styska se mi po tobe Часть 1

Было бы большой ошибкой связать свою жизнь с человеком, которого любишь, но наперед знаешь, что будешь несчастен, что жизнь твоя будет отравлена.  Жить с таким человеком - это обречь себя на одиночество. Что может быть страшнее одиночества вдвоем?
 
- Я хочу посвятить свою жизнь человеку, которого люблю. Я хочу посвятить свою жизнь тебе,- твердым голосом сказал Н., и потерев, чуть вспотевшие от волнения ладони,- они потели у него, при малейшем возбуждении,- встал изо стола, одел черный котелок с зауженными  полями, накинул серый английский плащ, и вышел на улицу.

 Прага встретила его холодным пасмурным утром.
 Над городом нависла тяжелая, пузатая туча. К полудню она, отяжелев еще больше, опустится ниже и острый шпиль Собора Святого Вита проткнет ее,- и на мощенные булыжником улицы города хлынет вода.


 Горожане, спешащие на свои рабочие места, шли быстрым уверенным шагом. Н., поднял ворот плаща и шагнул в этот серый поток, смешался с ним, утонул в нем.
 Страховое агентство, в котором Н. работал восьмой год, находилось в получасе ходьбы, от дома в котором он так же восьмой год снимал небольшую квартиру в третьем этаже. Этот ежедневный получасовой путь он проделывал один.

Вот уже, который день все его мысли занимала девушка, с которой он познакомился год назад. Порой ему казалось, выкинь из головы все мысли о ней, его голова оказалась бы пустой.

Их знакомств произошло на одном званом вечере, который устраивал их общий знакомый, человек влиятельный и небезызвестный в высших кругах, к которым Н., как человек скромного положения,не в праве был себя причислить.
 
 Вечер был скучен, как все подобные вечер, но не пойти на него Н. не мог. Его отсутствие могло бы дорогого ему стоить.

 Н. с бокалом легкого красного вина неспешно передвигался по большой, ярко освещенной зале, в которой проходил прием. Приглашенные, разбившись на небольшие группы, обсуждали ту или иную тему. Говорили о смерти короля Греции Георгиоса I, который скончался в Салониках на днях. Говорили, что, возможно, война на Балканах вскоре закончится.  Но Н. не занимала эта тема, в силу своей неоправданности и поспешности выводов.

 Его внимание привлекла девушка, стоящая чуть в стороне от кружка дам, в котором что-то оживленно обсуждалось. На ней было вечернее платье зеленого муарового шанжана с завышенной талией и глубоким декольте, на груди поблескивала брошь из драгоценных камней. При каждом легком ее движении, камни броши переливались, играли в ярком свете люстры, которая низко свисала с потолка залы. И именно этот блеск привлек внимание Н. Не одень она сегодня эту безделушку, как она ее называла, возможно, Н. и не обратил на нее своего внимания.
 
 Он перевел взгляд с броши на лицо девушки.
 Ее лицо ничем не было примечательно. Сухую бледность кожи подчеркивали густые черные брови. Тяжелые локоны темных волос были собраны и заколоты костяным гребнем на затылке. И только большие зеленые глаза, глубокие, как океан, выдавали в ней личность незаурядную. На мгновение Н. подумал, что уже видел эти глаза, но мысль эту отогнал.

 Н. еще раз окинул взглядом ее хрупкую фигуру, и только сейчас разглядел, что в ее руках, не  дамская сумочка, как он решил раньше, а небольшая книжица. Это была книга стихов Отакара Бржезина, поэзией которого она была увлечена.
 
- Кто эта девушка, с книгой в руках?- спросил Н., проходящего мимо хозяина, того самого человека влиятельного и небезызвестного в высших кругах.
-О, мой юный друг! Это Алена, Алена Вохрышек, кузина моей дальней родственницы. Алена, к вашему глубочайшему сведению, гостит у нее в Праге,- радостным голосом сообщил хозяин и добавил, но уже тише, почти шепотом: - Не хотели бы вы быть представлены?