Книга - путешествие по жизни

"В конце его герои уже не те, что в начале"
Интервью с Трейси Шевалье

Елена Дедюхина: Вашими учителями были известные писатели — Малькольм Брэдбери и Роуз Тремейн. Как они повлияли на Ваше творчество?

Трейси Шевалье: От личности учителя зависит многое. Некоторые учителя навязывают ученикам свои вкусы и взгляды на литературу. Другие, как Роуз Тремейн, не давя своим авторитетом, умеют направлять творчество начинающего писателя в нужное русло. Я очень благодарна поддержке, которую мне оказали Малькольм Брэдбери и Роуз Тремейн в начале моего творческого пути.

– Какой основной урок Вы вынесли из общения с Роуз Тремейн?

Трейси Шевалье: Роуз Тремейн сама пишет исторические романы, и основной урок, который я вынесла из нашего общения, был в том, что не следует слишком увлекаться исследовательской работой. После изучения соответствующих материалов, которое, как правило, сопряжено с массой записей исторических подробностей, необходимо абстрагироваться от этой части работы и полностью сосредоточиться на творческом процессе. Главное в любом произведении — это сюжетная линия, а не детали быта той эпохи, о которой пишешь.

– Создается впечатление, что для коммерческого успеха сейчас просто необходимо включать в произведение загадки, тайны, элементы мистики, а романам в стиле Аниты Брукнер путь к массовому читателю заказан. В Ваших произведениях (по крайней мере, в одном из тех, которые уже переведены на русский язык — «Дева в голубом») тайна является лейтмотивом драматических событий. Насколько лично Вам важен подобный ход для того, чтобы привлечь внимание массового читателя к своим произведениям?

Трейси Шевалье: Это правда: читателей быстро утомляют длинные описания предметов и тонкости душевного устройства того или иного героя. Хочется каких-то физических ощущений происходящего, того, что движет мыслью и не дает ей покоя до тех пор, пока тайное не становится явным. Должна сказать, я сама принадлежу к такой категории читателей. Меня быстро утомляют слова, за которыми не прослеживается сюжет или пропадает его динамичность. Мне стыдно признаться, но я практически не читаю поэзию, поскольку не обладаю для этого должным терпением. Другими словами — предпочитаю Толстого Мандельштаму. В своих произведениях стараюсь создавать атмосферу, будоражащую воображение читателя: так, чтобы это волнение не оставило его до последней страницы. Лучшим комплиментом для меня, как для писателя, является признание типа: «не мог оторваться от книги до поздней ночи: сгорал от любопытства узнать, чем все закончится»! Однако, чтобы удержать внимание читателя, не обязательно писать романы тайн. Иногда, читая, ты знаешь или догадываешься, что может произойти дальше, но чтение доставляет такое колоссальное удовольствие, как если бы ты открывал для себя величайшую тайну мира. Роман «Дева в голубом» — пожалуй, единственное мое произведение, в основе которого действительно лежит тайна как лейтмотив сюжетной линии. Остальные произведения, при всей их достаточно сильной обусловленности сюжетом, тем не менее, более предсказуемы в этом плане. Для меня каждая книга — это своеобразное путешествие по жизни, в которое отправляются мои герои и в конце которого они уже не те, что в его начале.

– Довольно очевиден тот факт, что цветовая палитра и значение каждого цвета в отдельности играют если не главную, то, по крайней мере, весьма значительную роль в Ваших произведениях. Вы даже признались, что в самом начале работы над новым романом покупаете себе записную книжку того цвета, который станет внутренней доминантой всего произведения: темно-красную для «Дамы с единорогом», оранжевую — для «Девушки с жемчужиной», голубую — для «Девы в голубом». Как Вы пришли к тому, чтобы сделать цвет одной из ключевых «фигур» повествования?

Трейси Шевалье: Я отношу себя к людям с обостренным визуальным восприятием мира. Вполне естественно, что в моих произведениях цвету уделяется особое внимание. Однако, работая над романом, я не думаю о том, как, где и когда тот или иной цвет должен фигурировать: это происходит само собой. Я разговаривала со многими известными авторами, и мы сошлись во мнении, что нашим творческим процессом, как правило, управляет одно, характерное для каждого из нас слово. Слово, которое мы чаще всего используем в своих текстах и которое заставляет нас искать для него синонимы. Для одних этим словом является «сказать», для других — «взять», для третьих — «двигаться». А для меня таким словом является «видеть». Мои герои постоянно смотрят, наблюдают, вглядываются, изучают и тому подобное. А все потому, что в реальной жизни я сама постоянно нахожусь в процессе созерцания предметов.

– Известно, что сюжеты Ваших произведений рождались из созерцательных упражнений, практикуемых Вами в отношении произведений искусств: картина Вермеера для «Девушки с жемчужиной», гобелен для «Дамы с единорогом», скульптуры для «Падших ангелов». А что будет, если в один прекрасный день ни одно из произведений искусств не сможет вдохновить Вас на создание уникального сюжета для очередного романа, к чему обратится ваш взор? Что еще может вдохновить Вас на написание книги?

Трейси Шевалье: Меня часто беспокоят мысли (думаю, что это беспокоит большую часть писательской братии) такого рода: а что если в один прекрасный момент иссякнет поток идей для будущих произведений?! По счастью, мне пока не приходилось сталкиваться с подобной проблемой. У меня всегда бывает так, что работа над очередным произведением еще в самом разгаре, еще не преодолен так называемый экватор, а в моей голове уже практически полностью оформилась идея следующего романа. Не то чтобы я знаю наверняка, когда именно такая идея приходит мне на ум. Как правило, это сродни вспышке воображения в тот момент, когда я смотрю на картину, гобелен или статую. Однако для меня совсем необязательно, чтобы источником вдохновения было произведение искусства. Взять, к примеру, роман, работу над которым я только что закончила. Это книга о поэте и художнике Уильяме Блейке, в ее основе — комбинация слов и визуальных образов. Сюжет следующего романа, работа над которым уже началась, также напрямую не связан с живописью. Это будет роман о женщине, живущей в 19 веке и коллекционирующей разного рода окаменелости. Однако тема пришла мне в голову, когда я увидела гравюру, изображавшую женщину, занятую поиском окаменелостей для своей коллекции, после чего я сама занялась поиском подобных экспонатов. Так что в данном случае можно говорить о комбинации визуального восприятия и осязания.

– Многие российские читатели впервые узнали о Трейси Шевалье после фильма «Девушка с жемчужиной». В наше время о писателях все чаще узнают по экранизациям их произведений. Это делает писателя зависимее от киноиндустрии. Многие стремятся к тому, чтобы написать роман, по которому бы обязательно сняли фильм — для того, чтобы привлечь внимание массового читателя. Как Вы относитесь к подобным установкам?

Трейси Шевалье: Я никогда не пишу книги из расчета, что рано или поздно они будут экранизированы. Ужасно, если кто-то из писателей задается подобной идеей в процессе создания своего произведения. По мне такие авторы просто идиоты. Книга и фильм по-разному представляют одну и ту же историю. Если автор пишет свой роман и в это же самое время думает о том, как его история будет выглядеть на экране, то он приносит в жертву ритм и динамику повествования. В итоге роман как отдельное произведение искусства теряет свою привлекательность. Безусловно, идея популяризировать романы с помощью экранизаций выглядит очень соблазнительной, так как люди чаще смотрят фильмы, нежели читают книги. Но писать роман в расчете на фильм? Мне кажется, что в вопросе о том, будет ли то или иное произведение экранизировано, большую роль, нежели заведомая «экранность» истории, играет случай. Поэтому настоящему писателю не стоит ориентироваться на будущую экранизацию в процессе литературного творчества. Мне повезло, что экранизация «Девушки с жемчужиной» оказалась столь удачной. Однако я могу привести массу примеров, когда превосходные произведения литературы были превращены в чудовищные фильмы. В подобных случаях это не только не содействует популяризации произведения, но наоборот — снижает его читательский рейтинг, не так ли?

– Ваша писательская карьера началась после того, как Вы переехали на постоянное место жительства из Америки в Великобританию. В чем, на Ваш взгляд, основная разница между американскими и британскими писателями?

Трейси Шевалье: Главная разница — в оценке своего масштаба. Американцы склонны думать, что весь мир принадлежит им — что бы в нем ни происходило. Оттого пишут они много и с уверенностью, что большая часть населения планеты сгорает от нетерпения узнать, о чем это они стремятся рассказать в своих произведениях. Притом, что действие их произведений, в основном, ограничено Америкой. Британские писатели менее тщеславны. Они не стремятся узурпировать весь мир, но знают о мире намного больше и не боятся переносить действия своих произведений за пределы Соединенного Королевства. Иными словами, американцы — вульгарнее, словоохотливее, отчасти высокомернее, а оттого — утомительнее. В то время как британцы — намного сдержаннее, осторожнее, практичнее — в силу своего опыта и знания о мире. Я бы, наверное, хотела, чтобы в моем творчестве отражались позитивные качества обеих наций.

– Почему многие американские авторы рано или поздно все-таки отправляются в Англию или Европу за материалом для своих новых произведений?

Трейси Шевалье: У меня такое впечатление, что американские авторы порой просто хотят сбежать от навязанного им образа жизни, избавиться от чувства изолированности от остального мира, поставить себя в иные условия жизни, чтобы взглянуть на нее с новой точки зрения.

– А Вам, американке по рождению, хотелось бы вернуться на родину в поисках нового сюжета для очередного произведения?

Трейси Шевалье: Может показаться странным, но мне никогда не хотелось перенести действие своего романа в Америку, ни в ее прошлое, ни в настоящее.
Интервью провела и перевела:
©Елена Дедюхина