Демократия и философия преступления по-афински

Интервью с Маргарет Дуди

Елена Дедюхина:  История Вашего первого романа (Aristotle Detective) из серии, в которой знаменитый философ Аристотель выступает в непривычной для нас роли – детектива, сама по себе напоминает роман загадок. После выхода в свет в 1978 году в Британии роман ни разу не переиздавался на протяжении целых 20 лет! И только после того, как произведение было переведено и опубликовано на итальянском языке, им вдруг снова заинтересовались в издательских домах Великобритании и США…

Маргарет Дуди: Открытие того, что серия, спустя столько лет, воскресла практически из небытия, было одним из самых захватывающих моментов в моей жизни. Жизнь сама по себе величайшая тайна, и многое в ней происходит неожиданно. Когда моя репутация автора художественных произведений была восстановлена благодаря итальянскому издательству и итальянской читательской аудитории, я испытала ни с чем не сравнимое счастье.

– Было ли у вас чувство обиды за то, что Ваш роман так долго не был востребован в англоязычном мире?

Маргарет Дуди: У меня не было чувства обиды за те годы, когда мои книги не печатались, и уж тем более обиды за то, что возвращение в литературу произошло посредством переиздания книг сначала на итальянском языке и только потом на английском. Я всегда любила Италию, и на каком-то этапе эта любовь, по-видимому, стала взаимной.

Похоже, что моя любовь к странам Средиземноморья – взаимна, поскольку мои произведения были переведены не только на итальянский, но и на испанский, португальский, позднее греческий и французский. И только после этого они стали переводиться на все остальные европейские языки. Мне всегда доставляет огромное удовольствие общаться с итальянской читательской аудиторией, но и общение с читателями других стран для меня не менее важно.

– Мне не хотелось бы, чтобы следующий вопрос прозвучал как упрек, но создалось впечатление, что Вы просто опустили руки после выхода в свет первого романа, не предпринимая попыток добиться его переиздания и публикации новых романов из этой серии…

Маргарет Дуди: Найти издателя не так-то просто. К моменту, когда моя первая книга Aristotle Detectives была опубликована в Британии, я покинула страну и переехала жить и работать в США, в страну, где у меня было мало знакомых, а моя репутация начинающего писателя никому ни о чем не говорила. Рядом не оказалось человека, способного дать мне надлежащий совет по поводу публикаций моих работ; я была практически не вхожа в общество писателей, которые могли бы мне чем-то помочь, что-то дельное посоветовать. В конце семидесятых я была настоящим дилетантом в этой области. Самостоятельные попытки ни к чему не привели. В это самое время происходили кардинальные изменения в издательском бизнесе: небольшие издательские дома становились легкой добычей крупных фирм, которые мало интересовались современной литературой, а тем более, начинающими авторами.

К тому же, в это время для меня была важнее карьера ученого, нежели автора художественных произведений. Я в основном была поглощена работой по написанию книг и статей на исследовательские темы. Они, как раз, очень хорошо издавались. И, конечно же, нельзя упускать из внимания тот факт, что на протяжении всех этих лет я вела активную преподавательскую деятельность в университетах США, являясь руководителем множества диссертационных работ.

– Вы возглавляете программу сравнительного литературоведения в одном из ведущих университетов США. В свое время моя собственная диссертационная работа должна была быть посвящена сравнительному анализу (прессы, в моем случае). Тем не менее, у меня все чаще возникает чувство, что, сравнивая культуру разных народов, мы рискуем прийти к скрытому или явному заключению о том, что культура (литература) отдельно взятой страны/народа имеет некие качественно-превосходящие характеристики по отношению к другим культурам.

Маргарет Дуди: Мне самой не очень по душе термин «comparative literature» (сравнительный анализ литературы), поскольку он содержит в себе идею «государство-нация». Литература не подчиняется границам федераций или империй. Не думаю, что государство-нация обязательно должны быть характеризующим фактором в определении литературы.

Мои научные изыскания и интересы, связанные поначалу исключительно с английской литературой восемнадцатого века, сейчас сместились в сторону изучения мировой литературы. Меня всегда привлекала идея изучения иностранных языков, с помощью которых можно познать мир литературы, не прибегая к переводам. В настоящее время мне кажется основным, жизненно необходимым элементом нашего выживания поиск как можно большего количества вариантов наведения мостов между разными культурами. Изучение иностранных языков – первый шаг на пути признания «другой», отличной от нас культуры. Нам всем необходимо сделать этот шаг. Если бы я была чуточку моложе, я бы обязательно ко всему уже имеющемуся у меня багажу знаний, прибавила знание китайского языка.

– Это был бы Ваш личный «шаг дальше на Восток»?

Маргарет Дуди: Именно.

– Как все-таки возникла идея сделать главным героем художественного произведения такого выдающегося философа древности, как Аристотель?

Маргарет Дуди: Идея написать роман, главным героем которого стал бы Аристотель, чей непревзойденный ум меня всегда потрясал и завораживал, чрезвычайно привлекала меня на протяжении довольно долгого времени. Аристотель в моем воображении был идеальным «детективщиком». Уже потому, что его статус позволял ему быть сторонним наблюдателем всего происходящего в Афинах. Взять хотя бы Шерлока Холмса – в нем больше ирландского начала, нежели английского, а его приемник, созданный Агатой Кристи, – Пуаро – бельгиец, осевший в Британии. Аристотель не мог быть гражданином Афин и всегда находился на положении метека. Таким образом, будучи в центре событий, он может лишь со стороны наблюдать за тем, как свершается правосудие и все, что касается жизни полноправных граждан Афин. Ко всему прочему, ему нет надобности верить в абсолютную непререкаемость всего, что непосредственно связано с самовосхвалением афинян.

Однако Аристотель, будучи главным героем, не мог, тем не менее, вести повествование от своего имени – для этого нужен был другой герой. С моей стороны было бы в высшей степени нелепым пытаться даже воспроизвести ход мыслей гения подобного ранга! Тем более, что подобные герои сохраняют ореол таинственности, загадочности и привлекательности, только если они сами становятся объектом наблюдения со стороны других людей. В определенной степени это была еще и дань уважения традициям: тандем Холмс-Ватсон прошел проверку временем. Правда, мой итальянский издатель считает, что модель моего тандема – Аристотель-Стефан – куда больше напоминает Ниро Вульфа и Арчи. Что ж, он не так уж далек от истины. Однако и для Конан Дойля моделью создания тандема послужила биография «Жизнь Джонсона» Джеймса Босвелла.

– Есть ли у Вас в планах на будущее «уйти из Афин» и сделать героем другого детективного сериала еще кого-то из реально существовавших исторических персонажей? Или, может, в планах настоящий исторический роман?

Маргарет Дуди: Вряд ли я когда-либо возьмусь за создание литературного образа еще какого-то реально существовавшего исторического персонажа. И уж абсолютно точно не философа. Историческое прошлое и его влияние на нашу современную историю завораживает и интригует меня. Однако в настоящий момент у меня нет планов «уходить» из античных Афин. Я не знаю, когда мне захочется поставить точку в создании этого «сериала», не знаю, захочется ли мне вообще отойти от этого жанра – жанра романа тайн, поскольку именно в нем бушует накал страстей, связанный со смертью. В последнее время я, правда, пишу истории с привидениями, действие которых происходит в разных местах и в разные периоды.

– Не может быть, чтобы Вы остались в стороне от создания своей интерпретации загадочной смерти Александра Македонского, тем более что Аристотель был его учителем. Существует много версий того, от чего на самом деле погиб Александр Великий. Есть ли в Ваших планах провести собственное расследование с помощью Аристотеля и его ученика, Стефана?

Маргарет Дуди: «Афинский яд» – четвертый законченный роман в серии «Аристотель» (итальянскому читателю, кстати, доступны еще два коротких рассказа из этой серии). Последней опубликованной книгой является Mysteries of Eleusis, действие которой происходит в 329 году до нашей эры. Как и в «Афинском яде» местом разворачивающихся событий являются Афины, в то время как во второй и третьей книгах из этой серии действие перенесено за пределы Афин. В настоящий момент я начинаю работу над шестым романом из данной серии, рабочее название которого Death of a Spectre. Описываемые в нем события происходят год спустя, в 328 году до нашей эры, и связаны с путешествием в Египет, что для меня является увлекательной и заманчивой перспективой! Последний свой роман из этой серии я намерена посвятить таинственной смерти Александра Великого (Македонского) в 323 году до нашей эры. Но прежде, чем я обращусь к этой теме, обязательно должны появиться еще, по меньшей мере, две книги .

– Некоторые читатели недоумевают, почему так много страниц детективного романа «Афинский яд» посвящены обсуждению Конституции Афин, и как это может быть связано с расследованием, которое в дальнейшем Аристотель и его ученик будут вести…

Маргарет Дуди: Это часть моего замысла «игры» с античностью. Каждый роман из этой серии, так или иначе, упоминает одну из ключевых работ Аристотеля. Мне никогда не представлялось возможным закрыть глаза на тот факт, что Аристотель был, прежде всего, философом. Причем выдающимся философом. Необходимо было придумать некий элемент, который бы органически связал работы Аристотеля и сюжет детективного произведения. В «Афинском яде» мы становимся свидетелями исторического события, когда мысли о необходимости создания конституции начинают обретать черты оформленного документа. Именно в это время новые города и города Малой Азии, получившие свободу, нуждались в признании своей независимости. Наступил период во многом схожий с нашим нынешним временем, когда многие новые или же восстановленные в своих правах старые государства задумываются о собственной конституции и соответствующих конституционным нормам правах. Аристотель проявляет интерес к тому, как взаимодействуют между собой государство и общество, и, именно потому, что он сторонний наблюдатель, ему, как никому другому, понятно, в какой степени город-государство способен функционировать в рамках закона. В противовес этому взгляду мы видим Афины глазами Стефана – безупречное, всегда принимающее верные решения, государство. Для Стефана неприемлемо оспаривать политические решения. Самым важным для него является желание преуспеть на поприще гражданина Афин. Аристотель подчеркивает, что суть Конституции не в том, каким по объему и структуре должен быть трактат, а в том, какие аспекты жизни в нем необходимо отразить, включая уборку улиц, контроль над публичными домами и тому подобное. Здесь важно то, насколько общество, полагаясь на собственный исторический опыт, способно прийти к соглашению о законах справедливости и беспрекословно следовать им на всех уровнях жизни, в том числе и в суде.

– Отравление ядом под названием цикута не является исключительно «афинским изобретением», тем не менее, Ваш роман называется «Афинский яд»…

Маргарет Дуди: Основой сюжета «Афинского яда» стали не только изъяны в образе жизни афинян, но и положительные стороны устройства города-государства тех времен. Разные люди по-разному воспринимают одни и те же вещи: они даже по-разному определяют что такое «отравление по-афински». Отсюда и разночтения в самом названии романа: в английском варианте это Poison in Athens, а в итальянском издании в переводе на английский – Poisons of Athens. Сам Аристотель демонстрирует свою ограниченность в некоторых вопросах, поскольку не в состоянии, например, смириться с тем, что и раб может представлять собой личность, а не только орудие в чьих-то руках.

Вся серия задумана представить период исторических перемен: начиная с 333-332 гг. до н.э. и заканчивая периодом последней декады афинской демократии – 323-322 гг. до н.э. Мы наблюдаем за распадом старой системы и зарождением новой эры. Правда, новая эпоха не сулит афинянам ничего хорошего; годы расцвета и величия города-государства уходят в прошлое. На смену ему приходят города Малой Азии, в том числе Александрия, которые постепенно начинают играть главенствующую роль в политической и культурной жизни, в то время как Афины утрачивают свою былую мощь. Древняя версия «глобализации» набирает обороты и становится доминирующей. В моих произведениях начинают проглядывать черты периода, который мы называем «эллинистическим» (период в истории Восточного Средиземноморья, Передней Азии, Причерноморья со времен завоеваний Александра Македонского – прим. корресп.) Решение Праксителя изваять Венеру обнаженной в «Афинском яде» лишь один из симптомов грядущих перемен в искусстве.

Я думаю, что моя серия «Аристотель», inter alia (между прочим – прим. корресп.), представляет собой фантазию на тему политических событий тех времен.

Надеюсь, мои российские читатели получат истинное удовольствие от знакомства с сюжетом и героями произведений, в которых представлена история периода величайших перемен. Россия сама в настоящий момент проходит путь подобных перемен, имея огромный потенциал не только преуспеть, но и превзойти все ожидания.

 – История Вашего первого романа (Aristotle Detective) из серии, в которой знаменитый философ Аристотель выступает в непривычной для нас роли – детектива, сама по себе напоминает роман загадок. После выхода в свет в 1978 году в Британии роман ни разу не переиздавался на протяжении целых 20 лет! И только после того, как произведение было переведено и опубликовано на итальянском языке, им вдруг снова заинтересовались в издательских домах Великобритании и США…

Маргарет Дуди: Открытие того, что серия, спустя столько лет, воскресла практически из небытия, было одним из самых захватывающих моментов в моей жизни. Жизнь сама по себе величайшая тайна, и многое в ней происходит неожиданно. Когда моя репутация автора художественных произведений была восстановлена благодаря итальянскому издательству и итальянской читательской аудитории, я испытала ни с чем не сравнимое счастье.

– Было ли у вас чувство обиды за то, что Ваш роман так долго не был востребован в англоязычном мире?

Маргарет Дуди: У меня не было чувства обиды за те годы, когда мои книги не печатались, и уж тем более обиды за то, что возвращение в литературу произошло посредством переиздания книг сначала на итальянском языке и только потом на английском. Я всегда любила Италию, и на каком-то этапе эта любовь, по-видимому, стала взаимной.

Похоже, что моя любовь к странам Средиземноморья – взаимна, поскольку мои произведения были переведены не только на итальянский, но и на испанский, португальский, позднее греческий и французский. И только после этого они стали переводиться на все остальные европейские языки. Мне всегда доставляет огромное удовольствие общаться с итальянской читательской аудиторией, но и общение с читателями других стран для меня не менее важно.

– Мне не хотелось бы, чтобы следующий вопрос прозвучал как упрек, но создалось впечатление, что Вы просто опустили руки после выхода в свет первого романа, не предпринимая попыток добиться его переиздания и публикации новых романов из этой серии…

Маргарет Дуди: Найти издателя не так-то просто. К моменту, когда моя первая книга Aristotle Detectives была опубликована в Британии, я покинула страну и переехала жить и работать в США, в страну, где у меня было мало знакомых, а моя репутация начинающего писателя никому ни о чем не говорила. Рядом не оказалось человека, способного дать мне надлежащий совет по поводу публикаций моих работ; я была практически не вхожа в общество писателей, которые могли бы мне чем-то помочь, что-то дельное посоветовать. В конце семидесятых я была настоящим дилетантом в этой области. Самостоятельные попытки ни к чему не привели. В это самое время происходили кардинальные изменения в издательском бизнесе: небольшие издательские дома становились легкой добычей крупных фирм, которые мало интересовались современной литературой, а тем более, начинающими авторами.

К тому же, в это время для меня была важнее карьера ученого, нежели автора художественных произведений. Я в основном была поглощена работой по написанию книг и статей на исследовательские темы. Они, как раз, очень хорошо издавались. И, конечно же, нельзя упускать из внимания тот факт, что на протяжении всех этих лет я вела активную преподавательскую деятельность в университетах США, являясь руководителем множества диссертационных работ.

– Вы возглавляете программу сравнительного литературоведения в одном из ведущих университетов США. В свое время моя собственная диссертационная работа должна была быть посвящена сравнительному анализу (прессы, в моем случае). Тем не менее, у меня все чаще возникает чувство, что, сравнивая культуру разных народов, мы рискуем прийти к скрытому или явному заключению о том, что культура (литература) отдельно взятой страны/народа имеет некие качественно-превосходящие характеристики по отношению к другим культурам.

Маргарет Дуди: Мне самой не очень по душе термин «comparative literature» (сравнительный анализ литературы), поскольку он содержит в себе идею «государство-нация». Литература не подчиняется границам федераций или империй. Не думаю, что государство-нация обязательно должны быть характеризующим фактором в определении литературы.

Мои научные изыскания и интересы, связанные поначалу исключительно с английской литературой восемнадцатого века, сейчас сместились в сторону изучения мировой литературы. Меня всегда привлекала идея изучения иностранных языков, с помощью которых можно познать мир литературы, не прибегая к переводам. В настоящее время мне кажется основным, жизненно необходимым элементом нашего выживания поиск как можно большего количества вариантов наведения мостов между разными культурами. Изучение иностранных языков – первый шаг на пути признания «другой», отличной от нас культуры. Нам всем необходимо сделать этот шаг. Если бы я была чуточку моложе, я бы обязательно ко всему уже имеющемуся у меня багажу знаний, прибавила знание китайского языка.

– Это был бы Ваш личный «шаг дальше на Восток»?

Маргарет Дуди: Именно.

– Как все-таки возникла идея сделать главным героем художественного произведения такого выдающегося философа древности, как Аристотель?

Маргарет Дуди: Идея написать роман, главным героем которого стал бы Аристотель, чей непревзойденный ум меня всегда потрясал и завораживал, чрезвычайно привлекала меня на протяжении довольно долгого времени. Аристотель в моем воображении был идеальным «детективщиком». Уже потому, что его статус позволял ему быть сторонним наблюдателем всего происходящего в Афинах. Взять хотя бы Шерлока Холмса – в нем больше ирландского начала, нежели английского, а его приемник, созданный Агатой Кристи, – Пуаро – бельгиец, осевший в Британии. Аристотель не мог быть гражданином Афин и всегда находился на положении метека. Таким образом, будучи в центре событий, он может лишь со стороны наблюдать за тем, как свершается правосудие и все, что касается жизни полноправных граждан Афин. Ко всему прочему, ему нет надобности верить в абсолютную непререкаемость всего, что непосредственно связано с самовосхвалением афинян.

Однако Аристотель, будучи главным героем, не мог, тем не менее, вести повествование от своего имени – для этого нужен был другой герой. С моей стороны было бы в высшей степени нелепым пытаться даже воспроизвести ход мыслей гения подобного ранга! Тем более, что подобные герои сохраняют ореол таинственности, загадочности и привлекательности, только если они сами становятся объектом наблюдения со стороны других людей. В определенной степени это была еще и дань уважения традициям: тандем Холмс-Ватсон прошел проверку временем. Правда, мой итальянский издатель считает, что модель моего тандема – Аристотель-Стефан – куда больше напоминает Ниро Вульфа и Арчи. Что ж, он не так уж далек от истины. Однако и для Конан Дойля моделью создания тандема послужила биография «Жизнь Джонсона» Джеймса Босвелла.

– Есть ли у Вас в планах на будущее «уйти из Афин» и сделать героем другого детективного сериала еще кого-то из реально существовавших исторических персонажей? Или, может, в планах настоящий исторический роман?

Маргарет Дуди: Вряд ли я когда-либо возьмусь за создание литературного образа еще какого-то реально существовавшего исторического персонажа. И уж абсолютно точно не философа. Историческое прошлое и его влияние на нашу современную историю завораживает и интригует меня. Однако в настоящий момент у меня нет планов «уходить» из античных Афин. Я не знаю, когда мне захочется поставить точку в создании этого «сериала», не знаю, захочется ли мне вообще отойти от этого жанра – жанра романа тайн, поскольку именно в нем бушует накал страстей, связанный со смертью. В последнее время я, правда, пишу истории с привидениями, действие которых происходит в разных местах и в разные периоды.

– Не может быть, чтобы Вы остались в стороне от создания своей интерпретации загадочной смерти Александра Македонского, тем более что Аристотель был его учителем. Существует много версий того, от чего на самом деле погиб Александр Великий. Есть ли в Ваших планах провести собственное расследование с помощью Аристотеля и его ученика, Стефана?

Маргарет Дуди: «Афинский яд» – четвертый законченный роман в серии «Аристотель» (итальянскому читателю, кстати, доступны еще два коротких рассказа из этой серии). Последней опубликованной книгой является Mysteries of Eleusis, действие которой происходит в 329 году до нашей эры. Как и в «Афинском яде» местом разворачивающихся событий являются Афины, в то время как во второй и третьей книгах из этой серии действие перенесено за пределы Афин. В настоящий момент я начинаю работу над шестым романом из данной серии, рабочее название которого Death of a Spectre. Описываемые в нем события происходят год спустя, в 328 году до нашей эры, и связаны с путешествием в Египет, что для меня является увлекательной и заманчивой перспективой! Последний свой роман из этой серии я намерена посвятить таинственной смерти Александра Великого (Македонского) в 323 году до нашей эры. Но прежде, чем я обращусь к этой теме, обязательно должны появиться еще, по меньшей мере, две книги .

– Некоторые читатели недоумевают, почему так много страниц детективного романа «Афинский яд» посвящены обсуждению Конституции Афин, и как это может быть связано с расследованием, которое в дальнейшем Аристотель и его ученик будут вести…

Маргарет Дуди: Это часть моего замысла «игры» с античностью. Каждый роман из этой серии, так или иначе, упоминает одну из ключевых работ Аристотеля. Мне никогда не представлялось возможным закрыть глаза на тот факт, что Аристотель был, прежде всего, философом. Причем выдающимся философом. Необходимо было придумать некий элемент, который бы органически связал работы Аристотеля и сюжет детективного произведения. В «Афинском яде» мы становимся свидетелями исторического события, когда мысли о необходимости создания конституции начинают обретать черты оформленного документа. Именно в это время новые города и города Малой Азии, получившие свободу, нуждались в признании своей независимости. Наступил период во многом схожий с нашим нынешним временем, когда многие новые или же восстановленные в своих правах старые государства задумываются о собственной конституции и соответствующих конституционным нормам правах. Аристотель проявляет интерес к тому, как взаимодействуют между собой государство и общество, и, именно потому, что он сторонний наблюдатель, ему, как никому другому, понятно, в какой степени город-государство способен функционировать в рамках закона. В противовес этому взгляду мы видим Афины глазами Стефана – безупречное, всегда принимающее верные решения, государство. Для Стефана неприемлемо оспаривать политические решения. Самым важным для него является желание преуспеть на поприще гражданина Афин. Аристотель подчеркивает, что суть Конституции не в том, каким по объему и структуре должен быть трактат, а в том, какие аспекты жизни в нем необходимо отразить, включая уборку улиц, контроль над публичными домами и тому подобное. Здесь важно то, насколько общество, полагаясь на собственный исторический опыт, способно прийти к соглашению о законах справедливости и беспрекословно следовать им на всех уровнях жизни, в том числе и в суде.

– Отравление ядом под названием цикута не является исключительно «афинским изобретением», тем не менее, Ваш роман называется «Афинский яд»…

Маргарет Дуди: Основой сюжета «Афинского яда» стали не только изъяны в образе жизни афинян, но и положительные стороны устройства города-государства тех времен. Разные люди по-разному воспринимают одни и те же вещи: они даже по-разному определяют что такое «отравление по-афински». Отсюда и разночтения в самом названии романа: в английском варианте это Poison in Athens, а в итальянском издании в переводе на английский – Poisons of Athens. Сам Аристотель демонстрирует свою ограниченность в некоторых вопросах, поскольку не в состоянии, например, смириться с тем, что и раб может представлять собой личность, а не только орудие в чьих-то руках.

Вся серия задумана представить период исторических перемен: начиная с 333-332 гг. до н.э. и заканчивая периодом последней декады афинской демократии – 323-322 гг. до н.э. Мы наблюдаем за распадом старой системы и зарождением новой эры. Правда, новая эпоха не сулит афинянам ничего хорошего; годы расцвета и величия города-государства уходят в прошлое. На смену ему приходят города Малой Азии, в том числе Александрия, которые постепенно начинают играть главенствующую роль в политической и культурной жизни, в то время как Афины утрачивают свою былую мощь. Древняя версия «глобализации» набирает обороты и становится доминирующей. В моих произведениях начинают проглядывать черты периода, который мы называем «эллинистическим» (период в истории Восточного Средиземноморья, Передней Азии, Причерноморья со времен завоеваний Александра Македонского – прим. корресп.) Решение Праксителя изваять Венеру обнаженной в «Афинском яде» лишь один из симптомов грядущих перемен в искусстве.

Я думаю, что моя серия «Аристотель», inter alia (между прочим – прим. корресп.), представляет собой фантазию на тему политических событий тех времен.

Надеюсь, мои российские читатели получат истинное удовольствие от знакомства с сюжетом и героями произведений, в которых представлена история периода величайших перемен. Россия сама в настоящий момент проходит путь подобных перемен, имея огромный потенциал не только преуспеть, но и превзойти все ожидания.
Интервью провела и перевела:
©Елена Дедюхина