Олег Табаков Культура переваривается трудно

В начале сентября в Сочи с большим успехом прошли гастроли «Табакерки». Своими  мыслями о реалиях нашей жизни с представителями прессы поделились Народный артист СССР,  лауреат Государственной премии СССР и РФ,  художественный руководитель МХАТ им. А.П.Чехова, основатель и художественный руководитель Театра, член Совета по культуре при президенте РФ, театральный и киноактер Олег ТАБАКОВ и его супруга,  Народная артистка РФ, актриса Марина ЗУДИНА.
Кстати, в день начала гастролей – 3-го сентября у Марины Зудиной был день рожденья. А 17-го августа Олегу Табакову исполнилось 75.
- …И отец четырехлетней дочери, - в самом начале пресс-конференции, подытоживая объявление многочисленных регалий, с улыбкой подчеркнул любимый миллионами артист.
 - Сказать мне особо нечего. Кроме того, что наш театр в Сочи давно не был – лет пятнадцать, наверное. И я очень рад быть снова здесь, - начал общение с прессой Олег Табаков.
- Вы замечательно выглядите. Как вам удается быть все время в тонусе?
- Работаю много. Руковожу двумя театрами. Первого сентября открыл школу для одаренных детей. Но, думаю, это не мои достоинства, а генетика, унаследованная от предков. Перед спектаклем сплю – с пяти до половины седьмого. Если не выспаться, это сказывается на спектакле.
- У вас огромная фильмография. Участвовали когда-нибудь в съемках фильма в Сочи?
- Да. Были съемки в санатории «Орджоникидзе», кажется. Я тогда генерала играл.
- В России много актерских династий. Как вы считаете, это хорошо?
- У меня нет конкретных суждений на этот счет. Если актер талантлив, - замечательно. Если нет…
- Расскажите, пожалуйста, о программе сентябрьских гастролей в Сочи.
- Мы привезли три спектакля: «На всякого мудреца довольно простоты» Островского, «Сублимация любви» Альдо де Бенедетти и «Кукла для невесты» Коровкина. Поскольку Сочи – город южный, хотелось показать комедии.  И чтоб это было забавно, качественно и разнообразно.
- Однажды Фаина Раневская в интервью заметила, что она горюет потому, что из театра уходит трепет. На ваш взгляд, так ли это? И если да, то что бы вы порекомендовали, чтоб изменить ситуацию к лучшему?
- Инфляция. Она есть. Важно то, тратит себя человек или не тратит. Русская театральная школа уникальна. И лучшие ее представитель тратили и тратят себя. И зритель понимает, чувствует: это сильно. Во Франции, например,  другая театральная школа – par distance (на расстоянии – прим. ред.) Талант никто не отменил.
- Можно небольшое наблюдение? - продолжила тему супруга Олега Табакова Марина Зудина. – Я играю в спектакле «Антигона» Софокла. В нем главная героиня нарушает правила и выбирает смерть. Она хоронит брата,  хоть он для города изменник и преступник, и ей это делать запрещено. Услышала, как одни зрители недоумевали: неужели нельзя было договориться, зачем добровольно идти на смерть? Понимаете, ценности смещаются.
- Фаина Георгиевна говорила, что когда она выходит на сцену с другим актером, то счастье для нее, если она может чему-то у партнера научиться. Олег Павлович, у вас сейчас есть такое счастье?
- Она обладала этим даром. Уважать дарование другого человека и учиться у него – это тоже талант.
- В основе спектакля лежит драматургия. В большинстве театров России ставят пьесы авторов прошлого, позапрошлого веков и намного реже произведения современных писателей.  Вот вы говорите: талант всегда нов. А есть шанс, что зрители через сто лет будут смотреть пьесы своих современников или тех, кто пишет сейчас?  И кого бы вы выделили из нынешних авторов, чьи произведения вы видите как пьесу, достойную постановки?
- Лучше всего, конечно, ставить произведения современников. Но если таких немного, нужно выбирать пьесы авторов прошлого, проблемы и важные темы в которых пересекаются с реалиями нашей с вами жизни. Что-то больше удается, что-то меньше. Вы Шишкина читали? Нет? Этот человек живет в Швейцарии и пишет такие произведения, которые, думаю, будут и через сто лет ставить. А Захар Прилепин? Они есть! А произведения о Великой Отечественной войне! Печально это отмечать, но людей сплачивает беда. И даже эти страшные летние лесные пожары показали, как простые люди помогают друг другу. Рано нас списывать со счетов. Однажды Черчилль, когда был в Москве, увидел, как москвичи едят зимой мороженое. Он посмотрел и сказал: «Нет. Этот народ победить нельзя». Иногда кажется, что Россия – это какой-то полигон. Но… Вот задумайтесь: почему именно здесь родились Пушкин, Достоевский, Толстой, Пастернак, Бродский?
- Вы входите в Совет по культуре при президенте России. Чем занимается этот совет? И почему, на ваш взгляд, в нашей стране процветает бескультурье?
- Это вопрос вопросов! Понимаете, мы по-прежнему подвержены компанейщине. Я из провинции из Саратова. И, как сейчас принято говорить, -  сам себя сделал. Я понимаю одно: если все время долбить «детей нужно просвещать», то чего-то можно добиться. В моей школе, в которую были недавно приняты двадцать четыре человека, есть в расписании полтора часа чтения ежедневно. Дети живут в хороших условиях: их кормят, есть интернет и все прочее. И они ничего за это не платят, наоборот, получают небольшую стипендию. Когда мне их нужно было из далеких городов привозить в Москву, солидные люди, бизнесмены, давали мне на это деньги. Детьми надо заниматься! Еще вот что скажу. Театр – это серьезно, и это не только творчество, но и коммерция. Сейчас на спектакли моих двух театров билеты раскупают прекрасно, а когда-то приходило процентов тридцать-сорок зрителей. Не все сразу было хорошо. Я вначале столкнулся и с пьянью, и с грязью, и с воровством. Вот вы сейчас скажете: чего это он все про себя, да про себя? Не про себя я! Я про правила! Они должны быть едины для всех. Закон для всех един!
Бескультурье можно победить только культурой. Культуру нужно предлагать настойчиво. Она трудно переваривается.
Для меня показателен момент со строительством дорог. Когда-то я зарабатывал деньги тем, что ставил за границей спектакли. И когда я ехал из одного города в другой, например, из Кельна в Мадрид, я видел, как делают дороги. Могу стихи об этом сочинять! А проезжал я одно место несколько раз и видел, как составляется дорожная «подушка». Она, наверное, была метра полтора-два. Просто произведение искусства! А как делают дороги у нас?
Дороги. Воровство. Почему коррупция? Воровство! Это очень долгий разговор.
Почему мало культуры в стране? О, господи! Вот что скажу: всё начинается с семьи.
- На ваш взгляд, инсценировка может быть так же талантлива, как и первоисточник?
- По-разному бывает. Иногда спектакль бывает интереснее и глубже пьесы, и из простого текста появляется шедевр. И наоборот.
- Как вы оцениваете состояние театральной критики сегодня в России? Есть ли у нее какие-то цели? Помогает ли вам, как практику, театральная критика?
- К сожалению, последние лет двадцать мне критики не помогают. Но это лично мои издержки. Мне кажется, из современных критиков всего человека три-четыре способны любить предмет, о котором пишут. А вне этого свойства заниматься этим бессмысленно. Если говорить серьезно: я понимаю в театре больше, нежели те, кто сейчас о нем пишет. И ничего с этим поделать не могу. А если обернуться туда (в прошлое – прим.ред.) – это Лапшин, Виктор Демин, Аникст, Нина Соловьева, Майя Туровская, Вера Шитова, Александр Васильевич Караганов. Мне было двадцать два года, и Майка Туровская публикует огромную, на четвертую часть журнала «Искусство кино» статью «Олег Табаков – артист типажный?» Вот думаю, может быть такое сейчас? Да не может быть. Критики сейчас другим занимаются. В лучшем случае пишут, как они бы поставили спектакль, в худшем – перевирая фамилии исполнителей, рассказывают о не слишком запомнившемся им зрелище. Понимаете, любовь связана с тратами. Этот туберкулезный безумец Белинский писал: «Любите ли вы театр так, как его люблю я?»
- Расскажу вам вот какую историю, - продолжила Марина Зудина. – Однажды довелось мне общаться с двумя ведущими московскими театральными критиками – мужчиной и женщиной. Нас пригласил посол Франции. Было около семи вечера. Они говорили между собой. Она замечает: «Я в семь часов зевать начинаю, у меня это профессиональное». И он соглашается. И это говорят два человека, которые всерьез считаются самыми авторитетными театральными обозревателями. Если они в семь часов начинают зевать, то о какой любви к театру можно говорить?
Но бывают и приятные открытия: как-то прочла о своей игре у одного автора, и он очень точно определил, что мне еще не удается, а что получается. Сразу поняла, что сама себе этого не могла сформулировать, а когда почитала, все прояснилось. Но это было один раз. Сейчас есть театральная журналистика, это немножко другое. И пишут люди, любящие театр и не любящие театр. Но это не театральная критика. А настоящая критика, на мой взгляд, исчезает. Спроса на это нет. Издания хотят яркие заголовки, не очень подробный обзор и эффектные фразы. Востребовано, к сожалению, это.
- Олег Павлович, вы очень занятой человек. А если еще пригласят в Сочи, приедете?
- С удовольствием.