Ещё один сон

Странно. Тесты показывают абсолютную норму по всем параметрам. А в мыслях — одно только тяжёлое предчувствие чего-то неумолимо надвигающегося. Это нельзя было описать полностью. Ничего похожего раньше с ним не случалось. Теперь он беспомощно сидит в удобном кресле под неусыпным надзором лазерного луча. Лазер должен воспринимать тепловые излучения избранных клеток, раскладывать их и полученный спектр, вместе с данными о расположении клетки на теле, передавать в память компьютера через специальные сенсоры. Компьютер следит за тем, чтобы путь лазера не пересекался с другим, который анализирует биополе каждой клетки. Гистограммы биополя были «на нуле». То есть в активной области памяти и нервной системы небыло ни одного импульса. Исследование подсознания в состав опыта не входило.

Он всё ещё сидел в кресле. Это началось не более пятнадцати минут назад. Но по его ощущениям — уже около трёх часов. Сперва те слабые звуки, которые всё же просачивались сквозь звукопоглощающую обшивку лаборатории, постепенно угасали и, в конце концов, всё стихло. Он уже не слышал даже лёгкого жужжания терминала, так мешавшего ему после долгого сидения перед компьютером. Наконец, видимые ему предметы стали медленно расплываться. И вот уже нельзя отличить очертания терминала от очертаний стола. Только по тусклым, бесформенным цветным пятнам можно было сказать, что находится на их месте. Через несколько минут пятна слились, посветлели. И вот окружающее пространство залито молочно-белым светом без единой тёмной точки. Это было похоже на затишье перед бурей.

В куполовидном помещении сидел на предмете, напоминающем пуфик, длинноволосый парень лет двадцати. В руках у него был тонкий чёрный диск. Диск был похож на воронёную сталь, на которую по вписанным друг в друга окружностям были нанесены фигуры. Эти фигуры выглядели как сектора окружностей, ограниченных радиусами, проходящими из центра под одинаковыми углами друг от друга. Только полученные четырёхугольники не касались друг друга и их грани были слегка выгнуты наружу. Парень, держа в обеих руках диск, пристально всматривался в одну из фигур. Наконец он облегчённо вздохнул и, не оборачиваясь, сказал:
- Джио, клиент готов.

Даже как-то не верилось, что такая белизна может быть ещё ярче. В глаза ему ударил яркий свет. Казалось, на него направлены несколько мощных прожекторов. Но свет его не слепил. В воображении перед глазами стали проплывать круги разных размеров и различных мягких оттенков. Они возникали неведомо откуда, подплывали, на ходу увеличиваясь, постоянно перемешиваясь, и исчезали в никуда, как бы растворяясь. Движение их постепенно ускорялось. Ему показалось, что это вовсе не круги, а он сам всё быстрее и быстрее движется за ними.

Затрещал принтер, распечатывая первую за пятнадцать минут гистограмму и карту биополей. На экране засветилась надпись «Активность 15 при норме 150. Задняя область левого полушария. Режим — бессознательный». Однако тестируемый ничего этого не видел. Он по-прежнему проносился мимо колец. На этот раз он едва успевал различать их цвета. Ему казалось, что кольца уже не перемещаются, а скользят горизонтально друг относительно друга. Это внизу, а те, что повыше — уже давно слились в едва различимые цветные полосы. Создавалось впечатление бегущего сверху вниз длинного коридора со ступенями, сходящегося там, наверху, в точку.

Джио — тоже довольно молодой мужчина, немного постарше длинноволосого парня -  стоявший до этого чуть позади, взял у него чёрный диск и тоже стал пристально всматриваться в одну из фигур.
- Да, готов — сказал он. - Можно начинать второй цикл.
- А, может, бросим подготовку и сразу начнем сеанс?
- Нет, Шалли, так он никогда не поверит. А после подготовки наверняка заинтересуется.
Джио подошёл к столику, представлявшему собой увеличенное подобие капли, стоящей на острие, с плоско сточенным верхом. Поднял на стол, стоявший на полу штатив, и поставил на его вертикальный стержень чёрный диск так, чтобы стержень приходился на центр диска. Слегка придерживая диск за обод указательным пальцем правой руки, пальцем левой руки привёл диск в движение. Получилось нечто вроде волчка.
- Шалли, засеки время. Пять минут, по-моему, будет достаточно.

Он всё стремительнее проносился по цветному коридору. Немыслимая яркость, непонятные видения — ему казалось, что он просто уснул после шести часов работы. Он вспомнил, что в детстве, когда засыпал, нужно было ущипнуть себя за ухо — и тут же проснёшься. Однако поднять руку ему не удалось. Даже более того — он не мог шевельнуть ни одним пальцем! Выходило, будто это не его тело, а просто он наблюдает за кем-то другим и очень хочет, чтобы тот, другой, поднял руку или пошевелил пальцем. Всё это длилось доли секунды, но всё же опять затрещал принтер и на экране опять появились цифры — время процесса, а затем надпись: «Параметры те же. Всплеск активности — 500. Норма 150. Средняя область правого полушария. Генерация нервных импульсов конечностей. Гашение в зоне спинного мозга».

- Досадно, что мирра упала. - Сказал Джио. - Клиент-то первый сегодня. Теряем время.
Джио поднял со стола диск, привычным движением поставил на штатив и опять привёл во вращение.
- Главное, что я успел вовремя отпарировать. Ставлю третий. - На этот раз Шалли смотрелся в матовое полупрозрачное зеркало.
- Хорошо, но будь внимателен. Если так и дальше пойдёт, то третий цикл не успеем.
Джио выпрямился, потянулся, растягивая затёкшие мышцы.
- Я быстро. Принесу копилку. - Сказал он, уходя за лёгкий прозрачный занавес, ограждавший тёмный арочный проход в стене купола.

Коридор исчез так же внезапно, как и появился. «Да что это с моей рукой, чёрт возьми! Что-то не слушается. Надо всё же ущипнуть себя за ухо, а то, чего доброго, и вовсе засну». Но его внимание отвлекла приятная знакомая мелодия. Где-то он слышал её раньше. «Да, да — это именно тогда я чуть не сломал себе ногу! И еще Галя...»

Мальчик лет семи качается на подвешенной на старой сливе качели. Вокруг цветы — и на кустах, и на деревьях, и в траве. Воздух наполнен всевозможными цветочными ароматами и от этого кажется таким густым, что даже вдохнуть трудно. Весна в самом разгаре. Распахивается старая калитка и во двор вбегает весёлая девочка. Кажется — ещё минута и она захохочет и закружится, раскинув руки, или запоёт какую-нибудь весёлую песенку, какие любят петь все дети в таком возрасте.
- Галька, хочешь покататься? - крикнул мальчик вбежавшей девочке.
- Ага! - обрадовалась девочка.
- Только ты мне не дашь... - вдруг сказала она, стоя на одной ноге, а другой растирая что-то на земле. При этом она откатила губу и опустила голову.
- А может и дам! Только ты сначала меня покачай. - Сказал мальчик.
Девочка быстро подбежала к дереву, схватила одной рукой верёвку качели и оттолкнула её от себя. От этого качеля перестала качаться и быстро завертелась. Девочка ещё несколько раз толкнула верёвку. Качеля вертелась так, что уже не возможно было поймать верёвку, не остановив её.
- Галька, останови! У меня уже голова закружилась! - кричал мальчик, а девочка стояла рядом и весело смеялась.
- Ну, Галька, смотри — сейчас спрыгну!
- А вот и не спрыгнешь! А вот и не спрыгнешь! - хохотала в ответ девочка.
Мальчик оттолкнулся руками от качели. Во время падения ему послышалась приятная успокаивающая мелодия.

Он сидел за столом, обхватив голову руками. Она действительно кружилась и ему едва не стало плохо. Видения и мелодия рассеялись как туман, а в голове слегка шумело и все мысли как бы звучали — будто он не думал, а что было сил кричал и звуки несколько раз повторяло эхо. Он уловил треск принтера и это привело его в чувство. Нажав чёрную клавишу на клавиатуре, он остановил работу прибора. Последняя запись гласила: «Перенапряжение генеративной области. Уровень 7000. Норма 150. Гашение импульсов в области спинного мозга. 20.16.25.95. Гашение прекращено. Трансляция по всей нервной системе. Мышечное напряжение в норме. Уровень 200».

1990, Киев