Вот и Кострома. День второй

(Продолжение. Начало http://www.proza.ru/2010/09/13/1312)

Кострома оказалась на левом берегу перед мостами через Волгу и  не производила того впечатления, которое производил своим пышным фасадом Ярославль: куполов храмов в разы меньше. Причал – простой дебаркадер. Тем не менее, закралось и окрепло ощущение, что  причаливая - попадаешь с корабля на бал. Кострома в ярких лучах солнца  под синим небом отмечала свой День рождения! Набережная была заполнена нарядными людьми, раздавалась громкая музыка, а на плавучем ресторане – зажигательно танцевали. И многие – многие  радостно махали нам руками, а мы – костромичам. «Пусть, однако, порадуются!»

Судно выполнило сложный маневр, отдало якорь и через некоторое время весёлый крепкий дядька, несмотря на то, что матрос на баке подал проводник только со второй попытки, уже старательно таскал и закреплял наши швартовы. На причале одиноко  стоял мой однокашник по училищу Виктор Рябинин, с которым судьба развела более чем на тридцать лет. Последний год мы здорово общались в рамках форума одноклассников и вот: «Виктор! Я, как и обещал,  пришел к тебе на белом теплоходе!»

Обнялись. Виктор такой же высокий, но явно плотнее стал. Местный говорок, который раньше его выдавал с головою, почти незаметен. Супруга нас сфотографировала и на этом мы с ней разошлись ненадолго: она поехала с нашей группой на автобусную  экскурсию по монастырям согласно плану круиза, а я с Виктором - то ли на его дачу, то ли в деревню. Отъезжая от площади, обратил внимание товарища на красивую белую  беседку, слегка прикрытую  деревьями: "Не в ней ли снималась  Лариса Гузеева в грустной  сцене "Жестокого романса" во время листопада?" Оказалось, что в ней!

Стараясь запомнить дорогу от причала, отметил, что в центре празднующего города много невысоких компактных старинных домов. «Наверное, купеческие!» - подумал про себя, исходя из тематики круиза. Виктор  просветил, что, действительно, количество жителей невелико, промышленность весьма немногочисленная – в основном развита торговля, как и несколько веков назад. Костромская область, однако, со слов приятеля, самая лесная. «То-то ёлки в самом городе целыми рощами!» - отметил я.

Быстро вырвавшись из города  на свободу, малиновая «Нива» Виктора стремительно несла нас среди леса по тщательно залатанной дороге. За разговором, я, зная, что в районе дачи нет речки, посетовал на это обстоятельство. Мой непродуманный тезис привёл к тому, что  приятель, дав небольшой крюк, вывез меня  через какую-то деревню на берег чистой стремительной речки. «Умытый», я отказался купаться из вредности, зато снимал, как это делал Виктор.

Рыбешки размером с ладонь  подходили к берегу – их было видно прямо с косогора. Апеллируя к загорающей рядом компании и показывая на меня рукой как на чудака, Виктор прямо из воды воскликнул: «Он говорит, что у нас речек нет!» Принимающие солнечные ванны простодушно наперебой стали восклицать, что у них речек полно. Виктор продолжил, что, как человек, издавна увлекающийся подводным плаванием, он может сообщить - на перекатах речки стоит крупная рыба. Надо только маску привезти. Хорошо, что я промолчал! Иначе, я уверен, поехали бы за маской.

Через двадцать минут, заехав по пути на дальний пруд, мы были уже на его даче, расположенной в заброшенной деревне. Кругом лес. Чужих и вандализма в глухой местности нет. Дачников самих тоже крайне мало. После засухи в деревне  неестественно чисто – как в пионерском лагере перед приездом родителей. В этой неправильной деревне никто не мычал, зато на столбе красовался неестественно "мультяшный" из-за ярких расцветок таксофон. Я такой видел в деревеньке Московской области, когда ездил с приятелем на рыбалку. Зашли на какой-то участок, где тосковал в одиночестве  старинный, выставленный на продажу дом. Голубого цвета фронтоны были оторваны от почерневших, но крепких бревен и аккуратно приставлены к стене. Огород зарос травой  по самые уши. На яблонях зрели приличных размеров плоды.

Дом Виктора, тоже оказался не новым, зато баня  была сработана и обогрета его собственными руками «с нуля». Посмотрев «ВДНХ» на участке приятеля, замечательный дворик с цветочными посадками жены и бассейн, находящийся на этапе опытной эксплуатации, прошли в прохладный просторный дом. Хозяйка в городе. Так как времени было немного, напились чаю с травами. Виктор мне и под гитару спел и на аккордеоне сыграл. «Цветы на подоконнике». Эту замечательную песню в его исполнении  помню с курсантских времен.  Недавно узнал, что сейчас её поёт и Александр Новиков. В качестве сувенира подарил товарищу советский военно-морской флаг. «Когда-нибудь развернет – вспомнит нас молодых, а то и поднимет его в День ВМФ над деревней – вот в лесу удивятся!»

За разговорами быстро пролетело время. Сходили на ближайший местный пруд. В округе их всего три. Такого уютного душевного рыбацкого местечка, окруженного камышом, я еще не встречал: у каждого рыбака своё оборудованное место. В шутку я еще в начале лета просил Виктора прикормить и присмотреть за моим именным карасём. Виктор говорил, что на том пруду приличного размера экземпляры попадаются. По скромным прикидкам,  «мой виртуальный карась», которого я никогда не видел и, наверное, не увижу вовсе, к осени должен быть размером с кабанчика. Встретившийся трезвый мужик  в чистой синей спецовке – сосед Виктора нас сфотографировал на добрую память. «Кто его знает, когда ещё встретимся?!»

А между тем, времени уже не оставалось. Представив, как супруга волнуется в моё отсутствие, уговорил приятеля поскорее выехать, чтобы не опоздать к отходу теплохода. Он опять решил меня удивить и повёз в Кострому лесом: через буераки, овраги и ручьи. На простой легковушке ехать по такой дороге решительно невозможно. Зная хорошо местность, Виктор водил руками и показывал, где какие-грибы растут. Указал, где тяга вальдшнепов. Смутно догадываясь, что он говорит о своём страстном увлечении – охоте, я согласно кивал, переживая, что машина приятеля на что-нибудь налетит и я, как минимум, опоздаю на свой теплоход. Но, почему-то, не опоздали. Заехав по пути за водой в магазин, под самый вечер приехали к причалу.  Кострома, как и днём, гуляла!

Попрощался с Виктором, поблагодарив за встречу и пообещав, что ещё непременно встретимся. Уставшая от впечатлений Наталья ждала в каюте. Рассказала, что посетила женский Богоявленско-Анастасиин и Ипатьевский монастыри. После возвращения домой из круиза я просмотрю всё, что наснимала жена на видеокамеру и сильно огорчусь. Супруга, как окажется,  старательно снимала все достопримечательности, но до тошноты стремительно перемещая при этом камеру. «Руки бы оторвать этому оператору, а заодно и тому, кто его обучал!» - подумаю я о нас, но ничего вслух не скажу. Иначе моя половинка обидится, а там - развод и девичья фамилия. «Оно мне надо после тридцати совместно прожитых лет?!»

Радиоузел, как всегда, напомнил, что до отхода теплохода осталось сначала пятнадцать, затем десять, и, наконец – пять минут. Судно с достоинством медленно отошло, ворочая влево, развернулось и под музыку и прощальные жесты костромичей направилось вниз по течению. Пройдя в нос на шлюпочной палубе, я понял по раздающимся нервным возгласам, что внизу на баке в районе брашпиля какие-то заморочки – скорее всего якорь-цепь не полностью выбрали при уже движущемся судне. Впереди же, совсем рядом  мост. Интонации на баке накалялись. Так было бы и на военном корабле. Затем, судя по наступившей тишине, все, что надо выбралось, закрепилось и судно благополучно прошло под мостом.

 Воскресный теплый вечер подходил к концу. Солнце медленно скрывалось в малиновом зареве. «Прощай, однако, Кострома!»

(Продолжение http://www.proza.ru/2010/09/17/156)