Из-за мужей-разбойников...

От Березовского завода исправника Павлова рапорт.

« Пришед ко мне жена крестьянина Анисья Пономарева, от роду 40 годов, у исповеди и святого причастия по старообрядчеству бывает каждого дня, грамоте не умеет,  ни за что под судом в штрафах и наказаниях не бывала, детей имеет малых: Дарью 4 лет и Аксинью 2-х лет, дом у нее есть. Выслушал от нее дело криминальное».

«В 19 число августа этого 1818 года  именованный муж Якоп Пономарев находился на работе в дневной смене, а она его ждала. Муж ее приходил с работы до полудни и привел с собой Савина Швецова с его женой Аграфеной, и принесли они рыбу окуня. Окуня она по просьбе гостей сварила. Потом пришел к ним Осип Плотников, который ранее по воровству имения уже был наказан палками, со своей женой Маланьей. Осип принес на рубаху полуситцу на 7 рублей, который Анисья Пономарева у него  и купила. Муж Якоп Пономарев заставил ее рубаху скроить, а Аграфене и Маланье велено было пособить рубаху шить, каковую они шили после полудня до вечеру.

Потом Якоп Пономарев, Савин Швецов, Осип Плотников отбыли вместе часа на три. А потом, неизвестно ей куда, уехали для разговору. Часу в девятом, или в десятом все трое по их согласию уехали на лошади Швецовых, а она с женами Швецова и Пономарева до 12 часов ночи шила рубаху. Тогда, неизвестно откуда, приехали те трое и еще мастеровой Никита Фалалеев. Вошед в избу, принесли в тулупе заверченное разное имение, как то: холсты, рубашки и прочее ему подобное, что увидела указанная жена Пономарева Анисья и убежала на печь, а потом к окну с намерением убежать, и тут ее муж ударил и приказал ей никому ничего не говорить.

Жена Швецова сидела за столом и шила рубаху, когда муж ее начал указанное имущество делить и разделил на четыре части. Потом все склали вместе, и отдали Швецову, потому как муж ее Якоп и Фалалеев продали все Швецову, а Осип Плотников не согласился и хотел свою часть продать сам, и с тем  все разошлись по квартирам, и у них в доме никакой вещи из оного имения не осталось.

При означенном же делении сказывали они, что были на Шиловке, и то имение ограбили в доме у мастерового Тиунова. И хотя жена его от них побежала, они ее поймали, ударили в голову обухом, и потом затащили в сени, и что она от них тогда еще была жива и стонала, и приговаривала при том, чтоб младенца ее не губили.

О том объявляет жена Якопа Пономарева сразу же, хотя и угрожал ей муж ее битьем».

После такого рассказа, полицейский наряд выехал на Шиловку и обнаружил там разграбленный дом, плачущего младенца и безутешного мастерового Якима Тиунова.

Первым был задержан Березовского завода 34-летний мастеровой Осип Плотников, который как человек опытный, ранее по воровству имения уже битый палками, ничего скрывать не стал. Вот что узнал от него исправник Павлов:

«В работе находится при первой части рудников, женат, имеет двух малолетних дочерей, жалование и провиант положенный получает. Назад тому времени недели три  наслышан был от разных людей, что жительствующий в Шиловском селении мастеровой Яким Тиунов имеет якобы много денег. Сошедшись с Никитой Фалолеевым, Савином Швецовым и Якопом Пономаревым разговаривали и при том согласились, когда представится случай, его Тиунова имение покрасть. Сего месяца в 19 число после отработки ушел в дом к Якопу Пономареву. Были в доме до девятого часу. В исход коего, ни сказывая ничего никому из домашних Пономарева, ни жене его, ни матери, а также жене Швецовой, на лошади поехали в Шиловское селение».

Осип Плотников объяснил, отчего поехали поздно вечером:  знали, что в это время все мастеровые, жительствующие в Шиловском имении, находятся в работе в одной ночной смене. Фалолеева привлекли к делу потому, что он единственный мог указать дом Тиунова. За ним бандиты заехали на квартиру, где Плотников еще и прихватил топор.
По дороге сделали небольшой привал, чтобы вооружиться: срубили две березки, изготовили себе дубинки. «Не для того, чтобы оными убить жену Тиунова, а для обороны в случае поимки», - как пояснил следствию Осип Плотников.
      
Подъехав к имению, лошадь оставили в лесу, а сами пошли в дом Тиунова, который им указал Фалалеев. Пономарев начал деловито топориком откалачивать ставень. На этот шум прибежала жена Тиунова. «Но видя, что сделать так, чтобы они не попали в избу невозможно, - запишет в протоколе исправник Павлов, -  выбежала в сени тихим образом и через кровлю сверху и выскочила, и выбежала в огород, и побежала». Там она натолкнулась на Пономарева и Швецова, которые бросились за ней. «Настигли ее у пустого дома мастерового Кобелева, где Пономарев имевшимся у него топором ударил ее в голову. Ударил не с тем, чтобы убить ее до смерти, а чтобы не кричала, после чего она сделалась без чувств».

Между тем Фалолеев и Плотников вошли в избу через окно, отпертое несчастной Тиуновой, когда она пыталась бежать, взяли огонь, горевший в избе, и отперли сундук. Сверху лежал тулуп, в него все остальное «имение» и побросали.

Далее рассказывал уже Пономарев, задержанный вскоре после Плотникова: «притащили с Швецовым ту жену ушибленную, которая была еще жива и стонала, и даже, когда ее тащили, пыталась кричать, но они ей воспрещали». Потом грабители вывели из конюшни лошадь Тиунова «шерстью буланную и нашед всю упряжь Тиунова, запрягли и клали имение в телегу, уехали в завод».

«Оставили ту женку Тиунова живую, - уверяли бандиты следователей (уже через сутки еще двое преступников были задержаны), - нимало никто из нас не шевелил лежавшего в люльке у Тиунова младенца».

Привлеченная к следствию жена Швецова Аграфена настаивала, что «рубашку шила и ни в чем более  им соучастницей не была», ее поддержала Маланья Осипова: «не допустил меня насильно уйти и все сказать, устращивая побоями».

Указом его императорского Величества, из Пермского горного управления по второму департаменту, Екатеринбургскому уездному суду было велено: «Савина Швецова, Осипа Плотникова и  Фалолеева Никиту наказать кнутом 50 ударами, как изобличенных в грабеже, Якопа Пономарева наказать кнутом с вырыванием ноздрей, как изобличенного в  грабеже и убийстве. Сослать в каторгу.

Означенные женки Аграфена Швецова и Маланья Осипова мужьями своими не оговариваются. Указанные женки не изобличены, что вместе с мужьями и их товарищами имели участие или согласие на грабеж и убийство. Но так как были о грабеже и убийстве извещены и видели привезенное в дом награбленное имение, оправданы быть не могут, поскольку открылось все не через них, а  через жену мастерового Анисью Пономареву. То, что они были мужьями застращеваны, не можно счесть достаточным оправданием и наказать каждую 25 ударами кнута».

Анисью Пономареву, через которую все открылось, к суду и штрафам привлекать не стали. Якопа подвергли вырыванию ноздрей и отправили в Сибирь.