93-й год. Церковь - друзья и враги. Текст 5

Кстати, автор скульптурного монстра Э.Инкогнитинский (меняю фамилию) к тому времени уже успел опубликовать в "Вопросах философии" свои воспоминания:

"Наш кружок, начатый при Сталине, пережил и Хрущевский период, хотя строгая конспирация в последние годы была уже не нужна. Некоторые из его бывших участников стали довольно крупными функционерами в партии. Это произошло в период оттепели. …В разных областях было довольно много таких людей. Я с ними расстался, но надо сказать, что эти люди не выдали, откуда ноги растут. Один из учредителей кружка – Владимир Шрейберг – стал парторгом студии документальных фильмов.
Сплетение между катакомбной культурой и правящим слоем – сложнее, чем кажется на первый взгляд.
***

Сейчас, когда я уже несколько лет на Западе, я всё чаще задаю себе вопрос: что же заставило меня покинуть Россию? Главными, разумеется, были внутренние расхождения с советским мировоззрением. Нет, не в политическом плане, хотя и в политическом они тоже были. Но основные мои расхождения с режимом носили, скорее, метафизический характер.

…Если власть и не была любима мной, то, по крайней мере, я хотел её видеть в качестве грозной и демонической силы. А на протяжении всей своей жизни я встречался с обыкновенным, распущенным люмпеном, который занимал гигантские посты. И больше того, в сознании народном и мировом являлся героем. И вот этот разрыв между правдой истории, правдой победы, морем крови и невзрачностью, мелкотравчатостью, вульгарностью "представителей" истории ранил меня. Так, пожалуй, закладывалось моё основное, внутреннее противоречие со сложившейся властью и теми, кто её олицетворял на всех уровнях.

…Я всегда знал, что история – это не девушка, и в ней было очень много насильников, злодеев и садистов, но я не представлял, что великую державу, весь мир и саму историю могут насиловать столь невзрачные гномики, столь маленькие кухонные карлики, и это меня всякий раз оскорбляло. Я был согласен на ужас, но мне нужно было, чтобы этот ужас был сколько-нибудь эстетичен. Этот же, бытовой, мещанский ужас людоедов в пиджаках, варящихся в собственной лжи, морально разрушал меня.
…Я бывал в Кремле и трущобах, бывал повсюду, где только мог бывать советский человек, я жил как бы не в горизонтальном, а вертикальном направлении. Я общался с министрами, членами Политбюро, помощниками Хрущёва и Суслова, встречался с очень многими людьми из партийной элиты.

…Ко мне в студию в конце концов стали приходить и Сахаров, и Максимов, и Амальрик, и многие другие. Это потому, что наш кружок накопил профессиональный аппарат, где социологией занимался социолог, а не литератор, и в том ключе, в каком он, а не партия, считал нужным.

Когда наступила оттепель, многие из моих тогдашних друзей, считавших себя коммунистами либерального толка, пошли служить, чтобы изменять структуру общества изнутри, пошли в Сперанские, благо их пригласили. …Многие мои друзья и напарники по "катакомбной культуре" шли в аппарат, шли в "зелёненькие" с надеждой смягчить систему и поняли лишь позже, что попали в ловушку, так как из аппарата возврата нет.

…Нынешние комиссары не только не берут на себя ответственности, но сами толком не знают, где она лежит. Я как-то пьяный, злой, в присутствии крупного чина КГБ и своих друзей из ЦК (КПСС) говорю: "Ну, кто же из вас меня всё-таки не пускает? Вот вы говорите, что КГБ, а ты, Лёнечка, говоришь, что они!" И тут они, тоже пьяные, между собой сцепились. Было очевидно, что никто из них сам точно не знал, как это происходит. Но каждый из них настаивал, что это – не он.

…Неверно было бы предположить, что в коммунистической элите нет не только здравомыслящих, но и патриотически страдающих за родину людей, конструктивных сил. Но объективные условия таковы, что проявлять они себя могут часто лишь конспиративно. …Впрочем, конструктивные начинания иногда переплетались и с партийной интригой. Как-то главный идеолог Москвы Ягодкин выступил в "Новом мире" с невероятно ждановской статьёй. Ко мне приходит один западный корреспондент левого толка и спрашивает – что Ягодкин делает? Ведь он льёт воду на мельницу западных ястребов, врагов примирения с Советским Союзом! Я рассказал об этом одному парню из ЦК (КПСС). А тот говорит: а почему бы тебе не сказать западной прессе, что по мнению московской интеллигенции Ягодкин льёт воду на мельницу антисоциалистических сил… Я так и сказал. Потом поступил запрос от итальянской КП (Коммунистической партии), и Ягодкина сняли.

У меня был значительный круг влиятельных друзей, имевших доступ к власти. Но когда я был в России, мне казалось, что они действуют недостаточно активно, что они не хотят рисковать и вступать в действительный конфликт. После приобретения западного опыта я пересмотрел своё отношение к ним.

…В связи с этим мне припоминается забавный эпизод. Только в данном случае "конструктивные силы" помогали не диссиденту, а партийному начальству, а "диссидент" тоже принимал в этом участие. Всю ночь мы сидели в моей мастерской и готовили тезисы одному из шефов ЦК (КПСС) для его поездки в Италию, где он должен был встречаться с видными интеллектуалами. У референтов ЦК было достаточно информации, но, видимо, они хотели услышать какие-то свежие идеи от меня, чтобы их шеф мог щегольнуть неожиданностью взгляда. Мы сидели всю ночь, пили, страстно спорили и очень много работали. Под утро, обалдевши от невероятного количества сигарет и выпитого, один из референтов ЦК, ярый кстати антисталинист, говорит: (…) "Ребята, мы же знаем наших коллег на Западе. Вы можете себе представить, чтобы люди, занимающие наше положение, бесплатно, не имея от этого никакой выгоды, сидели всю ночь и работали не за страх, а за совесть, чтобы их мудак-начальник не выглядел мудаком за границей? Да ещё проклятый скульптор сидит и помогает…"

Наверное, "проклятый скульптор" Инкогнитинский здесь всё-таки несколько преувеличил насчёт "не имея от этого никакой выгоды". А заказы-то-с? Сам же иногда приоткрывает занавес: "Мне удалось сделать самый большой рельеф в мире, 970 квадратных метров. Опять-таки, используя пазы в системе. …Последнее время я сделался самым высокозарабатывающим скульптором в СССР".

И вот такого внушительного и способного человека мы попытались остановить в Екатеринбурге…

На архиепископа вскоре началась мощнейшая вавилонская атака, подключили даже центральную прессу — газету "Известия". Мария организовала сбор подписей в булочных и других присутственных местах, чтобы поддержать владыку. Написала о нём большой очерк. Мы с ней пытались защитить его в "Уральской газете":

"В октябре 1918 года Святейший Патриарх Тихон писал совету народных комиссаров: "Не проходит дня, чтобы в органах вашей печати не помещались самые чудовищные клеветы на Церковь Христову и её служителей, злобные богохульства и кощунства"… С тех пор минуло 75 лет, однако создаётся впечатление, что кое-кто из нынешних сотрудников газеты "Известия" по-прежнему на боевом посту. Недавно (17 ноября 1993 г.) здесь появилась заметка, сочинённая в духе тех самых поминаемых лет. Чего стоит один лишь заголовок – "Служил Владыка за бутылку". Чтобы сразу же осмыслить его чудовищность, достаточно поменять в заголовке всего одно слово: "Служил Редактор за бутылку". Можно ли себе представить, чтобы редактор отдела, готовившего этот материал к печати, служил в данном случае кому-то всего-навсего за пол-литра водки?

Помимо мелких и злобных оскорблений в адрес Его Высокопреосвященства архиепископа Мелхиседека, в упомянутых записках, подписанных неким Милеем С., содержатся утверждения, мягко говоря, не отвечающие действительности. Вот одно из них: "…все восемь лет своего пребывания на свердловской кафедре архиепископ Мелхиседек занимался профессиональным разрушением епархиальной, церковной жизни Среднего Урала".

О том, как "разрушается" епархия, могли бы рассказать сухие цифры: когда Владыка приехал на Средний Урал, здесь было 22 прихода, а сейчас их около ста. По-видимому, если бы его деятельность была в самом деле разрушительной, то число церковных общин упало бы вдвое или даже до нуля. Тут мы прибегнем опять к аналогии. КПСС, например, сократилась за последние два года с 18 млн. членов до едва ли пятисот тысяч. Это ли не свидетельство разрушительной деятельности партийных иерархов? О том, как люди, бросившие партийные билеты, разрушают сегодня страну, я уж не говорю…

Точно так же выглядят и прочие инсинуации Милея С. (…) Недавно, 24 ноября, зал дворца культуры РТИ был заполнен людьми, собравшимися со всего города. С ними встречался Владыка Мелхиседек и священники, приехавшие с паломническими целями из Москвы (ректор и преподаватели Свято-Тихоновского богословского института). Гости выразили поддержку Владыке в это трудное для него время, в дни несправедливых гонений. Точно такой же была реакция огромного зала, почтившего своего архиепископа вставанием. Здесь же было собрано множество подписей под таким обращением: "Встанем на защиту архипастыря нашего! Возвысим голос протеста и укора газете "Известия", подвергшей Владыку хуле и клевете. Молим Господа о здравии Владыки, хотим, чтобы он и дальше духовно окормлял нас и наших детей, будучи архиепископом Екатеринбургским и Верхотурским. В пояс кланяемся Его Высокопреосвященству за всё, что делает он с помощью Божьей для прихожан".

Как видим, даже недружелюбные выпады служат укреплению Церкви, сплочению православных. (…) Мне рассказывали, будто Милей С. ныне собирается покаяться, ибо за клевету придётся отвечать не только здесь, но и в Царствии Небесном. Дай Бог, чтобы это известие было правдой, хотя верится с трудом в стремительное обращение грешника. Но в любом случае мы знаем, как к нему относиться. …Помолимся же всем миром за духовное здоровье господина С."

Но… в таких случаях говорят: враг был сильнее. Архиепископ Мелхиседек стал окормлять паству в Брянской области, и в начале 1994 года нашу епархию возглавил новый епископ (владыка Никон). Он сумел продержаться целых пять лет... Владыка Мелхиседек потерял двух сыновей. Сейчас на покое. Епископ Никон — в подмосковном храме. Недавно нашёл его обращение к руководителям и сотрудникам средств массовой информации. Разве они могли простить такое:

"Кощунственная пропаганда разврата врывается в каждый дом. Редкая из екатеринбургских телекомпаний не имеет постоянной так называемой эротической программы. Причем время этих телепередач медленно, но неуклонно сдвигается с ночной поры на часы, когда у телевизоров собираются дети и подростки. Те же телеканалы, которые пока удерживаются от собственных развратных программ, демонстрируют фильмы самого сомнительного свойства – якобы для того, чтобы познакомить нас со всеми сторонами западного искусства. При этом комментаторы не торопятся сообщить нам о тех протестах, которые вызывало это "искусство" даже у себя на родине.

По прошествии трех лет остаются актуальными горькие слова из обращения общеепархиального собрания в 1994 году о том, что пресса "стала сама рупором пропаганды насилия, безнравственности, всяческих лжеучений. Она сосредоточивает свои силы на прежнем негативном отношении к Церкви Православной и другим традиционным для нашей Родины религиозным конфессиям, широко открывая объятия любому "пророку" с зарубежным акцентом". Эти горькие слова относятся сегодня к большинству средств массовой информации".

Свора телеканалов вскоре стала свирепо жрать нашего епископа живьем, обвинили в разврате, нашли даже священников и монахов, готовых покинуть своего архиерея. Треть иереев епархии отпала и пала, как когда-то треть ангелов.

К нам в епархию приезжал высокопреосвященнейший митрополит Солнечногорский Сергий: "Разжигается конфликт, вся эта грязь выносится в светские круги, используется телевидение, радио, печать. У меня возникает вопрос: а церковные ли это люди? Насколько они действительно радеют за чистоту Церкви? У нас принято довольно строго – кто не с епископом, тот вне Церкви. Они – клирики екатеринбургской епархии, и, конечно, Владыка Никон довольно мягко поступает, что в этой ситуации он их не отлучил, не запретил к служению. Но они должны осознать свой грех и увидеть, что поступили нечестно и нехорошо" (Православная газета. 1999. №10. Главный редактор отец Димитрий Байбаков).

Теперь нас окормляет владыка Викентий. Господи, спаси его и сохрани. Скоро и на него пойдут в атаку. (Уже пошли… В начале 2002 года написала в прокуратуру «Атиква». Я забыл, как переводится это слово на русский язык. В лавках епархии, мол, продаются "Протоколы сионских мудрецов" и всякая прочая "неправильная" литература).

Кстати, второго сентября – день хиротонии Его Высокопреосвященства. И второго же сентября Господь позвал Марию к Себе. Это день её упокоения. Ах, как все мы связаны здесь.

…После нашего "антивавилонского" газетного выпуска студия "Город" в лице ее начальника очень рассердилась, и мою женушку изгнали из эфира. С областного радио ее тоже изгнали (она иногда делала там "внештатные" передачи, потому что была на пенсии по инвалидности). Блаженны изгнанные за правду… Замышляла сделать цикл детских радиопередач "Сорока-белобока", но -  не судьба... Потом к нам вернулось лето, и Мария отправилась с дочкой и внучками в деревню. Лето 1993 года, последнее лето на собственных ногах… Мы даже сумели пройти с ней от станции по лесу до нашей деревни. Конечно, с привалами, с остановками. В последний раз спел нам в широком поле последний жаворонок… в последний раз… Жаль, не умею вот так: "в небесной глубине дрожит жаворонок, и серебряные песни летят по воздушным ступеням на землю". И даже потом ходили по ягоды в лес, шли по старым вырубам, заросшим высокой травою и мелкой берёзой. По длинным бороздам, где стоят крошечные саженцы… Она любила брать землянику… И нас вымочил наш последний летний дождь.

В августе 93-го на редактора газеты "Русский союз" Юру Липатникова наехала машина.

(Продолжение следует)