Страшно. Не больно

Как же так можно. Долбить чувством вины, пытаться кусаться им и царапаться, пытаться кровь выпустить. А она, может, и льется уже тонкими теплыми струйками по груди и рукам. Только я не чувствую. Ничего не чувствую. Анальгином накачалась, наверное. А ты злой. Ты не веришь. Не хочешь верить. И все ловишь, ищешь, бьешь. А я – ватная. Мягкая, белая, но абсолютно не чувствительная. А то, что на мне, ватной, алые пятна – это, может быть, твоя кровь? Подумай. Остановись и подумай. Хоть раз. Не о себе. Как я сейчас в первый раз, быть может, – о себе. Поболей за меня, как я за тебя сейчас не болею. Но как болела раньше. Кажется, так давно. Кажется, так не правда. Кажется, так страшно и больно быть должно… кажется. Может, отпустит скоро. Потому что не должно быть так спокойно. Так все равно. Должно быть с воем, со слезами, с заламыванием рук, с метаниями по квадратам. Не должно быть легкости. Не должно быть…
Я же больно делаю. Очень больно. Аукнется. Должно аукнуться. Страшно… а ты… перестань просто вести себя так, как раньше. Не работает. Иммунитет, понимаешь? Переболела. Не хочу больше… сама… возвращаться. А я возвращалась? А ты – возвращал? Возвращал. Но не так, как мне хотелось. А зачем же шла? Любила? Глупо как звучит. Как же страшно, когда слово «любовь» начинает звучать глупо… И страшно, когда тебе больше ничего не нужно от человека. За человека страшно. И ему страшно. И больно. И поэтому он кусается, злится, хочет увидеть и твою боль. Потому что боль – это уже чувство. Это не равнодушие.
Ты разводишь меня на боль. А я...

Я еще ни разу не плакала.