Мои произведения как бы подкрадываются к читателям

Интервью с Одри Ниффенеггер:

После публикации первого же своего романа, «Жена путешественника во времени», американская писательница и художница Одри Ниффенеггер, что называется, «проснулась знаменитой». До сих пор этот необычный роман пленяет тысячи читателей и занимает одно из ключевых мест в топ-листах продаж известных книготорговых компаний. Многие издания почитают за честь взять интервью у Одри Ниффенеггер. Тем значимее тот факт, что она любезно согласилась ответить на вопросы нашего корреспондента.

– Критики спорят: кто из авторов, мужчины или женщины, лучше справляются с задачей изображения противоположного пола в своих произведениях. Что Вы думаете по этому поводу?

Одри Ниффенеггер: Меня утомляют подобные дискуссии. Я пишу, и в этом момент меня не волнует тот факт, что я пишу с точки зрения женщины. Зато волнует другой аспект — как сделать так, чтобы и женские и мужские образы действительно выглядели убедительными и правдоподобными. Безусловно, я больше знаю о женских характерах, поскольку они в определенной степени отражают мои личные чувства и переживания. Однако я думаю, что мне больше удаются все-таки мужские образы, так как у мужчин больше развито чутье, и одновременно в них есть какая-то фатальность. На мой взгляд, не существует такого жанра в литературе, в котором авторы были бы ограничены в своих возможностях исключительно из-за своего пола. Мне, например, хотелось бы видеть среди авторов chick-lit («легковесной литературы») больше мужчин.

– Однажды Вы заявили, что хотите «написать книгу об ожидании, об идеальном браке, который бы подвергся испытаниям на прочность в результате действия неких неподконтрольных сил». Таким испытаниям подвергся брак Клэр и Генри в романе «Жена путешественника во времени». Почему Вы выбрали такой необычный способ (постоянное перемещение Генри во времени, — прим. корр.), чтобы протестировать чувства главных героев?

Одри Ниффенеггер: Потому что, на мой взгляд, это было необычное и свежее решение; потому что как читателя меня мало интересуют произведения, действия которых происходят в реальных плоскостях. Если мне будет не хватать реальности, я просто окунусь с головой в собственную жизнь. А в творчестве меня привлекает чудаковатость, странность и жизнь, которая невозможна за пределами литературного произведения.

– Есть ли что-то общее между Вами, реальной, и Клэр, Вами выдуманной?

Одри Ниффенеггер: Если и есть, то очень мало. У нас обеих рыжие волосы (у меня, по крайней мере, в данный момент). Мы обе принадлежим к творческой братии: она скульптор, я — художник. Обе учились в начальной школе для католиков. Все остальное — выдумка. А вот по характеру я больше похоже на Генри.

– «Мои работы имеют склонность казаться… странными и умиротворенными». Как эти две характеристики одновременно уживаются друг с другом в Вашем творчестве?

Одри Ниффенеггер: Мои произведения как бы «подкрадываются» к читателям. Не всегда очевиден изначальный смысл, заложенный в тексте, поэтому люди часто удивляются, когда им удается, в конце концов, докопаться до него.

– Роман «Жена путешественника во времени» принес Вам мировую славу. Но было время, когда в ответ на посланную в издательство или литературное агентство рукопись, Вам приходили ответы типа: «Прекрасное произведение, но не наше»…

Одри Ниффенеггер: Теперь я понимаю, почему мне раз за разом отказывали в публикации: мой роман не походил ни на одно из опубликованных произведений, поэтому было труднее убедить агентов и редакторов издательств, что он заслуживает издания. В этом бизнесе существует определенные стереотипы.

– По Вашим собственным словам, Вы не обладаете «той долей оптимизма и романтики», которую читатели находят в романе «Жена путешественника во времени». Означает ли это, что Вы создали в произведении мир и отношения между людьми, о которых не прочь помечтать, но в реальности нет никакой возможности хотя бы частично, в отношении чувств, его воспроизвести?

Одри Ниффенеггер: В целом я довольна миром, окружающим меня, хотя и не преминула бы что-нибудь сделать с некоторыми из республиканцев в Белом Доме вот прямо здесь и сейчас. «Жена путешественника во времени» задумывалась в мрачных тонах, но в итоге получилась очень светлой. Я пыталась направить ход повествования в русло первоначального замысла, но все становилось довольно унылым и слишком жестким. В какой-то момент мне стало ясно, что мои герои не могут действовать так, как я пыталась их заставить, да и сама логика повествования призывала к легкости, особенно в моменты неизбежности потери и ожидания. Главным было сохранить равновесие и дать произведению возможность следовать законам жанра и собственным целям.

– Это правило распространяется и на Ваши следующие произведения?

Одри Ниффенеггер: Книга, над которой я сейчас работаю, Her Fearful Symmetry, — о том, чего люди страшатся и как они с этим страхом пытаются бороться. Это история с приведениями.

– Место действия Вашего следующего романа — Британия. Для сбора материала Вы отправились в Англию. В последнее время все больше американских писателей отправляются за вдохновением в старушку Европу. С чем это связано?

Одри Ниффенеггер: Возможно, одной из причин является то, что мы все в англоговорящем мире воспитываемся на книгах Джейн Остин и Конан-Дойля, сестер Бронте, Оскара Уайльда, Мартина Эмиса и так далее. Таким образом, Британия для всех нас ассоциируется с тем самым местом, где литература имеет место быть. По крайней мере, так было для меня. Когда я впервые отправилась в Великобританию, мне казалось, что меня ждет разочарование, поскольку устойчивый стереотип того, как все должно выглядеть в этой стране, не давал простора фантазиям. Однако все оказалось гораздо лучше, чем я себе представляла: страна оказалась одновременно и знакомой, и полной неожиданностей.

Действие романа Her Fearful Symmetry происходит в Лондоне, на кладбище Хайгейт (Highgater Cemetery). Конечно, я могла бы использовать для этих целей Грейсланд (Graceland Cemetery) кладбище в Чикаго, но мне больше нравится Хайгейт. Как только я получила разрешение на сбор материала на кладбище Хайгейт, я просто влюбилась в это место: его история уникальна и вызывает неподдельный интерес.

– Сразу после публикации «Жены путешественника во времени» права на его экранизацию купила компания, принадлежащая Дженифер Анистон и Брэду Питту. Однако дальше этого дело не пошло. Вам обидно, что процесс застопорился, ведь в свое время Вы честно признались, что при работе над книгой Вам четко виделись сцены из будущего фильма?

Одри Ниффенеггер: Да в общем-то нет, не обидно. Я более чем готова ждать того момента, когда процесс, наконец, сдвинется с мертвой точки. По мне так лучше вообще не дождаться экранизации, чем знать, что фильм по твоему роману получился неудачным. В любом случае, фильм, который существует в моем воображении все равно будет кардинально отличаться от того, который мы увидим в итоге.

– Многие авторы стремятся выпускать по одной книге в год — для того чтобы закрепить свой успех у читательской аудитории, для того чтобы имя было постоянно на слуху. В одном из интервью Вы признались, что восхищаетесь творчеством Донны Тартт. Я, кстати, тоже. А мы знаем, что промежуток между ее произведениями — 7-8 лет. Что для Вас важнее — слыть плодовитым автором или автором, у которого каждое произведение «на вес золота»?

Одри Ниффенеггер: Донна Тартт может служить великолепным образцом для подражания. Она пишет медленно, но пишет только то, что сама хочет (а не ее редактор) и выверяет каждую фразу. Насколько мне известно, она тратит в среднем по десять лет на каждую свою книгу.

Честно говоря, для меня не имеет ровным счетом никакого значения, на слуху мое имя или нет. Но всегда приятно осознавать, что у тебя есть свой круг читателей. Надеюсь, к тому моменту, когда роман Her Fearful Symmetry будет опубликован, найдутся люди, которые во что бы то ни стало захотят его прочитать. Я являюсь еще и автором графических книг («The Three Incestuous Sisters»), потому много времени уделяю живописи и графике. Вряд ли когда-нибудь я прослыву «плодовитым» автором.

– Как трансформировался первоначальный замысел «Жены путешественника во времени» во время письма?

Одри Ниффенеггер: В самом начале повествование шло от третьего лица, но вскоре я отказалась от этой идеи. В дальнейшем очень сильно изменилась последовательность эпизодов, так как изначально они были объединены тематически, однако первые мои читатели сочли такой ход несколько хаотичным и трудным для восприятия.

– Ваше самое первое иллюстрированное произведение, «The Three Incestuous Sisters», отняло у Вас 14 лет на создание всего лишь 10 экземпляров, которые были проданы за баснословную цену. Тем не менее, эта первая книга не принесла Вам той известности, которую Вы получили после публикации романа «Жена путешественника во времени». Есть ли в Ваших планах преображение графического романа в книгу для массового читателя?

Одри Ниффенеггер: Нет, как книга «The Three Incestuous Sisters» останется графической. В данный момент она претерпевает совершенно другую трансформацию — скоро мы увидим балет, поставленный по «Сестрам». Я уже представляю, какой интересной и увлекательной получится эта постановка. Что касается известности, то при создании «Сестер» я на нее не рассчитывала, однако вскоре это произведение будет оформлено в неспециализированное издание и с ним смогут познакомиться куда больше, чем десять человек.

– Вы увлекаетесь таксидермией. Неужели это может приносить хоть какое-то удовольствие?

Одри Ниффенеггер: Непростой вопрос. Меня гипнотизирует понятие memento mori (напоминание, что ты смертен). В таксидермии есть нечто завораживающее (вот, например, животное, которое в обычной жизни человек вряд ли сможет когда-либо увидеть — оно убежит или спрячется от него) и настораживающее (насколько беспощадным может быть человек по отношению к природе). Я не коллекционирую экзотические виды или чучела животных, находящихся на грани исчезновения. Большая часть моей коллекции состоит из животных, погибших при разных обстоятельствах. Их чучела напоминают мне, что жизнь не должна проходить впустую: она дается нам один раз, и нужно прожить ее так, чтобы мудрость вела тебя.
(2006) Интервью провела и перевела:
©Елена Дедюхина