тогда этот шантаж? Показать, что у мужика есть что-то в штанах? Смешно. Да и не верится. Этот таинственный хлыщ не так прост, и правильнее всего, держаться его стороной, подкарауливая момент для удара в спину.

Все происходит так, как обещал незнакомец. Стрелки часов лениво переваливают за двенадцать, и охранники, повинуясь за годы отлаженной привычке, подталкиваемые усталостью и мечтой о крепком сне, шаркая, уходят в караульное помещение сменяться.
Я – тень. Бестелесным размытым пятном просачиваюсь в темницу под платформой. Тусклый свет от одинокой лампочки выхватывает одного охранника, что сидит и украдкой пересчитывает патроны, чуть косясь на вход. Взмах руки, неуловимый блеск металла. Глухой стук, и звон. Приятный, знакомый, скучаю…
Иду на едва уловимый стон. Справа несколько дверей. В камеры. Всего три. Пусто. Пусто. Пусто.
Стоп. Возвращаюсь обратно. Во второй, в самом углу, на грубо сколоченных между собой досках, лежит… человек? Бесформенный, кровоточащий кусок мяса, завернутый в грязные лохмотья. Если бы не стон, вырывающийся откуда-то изнутри, прошел бы мимо.
Переданным желтоглазым незнакомцем ключом открываю замок, медленно открываю дверь. Помещение заполняет протяжный противный скрип несмазанных петель. Приходиться сделать это резко, зато весьма эффективно, громко, но быстро. Подхожу к скорчившемуся от боли мужчине, присаживаюсь на корточки, разглядываю. Беру пленника за руки и поднимаю. Легкий, почти воздушный. Мужчина невесомым грузом ложится на плечи, издавая очередной стон. Так дело не пойдет. Сомнения в голове разгоняет правильно и вовремя пришедшее решение проблемы. Как же я мог забыть!
Сбрасываю небрежно груз на пол. Мужчина вскриком боли ругается. Что-то хрустнуло? Показалось… Роюсь в карманах плаща, попутно косясь на наручные часы. Еще пара минут, и охрана придет. Нужно спешить.
Заветный пузырек найден, подношу к свету, жидкости совсем чуть-чуть, но этого достаточно, чтобы вынести человека со станции. Поднимаю край плаща и выливаю на него содержимое стеклянной бутылочки, быстро подношу к лицу Мясника. Мгновение, и стоны прекращаются. Можно идти. Если бы…
Пистолет неслышными щелчками отсчитывает выстрелы. Два охранника падают прямо в проходе, даже не поняв, что происходит. Третий успевает развернуться и что-то выкрикнуть, но пуля в затылок разносит ему голову.
Тревога. Протяжный, монотонный гул сигнализации разносится по станции. Всплывают картины из прошлого. Самые страшные, ночными кошмарами врезавшиеся в память навечно. Обезумевшие люди, желающие выжить любой ценой, давят себе подобных. Дети, женщины, старики… Кровавая каша из людских тел под ногами. А ты идешь вперед, потому что не можешь не идти, иначе станешь очередной плиточкой в этой мозаике на полу.
Из оцепенения выводит топот ног. Бегут. Целая армия.
Дозорные в туннеле уже разворачивают прожектор по направлению к станции. Но я оказываюсь быстрее. Щелчок, звон разбитого стекла, и людей на посту обдает искрами. Пистолет неумолимо работает, выплевывая в темноту раскаленные гильзы, взамен забирая жизни дозорных. Один, второй, третий.
Я – сама темнота. Я сливаюсь с туннелем и исчезаю. Выпущенные преследователями из автоматов пули не достигают цели, они злобно вгрызаются в твердую поверхность холодных стен, обиженно скребутся рикошетами. Меня уже нет здесь. И был ли?
 
Самое верное и разумное сейчас решение – отдохнуть и переждать, пока не утихнет буря на «красной» ветке. Но с другой стороны, стонущий груз проносить через посты слишком опасно. Да и дорого. К тому же, желание побыстрее рассчитаться с наглым хлыщем подталкивает на определенный риск. Если бы пленник хотя бы ходил… было бы гораздо проще. Но на нет и суда нет, придется импровизировать.
Иду налегке, если не считать «посылку». Из оружия – нож, пистолет, свинцовые кулаки и крепкая воля. Плюс пара рожков патронов на откуп. И все. Ничего лишнего.
Как много не знают обычные жители метро. И сколько сил прилагают люди, которые обладают определенными знаниями, чтобы их секреты не разделили другие. Из внутреннего кармана плаща достаю карту, которая по меркам этого мира, бесценна. Я внимательно смотрю на закорючки, расставленные на пути, который мне необходимо пройти, выбираю самый безопасный маршрут, визуально вспоминая те или иные ходы. Надеюсь, ничего не изменилось.
 
Мужчина приходит в себя, сообщая мне об этом протяжно-скрипучим стоном. Видимо, падение с двухметровой высоты из бокового люка не прошло бесследно. Но ничего, впереди последний перегон, переход на другую станцию и финиш. Сейчас только отдышусь.
Подсобное помещение выводит меня в один из боковых туннелей, а через пятьдесят метров, свернув направо, я снова оказываюсь в основном перегоне. Пленник по-прежнему стонет, и, кажется, делает теперь это чаще и громче. На мои просьбы мужчина совсем не реагирует, я даже толком не знаю, в сознании он, или где-то завис между мирами. Иногда своей ладонью закрываю ему рот, иногда не выдерживаю и со злости бью, попадаю по ребрам, чем вызываю очередной поток стонов и вскрикиваний. Ругаюсь на себя и снова затыкаю пленнику рот.
Цель близка, и я дойду любой ценой. 
Наконец-то, из далекого «впереди» туннель приносит шелест голосов. Пост. Затем еще один. И все.
Я поудобнее перехватываю мужчину, шепотом прошу его потерпеть, мне даже кажется, что он кивает мне в ответ.
Мои шаги уверенные, даже несколько громче обычного. Хочу, чтобы меня услышали, хочу заглушить скулеж пленника.
В лицо ударяет яркий свет прожектора. Я поднимаю левую руку, прикрывая глаза, второй придерживаю мешок с грузом (мужчина, конечно же, полностью не влез, его ноги болтаются за моей спиной).
- Стой, кто идет? – доносится робкий голос с той стороны света.
- Свои. Выключите прожектор, так и ослепнуть недолго, - недовольно ворчу.
Тишина, совещаются.
Наконец-то свет гаснет. Подхожу ближе. Трое постовых, три автомата, направленных мне в лицо.
- Мужики, вы чего? Я ж туташний, частенько мимо вас прохожу. Забыли что ли? – пытаюсь быть дружелюбным, но что-то в поведении дозорных не так. Напряжение какое-то, нервозность. Устали? Или…
Смотрю по сторонам, у одной из стен замечаю тень четвертого постового. Какой-то шепот. Телефон. Вот черт.
- Командир, ты это, зря тревожишь начальника, я ж сюрприз приготовил ему, не хочу, чтобы знал…
Краем ухо слышу слово «задержать». Рука сама тянется за пистолетом.
Протяжный стон, шевеление в мешке. Удивление на лицах охранников. Запоздалая, заторможенная реакция… Какое расстояние между жизнью и смертью? Всего одна секунда…
Стук трубки об аппарат. Щелчок выстрела. Второй. Третьего постового бью рукояткой пистолета в висок, а четвертому успеваю засунуть дуло в рот в тот момент, когда он уже собрался поднять тревогу.
- Но-но-но… - недовольно цокаю языком, - что это мы собрались сделать, а?
 В этот момент, видимо услышав какой-то подозрительный шум, со второго поста доносится позывной.
- Ответь! Или я вышибу тебе мозги! А потом и твоим товарищам. Без глупостей, ага? – я медленно вытаскиваю пистолет изо рта постового.
Тишина. Дозорный смотрит то на меня, то на дуло пистолета, направленного ему в лоб. Муки выбора. Умереть самому, но спасти друзей. Или поверить убийце…
Со второго поста повторяют вопрос. На этот раз в голосе слышится явная тревога.
- Ну? – я прижимаю ствол пистолета ко лбу постового. Медленно взвожу курок. Едва уловимый щелчок заставляет вздрогнуть мужчину. Он зажмуривается.
Секунда тянется бесконечно долго.
Наконец дозорный принимает решение, шумно сглатывает, выдыхает накопившийся воздух и отвечает.
- Совсем другое дело, - хвалю мужчину, и прохожу вперед.
Дозорный садится на колени. Слышу вздох облегчения. Улыбаюсь. Разворачиваюсь и стреляю ему в затылок.

На втором посту играют в домино. Дозорные настолько увлечены партией, что на меня практически не обращают внимание. С передовой ответили, значит все спокойно.
Я плетусь вдоль стены, стараясь как можно дальше пройти от дозорных, и напеваю песню:

Мы не ангелы парень,
Нет, мы не ангелы.
Там на пожаре
Утратили ранги мы
Нету к таким ни любви, ни доверия,
Люди глядят на наличие перьев…

- Эй, - один из постовых, выйдя из игры, поворачивается ко мне, - а ты чего во всем черном ходишь? Прям как смерть, косы только не хватает! – ржет, его подхватывают остальные.
Я улыбаюсь и отвечаю словами все той же песни:
- Твари не ходят в белом!
Снова хохот.

На Кузнецком мосту ко мне прилипает местный мужичек. Такие есть на каждой станции. Из подвида бездельников и пьяниц, живущих мелкими подработками у проходящих путников и торговых караванов. Оценив мое время и свою помощь в горсть патронов, проводник ждет решение.
Я соглашаюсь. К тому же, мужичек разделяет мою ношу, которая к этому времени прилично потяжелела. Старею, быстро выдыхаюсь. Это плохо…
Откинув полог палатки, мы протискиваемся внутрь.
- Гюрза? – смотрю прямо в глаза. В них испуг, значит, попал в цель. - Куда положить? – финальные тонкости.
- К стене, на тюфяк. А кто это? – девушка непонимающе смотрит на меня.
Короткая перепалка фразами, в перерывах между ответами смотрю внимательно на девушку, такое чувство, что это не последняя наша встреча. И снова какая-то тень чего-то неизбежного ложится на мои мысли.
Выхожу из палатки, машинально ответив «Ага» на какую-то фразу.
Задание выполнено.
Долгожданный отдых.

Глава 3.

Взять себя в руки. Нужно. Срочно. Иначе жизнь моя продлится недолго. И цена ей – грош.
Прокручиваю в голове недавние события. Водоворот ошибок. Цепь неправильных ходов. Мне казалось, еще шаг, маленький, незначительный, и я в дамках. Но ситуация с катастрофической скоростью выходит из-под контроля, и погоня за легкой наживой превращается в бегство… Непростительное, постыдное. И от кого? От какого-то желтоглазого хлыща, самоуверенного ублюдка. Нервно смеюсь, опрокидывая в себя очередную стопку водки. Редкостная гадость, зато мозги вправляет что надо. И кошелек опустошает… Ага.
Мне не страшно, я не боюсь… ни смерти, и уж тем более ни этих двуногих крыс. Хотите войны – получите, ведомость на столе, распишитесь! Но только одно мне не понятно, как я мог вообще в это дерьмо вляпаться! В какой момент неизвестный кукловод вколол мне импульсивно-адреналиновую сыворотку, выжегшую внутри меня холодный расчет? Я не маньяк, но с каждым шагом становлюсь на него похожим. Сдают нервы, дрожит рука, лезвие ножа окрашивается в… Уже привык видеть, как с его кончика алые капли падают на пол, звонко разбиваясь. Скоро оглохну, наверное… если не случится чего другого.
Вдох… Медленный. Полной грудью. До предела. Раз, два, три. Выдох… Пытаюсь успокоится.
Но нет, не получается. Перед глазами образ… этого… сукиного… сына! Его спокойствие выводит из себя, улыбка бьет обидными пощечинами. Зубы сводит от злости. Явился. Снова. Да как он посмел! Меня. Опять. Тревожить! Бью кулаком по столу. Да только без толку! Короткий поводок и прочный ошейник… Вот истинное положении дел. 
Вздыхаю… Тяжело? Обреченно? С надеждой? Или…
Глаза наливаются кровью, а организм пьянящей настойкой…
Воды. Стакан. Залить огонь внутри, потушить бушующее пламя.
Спокойствие возвращается с осознанием того, что важно, непременно нужно сделать в любом случае.
При следующей нашей встрече… убью! Медленно и мучительно, наслаждаясь предсмертным криком… Точка.

***
Он вошел как обычно, без стука, без разрешения, молча, нагло, по-хамски. Сел напротив, положив руки на спинку стула, который взял в углу комнаты, при этом небрежно скинув на пол мои вещи. Долгий изучающий взгляд, самодовольная улыбка, смешок, ехидный такой, неприятный. Я приподнял на него глаза, ответил холодным равнодушием и вернулся к своей свинине. Хороша! В меру прожаренная, источающая пленительный аромат. От одного только ее вида замирало сердце в предвкушении незабываемого пиршества. Что еще сказать… Заслужил. А этот хлыщ пускай ждет. Ага.
Незнакомец достал сигарету, прикурил, затянулся. Через мгновение ядовитое облако обожгло мне глаза. Сволочь.
- Что тебе надо? – с вызовом спросил я. – Моя работа выполнена, груз доставлен. Так что пошел вон! Не мешай мне…
- Но-но-но, полегче с выражениями, - парировал желтоглазый. – Закончишь тогда, когда это скажу я. А пока…
- Да кто ты такой вообще, - не выдержал, вскочил. Теперь я стоял, уперевшись обеими руками в стол, и смотрел на мужчину сверху вниз, хищно, выжидающе. Еще слово, и жизнь покинет это бренное, убогое тело. Навсегда… Но незнакомец даже не моргнул, не вздрогнул при ударе упавшего массивного стула о пол, лишь поднял голову, заглянул мне в глаза и широко улыбнулся. Улыбкой пираньи.
- Успокойся. Сядь и слушай.
Как же все просто у него. Слово – выстрел, удар в грудь, и вот уже яд внутри, организм парализован. Лепите что хотите!
Незнакомец умел манипулировать людьми, знал какие ниточки и когда тянуть. Не смог избежать и я участи безвольной куклы.
Задание продолжалось… Только уже не в одиночку. С напарником. Девушкой по имени Гиена.

***
Чтобы заново родиться, нужно умереть…
А чтобы умереть…
Способов много, уйма, тьма... На любой вкус, была бы фантазия побогаче. При желании можно даже найти исполнителя, за горсть патронов, если самому не хочется мараться. Ну или если еще жива вера, та, что запрещала… Хотя какая, к черту, вера! За годы все вытерлось, превратилось в пепел, прах… смердящий.
Часто бывает так, что мы не выбираем путь, которым идти, за нас решает кто-то другой, не спросив, а хочется ли нам этого? Дорога в никуда… в полном одиночестве, с известным финалом.
Когда ОНА ушла, мир опустел. Остановился. Чувство вины подобно огню выжигало меня изнутри, безжалостно, дотла. Я думал, что, если забрать жизни ЕЕ обидчиков, пламя погаснет. Но я ошибся… Их предсмертные нечеловеческие крики, агония, всепоглощающий страх в щенячьих от преданности глазах, мольбы о пощаде, клятвы, обещания… Тьфу! И… наконец-то тишина, бесконечно-оглушительная, ставящая точку в этой истории. Не спасло, не помогло… Долгожданное успокоение так и не пришло.
Смерть настигла на самом дне ямы, в которую я падал изо дня в день. Когда от меня осталась только пустота. Та, что правит балом тут, в бесконечном лабиринте московского метро.
Я – дитя нового мира. Рожденный в мрачных перегонах, воспитанный непроглядной тьмой, наполненный вязким ничем.
Память недолговечна, она лишена эмоций, чувств, переживаний. Это всего лишь блокнот с записями неровным почерком, при желании всегда можно вырвать несколько страниц, скомкать и выбросить. Забыть ненужное. Перечеркнуть прошлое, потому что его нет, не было, не будет…
Но Гиена напомнила то, о чем я давно забыл. Напомнила и…

***
Выстрелы стихли, резко, одновременно, будто по мановению руки. Дирижер закончил выступление. Поклон, занавес. О недавней пальбе теперь напоминает только удаляющееся эхо. Смеющееся, издеваясь. Да звон пустых гильз, отбивших барабанную дробь на моих похоронах.
Тело принимает в свои холодные объятия мраморный пол станции. Боль сокрушительной волной проходится с головы до ног, лишая возможности шевельнуться. Кашель из-за поднявшей вокруг пыли разрывает легкие, я выплевываю на пол кровь, а вместе с ней порванную в клочья жизнь. Понимание происходящего пытается поспеть за картинкой перед глазами, но стремительность развития недавних событий не оставляет никаких шансов. Догадки, предположения…

Вот от группы вооруженных людей отделяется человек в черном комбинезоне. На лице маска. В руке незнакомца хищно скалится пистолет. Красный луч лазерного прицела едва заметным пятнышком жадно ищет в складках моего балахона сердце. Стук-тук, стук… Удары становятся реже, тише… Оно замирает, прячется. Чтобы в следующее мгновение взорваться, придать ускорение вскипающей от адреналина крови, превратить меня в ураган, смертоносный, опасный.
Вот мужчина подходит к Гиене и что-то ей говорит. Голос жутко знакомый, но память отказывается мне подчиниться, оставляя меня во тьме. Всего разговора не слышу, только обрывки фраз… Но этого хватает, чтобы понять…
Что меня предали…

***
Задание продолжается… Снова, в который раз, за этот чертовски долгий день.
Третьяковская встречает нас унынием и запущенностью, мраком и цепочкой подозрительных взглядов встречных. Что ж, оно и понятно, простых людей здесь не бывает. Никогда. А любой прохожий может быть одинаково как полезен, так и опасен. Информация, оружие, наркотики… Да, чего тут только нет. Черный рынок всего метро.
Местный бар ничуть не отличается от других подобных заведений. Клубы сигаретного дыма, официантки в грязно-белых передничках, пьяная ругань, бесконечные потасовки. Окинув огромную палатку взглядом, выбираю нужный столик. Направляясь к нему, из рожка вытаскиваю несколько патронов и отдаю проходящей мимо девушке с подносом. Выпивки, мне и моим друзьям, ага? Она кивает и уходит.
- Здорово, мужики. Сколько лет, сколько зим! – я подсаживаюсь за столик, доставая из внутреннего кармана сигарету. – Чего уставились, будто смерть увидели?
- Ну так это, ее и увидели, - отвечает мужчина со шрамом на щеке, лысый, одетый в изрядно поношенный спортивный костюм.
- Так чё, я, по-твоему, на телку похож, а? – слегка приподнимаюсь, смотрю в глаза напротив.
Молчит. Все молчат. А потом дикий хохот лопнувшей струной разрывает напряженную тишину. Я тоже смеюсь.
Подходит официантка и ставит на стол графин с мутной жидкостью. Кидаю на поднос еще несколько патронов. Девушка с благодарностью смотрит, улыбаясь уголками губ, и исчезает.
- Какими ветрами в наших краях? – разливая настойку по стаканам, спрашивает мужчина со шрамом.
- Да дельце у меня тут есть, Мотор, - тихо, заговорщически говорю, чуть наклоняюсь к собеседнику.
- Жнец, ты же знаешь, если надо чего, говори, поможем, - тот же тон, та же поза.
- Девушку я ищу одну...

Но Гюрзе удивительно везет. Она всегда оказывается на шаг впереди. Вот и сейчас, вовремя заметив за собой хвост, девушка успевает скрыться, не забыв при этом натравить на нас охранников станции.
Парочка психов. Ага. Вердикт на закрытой папке с личными делами двух убийц. Бонни и Клайд современного мира. Я улыбнулся, на ходу закатывая рукава балахона. Если бы было правосудие в метро, законное, мне бы грозила смертная казнь. За все свои поступки и прегрешения. А так… В прочем, тоже. Вопрос только времени и места. Палачом может оказаться кто угодно, желающих много. Плохо ли? Уже не знаю…
А смелых то всего ничего. С поста навстречу нам, преграждая дорогу, шагают двое охранников, остальные решают не вмешиваться. И это правильно. Краем глаза кошусь на напарницу. Ну что, девочка, посмотрим, чего ты стоишь. Верзила, который идет первым, выхватывает нож, выбирая себе противника. Гиена. Я даже не сомневался. Маленький хрупкий зверек - разве это враг? Так, мышка в уже захлопнувшейся мышеловке. Можно и поиграть, да вот только не в этот раз. Резкий выпад, лезвие ножа режет воздух, играет туннельными бликами на кончике, приближаясь к груди. Девушка в самый последний момент с легкостью перехватывает руку верзилы и уводит ее в сторону, разворот, удар, победный хруст сломанной шеи. Второй охранник, засмотревшись на танец смерти, пропускает момент, когда я подбираюсь почти вплотную. Выхватив из его рук автомат, прикладом бью верзилу в висок. Минус два. Кто следующий? То-то.
На посту в ящиках с вещами ищу свой нож, свое сокровище. Это чуть ли не единственный случай, когда я с ним расстался. Но иначе никак, шум поднимать и ввязываться в драку тогда было нельзя. Хотелось побыстрее закончить задание, вернуть свою свободу. А для этого нужно на станцию, в одну из палаток, где прячется Гюрза. Нужно сдать оружие, чтобы пройти. Я видел, как внутренне напряглась Гиена, изготовилась для броска, выбирая противника. Но этого не потребовалось. Скрипя сердцем, я достал из-под плаща нож и отдал охране, пообещав вернуться за ним. Удивительно, но никто спорить не стал. Иногда я бываю убедительным. Очень убедительным. И я всегда держу слово.
Через пять минут мы уже мчимся в темноте следом за Гюрзой. Еще чуть-чуть, совсем немного.

***
Пора бросать… курить, пить, убивать…
И на покой.
Хватит секретных заданий, изматывающих вылазок на поверхность, грязи бесконечных перегонов. Хватит крови…
Затягиваюсь, закрывая от удовольствия глаза. Нет, не смогу отказаться от этой привычки. Уж лучше сдохнуть от рака легких, чем лишить себя удовольствия пьяняще-парящей свободы.
И не смогу остановиться… Ведь что дальше? Счастливая семья и детей полная палатка? Так для начала найти бы ту единственную, которая не побоится изуродованной тварями плоти. Да и нужен ли детям отец, видевший за свою жизнь лишь смерть, а из чувств только нежная и преданная любовь к холодной стали ножа. Общественная работа и ночные дежурства в перегонах? Разве могут байки у костра под треск сухих дров заменить щекочущее нервы чавканье за углом здания? А каждодневная рутина? Тьфу! Да разве это покой, разве этого хочется в старости? Видимость жизни, унылое и бездарное ее копирование. Вот что это такое!
Свое будущее я представлял раньше другим, совсем другим, но кабинетные черви уже давно решили все и за всех. Нет больше покоя, и никогда ни для кого его уже не будет. Пора уже забыть это неуместное в метро слово, смирится со своей участью умирать молодыми, крича от страха и боли. Пора привыкнуть, что каждодневный тяжелый труд всех нас в могилу и спровадит, если не сожрут крысы или кто покрупнее при очередной миграции.
Вот и получается, что ничего другого не остается, как ходить, стрелять, убивать…
Черт, да где же эта Гиена, родственница Шакала?! Чтоб ее! Ненавижу ждать!
Тлеющий окурок летит в темноту, ударяется о стену, рассыпаясь гроздью ярких искорок, и гаснет, упав в лужу на полу.
Всему рано или поздно приходит конец. Чаще рано, особенно теперь…

***
Коридор уводил в неизвестность. Темнота и тишина пожирали время и расстояние. Иногда казалось, что я вижу очертания туннеля, как блестят влажные рельсы, слышу перестук капель, падающих с потолка, шорох шагов. В другой раз глубокая тишина ватой закладывала уши, выбивала землю из-под ног, было впечатление, что я, подвешенный за огромные крюки, просто шагаю в воздухе. И это мое наказание – идти в никуда без причины.
Оказалось, я сидел с закрытыми глазами.
Вспышка света достала до самого мозга, слезы хлынули нескончаемым потоком, капая с подбородка на футболку. Футболку? Ту самую, желтую с белыми верблюдами? Я поднял глаза и увидел его.
Отец стоит с ножом перед рыдающей, умоляющей остановиться, матерью. Мамой, мамочкой… А он все наступает, маленькими шагами теснит ее в угол, кричит, бьет посуду, сметает со столешницы кухонного гарнитура на пол еду. Я забился под стол и реву, что-то говорю, пытаюсь говорить, захлебываясь слезами, но голос-предатель куда-то спрятался, от страха, от безысходности, от понимания того, что это всего лишь голос, а не волшебное заклинание из книжек про колдунов и драконов. Я закрываю глаза ладошками, а потом открываю, но картинка не меняется, только становится еще ужаснее, потому что отец близко, совсем близко. Так близко, что вот уже рукоять ножа торчит из груди матери, а рубашка вокруг окрашивается в красно-алый цвет. Всхлип, вскрик, тонкий, едва уловимый, и выдох… последний. Она оседает на пол, в ее зеленых глазах пустота. Холодная, безжизненная.
А ему мало, его не остановить. Глаза налиты кровью, белки изъедены лопнувшими сосудами. В сторону летит стол, стул, и вот я уже болтаюсь у него в левой руке, правую отец тянет к моему горлу. Все кончено, мама, я скоро…
Снова темнота, здесь спокойно, хорошо, даже уютно. Больше не страшно. Но что-то невидимое гонит прочит, шипит в ухо, заставляя снова взглянуть на мир.
Я на кухне, на полу, среди разбитой посуды и разбросанной еды. Оглядываюсь. Ничего не изменилось, не приснилось. Все правда! ВСЕ НА САМОМ ДЕЛЕ!!! Слезы снова заволакивают глаза, срываются водопадом вниз. А где же..? Только сейчас я замечаю в своей руке нож, огромный тесак. Только теперь вижу, что футболка забрызгана кровью. И не только она одна. Все вокруг. Разворачиваюсь. Отец…
Сволочь ты.
Сознание предательски рвет реальность в клочья, выбрасывая в другое измерение…

Я с шумом вдыхаю воздух, пытаюсь надышаться. Озираюсь по сторонам. Полянка. Как же я мог забыть о ее причудах…
Гиена подходит мягкой крадущейся походкой. В ее глазах забота, неподдельная, способная согреть в темных перегонах и на пустых заброшенных станциях. Быть может, я нашел ту единственную?
Но сначала задание, все остальное потом…

***
Предали! Меня и ПРЕДАЛИ!
И кто??? Какая-то девка, обычная наемница!
Сссссууууукккккаааааа!
Никто не заметил, как я выхватил нож. Здесь и сейчас только я и она, та, что, казалось, стала для меня единственной, той, ради которой стоило просто жить.
Прыжок, взмах, удар…
Лезвие ножа легко входит в плоть.
Я смотрю ей в глазах. Сожаление, боль, тебе жаль, что все так вышло? И мне жаль… что не убил раньше.
Взмах. Второй. Ярость не считает удары, не бережет силы и уж тем более не спасает.
В следующий момент раздается выстрел, еще один, и еще. Стреляют со всех сторон. Стреляют по мне. Стреляют в упор.
Пули иглами пронзают тело, обжигая внутренности раскаленным свинцом. Не столько чувствую, сколько знаю это.
Боль волной сковывает тело. На мгновение. Пока не наступает тишина…

Мраморный пол. Гладкий, холодный...
Наконец-то спокойствие.
Я лежу и смотрю куда-то вдаль. Где-то там выход на поверхность. Дорога к небу, солнцу, вечности… Туда и мне, вот сейчас только отдохну немного. И в путь…
Мертвую тишину станции разрывает женский крик, смутно-знакомый, откуда-то из прошлого… Снова, четче, яснее, будто прямо в голове, разрывая перепонки, включили запись на полную громкость. Понимание приходит постепенно. Голос… до дрожи, до боли на кончиках пальцев, знакомый! Это же… Настя!!! Любимая!
Я вскакиваю на ноги, оглядываюсь по сторонам в поисках ножа. Где же ты, где?
Девушка сидит на коленях, в порванной ночной рубашке. Вокруг трое мужчин. Они смеются, шутят, снова смеются.
Рукоять оружия приятно ложится в ладонь, силы возвращаются, а вместе с ними злость, ярость, желание убивать.
Один из мужчин бьет девушку по лицу, из уголка ее губ стекает струйка крови. Другой заходит за спину Насти, в руке что-то блестит. Снова смех. Вся троица смотрит на меня. Улыбки не сходят с их лиц.
Я отвожу руку с ножом чуть назад и бегу… Бегу, что есть силы. Лишь бы успеть. Спасти. Любой. Ценой.
В этот момент приходит понимание того, что же блестело…
Тонкая алая линия на ее шеи, и мой крик. Отчаяние, боль, ненависть…
Я все бегу, но ни на шаг не приближаюсь.
Это моя война.
Мой ад.
Бесконечный.

Вокруг тела Жнеца на расстоянии в пару шагов столпились солдаты, боясь подойти ближе, чтобы рассмотреть, умер наемник, или еще теплится в его могучем теле жизнь. Командир группы краем глаза заметил какую-то тень, будто бы что-то блеснуло в темноте. Но, повернувшись, ничего не увидел. Показалось, наверное.
Хотя… Всякое может привидится тут. Нужно уходить подальше от этого места. Не к добру тут коротать время, ох, не к добру…