Заманчивые Чудо - Джунгли

Заманчивые Чудо - Джунгли.
Часть 1

«Вот они, мои джунгли. Мои Лианы, закаты, моя речка Конга. Вода в ней мутная, но тёплая.
 На днях река опять поменяла своё течение, на что и высыпались смотреть толпы
зевак нашего маленько зелёного городка. А говорят, что где-то есть реки с чистой
водой... Вот бы посмотреть!»  - вот с такими мыслями молодая Обезьяниха Эхма шла по
любимым тропинкам, засматриваясь, останавливаясь, и любуясь родными местами через каждые
 2 прыжка. Особенно долго она задержалась, увидев дерево, в логове которого она выросла.
Оно было большое, старое; его раскидистая крона угрожающе темнела на небе. Особенно
красива эта картина была во время заката. Когда дерево подсвечено розовым, оно кажется
волшебным.
Сегодня Обезьяниха как то по особенному, трепетно любовалась родными пенатами. В её,
разлохмаченную южным ветром, голову давно засела мысль изменить привычный ход своей
жизни. Хотелось сменить всё вокруг себя: и логово (родное и любимое), и дерево, и
работу, и соседей, и даже дорогие сердцу джунгли. Её манили другие земли, загадки,
приключения. Есть знакомые обезьяны, которые рассказывали о чудесной, беззаботной и
красивой жизни в далёких лесах... Те джунгли были несколько раз больше её родных, как
пещера Большого медведя против норки суслика. И вот сегодня, окидывая взглядом свой
зелёный город, она мысленно прощалась с ним. Окончательного решения о переезде не было,
но было предчувствие, что оно скоро придёт. Всё чаще она стала замечать минусы города и
его жителей, постепенно разочаровываясь. И всё чаще картинки, нарисованные её
воображением о чудо - городе, казались всё притягательнее, реальнее и ярче, чем
окружающая её тусклая зелень и желтизна реки Конги. Сложно быть неугомонной и любопытной
обезьянихой! Просто невозможно усидеть на месте, хочется всё поменять... Её непохожесть
на сородичей бросалась в глаза не только соседям, но и ей самой. В отличии от неё,
большинство жителей были спокойными, простыми, малоактивными. А для неё они были уже
познанными, как прочитанная книга, оттого и мало интересными. Эхма долго стояла у окна,
погруженная в мысли о себе, о обо всех и всём, что так дорого было её сердцу с детства.В
мысли о том, как всё переменчиво. Так замечтавшись, она могла простоять долго; но вид
знакомой фигуры, лениво перебирающей лианы по пути к ней, вернул её на землю.

«Опять Он...», - тяжело вздохнула она и кинулась искать место, где можно было бы от него
спрятаться. Мотаясь из угла в угол по своему логову, пыталась зарыться то в ворох
листьев сваленных в углу, то под стол, то за дверь... Но идея с «прятками» не вышла, она
 явно выросла. Когда она была маленькой обезьяночкой, она ловко проделывала этот фокус,
и ни кто из родителей её не находил, пока она сама, устав сидеть неподвижно, не
выскакивала. А сегодня всё предательски не хотело её укрывать. Попытки спрятаться она
оставила только когда в окне появилась его вшивая башка.
«Не успела...», - печально и безысходно протянула Эхма. И сделала такую дотошно
фальшивую улыбку, повернув к нему голову... Что со стороны всем было понятно: ему тут не
 рады. Но это мог заметить кто угодно , но не он. Он всегда был поглащён только собой.
- Уже тут, - констатировал он. И протянул свои огромные губищи для приветствия. Она
ловко увернулась и поцелуй пришёлся в плечо.
- Тут. Как видишь, - впуская его в логово, сказала Эхма.
- Лучше бы и не видел... - еле слышно буркнула она вдогонку.
- Чего? Чего? - переспросил он.
- Устала, говорю. Чего притащил свой тощий зад, Грик? - поспешила сменить тему Эхма.
Ответ, конечно, ей был известен заранее - тема эта была уже избита. Сейчас он начнёт
плакаться на судьбу. Последние пол года он только этим и занимался. Он и был её
изначальной причиной зарождения мысли о бегстве в другие земли. Его нытьё казалось ей
постоянным и вездесущим — это не давало ей покоя, подстегивало к действиям.
- Ничего и не тощий, — обиделся он, — я, может, за фигурой слежу?
- Ага, в твоём ледяном ящике постоянно пусто, вот ты и худеешь, — засмеялась она и
взглянула на него жалостливо.
- Да, бывает пустой, а что я сделаю? Ведь ты знаешь, что за то количество собранных мной
личинок платят мало. Мне-то много и не надо, лишь бы на пищу хватало. А уж о личинках
красных муравьёв я и не мечтаю... они деликатес, особенно под пальмовым соусом, и только
по праздникам, - говоря про личинок, он нервно скидывал руками и жадно глотал слюни.
- Ну так, смени работу, найди, где платят больше или больше добывай белых личинок у дяди
Эмми.
- Мы с тобой не раз говорили на эту тему, Эхма, - бросил он раздраженно, — я не могу
собирать больше личинок, я тогда не успеваю сходить полюбоваться закатом над рекой, —
при этом его голос с ноющими нотками действовал на неё всё отталкивающе. Эхме хотелось
убежать, чтобы не слышать в сотый раз о его бессилии перед проблемами. Но она
продолжала... Видимо, по привычке, зная что завтра он опять придёт и будет жаловаться.
Обезьяниха собрала волю в кулак и решила больше не бегать от этого разговора, а
высказать всё, что у неё накопилось.
- А сменить дядю Эмми на более оплачиваемую работу можно?- бросила она испепеляющий
взгляд на Грика, — Он что, один в наших джунглях добывает белых личинок? Сходи на
фабрику по добыче красных.
- Эхма, я не могу так, я не могу всем рисковать, вдруг я останусь без работы совсем? Я
так не могу... - сказал Грик обречённо. Посмотрел на неё, и вскочив, в два прыжка
оказался рядом с ней на её вязанке из прутьев дикого кустарника, служившем ей лежаком.
Она отреагировала быстро, зная, что сейчас он опять будет пытаться достать её поцелуем.
Она была не против предаться нежностям, но только не с ним и не в час серьёзных
раздумий. Он всегда пытался пристать к ней, тем самым уйти от неприятной для него темы,
 но она решила быть настойчивей и закончить этот разговор раз и навсегда.
Вскочив на лапы, обезьяниха угрожающе рыкнула на него: «Ты ничего не можешь. Только
скулишь!
Грик приуныл, ответить ему было нечем. Воцарилась тишина в её маленьком, но уютном
жилище.
- А ты много можешь? - спросил он обречённо, после нескольких минут молчания.
- Могу, — вызывающе крикнула она — Могу!
- Ты можешь бросить работу у дяди Эмми? -с недоверием и осторожностью произнёс Грик, -
 Куда ты пойдёшь? На что будешь питаться?
- Ещё не знаю, но всё равно смогу! - уже не так бровадно сказала обезьяниха.
Он опять перебрался поближе к ней. Обнял её нижние лапы своими нижними лапами, верхними
стал приглаживать её разлохмаченную шерсть. Она пыталась вырваться, она по-прежнему не
желала его. В ней всё кипело, и искренне возмущало его спокойствие.
- Эхма, глупышка, ну куда ты пойдёшь? - почти шептал он, переключая своё внимание со
спины на её ухо. Она сделала попытку освободиться, но Грик притянул её к себе крепче.
- Ты просто неразумная обезьяниха, ты же знаешь, что я не смогу прокормить нас обоих, —
 продолжал шептать он, стараясь как можно больше задевать её нежное ухо своей нижней
губой.
Этого она не смогла терпеть. И рванула всем тело в в перёд, чуть не выпав из окна.
Ветки, служившие ей перилами, не дали ей полетать. Приняв устойчивую позу, она вытянула
руки вперёд и, глядя ему в глаза, твёрдо сказала:
 — Грик. Держи себя в руках! – видя, что он отступает, отпустила лапы и глубоко
выдохнула, - А кто тебе сказал, что я готова ждать, когда ты меня накормишь? -
успокоившись, продолжила она, — Ты за пол-года принёс мне всего один банан, и тот
переспелый!
Она выразительно вскинула пальцы правой лапы и показала самый крайний из них, чтоб было
доходчивей и наглядней как он щедр.
- Как же тогда ты будешь жить?- продолжал недоумевать Грик, — Как?
- Как, как? Я не знаю как; знаю, что буду! - сказала она уже ровным тоном и замолчала.
Было над чем подумать. В комнатушке опять воцарилась тишина.
- Я хочу отправиться в джунгли чудес, — еле слышно проговорила Эхма, — Говорят, они
очень большие, и там жить легче. Там растёт хлеб на деревьях, а на улицах всем жителям
раздают личинок красных муравьёв, — она мечтательно улыбнулась.
- Но ты же понимаешь, что это выдумки? - пытался вернуть её на землю Грик, — Выдумки
старого При. Он и до изгнания славился своими сказками, за то и поплатился. Как можно
так легкомысленно ему верить!
- Может быть, но если я не пойду туда, я никогда не узнаю правды. В любом случае я —
Эхма! И я ни чего не боюсь!
- Ты глупая, — без вызова сказал обезьян. — И смелая!
Он опустил глаза в пол и стал рассматривать красивые цветы на искусно сплетённой ею
подстилке. Ему стало грустно и страшно. Он понимал, что не может её остановить,
отговорить. И даже не имеет на это право. А ещё он понял в эту минуту, что ему будет без
неё плохо.
Её голос вывел его из раздумий.
- Да, смелая! Может ты прав — глупая, но не хочу жить так, как сейчас, — она посмотрела
ему в глаза, они были полны печали. Ей стало его жалко. Он стоял как побитая собака.
- Хочешь со мной?- спросила она. Это предложение прозвучало как гром, прорезая воздух.
Его глаза загорелись. Он не знал, что сказать, этот вариант он никогда не рассматривал.
- Хочешь со мной? - повторила она погромче.
- Я не знаю, — нерешительно протянул он.
Обезьяна нервно заходила по логову и уже стала жалеть, что ляпнула столь серьёзную
фразу, не обдумав. Испугалась что он согласится, но не показала страху. Слов обратно не
вернёшь.
- Решай.
- Дай мне время подумать, — начал растягивать слова и время Грик. Эхма поняла, что если
он не ответит сейчас, то потом она больше и не станет поднимать эту тему, а уедет тихо,
не попрощавшись... О чём будет жалеть. Ведь хоть и нудным, не желанным , но он был её
другом и собеседником уже чуть больше полугода.
- Решайся сейчас: или вместе ищем чудо-джунгли, или я одна, — в последний раз сказала
она и вышла из логова. Ей хотелось оставить его одного. И самой побыть в тишине и
насладиться, возможно, в последний раз, опьяняющим воздухом, завораживающим лунным
светом, и ночной прохладой своей Родины. Только сейчас она заметила, что наступила ночь.
Разговор был долгим и серьёзным. Она глубоко вздохнула и с чувством удовлетворения,
пошла к берегу реки. Всё-таки, она молодец: нашла в себе силы закончить этот неприятный
разговор, а дальше будет...
«А дальше будет завтра», — пропела Эхма себе под нос.