Петли

 
…Дверь в комнату, рядом с которой стояла незваная гостья, была чуть приоткрыта. Огромный дом, пропитанный звенящей тишиной и будто пронизанный маленькими комнатками-клетушками, втиснутыми наподобие пчелиных сотов в нескончаемые пространства залов, поражал своей заброшенностью.
-Странно, -вслух подумала гостья, и, нагнувшись, принялась с любопытством осматривать стоптанный ботинок, очевидно оставленный  кем-то в коридоре впопыхах.

-Странно,- выпрямившись, вновь молвила она, пытаясь понять, что именно изображено на картине, висящей над дверью. Девушка встала на цыпочки и вытянула шею, изо всех сил стараясь разглядеть чей-то запечатленный на полотне лик, но размытый образ то ли мужчины, то ли женщины все время как будто норовил отодвинуться на задний план.
Гостья, опустив голову, потерла занывшую шею.
 Мгновение спустя, девушка  встрепенулась, заметив, что дверь, ведущая в комнату, беззвучно подалась назад, на каких-то пару-тройку сантиметров, словно приглашая ее войти. Она сделала шаг вперед, но в нерешительности остановилась на пороге и прислушалась. Ей почудились звуки, очень похожие на те, которые издает домашнее животное, получая удовольствие от поглощения лакомства.

Гостья перевела дыхание и, подняв вверх голову, несколько раз моргнула. Ее сердце заметалось: на кусочке стены, открытом ее взору, она заметила сочащиеся пятна крови…
Она потеряла дар речи, поскольку дверь, к тому времени успевшая открыться настолько широко, чтобы продемонстрировать внутренне убранство помещения невольной зрительнице, с оглушительным шумом приземлилась  на пол.

  Девушка  закричала, что было сил.  Впрочем, ее крик был ничем иным, как полузадушенным писком, -совсем как у малюсенького мышонка, попавшего под когтистую лапу кота. 

...Нине Плошкиной снились сны. В полдень. Когда девушка возвращалась домой из школы и, пообедав, по привычке ложилась на материну кровать. Всегда разные и интересные сюжеты, наполненные непонятным смыслом и невообразимыми эмоциями, ужасали ее до такой степени, что у нее почти пропадало желание закрывать глаза ночью. Правда, повинуясь физической потребности, Нина, едва часы пробивали полночь, тут же проваливалась в тягучую бездну, у самого дна которой ее подхватывал Морфей и нес на своих могучих руках над сонной рекой.
Ночью Нина просто спала, забывая те страхи, которыми потчевали ее полуденные видения.


...Слуга Князя мира сего, ангел по имени Марко, был весьма недоволен картиной, открывшейся его взору, в тот самый миг, кода он, бесцельно нёсся куда-то, хватая с небес охапки серых туч и запихивая их в рот.
"Пакость",- подумал он, ощущая их горько-пепельный вкус, и молнией ринулся вниз, не сводя глаз с двух людей, стоящих на крыше многоэтажки.
Молодые парни, осматривающие сверху панораму родного города, были, мягко говоря, не в себе. На земле о таких сегодня принято говорить:"обдолбанные".

Вскользь послушав их беседу, состоящую из одной и той же фразы, которой молодые люди перебрасывались, словно мячиком для игры в пинпонг, Марко отрыгнулся и скривил свои красивые губы в зловещей ухмылке.
- Слабо тебе сигануть? -спросил тот, что постарше, -Юрка, -одетый в мешковатую одежду и шапочку, натянутую почти на глаза, обращаясь к товарищу помладше, Кольке,- белобрысому разгильдяю, утопившему вчера соседского пса и вздумавшему сейчас вместо ответа блевануть себе под ноги.
-А тебе слабо сигануть?- вытирая грязные губы трясущимися пальцами с сильно-обгрызенными ногтями, в который раз спросил мучитель дворовой живности и пошатнулся.

-Конечно, слабо,- за двоих ответил Марко, встряхивая черной гривой волос и соскребая с неба клочья самой черной тучи. -Но сегодня я к вашим услугам, сопляки. Считайте  это просто везением!
Нисколько не церемонясь, он затолкал по внушительному куску хмурой воздушной массы в глотки "смельчаков", решив, что горькое, как полынь, и едкое, как натр,  «лакомство» «вставит » двух идиотов  похлеще, нежели какая-то там травка. 
А  после, упиваясь видом  перекошенных лиц парней, Марко пинком отправил одного из них вниз.

-Пока долетишь, поймешь всю прелесть бытия,- прокаркал он, поковырявшись в зубах и
  равнодушно выслушал полузадушенные причитания того, второго, чьи глаза, на миг показавшиеся из - под края вязаной шапочки, были точь -в- точь , как у НЕЕ. У той, которая вчера чуть не попала под его машину.

…Марко несся на всей скорости по безлюдным улицам города за рулем роскошного авто, еще даже не именовавшегося  в числе самых последних новинок, и вызывавшего у воробьев, в испуге разлетавшихся от поблескивающих новенькой резиной колес, чувство глубокого шока.
 
На светофоре он не притормозил, а наоборот, вдавил педаль газа в пол, прокручивая в голове возможные варианты столкновения со столбами, в изобилии торчащими по обе стороны от дороги.

Возникший двумя минутами позже хрупкий силуэт на обочине, заставил Марко немного вспылить. Он резко крутанул руль вправо, срезая автомобилем бетонные ограждения, как лезвием, и краем глаза замечая, что до смерти испугавшаяся создавшейся ситуации девица, как подкошенная рухнула рядом с проезжей частью, так и не удосужившись ступить на нее хотя бы одной ногой.
-Такие жертвы ради какой-то свиристелки,- промямлил Марко, лениво выходя из машины, на которой не было ни единой царапины, и медленно приближаясь к девушке.

Нагнувшись, он деловито порылся в кармане ее малинового плащика и, выудив из него мобильник, прочел только что пришедшее сообщение, имевшее чересчур прозаичный смысл. Оно содержало в себе крамольное предложение "наконец-то *тра*нуться и перестать заниматься ...", что Марко в силу неких соображений перевел как "наконец-то переспать и перестать заниматься детством".
 
 Приблизив свое лицо к лицу девушки, по-прежнему пребывающей в бессознательном состоянии, он сделал глубокий вдох.
Когда его ноздрей коснулся аромат девичьей кожи и запах свежевымытых волос, он почувствовал прилив неуемного желания.
-Зачем он тебе?- имея в виду избранника девушки, подумал он, подхватывая ее тело с земли и унося в машину.

…
-Вали отсюда,- рыкнул Марко, грубо пихая в спину  осоловевшего молодчика в вязаной шапочке, оказавшегося на поверку кровным братом так и не попавшей под его машину девушки. Телефон обладательницы длинных кудрей пепельного цвета и малинового плащика Марко тогда вышвырнул в кусты, как и теперь того сопляка, которому смерть как не терпелось заняться с ней любовью, но зачем-то полезшего на крышу небоскрёба. Его же товарища он бесцеремонно сопроводил к лестнице и приказал больше ни разу не появляться здесь.

-Береги мозги, если они есть,- рявкнул он на прощание и умчался в сиреневую даль, а именно,- на старый пруд, в котором на илистом дне покоился утонувший пес Барбос. Темной ночью его раздутую тушу Марко подбросил в окно квартиры родительницы теперь уже покойного Кольки. Туша приземлилась прямёхонько на середину кровати, -между скорченной в экстазе женщиной(воспринявшей смерть упавшего с крыши родного  сына довольно прохладно) и ее новым  любовником.

  … Огромный дом, пропитанный звенящей пустотой, вновь принял в свои объятья юную особу.. На сей раз он был более гостеприимен. Комнатки, похожие на соты, уродовавшие внешний вид зал, куда-то исчезли, и теперь дом стал совсем пуст. Нина приблизилась к знакомой двери, петли которой, как и в прошлый раз, оказались хорошо смазанными, и по привычке подняла вверх голову. Портрет, тревоживший ее до этого сменяющимися ликами, выглядел теперь вполне адекватно. Зачарованно рассматривая четкие черты необыкновенно-красивого мужского лица, Нина невольно улыбнулась.
 В  этот момент, словно по команде дверь в комнату бесшумно распахнулась, пол под ногами девушки накренился, и она буквально съехала в помещение с порога , как с крутой ледяной горки.
-Добро пожаловать, дорогая,- произнес низкий мужской голос в оба ее уха.- Теперь ты станешь жить здесь.

…В квартире Плошкиных случилось горе. Родители разом лишились своих детей. Юрки- лоботряса, сошедшего с ума, и переставшего понимать что-либо после смерти товарища, и Нинки, собирающейся на днях переходить в квартиру  к жениху для постоянного с ним проживания. Девушка, улегшаяся в постель по обыкновению в полдень, больше не проснулась.