Наивный бред застойного периода. Дневник ракетчика

  Полгода назад, обнаружил на антресолях дедушкин  дневник , стал читать и не смог оторваться, даже в школу опоздал. Сказал дедушке: «Такую галиматью пишут в блогах, что читать тошно,  может разместишь там свой дневник. Людям будет интересно как Вы тогда жили».
  А он о нем уже давно забыл. Взял, полистал и сказал. «Да это же наивный бред застойного периода, написан для себя. Да и место что там описано, секретное. Не хочу проблем».  И забросил его на антресоли.
  Но недавно он смотрел ТВ и попросил меня срочно опять найти его дневник, поскольку я его спрятал, чтобы он его не выбросил.
-А  что случилось – Спросил я.
- Путин только что, заложил,  на месте где я служил в Амурской области,  новый Космодром. Причем,  наверное,  основа будет наша площадка, которая была единственная, где ракеты были на боевом дежурстве в шахтном варианте. Они взлетали через пять минут после тревоги. Дай мне глянуть, что в дневнике о месте написано.
Посмотрел и сказал:
- Ну и зачем ты его спрятал?
-А его с друзьями читаю.
- Теперь можешь  читать, хоть всей школе. Место рассекречено.
- А в инете можно разместить?
-Да пожалуйста. Но два условия. Первое - писать без ошибок, второе - мои исправлять.
  Я согласился, а он даже обрадовался. Говорит, что все равно никто читать не будет, за то ты пока переведешь его на печать, научишься писать без ошибок и наберешься, наконец, усидчивости. 
   Через три дня я понял его правоту. Набрал только 5 страниц и больше не смог, хотя чем дальше,  тем интереснее. Сказал ему, что бросаю. А он огорчился, что я оказался таким слабаком.  Сказал, что мне нужен интерес. Посоветовал сбросить в инет, что уже набрал и спросить в ответах. Если кому то будет интересно, они с тебя выжмут продолжение, а  - нет,  оставить для истории  семьи.
 
         -2-
Бред    застойного периода
или дневник молодого деда.
Казарма 3 роты в/ч 54168  4 часа 10 минут.
  Сегодня начал вести дневник. Может со временем я и буду с улыбкой вспоминать эту пору, но пока не до сантиментов. Служить в армии может и почетная, но  увы, не легкая и приятная задача.
   Интересно? А что я буду писать. У нас ведь совсем не бывает событий. Такая гладкая, однообразная жизнь. Впрочем, посмотрим. Надо быть понаблюдательней.  Вот и сейчас. Все ребята спят, а я сижу, охраняю их сон. А главное смотрю, как бы не застал меня спящим,  дежурный по части или другой командир.
   Вчера, наконец, ответил Светке. Очень интересная девчонка. Между прочим, ей тоже пришла идея вести дневник, и вообще,  у нас слишком часто совпадают мысли и желания. Когда то я с ней играл в ансамбле «Юность» в г. Рудном Кустанайской области.  На этом я обязательно как-нибудь остановлюсь.
  Еще тогда Светка меня заинтересовала своей удивительной способностью любить людей. Она переписывала всему ансамблю ноты, всегда больше всех волновалась за исход дела, готова была отдать все и еще чуть-чуть только бы не сорвалось. 
  Однажды, уже перед самым началом концерта у меня не оказалось медиатора. Она сунула мне свой, и со слезами ушла искать другой и пропустила полконцерта. Сказала, что у меня как первого альта,  партия важнее ее второй примы. Она мне и в армию написала.  Я бы, конечно, не догадался это сделать.
 Милая Светочка, если бы ты знала, как помогаешь мне своими письмами. Они у тебя такие живые, хорошие и теплые, -  так и, кажется, что поговорил с тобой. При встрече со мной в отпуске Света явно растерялась. И хотя увидела меня, но не подошла, бессознательно ожидая, когда я первый сделаю это. Что ей все-таки помешало? Неужели что-то есть кроме дружбы. Мне действительно было очень приятно проводить с нею время. Мы обошли весь город и фабрику,  и я не заметил даже, как пролетело время. Я с удовольствием с нею разговаривал бы еще и еще.  Жаль только, что самые нужные вопросы приходят именно здесь за тысячи км от нее.
 Итак! Мне с нею было интересно, я бы вновь и вновь хотел бы ее увидеть и т.д. Но ведь это же делают и влюбленные. Неужели любовь от дружбы отличается еще каким то чувством, когда в друге видишь женщину, желаешь обладать ею? Спрошу у Светки.
  Во вчерашнем письме я ее явно огорчил. Написал, что встретил лучшую девушку чем она. Хотя это не совсем так, но все же интересно будет посмотреть на ее реакцию. И вот так всегда. Вечно у меня эксперименты с девчонками.
  Кажется, Тамара уже довольно  хорошо поняла меня и от души отчитала за все унижения, которыми я ответил на ее любовь. Последний факт был точно установлен все в том же отпуске. Ох, и невезучий я. Почему вот уже третья девчонка имела ко мне чувства, куда близкие и приятные чем дружба, а я ни на грош. Хотя и разбрасываться по мелочам не хочется.

    -3-
16 часов 15 мин.
  У ребят сон перед караулом. Собственно у нас это понятие относительное. Вряд ли, если дневалить по настоящему, прочтешь целую повесть. Замечательная книга «Настя ищет славы» Так вот и я, все ни как не могу выбрать, за что же взяться.
 Сегодня уже успел написать письмо попутчице. Это было, когда я возвращался из отпуска в часть на поезде.  Тянул нас паровоз,   с такими богатыми искрами, вылетающими из огромной трубы, что ночью, казалось - летишь на сказочной колеснице, а искры вылетают из под копыт сказочного оленя.
 Села она к нам на станции «Петровский завод» Случайно я взглянул в ее глаза. О! Как они меня поразили. Ну, честное слово, я в них утонул. Этому способствовал приятный полумрак в вагоне. Я так и не разглядел толком цвет ее глаз. А потом. Потом она сказала, что зовут ее Женей и не давала нам уснуть. И странно, никто на нее не рассердился. Но я не усидел все же и слез к ней со своей «верхотуры»
   Выяснилось, что она едет в Читу, где учится в пединституте на втором курсе литфака. Еще. Еще у нас оказались одинаковые вкусы. Женя знала множество стихов Есенина, Блока, современных поэтов, а я Пушкина, Лермонтова. Целых два часа мы с ней просидели. Неподвижность, теплота, полумрак, да еще четыре часа ночи вызывают желание уснуть. И я полез, дурак,  спать, убедившись предварительно, в том что она меня непременно разбудит перед Читой. И как можно описать мое состояние, когда проснувшись в 8-30, я не увидел, ни ее, ни оставленной записки.
   Хотя на что я надеялся?  Ведь она была обыкновенной женщиной хоть и умной. И вот сегодня я написал ей письмо прямо на институт. Женечке из Петровского завода. Попадет ли оно ей в руки? А если попадет, ответит ли? У нее там такая интересная жизнь, столько хороших парней. Но какой-то бесенок говорит мне, что у нее все-же что то осталось от нашей встречи и даже,  что она меня помнит. Какая это была чудесная ночь! С нетерпением буду ждать ответа.
  Все-таки хорошая штука дневник. Нужно что-то вспомнить или пережить заново – только взглянул и готово.

     -4-
15 октября.
   Писать приходится тайком, ведь служим в сверхсекретных войсках. Хотя говорят, когда нашу ракетную шахту ставили на боевое дежурство, пришло кому-то поздравление из США, а главное по «Голосу» передали об этом событии.  Кстати,  кто-то из офицеров посчитал, что наша ракета нацелена на Нью-Йорк. А наша рота вообще «головастики», т.е. мы охраняем и пристыковываем  к ракете ядерную головку. Но поскольку пишу исключительно для себя,  разглашение тайны для себя не страшно. Правда, нам сказали, что после этих войск нам заграницы не видать десять лет. А после,  уже техника поменяется и можно что-то и рассказать. 
   Мы вообще головастики одни на всю дивизию. На каждой площадке есть наши подразделения. И охраняем сами себя. П.ч. вся территория ограждена тремя рядами колючей проволоки под напряжением, а  на ней наши бункера,  тоже ограждены уже от простых ракетчиков. А мне вообще не повезло. По должности даже офицеры не могут входить в блок, где идет монтаж головки, а я как дозиметрист, должен протащить туда шланг для отсоса воздуха, следить за радиацией т.н. бэрами, через «Кактус»  Прибор, через который проходит отсасываемый воздух , и который крякает, как не нормальный при превышении этих доз. Ребята шутят на до мной, дескать,  беги в самоволку, делай детей на стороне пока можешь, хоть  здесь потомство останется. Но они тоже касаются головки, когда ее чалят. Но я наверное единственный солдат, который видел и внутренности головки и запал.(Т.е. излучатель, храниться в секретной комнате, допуск, только два офицера,  ну я как работяга таскающий шланги.)
Перечитал, что написал и сам испугался, пока эту страничку вырву и спрячу за подкладкой дембельского чемодана. Если затеряется, туда ей и дорога, а сохраниться – на гражданке вклею. Все же без нее многое не поймешь у нас, а может и холодная война,  когда-нибудь  кончится, и сюда будут водить экскурсии. Это сейчас для пробного пуска мы ездим в Казахстан, а когда хоть одну запустят отсюда,  можно и музей устроить.

     -5-
16 октября
  С утра была политика. А потом пошли сажать деревья у себя на зоне. К нам ведь не то, что солдат, но и командир площадки не может зайти, приходится все делать своими малочисленными силами. На каждого солдата по четыре офицера. А офицеры ни малярные кисти, ни лопаты в руки не берут. Майор Перепеча нам сказал, что если будем хорошо работать и сделаем все, то воскресенье наше, а если нет – пенять на себя. Ну как можно спекулировать положенным и таким редким солдатским отдыхом. Хотя мужик он добрый, это ему командир роты Поль приказал. Мы даже песню про него сочинили.
Землянка наша в три наката
И  Перипеча инженер.
  Хотя работали мы дружно, но Полю не угодили. В воскресение работаем.
  Муханов,  как может,  издевается над моим заявлением. И надо было мне бухнуть, что останусь на сверхсрочную. А мне действительно не хочется терять год, при дембеле осенью, поскольку прием в ВУЗы будет уже закончен . Все-таки три в солдатах и четыре года в матросах слишком большой срок, приходится вычеркивать из жизни Лучше остаться и сразу поступить на заочный. Только вот в какой? Вечная проблема и когда я ее решу. Пока решил готовиться вообще, чтобы сдать экзамены в любой.
  Вчера впервые взялся за учебник, хотя и нет желания. Но учеба,  почему-то не пошла. Не хватает усидчивости. Нужно развить в себе это качество. Еще с детства мне его не хватало. Так и слышал от учителей. «К твоей голове да старание – человек получится» Может и действительно получится. Во всяком случае , попробовать стоит, под лежачий камень вода не течет. А если дерзать, мыслить, может и ошибаться, возможно, в конце концов и найду свое место в жизни. Одна из главных тем разговоров наших ребят – современные девчонки. Вот и сегодня – долго выясняли отношения.
- Ну действительно – изумлялся я. -  Почему наши девушки не могут быть как героиня «Зеленого огонька» Простыми, искренними, непосредственными. Обязательно при встрече нужно надеть маску безразличия и кокетства.
- Мы же их и портим – это Баскаков- есть у нас еще хулиганье, которые немедленно высмеивают всякое искреннее проявление чувств, опошляют самое святое. И вот парочку раз,  получив такой ответ, девушка замыкается, смотрит как бы чего не вышло, и уже старается жить только умом, но без сердца.
  А мне кажется виноваты в этом всякие «воспитатели» Слишком много у наших девушек всяких добровольных советчиков, подсказывающих, причем всегда на основании собственного опыта, что все мужчины обманщики и нужно им от слабого пола толь одно… Будь моя воля, я бы всех этих кумушек собрал на необитаемый остров и пускай там проповедуют о несправедливости мужчин, а заодно и собственной судьбы.
   А как сейчас нужно жить. Умом или сердцем. Умом – прослывешь сухарем, сердцем – чудаком. В споре родилась мысль. Сердечным умом? Подумать надобно.

      -6-
17 октября  Воскресение
 

Сегодня был один из немногочисленных для армии дней отдыха. Обычно обязательно в воскресение что-нибудь придумают. То воскресник, то кросс по тревоге.
   Да и сегодня чудом избежали и кросса и работы по озеленению. Это ж надо додуматься – озеленять тайгу.
  Время провел довольно бессмысленно. Пора с этим кончать. За шесть часов – только три примера по алгебре.
  После обеда пошел в караул. Два часа уже отстоял. Уставом на посту думать запрещено. Смешные люди. Разве можно это проконтролировать. Давно прошло то время, когда я боялся каждого шороха и черт знает что воображал, чувствуя на груди тяжелую пушку с патронами. Теперь чутье у меня автоматическое. Реагирую на малейший шум,  даже не осознав его. Хотя, что вообще может произойти в зоне, которая в другой зоне, а у той не только колючая проволока по периметру, но и сетки. Т.е. малозаметные препятствия. Недавно в них запутался заяц, так такую тревогу устроил, что весь караул в ружье подняли. Но так никто и не понял, каким образом он почти до колючки доскакал. Чтобы его освободить пришлось метров десять проход делать.
Так что думать в карауле мне никто не мешает, а ночью когда не видно, я вообще занимаюсь упражнениями. Как то полтора часа приседал, и присел  без передышки тысячу раз.  А недавно кружился, на тысяча двенадцатом повороте пришла смена и не позволила зафиксировать рекорд.
Но самое приятное  это, конечно,  читать или учить стихи. Кто бы подумал, что у Лермонтова 6 редакций Демона . Поскольку у них сплошь повторения выучил все шесть. Но сейчас еще тулуп не выдают, а только под него можно спрятать книжку, да и вахта дневная. Хоть и воскресение, но раз мы на боевом дежурстве все равно кто-то на шахте есть и может меня увидеть читающим. Так что на посту  только думал, а потом решил в бодрствующей смене все мысли записать. Но вот эта смена, сижу с ручкой и понимаю – мартышкин труд. Разве успеешь бежать за мыслью, да и забывается половина.

      -7-
  В голове пока только что прошедший отпуск. Я, кажется,  понял, почему Тома не вызывает у меня такой симпатии, а Света наоборот так и не выходит из головы.  Видимо мне нравится в девушке простота, искренность, непосредственность. И главное, чтобы она всегда была сама собой. А Тома слишком любит играть, притворяться и кокетничать. Страшная черта девушек для мужчин.  Сколько Тома обманула мужчин своим кокетством! Раньше она это делала бессознательно. Теперь нет. Ей уже органически необходимо повышенное внимание парней. Даже мою военную форму в отпуске и то она ухитрилась употребить для этой цели. Ей очень хотелось, чтобы ее повсюду видели с солдатом. Еще бы, больше разговоров, а значит больше внимания.
  Я был бы очень рад, если бы она сама это поняла, а еще лучше разочаровалась во мне. Я ее никогда не обманывал, но она все же надеется, что я оценю ее. По своей наивности она считает, что главное ее достоинство – ее девственность. Для плохого мужа- может быть, для человека – это не главное. А вообще-то мне ее жаль. Сколько хороших парней предлагали ей свое сердце  она держалась. Она верила в меня, в такого идиота, который и обращаться с девушкой не умеет, не то, что оценить чувства. Правда я всегда завидовал,  тем кто любит, даже не встречая взаимопонимания. А сам. Способен ли любить? До недавнего времени я ответил бы вряд ли. Но сейчас уже так не могу утверждать. Света, Женя и фильмы и книги убедили меня, что и я смогу полюбить. Но способен ли я горячо, самозабвенно полюбить, не знаю. Так как у Лермонтова
Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку
Безумец, лишний раз пожать.
   Интересно, а за что же меня полюбила Тома. Вот уже три года прошло,  как мы познакомились. Произошло это на новогоднем балкарнавале. Тогда я был желторотым, безусым юнцом, но завышенного мнения о себе. Играл в оркестре, в ансамбле на танцах, учился на подготовительных в КАЗПТИ.
  Как потом девушки рассказывали, они обратили на нас внимание, потому что мы были едва ли не единственные трезвые и слишком изящно одеты. Кроме того они уже знали моего друга Петю как короля танцев и отличного трубача.
   Прошло много месяцев, прежде чем я пошел провожать Тамару, и то не без помощи Пети. Вспоминая те времена,  я с сожалением вынужден сказать, что кроме интереса,  чувств у меня к ней не было совсем. Просто их компания относилась к лидерам города среди девчонок, и с ней было несколько интересней  чем с другими. Тогда она была еще девочкой в полном понимании этого слова. Мне никогда не забыть ее первый поцелуй. Пять раз она смело шла на приступ под градом моих просьб и все никак не могла решиться. Потом мы много раз ссорились и мирились, играя подчас на нервах и чувствах друг друга. Бедняга предприняла даже попытку уйти с другим. Но  неопытность и здесь ее погубила. Ее уязвленное самолюбие не смогло смириться с тем, что я буду ходить с другой. А я идиот, играл на этом , откровенно игнорируя, все ее попытки наладить отношения.
 
       -8-
  Странно. Не смотря на все ее приключения с другими парнями,  с таким убийственным и даже злорадным холодом рассказанные ею мне, я верил, что это только понарошку, чтобы позлить меня. За время разрыва, она многое получила, приобрела опыт, стала разбираться в людях, но … потеряла свою прелесть девочки. На побывке  она не расточала мне ласки, а отпускала ровно столько, сколько ей казалось достаточно для человека моего положения.
  Надо отдать ей должное, иногда она была щедра, а порой холодна как лед. Где то в тайниках души она, кажется, начала понимать. Я не тот , о котором она мечтает. Детство кончилось – пора строить свою жизнь. Причем, мне, кажется,  она строит ее на холодном расчете.
  А помнишь ли Томочка, как ты провожала меня в армию. Первый раз ты плакала у меня на плечах, целовала меня долго, долго у всех на глазах, не скрывая горячих слез расставания. При встрече  на побывке, опять ты искренне бросилась ко мне, а я постеснялся. Извини, Томочка, но я не могу играть на чувствах. Однажды ты в отчаянии написала: «Ты никогда мне не говорил великих слов, но я верю, что однажды все-таки скажешь одно великое и хорошее слово…» Ты тогда ты еще верила, а сейчас уже знаешь – не скажу.
 Провожание  во второй раз с побывки говорит само за себя. У меня было впечатление, что ты поскорее хочешь избавиться от меня. И не говоришь мне это все из-за той же жалости, которая Галке М. помешала решительно и скоро порвать с Петей. И страшно, что ты этого не скрывала. И ты добилась результата. Меня тяготило пребывания у тебя, хотелось уйти куда угодно, но подальше от тебя.   Кто знает, может нам лучше было, не встречаться. Такая красавица как ты, естественно не могла долго оставаться одной. А учитывая твое первое место на конкурсе причесок, сделанной , кстати, по моей подсказке,  и положения твоего папы в городе, от ухажеров отбоя не было. И приезжий солдат был минутным развлечением . Думаю, что скоро ты вообще забудешь обо мне, и никакие письма нас уже не сведут.

          -9-
19 октября
 Только что отстоял все свои смены, столько передумал, что не влезет и в сто томов. Несмотря на строгий контроль, ухитрился до хрипоты поспорить с Мишкой П. о книге «Настя ищет славы» Не понимаю, как парню в нашем возрасте она может не понравиться. Обозвал его рано состарившемся юнцом без всякого полета. Он  то же не остался в долгу .
   Потом поговорили о будущем. Что делать после дембеля. Самый больной наш вопрос. У меня положение особое, ехать абсолютно некуда, а значит все равно куда. Была бы цель. Женька Муханов приглашает к себе, вместе будем учиться. Я ему искренне благодарен, но надо подумать. Женька Муханов, Мишка Палецков, Вовка Бородуля, потенциальные  старики, хорошие парни.
  Вообще у нас строгое разделение по годам службы. 1 год службы-  «молодежь» (как то не прижилось у нас «салага»), второй год-« фазаны» и третий –«старики». Последние пользуются всеобщим уважением и сами более солидны. На молодежь посматривают свысока. Через полтора месяца, уезжает наш последний старик и мы по праву берем на себя это звание. Но серьезность в разговоре чувствуется уже. Примечательно – почти все хотят учиться и по мере возможности начинают заниматься уже сейчас.
20 октября
  Пошел в медсанчасть за уколом, который мне приписал наш медик лейтенант Николай. (Просил не упоминать фамилии в моих записях, о которых он хорошо осведомлен).  Посоветовался с ним насчет сверхсрочной службы,  и он мне сказал про военную службу историческую фразу. «Ты знаешь -  это конечно золотая, но клетка». И сказал, что была бы его воля, он давно бы убежал отсюда. А работа у него действительно не пыльная, свозить заболевшего солдата в госпиталь и пробовать пищу в офицерской и солдатской столовых.
  Свела нас вместе любовь к шашкам. Дело было так. Недавно набрел я на болото, где было видимо-невидимо голубики. Прямо  голубое поле, кусты в рост человека, ягоды крупные и спелые. О коварстве этой ягоды я ничего не знал, и наелся до отвала.
  А что было делать, из емкостей только карманы, да и собирать не зачем, кто хочет, сам нарвет. До части я дошел и сел играть в шахматы. Правда,  заметил за собой, какое-то странное восприятие действительности. Будто все крутится и приобретает  порой неясные расплывчатые очертания. Думал, достаточно напрячь мысль и все пройдет. И вдруг пешка приблизилась к лицу, и я оказался на полу. Очнулся в санчасти. Лейтенант хлестал по щекам,  и заставлял,  что-то пить. Выпил я с отвращением этой марганцовой воды  литра три. Затем заставил сунуть два пальца в рот. Рвало меня  около часа и вырвал я   три тазика голубики, санитар не успевал относить. Затем выпил какое-то лекарство и уснул.
  Утром лейтенант мне объяснил, что на болоте на ягоду собирается пыльца, избыток которой вызывает отравление организма. Мне повезло, что я успел дойти до части, а мог и там потерять сознание. А теперь денек придется полежать и можно  гулять, ну и уколы надо делать для восполнения организмом вытравленной жидкости.
   
       -10-
Поскольку больных больше не было, он предложил сыграть в шашки, если я играю. А у меня первый разряд по шашкам, я сказал, что в шашках не силен, но попробую. Через час, ему было не до разговоров. Максимум, что он мог сделать, это успеть разменять пару шашек. Дальше игра теряла смысл и он это понимал:
    – Будешь лежать  у меня до тех пор пока не одержу победу, - пошутил он .  Потом  спросил.-  А ты с майором  Лосевым играл?
 -   Нет, -говорю, -  он пару раз проиграл, и больше желания не изъявляет.
  – А знаешь,  почему ты ефрейтор, а все твои друзья сержанты?
 – Моя должность дозиметриста – не сержантская. -  Сказал я.
 – Не поэтому. Слушай и мотай на ус.
Как-то встретились, однокашники капитан, майор, полковник и генерал. Выпили  капитан и говорит:
- Мужики, вы же у меня в училище все конспекты списывали, я за Вас все экзамены сдавал, подсказывал, кончил с отличием. А ты генерал, вообще не мог интеграл от производной отличить. Как ты в генералы пролез. Генерал достал коробок из кармана, поднес к уху и говорит:
- Жужжит
-Разрешите, товарищ генерал – полковник взял бережно коробок, и поднес к уху. - Так точно, жужжит;
Майор взял коробок, послушал:
- Вроде жужжит.
- Дай сюда. - Капитан послушал и говорит, - Что с Вами ребята . Тишина мертвая.
- Вот поэтому, ты и капитан – сказал генерал и спрятал коробок в карман.
 - Может Вы и правы, согласился я,  но искусственно проигрывать не умею, хотя в строительном училище приходилось прибегать к такому трюку, чтобы у замполита выманить ключ от зала для танцев.
        Я  стал учить лейтенанта  элементарным комбинациям и концовкам в шашках. Разговорились. И он поведал о своей трагедии. Закончил он медвуз гражданский, где то на юге, и его сразу же призвали. И я, и он попали в демографическую яму,  и всех ребят забирали, несмотря на высшее образование. (У нас  в роте сейчас служат 4 учителя с высшим образованием). Обещали отпустить  через два года, но не отпустили. Дали квартиру в  г. Свободном. А у него только любимая, которая живет в Одессе. Он ей написал, а она не захотела даже приехать посмотреть.
Прочел он мне стих, который даже мое черствое сердце потряс от вложенных в него чувств.
Давно ли ты подружек раззадорив
Твердила всем – военного жена
Я жду тебя, а ты все там у моря
И пишешь мне подумать я должна.
Тебе я гор златых не обещаю
Здесь не Кавказ, тем более не Крым
Природа словно мачеха скупая
На красоту, на ласку, на дары.
Кругом тайги бескрайние просторы
Изломы гор спешат за горизонт
На сотни верст, здесь самый главный город
Наш молодой ракетный гарнизон.
И я тебя не тороплю с ответом
Не так-то просто сделать первый шаг.
Но коль любовью сердце не согрето,
Ты не спеши - здесь холодно и так.

       -11-

   Выписать, конечно,  меня пришлось, через три дня, только  уколы и остались. Зато они позволяют нам хоть иногда общаться. Таким образом , проблема со сверхсрочной службой решилась сама собой.
   Упорно продолжаем посадку деревьев. Называется – маскировка позиции.  И как всегда дело доходит до глупостей. Ну почему так получается? Все понимают, что делают глупость, но все равно делают . Хорошо еще, что от нас это не зависит. Сажать уже давно не куда, все равно подвозят все новые и новые деревья. Ну а мы должны ухитриться их куда-то воткнуть. А потом приедет новый начальник и заставит все это выдернуть, потому что на естественный ландшафт эти заросли ни как не тянут. К тому же бетонка в тайге с высоты все равно видна. Правда, мы ее искусственно  грязним. Разводим гудрон керосином и мажем бетонку. Получается проселочная дорога в грязи.
      Сегодня Карепанов, предложил Женьке изучать высшую математику. Обосновал предложение очень интересно. «Нужно ли чтобы, изучать большое, знать досконально элементарщину?. Важно иметь представление – продолжал он.- Остальное придет по мере познавания».   Т.е., чтобы решить задачу за 10 класс, совершенно не обязательно знать, все,  что дают в 10 классе. Достаточно формулы, непосредственно решающую данную задачу.
    А может и мне изменить изучение материала – от легкого к трудному. Ведь тогда к трудным местам я подойду одновременно по многим предметам. Не лучше ли взяться сразу именно за то, что забыто, или не было усвоено вообще. И еще. Очень хочется узнать немножко больше школьной программы. Но,  к сожалению, одному с этой задачей не справиться. Единственный человек, который мне может помочь Карепанов,  не очень ко мне расположен. Как, впрочем,  и я к нему. А он очень умный парень, и когда-то в карантине мы очень неплохо ладили. А ведь за всех учителей расстреливаю их мишени при зачетных стрельбах.

      -12-
21 октября
         Продолжу воспоминания. В карантине через пару недель службы всех повели на стрельбище.
       У бруствера 10 автоматов, за 50 м мишени. Я стрелял на 8 позиции, седьмой сменой. Три патрона одиночными.  Отстрелялся спокойно, хоть и с автомата стрелял первый раз, но поскольку переключатель стоял на одиночных, особой разности между мелкашкой не заметил. Когда все отстрелялись,  и принесли мишени, мы заметили какое-то смятение среди командиров. Неожиданно прозвучала команда.
- Карепанов - выйти из строя.
 - Есть выйти из строя.
      Он нас предупредил, что в очках он практически не видит мишени. Еще команда – называют мою фамилию выйти из строя. То же выхожу. Звучит команда
     – На огневой рубеж, на те же места, с которых стреляли.
  Для ясности придется вернуться в школу, восьмой класс. Там мы стреляли  из мелкокалиберной винтовки  на военной подготовке лишь один раз, патроны были в дефиците. Отстрелял я все в молоко. А были мы все патриотами и будущими защитниками, поэтому было стыдно. И я решил, это дело исправить. У нас воспитателем был учитель немецкого языка Василий Петрович, весь израненный и контуженный. Мировой мужик. Принимал уроки в пол-уха, и отпускал гулять без ограничений. Я у него спросил, как стрелять. Он мне и сказал:
- А ты научись стрелять понарошку. Бери прицел и спускай курок. Если после спуска курка, у тебя прицел сбился, значит, ты дернул во время выстрела и промазал. Ты спусти курок так, чтобы  затвор щелкнул, а прицел остался на месте. Для этого нужно просто максимально выбрать слабину  в момент выстрела, когда мушка в прорезе точно под яблочком, и мягко без рывка спустить курок. Вот и вся наука, научишься удерживать мишень после спуска курка, пуля будет послана куда прицелился.
    Долго у меня это не получалось, да и спускал я курок на детской винтовке, к мелкашкам , естественно, не допускали.  Но научился спускать на любых игрушках, имеющих прицел так, что после щелчка, мишень оставалась на исходном прицеле. Точно также я и производил выстрелы из автомата, и был очень удивлен, что меня вызвали вместе с человеком, который и мишень видел плохо. Вспомнил я всю науку, но второй раз очень волновался и заметил, что первый выстрел, произвел с едва заметным рывком, остальные два - как учился. Принесли мишени. И тут все разъяснилось. У моего товарища был ноль, а у меня две десятки и восьмерка. А в первый раз  было две десятки и девятка.  Оказывается, командиры были в затруднении, потому что за такую стрельбу,  мне был положен десятидневный отпуск после двух недель службы, а Карепанова - комиссовать. Отпуск мне, конечно, не дали. Но приехал представитель с пятерки и выбрал меня, как отлично стреляющего и остальных с высшим и десятиклассным образованием в головастики. Тут мне моя наука сослужила плохую службу. Остальные мои призывники остались в учебке и получили все сержантов. А в моей части меня прозвали «Опальный стрелок». Кто-то слышал песню про вепря, которого убил опальный стрелок,  сочиненную, то ли артистом,  то ли каким-то политзеком.  Это умение поражать мишени, все мои друзья с высшим активно используют  на стрельбах. Там нужно очередью поразить сначала с  исходной позиции, а потом после пробежки, поднявшиеся мишени, где застали в момент появления.  Поэтому я становлюсь в центр, (бегаем  по трое)  и поражаю все мишени очередью по два патрона, которых выдают только по десять. На шестой выстрел патронов у меня уже не бывает, но ребята зачеты сдают всегда. И вот,  когда мне потребовалась помощь по математике, Карепанов об этом забыл, что и я на что-то способен, но не обижаюсь на него. Учиться надо действительно самому.
 
     -13-
 Муханов изъявил желание прочесть мой дневник. Это плохо, что многие знают о нем. Но от своих все равно не утаишь, а не дашь прочесть, утащат и спрячут ради шутки. Так дать или не дать. Собственно ничего секретного из моей души у меня здесь нет, как и вообще нет тайн. Да и мысли еще не научился записывать, как хотелось бы. Но почитать ему все-таки не дал. У него странная манера, обязательно знать все обо всех. Хотя интерес здоровый, можно сказать познавательный, но порой превращается в назойливый. А вообще он мне кажется самым интересным и  наиболее близким мне по духу парнем из всего нашего подразделения.
  Обязательно напишу сегодня Светке. Хотя ответ от нее еще не пришел, но мне, кажется, что она  тоже напишет , не дождавшись моего письма. Для себя я давно уже констатировал, что скучаю без её писем. Недавно она также призналась мне в этом. Чудесная девчонка, если бы она знала, сколько счастливых минут она доставляет мне своими письмами.
  22 октября.
  Хвала аллаху, хоть за числами стал следить, заполняя дневник. Пока пробелов нет, значит,  еще не охладел. Сегодня, кажется, был последний день эпопеи с деревьями. У меня он прошел замечательно. Только и дел, что накопали 3 машины деревьев.  А еще я сегодня прочел «Герой нашего времени». Нет, я положительно обижен на школу. Причем,  чем больше живу, тем больше обижаюсь. Обокрасть себя таким произведением. Ведь в школе я его совсем не понял. И это еще надо решить  случайно  ли я прочел  «Героя» и заново открыл для себя эту вещь.  И разве это только «Герой»?. Такая же участь постигла Пушкина,  Толстого , Гончарова и т.д. Ну как можно детскому уму давать высшую математику. А ведь такие книги – она и есть. И основная масса людей разочаровывается в них еще в детстве и потом уже и палкой не заставить их прочесть.
  Сегодня попробовал познакомиться с химией. Забавно мне,  волею судьбы ставшему химиком-дозимитристом,  открывать для себя некоторые вещи. Пока смешно читать о молекулярной теории , если сам уже в куда более сложной форме преподавал своим ребятам.
   Вообще только в армии, возможны такие перекосы. За то,  что меня летом, послали на химические курсы, кроссы и испытания в Благовещенск, я, ефрейтор,  теперь провожу занятия с солдатами, сержантами и даже офицерами. Интересно, кто кому больше сочувствует на этих занятиях. Ведь у большинства слушателей высшее образование и, по логике,  всю теоретическую часть лучше бы опустить. Рассказывать только о новых газах и последствиях их применения, по крайней мере, хоть скучать не будут. Но по программе читать следуют все,  и ребята терпеливо слушают  азбучные истины.

             -14-
  Пора уже и описать главное занятие в армии. Это наряды. Когда то мне будет не безынтересно их вспоминать. Поэтому хочется оставить о них более определенное  представление. Попасть в наряд,  не составляет ни какого труда. Ибо он периодически (через два на третий)  напоминает о себе сам.  Иногда ухитряешься схватить его в не очереди, от какого-либо командира. Сегодня, слава Богу, в очередь, попал на кухню в офицерскую столовую.
  Последнее время, там усилилось давление на дежуривших солдат  со стороны заведующей  столовой Цацуры, довольно обыкновенной деревенской  бабы, получившей неограниченную власть  над солдатами нарядниками. Сначала такие стесняются, потом постепенно привыкают, им начинает нравиться командовать и пошло. Стоп-краном не удержать. Завтра мне придется все это испытать на себе.  А сегодня я ухитрился два раза с ней поругаться. Ну на самом деле. Что стоит получить новую  двуручную пилу и осветить площадку для заготовки дров. Может она и сама это лучше меня понимает, но ее задело моё дерзкое замечание. Дрова я заготовил и мог бы спокойно уйти. Но своего напарника стало жалко, он явно запоролся с картошкой. Позвал к нему всех ребят из наряда, вместе вычистили картошку и даже порезали. Цацура была поражена. В ее воображении, мы только и умеем , горлопанить.
  А вообще, описывать солдатские будни довольно скучное занятие. Хоть бы в историйку попасть какую-то. Неудивительно, что читать дневник Печорина, интересно. Столько событий. Мой, если читать, наверняка умрешь со скуки.  Во всяком случае, я пока не рискнул ни разу своей жизнью, как Печорин в «Фаталисте», а может необходимо  всегда читать что-то свежее. Нужно ударить тревогу  для себя. Поскольку прежний пыл на учебу пропал, боюсь и сознательности,  больше чем на месяц не хватит. Скорее бы Вовке Б. прислали книги. Тогда можно будет организовать систему в учебе.

               -15-
        А с первым нарядом у меня получился и смех и грех. На третий день по приезду на пятерку, меня отправили в наряд на проходную автобазы. Задача, без всяких автоматов и пропусков, получать команды по телефону и открывать ворота для пропуска машин. За три дня мы уже узнали, что командир нашей части полковник Орел. Он на первом построении, призвал нас служить добросовестно и если кто обидит обращаться напрямую.
 Он и по жизни был орел. Бывший танкист, с обожженным лицом и без глаза. «Но слуга державе – отец солдатам» Ни каких лишних придирок и чванства. Простой, прямой и справедливый.  Полной противоположностью мне показался его зам по политчасти, начальник штаба подполковник Туркин. Маленький, лысый с лицом Наполеона и огромным носом. Про него шутили. Из-за угла идет. Нос, нос, нос, а потом Туркин. За два дня он успел придраться ко всем новичкам. У того ремень наперекос, тот -  честь согнутой ладонью отдал, а у того воротничок не свежий.
       Стою я в проходной, за поясом штык и повязка дежурного на рукаве. Выпустил уже пару машин, солдаты -  шофера и механики автороты ходят через проходную свободно. Дежурный офицер ушел и не появляется, отдает распоряжение по выпуску машин,  откуда -то по телефону. Вдруг заходит с внешней стороны солдат, рядовой. Явно не из автороты, на погонах скрещенные пушки, а у автороты – колеса с крыльями, подходит к телефону и набирает номер. На обратном конце слышу  - Подполковник Туркин слушает.
- Туркин, ты –дурак , кричит в трубку солдат.
Меня сразу в жар бросила.
- Кто говорит – голос в трубке
- Все говорят,-  ответил солдат, бросил трубку и выбежал.

   Ну попал, думаю. Сейчас начнется разборка. Но я так до сих пор не узнал. То ли Туркин не сумел, выяснить, откуда был звонок, то ли на том конце был не Туркин. Во всяком случае,  никто не пришел выяснять, а я естественно ни кому не доложил. Но страху натерпелся.  Более того, я вообще вышел к воротам, и до смены  там и простоял, чтобы при  выяснении, сказать,  что был на улице. Еще через три дня меня отправили на 8 площадку и все обошлось.
    
               -16-
А вот от  половника Орла пришлось таки пострадать. Дело было так. Позвонили из пятерки, что к нам выехал Орел. А у меня была бодрствующая смена караула. Ездил к нам Орел, крайне редко, поэтому к его приезду все драилось заново. Естественно в караульном помещении,  я все лично вылизал со скрупулезностью, на которую способны,  только детдомовцы.
  У нас дежурные по группе мыли полы и вытирали пыль, а потом передавали дежурство следующим. И приемщики измывались над дежурными как могли, искали пыль под столами, на рамах и т.д. По статусу,  если было найдено три места с пылью, дежурные оставались на второй день.  Поэтому, каждый знал все пыльные места, полы не  мыли,  а драили с   вениками,   подняв стулья наверх и т.д.
 Имея такую школу, я был спокоен за уборку караульного помещения, и мы, с начальником караула старлеем Петей,  как положено по уставу,  в бодрствующую смену,  играли в шахматы.
       Полковник Орел, явно чем-то раздраженный, буквально влетел в помещение. Ст. лейтенант вскочил и стал докладывать, но полковник увидел шахматы. Такого не почтения перед начальством он не перенес. Наверное, в ожидании его,  мы должны были стоять строем и  поедать его глазами. А в строю мог стоять только я один, п.ч., второй караульный по уставу отдыхал,  а третий был на посту.
         Но ведь надо же,  к чему- то придраться, ведь все сделано по уставу. И он закричал:
- В шахматы играете, а кругом грязь, - и подскочил к двери.
          Провел пальцем по перекладине. Чисто.  Подскочил к окну, провел по подоконнику, чисто. По раме – чисто. Надо было видеть, с каким недоверием смотрел он на собственный палец. На нем не было и намека на пыль. Покраснев как рак, полковник достал белый платок из кармана и подскочил к зеркалу. И опять чисто. Платка он нам уже не показал, а только приказал:  «Все вымыть!»  и ушел, хлопнув дверью. Больше всего, конечно, испугался, наш командир подполковник Полянский, который его сопровождал повсюду. Часовой мне потом рассказал, что он еще долго метался по территории и указывал, на спрятанные ведра, краску и т.д. Говорил только одно. "Убрать, убрать, убрать". Мне, конечно, ничего не было, а ст. лейтенанту Полянский выговор объявил. За непорядок на охраняемой территории.
 Расписался, сегодня для меня отбоя нет, но и вставать на дежурство по кухне раньше всех.. А то бы надо вспомнить, еще один случай в карауле.
Как  этот же лейтенант проиграл мне офицерский обед.

         -17-
24 октября
   Вчера Муханов,  все -таки прочел мои записи и возмутился:
   - А что ты все положительное о себе пишешь. Хочешь быть объективным, так уж будь честным до конца,  хотя бы перед собой. К тому же даты неправильные ставишь. Если пишешь воспоминания, то день записи не пиши. А то я так и не понял, когда Орел приезжал.
 - А что я такое упустил? -  возмутился я. 
 - А случай на «елочке», когда  над тобой вся часть смеялась.
 - Но это же было летом, а сейчас глубокая осень, - робко возразил я.
 - Но и случай неординарный, пиши,  а, то после армии и не посмеешься над своим дневником.
   Он прав, признался я себе, раз мне все равно ночь дневалить так и быть вспомню. Да и числа не буду при воспоминаниях проставлять.
  Придется начать издалека. Т.е. Из детства. Как то так получается, что все что происходит со  мной в армии,  растет из моего детдомовского детства. Послевоенный детдом это вообще сам по себе объект для отдельного описания, но вкратце надо вспомнить. Круглянский детский дом в местечке  Круглое.  (Ничего круглого там  не было,  и почему оно так называется я так и не узнал).  Основное воспоминание о нем,  это постоянное чувство голода.  (Мы как-то с другом  Семеном Шкваркиным, стащили по кочану капусты с детдомовского огорода и нас поймал сторож.  Воспитательница в качестве наказания выставила нас  на  линейке на всеобщий позор, съесть ее на виду у всех. Так ведь не удалось наесться этой капустой. Кочаны в миг растащили по листику детдомовцы). 
        Сейчас-то я понимаю, что после войны кормить каждый день 300 голодных детских глоток, задача была очень сложная для взрослых.  Да только ли накормить, а одеть и главное согреть. Только в 7 классе мы узнали, что отапливать комнату можно и без дров. Когда приехали с экскурсией в город и зашли зимой в теплое помещение, мы всерьез на спор искали, кто раньше найдет печь.
   Для того чтобы выжить, детдомовцы были вынуждены все лето трудится. Собственно летом мы и назывались трудовой пионерский лагерь имени маршала Рокоссовского. Каждое утро на линейке отряды получали задание. Первые классы на прополку огорода, постарше  -  на заготовку дров. Дров напиливали и кололи на всю зиму, а это кухня, столовая, баня  и десять рабочих комнат и десять спален и еще куча помещений типа изолятора и т.п. В каждом зимой топилась  печь. За лето мы ставили по 10 огромных башен (поляниц)  из дров . Еще была заготовка березовых веников, рвали щавель для холодника ( надо было набрать и сдать по 2 кармана щавеля), вечером - поливали капусту, осенью  убирали  картошку (месяц не учились) и т.д. Но это были нелюбимые  работы. А был еще  сенокос. Ведь нужно было кормить скотину. Холодильников не было и в детдоме через день резали свинью или бычка, которые были на детдомоском скотном дворе. Ухаживали за ними наемные деревенские жители, а обеспечивали кормами на зиму, конечно же,  дети под руководством взрослых. Как же мы любили эту работу. Сено надо было трамбовать, а для нас, это кувыркание,  прыжки, полеты и внеочередное купание в нашей речке Друть.  С пятого класса дети брали в руки косы и концу покоса все уже сносно косили. А поскольку я ушел из детского дома после восьми, т.е. девятиклассником, к этому времени я уже не только хорошо косил, но мог и косу настроить и пятаки в траве выкосить на спор.  Вот это умение косить  траву и сыграло со мной злую шутку в армии.
   
       -18-
В июле этого года построил нас подполковник Поль и спрашивает, кто умеет держать косу в руках. Ну, думаю,  издевается. Это же  такая радость покос, ни караулов, ни строевой. На мое счастье в «головастики»,  охранять атомную бомбу,   отбирали только образованных призывников, не меньше 10 кл., одних учителей и техников у нас было в роте 6 шт. А это в основном городской контингент, который косу видел только в кино. Оказалось,  что получено задание выделить  двоих  бойцов на покос, но  поехал я один.
  Собрали нас 12 человек со всех площадок и отвезли на луг. Две палатки, старший - старшина сверхсрочник. Мировой мужик, а главное косы умеет отбивать, чего я так и не научился до сих пор. Сухой паек, костер. Мечта,  а не жизнь. Срок две недели. Надо накосить скирду сена высушить и погрузить. Для чего и кому я так и не понял.  Старшина не стал говорить, приказы не обсуждают.
  Через три дня ребята говорят, в шести км от нас есть «елочка». Так называется доильный стан, где применяют для дойки аппараты под названием «елочка». А на елочке есть молодые и незамужние доярки из  ближайшей деревни.  Старшина на воскресенье уехал, а мы всей гурьбой пошли в самоволку на эту «елочку».
  Пришли как раз к вечерней дойке. Расторопностью в знакомствах я никогда не отличался и через полчаса выяснил, что на всех мужиков девчат не хватает. Поэтому пошел посмотреть на дойку, а ребята  уже от своих девчат не отходят. Чуть ли не коров вместе доят. Расстроенный такой несправедливостью, я стал разговаривать с девчатами, выдумал для повышения интереса к себе, что я из Ленинграда.  А они давай угощать «ленинградца» молоком. До этого я вообще никогда не пил парного молока. Это оказалось так вкусно. И я компенсировал отсутствие девушки, тем, что у каждой выпил кружку только что выдоенного, горячего молока. Затем начались танцы в спальном бараке. Но они длились на удивление не долго, какие-то полчаса. И свет погасили, точнее,  выключили генератор, стало темно как в преисподней. Дояркам ведь надо рано вставать на утреннюю дойку. Взрослые доярки улеглись спать, а мы,  кому не достались девчата,  тоже улеглись,  на свободные почти солдатские кровати,  не раздеваясь.
   А что делать. В темноте назад дорогу не найдешь. Через двадцать минут я почувствовал, что в животе бурлит как в котле. (Я тогда еще  не знал, коварства парного молока, и подумал, пройдет после стула).  Выскочил на улицу, и с трудом   добежал до ближайшего куста.  Только снял штаны и громким шумом выпустил первую струю, как из куста вылетела парочка и кинулась подальше от меня. Я и сам испугался, натянул штаны и отбежал подальше. Здесь я уже не сдерживаясь просто с грохотом Ниагарского водопада, освободил желудок, но при этом оказалось, что на сей раз не спугнул, а задел своими массами лежащую пару. Мы одновременно рванули в разные стороны. И ту я сообразил, что именно  по кустам они и разбрелись, а я могу испортить всю малину ребятам. На мое счастье неподалеку  оказалась довольно приличная поляна, в середине которой, я наконец и уселся. Темнота была такая, что можно было спокойно заниматься чем угодно. Только я обозначил себя соответствующими звуками, как из-за тучи предательски выглянула  луна и осветила мое неглиже. «Знать горькую чашу до дна, пришлося мне выпить на свете», вспомнились слова зековско-детдомовской нашей любимой песни.
  Позже оказалось, что  именно вокруг этой поляны целовались пары, которые как я сразу сообразил, заинтересовались странными звуками в середине. Светит им голой задницей  при луне я не захотел , и долго бежал  в лес, кого- то попутно, конечно , спугнул. Когда возвратился в барак, мое место было занято. Пришлось   его подвинуть и  лечь, но  выдержал не более часа. Потом я бегал еще трижды. Наконец,  рассвело, и доярки стали собираться на утреннюю дойку,  с ехидным, шепотом, вспоминая   ленинградца.

             -19-
   Как только они ушли, я пулей выскочил и почти побежал к себе на покос в родную палатку. По дороге еще пару раз садился. Заснул сразу же, поскольку практически не спал всю ночь.
 Проснулся  от гомерического хохота. Это ребята шли по дороге и рассказывали где и кого я спугнул. Но  громче  всех хохотал старшина, услышав их рассказ. Он же и объяснил, что в организме взрослого человека практически нет фермента для переработки парного молока,  и организм сделает все, чтобы избавится от инородного тела.
 Через день ребята опять пошли на елочку, но сколько они меня не уговаривали,  я туда больше не ходил. Хотя они уверяли, что мне передает привет красавица Таня, которой я очень понравился, когда прочитал ей стихии и выпил у нее из рук литровую банку молока. К тому же я действительно станцевал с ней последний вальс.
        Одного не пойму, старшина ведь предупредил, чтобы не распространялись про самоволку, но по возвращению в роту все уже были в курсе и заставили рассказать все в кошмарных подробностях.
         Вот она объективность.  Не заметил, как  ночь пролетела. Скоро сдавать дежурство, а я и казарму не помыл.
 
             -20-
26 октября
   Сегодня прибыло пополнение. Молодые – нормальные ребята, только робкие пока.   У стариков главный интерес набрать по больше адресов.  Это пополнение тоже с Казахстана, только нас забирали из  г. Рудного, а эти из  Целинограда.  Меня  Казахстан не привлекает, а ребята адресов  девчат набрали. Подходят все: сестры, подруги, одноклассницы.
  Опять меня посадили в середину стола, чтобы сочинил образец. У нас ведь адреса нет, в/ч 54168 – весь адрес. А это дает простор фантазии, Сегодня я начал образец так. Когда стоишь у штурвала корабля, и кругом бушующее море, так хочется, чтобы на берегу, хоть кто-то думал о тебе. Потом разбавил эту муть стихом и предложением переписываться. Срабатывает процентов на 80. Сам я послал тоже один раз письмо для прикола, но больше не пишу. Мне заочница  Галя так тепло ответила, из Уссурийска, что врать дальше расхотелось.
   А вот Муханов переписывается, при чем с девчонкой из Сахалина. Я ему персональное письмо сочинил, потому что он показал обложку журнала, где она идет по берегу на фоне моря. Написал он, хоть и моим текстом, но на спор,  на порцию масла. Я сказал, что слишком хороша, чтобы  переписываться с незнакомым солдатом. Да и писем получит много и не ответит. Но я искренне постарался в первом письме, и он неожиданно получил ответ, а я остался без масла. Теперь он отвечает сам, и даже собирается к ней ехать.
  С образцом письма однажды вышел конфуз. Вовка Бородуля,  написал в один адрес, а Лева Калужский - в другой. А девчонки оказались подругами, и одна написала своему брату, который дал нам адрес, что обе получили один текст и очень смеялись. Но, кстати, обе ответили.
   Теперь ребята у одного молодого два адреса не берут, хотя проще самому написать письмо. Но это ведь прикол, а он интересен, когда можно читать вместе и обсуждать. Справедливости ради, стоит отметить, что если дело доходит до обмена фотками тексты не обсуждаются.
   А у меня на эту тему своя трагедия.  Мне,  с  г. Рудного,  долго писала незнакомка  очень интересные и красивые письма.  Красивые, потому что раскрашивала письма рисунками,  и были они написаны ровным идеальным подчерком. Хитрость была в том, что она меня хорошо знала до армии, знала о Томе, Свете и других подругах. Наверное, мы играли вместе в оркестре, п.ч., она как-то зло о них говорила. Светка мне писала, что мои первые письма они читали всем оркестром и хохотали над описанием наших авралов. Эта «незнакомка» написала предложение переписываться, и кроме адреса так о себе ничего не сообщила. Поскольку получить  письмо в армии, это большое для солдата событие, я искренне с ней переписывался, и просил фото. Но когда я написал, что приеду в отпуск и зайду по адресу, она написала прощальное письмо и сказала, что уезжает. Ни Тома, ни Света помочь мне ее разыскать  отказались. Странно, но мне грустно было с ней расставаться. Правильно говорят, что самая хорошая девушка, та которую не успел узнать близко.
               
               -21-
               
   30 октября
   Наконец, узнал о себе, какой я бездарь.
  В прошлом году написал повесть,  о случае на гражданке со своими друзьями отослал ее в журнал «Юность». Суть была в том, что в общежитии мы жили втроем в комнате. Петя – красивый изящный пижон, виртуозно играющий на трубе на танцах,  и Дима – неуклюжий, с бельмом на глазу, но очень умный юноша. За Петей бегали девушки, а Дима не мог ни с кем познакомиться. Наконец, он подружился с  девушкой, которая сама к нему подошла и предложила дружбу. Ее бывший парень или его кодла, Диму за это даже поколотили. Но  все равно он так восторженно о ней отзывался, что мы искренне за него радовались. Но как только он познакомил ее с нашим общим другом -  Петей, она его сразу,  же бросила. Оказалось, что она познакомилась с Димой, п.ч. влюбилась в Петю, и не могла сама к нему подойти.  Эта была такая трагедия, что Дима чуть не повесился.
   Описание этой истории у меня заняло целую тетрадь, но мне ее возвратили с отказом и предложением читать Бабеля. При этом, какой-то писарь приписал (наверное,  цензурщик):  «Куда тебе со свиным рылом, в калашный ряд».
В справедливости этих слов мне пришлось  убедиться 2 дня назад.
  Был обычный наряд в офицерской столовой. Утром приехали офицеры и стали заходить по одному завтракать. Я смотрел на них через раздаточное окно.
  И вдруг зашла Она. Два дня я пытаюсь описать для себя это явление, но ничего не получается. Прав был тот писарь, п.ч. бездарь.  Хотя   такую одухотворенную красоту,  я видел только в кино.  Среди грубых знакомых офицерских  физиономий в столовую зашло,  что то эфемерное, изящное с удивительным и искреннем взглядом,  и очень тонкими чертами лица. Лицо девушки светилось каким-то внутренним счастьем,  и было похоже на только что распустившийся цветок с росинками на лепестках.
  Я спросил у повара: «Кто это?» . «Нина – машинистка из штаба – вышла на работу после родов. Ее один лейтенант соблазнил и бросил. Жалко девушку» - ответил он.
  Так вот откуда  такая красота, сообразил я. О том, что женщина расцветает после первых родов,  я слышал, но воочию  это - увидел впервые. Два дня я летал как на крыльях, чувство восторга буквально переполняло меня. А вчера не выдержал и написал ей письмо. Пусть простит меня Пушки, но ничего лучшего чем: «Предвижу,  все Вас оскорбит, Печальной тайны объясненья» и т.д. для начала я подобрать не смог. Естественно я объяснил ей свой восторг ее внутренней красотой, и попросил разрешения писать ей письма.
   Муханов,  вызвался быть почтальоном и вручил ей это письмо прямо в штабе, который расположен  напротив наших окон.  Штаб двухэтажный,  наверху общежитие для офицеров и вольнонаемных. Нину я теперь наблюдаю из окна ленкомнаты, когда она не уезжает домой. Как только наступит весна, и расцветут цветы, мне будет, кому приносить букеты из цветов, которых в тайге великое множество.
 У нас давно происходит негласное соревнование, кто принесет букет красивее, но в казарме цветы долго не стоят.
  Ответа я естественно не жду, да и не знает она нас прикомандированных головастиков. Честно говоря, я и сам не знаю, чего я хочу. Мне просто нравится состояние влюбленности и хочется, чтобы она это знала. А еще хочется с ней поговорить, но лучше получить письменный ответ, чтобы т.о. пообщаться.  Наверное,  завтра напишу ей еще одно письмо, так хочется поделиться с ней Есенинскими строчками: «Но люблю я твой взор с поволокой, И лукавую кротость твою».

                -22-
2 ноября
     Окончательно установилась зима. Все замело снегом. Нахожусь в карауле. Но тулуп и валенки еще не выдали, поэтому нынче придется померзнуть. Но это мне и нужно, поскольку очень хочется записать всю беседу с интереснейшим  солдатом. А  в холод хорошо вспоминается и не спится.
 Но все по порядку. Приехали с командировки на родную пятерку. Ездили на репетицию праздничного концерта. У нас ведь не только преподаватели математики, но и  преподаватели музыкального училища служат. Вася Трубников, так играет на баяне, что может  вполне заменить оркестр. Когда он ведет басовую партию из к/ф «Дети капитана Гранта», я искренне считаю, что такой талант держать в армии преступление. На концерте мы с ним должны играть Полонез Огинского. 
  Честно говоря, зря я согласился с замполитом. Надо было играть свое попурри на тему солдатских песен, потому что каденция на мандолине в Полонезе, даже при умолкнувшем на этот момент баяне не звучит, да и техники не хватает. А еще я должен буду читать свое стихотворение о войне во Вьетнаме.
 Мы каждое утро должны слушать обзор газеты «Правда» в качестве политинформации. Так вот, если сведения о о Леониде Ильиче мы естественно пропускаем, то о войне во Вьетнаме слушаем в три уха и возмущаемся дружно, что американцы опять там применили напалм. Дело в том, что прошел слух, что набирают добровольцев- ракетчиков, и половина наших бойцов написала заявление с просьбой туда послать. Хотя глупость чистейшая, ведь у нас войска стратегического назначения, и никто  там наши страшные изделия применять не собирается. Говорят, что наши заявления сдали в музей.
 Ну а написал еще и стихи про гадов американцев, которые опять же понравились замполиту и он включил их в программу концерта.
 После репетиции мы пошли спать в казарму. Там обычно есть свободные места  от отсутствующих дежурных  и караульных. А я заглянул в ленкомнату и увлекся решением шахматной задачи. Благо никто не мог мне дать команд «Отбой», но на репетицию приехали со всех площадок и свободных мест на всех не хватило. Дежурный сказал, что надо идти в транспортную роту, но  предложил сыграть в шахматы, обещав уступить потом свою кровать. А я его хорошо знал по учебке. У него была странная фамилия Торжинсмех, высшее образование   преподавателя  словесности и своеобразный взгляд на наш соцстрой. В учебке,  мы с ним много спорили на эту тему.  А вот играть в шахматы  мне с ним было не интересно, и я решил воспользоваться случаем и услышать от суперспециалиста,  какой я написал хороший стих.  Слушал его он  странно с какой-то ехидцей в глазах. «Ага, завидует», -подумал я,  в ожидании восторженных откликов. Но он,  видимо не решаясь сказать сразу правду,  начал издалека.
 
           -23-
 - Всякое стихотворение – начал он – имеет,  по крайней мере,  три грани, которые есть и в твоем опусе. Это художественная, содержательная и иногда выводы, или как в твоем случае пророчества. Самое сложное объяснить – плоха или хороша художественная часть. И чтобы я не сказал, ты все равно не поверишь и обидишься. Поэтому постараюсь объяснить на примере.  В своем стихе, ты во всю обыгрываешь патриотическое возмущение нашего солдата несправедливыми боями американцев во Вьетнаме. А слышал ты такое описание боя: «И вечный бой, покой нам только сниться».
  – А как же, это Светлов , описывает Гражданскую войну– вставил я.
  – Твой Светлов, писал про сопляка мальчишку, у которого отобрали свою землю, и он почему-то ее пошел отдавать крестьянину в Гренаде (своеобразный экспорт революции).  А в действительности написал эти вечные строчки А.Блок. И не о Гражданской войне, а о Куликовской битве.  Но ты вслушайся в мелодию этого шедевра. «И вечный бой, Покой нам только сниться, Сквозь кровь и пыль, Летит, летит степная кобылица,  И мнет ковыль».
        И он прочел его до конца. Концовка меня просто убила: «Закат в крови, из сердца кровь струится, Плачь сердце плачь. Покоя нет, степная кобылица, Несется вскачь.»
           - Чувствуешь   разницу – спросил он. Сказать мне было нечего, убил одним плевком. А он продолжал.  - Содержательная часть твоего стиха, это прекрасно зарифмованная передовица из «Правды», к технике стиха претензий нет. Но выводы или твои пророчества , претендующие на истину в последней инстанции просто чудовищно не справедливы.  Повтори их, пожалуйста. Я повторил:
…………………………
Да вы правы, в минуту роковую
Для мира, братства, жизни и труда
Ракеты полетят не в холостую
И вам от них не скрыться. Господа!
Опомнитесь, еще не поздно
Сами могилу вы копаете себе
Вы будете разбиты во Вьетнаме
И время то уже не за горами
Когда исчезните повсюду на земле!

-  И что здесь не так? - С вызовом спросил я.
- Все не так. Американцы там  не могилу себе копают, а защищают интересы свои и богатых землевладельцев во Вьетнаме, и нет такой силы, которая смогла бы разбить американскую армию. Хотя народ  не победить и, по-видимому,  им придется почетно уйти, но разбиты они уж точно не будут.  Но самое главное, я не вижу тех гор и того времени, когда этот самый капитализм исчезнет «повсюду на земле». Зато есть все признаки того, что общество без частной собственности не конкурентноспособно и обречено на вымирание.
- Да ты что? Откуда ты это взял. Ведь в 80 году у нас будет коммунизм, - бросился я в атаку.
- В том и дело, что это не моя мысль, а классиков. Маркс в «Капитале», убедительно доказал, что богатство появляется из недоплаченного труда работающих. Значит, чем выше производительность, тем больше богатства. А Хрущев  сообразил, что работа на себя намного производительнее, чем на государство и отнял у колхозников частные огороды,  подтвердив этим самым,  что у частника производительность выше.
 
        -23-
  Ты знаешь, что Хрущев будучи в США, не поверил, когда приехал к Форду на завод, что у завода стоит море машин, владельцами которых являются  рабочие этого завода. Посчитал, специально нагнали к его визиту. П.ч. поверить в это, значит признать, что рабочие при капитализме уже живут как при коммунизме, и наша поддержка классовой борьбы теряет всякий смысл. А между тем этому есть простое объяснение . Там,  даже работая на хозяина, каждый все равно работает на себя, желая открыть свое дело, п.ч. есть такая возможность. Вот и производительность у них выше. И с таким темпом развития, мы отставать будем все дальше и дальше. Они пересядут на самолет, а мы будем все тащиться на телеге и отстанем навсегда.
- Вот тут как раз и неправ – возразил я. - А как же мы первыми в космосе оказались?
- А это еще одна наша трагедия. Есть такая теория - организации экономики по принципу организации движения автотранспорта в городе. По городу  (экономике) можно пропустить один кортеж без задержек, два - без задержек – если правильно рассчитать и т.д. Но при этом, чем больше таких картежей, тем большие пробки для остальной экономики.  А у нас вне очереди идут самые затратные производства: космос, оборона и наука на оборону;  в поставках - обслуживание членов ЦК и далее по списку. Т.ч. космос это скорей тормоз, чем стимул. У нас совсем нет конкуренции на товары, которые мы производим, а значит, нет и прогресса. Там,  все потребительские товары постоянно совершенствуются,  и скоро нам будет стыдно  появляться на международном рынке, кроме как с икрой и нефтью.
          И вообще. Порою , поэты бывают  удивительно прозорливы в своих предсказаниях. Гумилев, например, точно описал пулю, которая его убьет, но  Некрасов, Маяковский, Есенин не угадали. Т.ч. ты в своих пророческих ошибках не одинок. Где эта широкая и ясная некрасовская дорога,  которую народ « Грудью .. проложит себе». Или маяковское, «Я себя  под Лениным чищу» или есенинское «Земля корабль, и кто-то  вдруг, За новой жизнью новой славой, В прямую гущу бурь и вьюг, Ее направил величаво».  При жизни  Маяковский и Есенин, кстати,  друг друга терпеть не могли, а оба кончили самоубийством. Потому как поняли, какое дерьмо воспевали.
 – А почему не могли – поинтересовался  я.
 - Обычная история характерная для соперничества двух гениев – заметил Виктор. – Есенин написал: «Поэтов много на Руси, Есть Маяковский, есть и кроме. Но он их главный штабс-маляр, Поет о пробках в Моссельпроме», а Маяковский в ответ «От этого Терека, в поэтах истерика.  Рычит как Есенин в участке».
 - А точно ведь заметил – вставил я. – Это  Лермонтов в Демоне написал: «И Терек прыгая как львица, С лохматой гривой на хребте, РЫЧИТ и горный зверь и птица, Кружась в лазурной высоте,  Глаголу вод его внимали. И золотые облака, Из дальних стран из далека, Его на север провожали»
. -Классно написано, - заметил он и продолжал. - Это хорошо, что знаешь такие стихи, они тебе помогут избавиться от графомании. Но свой стих, ты уничтожь, чтобы потом стыдно не было.
- И когда же наступит это «потом» – поинтересовался я.
-Думаю как раз к 80 годам и наступит. Поскольку к коммунизму мы ни на йоту не приблизимся, а бардак в экономике достигнет апогея.
(Надо менять караульного на посту, всю отдыхающую смену вспоминал и записывал.  Когда меня сменят  - продолжу)

             -24-
Сменился, продолжаю вспоминать:
-Откуда у тебя столько пессимизма – интересуюсь.
- А ты слышал в своем детдоме такую песню: «За пять лет трудовых лагерей, Мы в подарок рабочему классу, Там, где были тропинки зверей, Проложили колымскую трассу».
- Песню не слышал, но пришлось столкнуться в 3 классе с «перегибами», как говорит Хрущев.
 Я с другом в порыве драки на палках, изображая конницу, порубили подшивку с газетой. Дело было в марте 1953 года, а на газетах один  посмертный портрет Сталина во всю ширину страницы. Не поверишь, но нас разбирали на общем собрании как врагов народа.
 А потом была и личная трагедия. Я был очень больной и худой ребенок, но во втором классе буквально влюбился в Марию Чикунову. Она была какая то не земная, как Мальвина из Буратино. Красивая как кукла, и явно не крестьянских кровей. Не знаю почему, но мы очень крепко подружились,  она меня шефствовала по чистописанию. И какая же была для меня трагедия, когда приехали ее родные и забрали ее куда то в Магадан. Оказалось, что у нее отец был ответственным работником то ли ЦК то ли в медицине, осужден при Сталине и освобожден сразу после его смерти.
- Ну если и в детском доме были враги народа, то тебе не надо объяснять, что моим родителям как раз и пришлось испытать на себе колымскую трассу .  Т.ч. у меня есть все основания скептически относится к советской действительности;
- А не боишься, что твои взгляды не одобрит руководство школы, где ты преподавал?
- Нет, наоборот именно учитель первым поведал о лагерях всему миру. Это преподаватель  математики Солженицын, который описал один день заключенного в коротком рассказе, да так описал, что сам Хрущев отправил его в архивы КГБ, чтобы он вскрыл всю правду.
   После непродолжительной паузы Виктор спросил.
- А сам- то ты как попал в детдом? Белоруссию вроде не раскулачивали?
- А я наоборот. Спасен от смерти сначала немцем,  а потом и  государством, после предательства своего соотечественника. - ответил я.  Сам, конечно, не помню, но сестра рассказала. Мать,  находясь в партизанской зоне,  родила двойню.  А наш дом находился в д. Голынец недалеко от г. Могилев в немецкой зоне. И когда она с отцом приехала домой, чтобы посадить картошку, их выдал сосед-полицай, который с напарником и арестовали всю семью. Видимо т.о. он  желал выслужиться перед немцами.  Они их  повели  через деревню в концлагерь.   Получилась такая картина, впереди отец, дальше мать с двумя двухмесячными детьми на руках, а за юбку держаться две девчонки малолетние. Когда они проходили около немецкой комендатуры, даже немец не выдержал такой картины и подскочил к ним. Обозник (сестра так его назвала), спросил,  в чем дело и велел отпустить  мать с детьми домой.
  Отца расстреляли, мать  и мой братик умер, а меня старший брат после освобождения Белоруссии сдал в детприют. 
  17 – летний брат  в  момент ареста  семьи был в партизанах, а затем его забрали в армию.
   В результате последующих перемещений по детдомам, они меня потеряли, но в конце концов помог случай и я теперь уже не круглый сирота. Честно говоря, хотелось бы отблагодарить того немца, но пока это не реально, хотя брат прослужил в Германии 7 лет, после войны.

            
8 ноября
Самый близкий друг Вовка Бородуля по моей просьбе подводит итоги двухлетней службы в моем дневнике: (Все выражения и знаки препинания на его совести)

2 года службы, немалый срок!  Сколько времени утрачено даром. Ну что мы приобрели?
Исправно нести караульную службу, со всеми ее атрибутами.
Неплохо драить пол, а когда нужно и втереть очки, мастерски заменив мытье – смачиванием.
Мало-мальски узнали уставы.
Окрепли физически, впрочем, кто знает какими бы мы стали гигантами за это время на гражданке.
Вопреки здравому смыслу, повиноваться приказу, значительно уменьшив количество аргументов, с такой щедростью рассыпаемыми нами раньше. Дабы доказать, что приказ глуп.
Поняли что такое кухня, внутренний наряд и хозработы и как от них увиливать.
Строевая – само собой.
Немного за два года. Не правда ли? А сколько можно было бы узнать, выучить, увидеть…..
   Но надо! И этим все сказано. Находятся еще сволочи не дающие людям спокойно трудиться. А пока они есть, нужны и мы. Советские воины!
Годовщина пошла, прямо скажем – ни к черту (от себя). Не отметили!
С моей точки зрения, это значит поддать в хорошей компании, а вот с твоей, Вовка, это будет посложнее и интереснее. Ну что ж. Das, jedem seine – каждому свое.
Проводили на гражданку Жорку, - первая ласточка в этом году. Сегодня Вовка второй раз собирается предъявить счет Светке. Вновь проспорил мне чайную. А писем и сегодня бедняжке нет. И так мне его жаль, что хоть сам садись, да пиши. Лучше бы он не ездил в отпуск, по крайней мере,  получал бы длиннющие послания своей Светланы.
Подпись _____________ В. Бородуля.
Какой же у него красивый почерк. А насчет Светке он прав, давно не пишет.


               -25-
15 ноября
Вчера получил, наконец, долгожданное письмо от Светки. Из-за праздников письмо задержалось, выходит я не проиграл, она ответила вовремя. Она, выражаясь нашим языком – психанула. Ревность – от нее я никак не ожидал.  Я же ей как другу написал о встрече с Женей в поезде. Неужели она действительно рассердилась, за то, что я сказал ей, что встретил девушку, в чем- то ее превосходящую. Она решила, что я влюбился и разрушил ее идеал и оказался не тем, которым она меня представляла. Хотя для такой девчонки лестно быть идеалом. Представляю ее состояние, когда она писала письмо, если на мою фразу «ты мне должна помочь» она ответила. «И много я тебе должна» подчеркнув «должна» 5 раз. Получается, что действительно дружбы между женщиной и мужчиной не может быть.
Ну как не вспомнить: «Ты говоришь всему конец, Забудь, уйди, не надо злиться, И взгляд твой серый как свинец, В мои глаза не хочет влиться». И в таком духе я ей и ответил. Хотя себе можно признаться честно. В душе я подозревал, что с ее стороны это была не просто дружба. Слишком часто в письмах проскальзывало недовольство упоминаниями о Тамаре, а рассказ о Нине вообще был ею проигнорирован.
 А с Тамарой вообще караул. На мой упрек в холодности при расставании и ее избалованности она написала, что во всем виноваты вы мужчины. «Когда отходило такси, у меня что-то внутри застыло, я не смогла сказать тебе ни одного слова, а ты наверное подумал, что я не хотела говорить». Увы, Томочка, твоя догадка не далека от истины. Только подумал я тогда намного похуже,, и в ответе ясно дал тебе это понять.
А вот от Жени ответа я не дождусь, да и шансы были призрачны.
 
            -26-
17 ноября
   Ездил в караул на пятерку. Там караул из нескольких объектов и охрана Знамени части. Мне больше нравится стоять у склада с головками. Огромная территория, 30 градусный мороз, «И звезда с звездою говорит». Обычно я разговариваю с небом путем вытаптывания огромных надписей валенками на снегу. Причем вытаптываю надписи понятные всем караульным. «Привет гражданке», «С праздником» и т.д. А вот у Знамени стоять не люблю хоть и почетно. Стоишь в прихожей в штабе и все время начеку, как у мавзолея. Зато ночью там хорошо. Народ не ходит, можно читать книги. Я их проношу под ремнем. Вчера зачитался Блоком, и как я мог спутать «О Русь моя,  жена моя до боли, Нам ясен долгий путь, Твой путь стрелой татарской древней воли, Пронзил нам грудь. И вечный бой и т.д.» со Светловым. А чего стоят «И медленно пройдя меж пьй-а-ными, Всегд-а без спутников  -а-дн-а-, Дыш-а дух-а-ми и тум-а-н-а-ми, Он-а с-а-дится у а-кн-а». Это звучащее рефреном –а-а-а- придает «Ненакомке»  удивительную певучесть, и я в созерцании такой поэзии,  поздно  среагировал на появление смены. Старлей , начальник караула, успел заметить  мое поспешное  движение, и стал требовать книгу, но я сказал, что ничего нет. Тогда он после смены вывел меня на улицу и стал ощупывать. Но я шел первым и успел выбросить книгу в сугроб. Ну а без доказательств, он отстал и даже не доложил начальству.
   Сменились утром,  и пошли на автобус. В автобусе впереди сидят офицеры, за ними гражданские вольнонаемные, на последних сиденьях мы. Я сел за Ниной. Смотрю, она что-то читает. Но как только я заглянул к ней через плечо, она книгу быстро убрала. Но я успел прочитать:
«Зима, крестьянин торжествуя» Я тут же сострил: -«А Нина русскою душою, любила русскую зиму». Здесь придется пояснить.
       
            -27-
 В детском доме в нашей группе были ученики всех классов. От 1 до 10. А  выполнение домашних заданий сводилось к сдаче их воспитателю. Т.о. я с первого класса слышал сочетания: Блок - Скифы , Тютчев – Весенняя гроза, Некрасов-  Размышления .., Пушкин- Евгений Онегин: «Мой дядя самых честных правил» и т.д. Это старшие сдавали наизусть отрывки заданных произведений. Половины услышанного  я не понимал, но словосочетания и стихи сами врезались  в память.
          В новогодние каникулы жизнь в нашем детдоме кипела ключом. Каждый день мероприятия за счет шефов, таинственного ДОК под руководством  директора ДОКа Сахадзе. Он у нас сидел в президиуме и странно говорил «рокив» вместо годов или лет.
  Этот Сахадзе приносил нам на праздники подарки и конфеты для праздничных мероприятий и за эти призы проводились различные конкурсы и игры. Одним из конкурсов и был вечер на знание литературы. Читался отрывок из какого-либо произведения и тому, кто первый называл автора и название  произведения,  начислялось два балла. Если же один из ответов был неверный, то за правильный ответ баллы возрастали  до 10.
         Во втором классе я сидел на таком новогоднем вечере и в основном слушал, как старшие набирают баллы. Например, за: «Я достаю из широких штанин» кто-то,  крикнув с места:
  - Маяковский, стихи о советском паспорте, - получил лишь два балла.
 Прозвучало это самое: «Зима, крестьянин,  торжествуя …», и опять с места:
 - Пушкин, Зима.
   Неожиданно ведущая говорит: «Один балл, это не Зима».
 И понеслось: Зимний вечер, Метель, сказки и т.д. Наконец счет баллов достиг до 10, при котором вопрос закрывается. А поскольку, я знал словосочетания только Пушкин – Евгений Онегин, я тоже поднял руку, на которую никто не обращал внимания. Но перед закрытием вопроса, ведущая снизошла и до мелкоты. – «Пушкин, Евгений Онегин», -  страшно смущаясь, прошептал я. Раздался дружный хохот. Второклассник -  цитирует любовный роман в стихах.  А потом и дружное:  «О-О-О!», когда ведущая сказала: «Правильно»  и спросила мою фамилию, записав мне 10 очков.
         
               -28-
Сейчас, когда я знаю Онегина практически наизусть,  слышать это  наивно, но, по  моему  убеждению,   если опросить сто тысяч человек, то они подтвердят, что Евгений Онегин самый известный роман Пушкина. При этом процентов 50 скажут, что он начинается словами: « Мой дядя самых честных правил», процентов 10 скажут, что он начинается: «Не мысля гордый свет забавить» и лишь один из опрошенных скажет правильно. Роман начинается цитатой эпиграфом, самого Пушкина на  французском языке (Правда со ссылкой на неизвестного автора цитируемого письма).
  Это я к тому, как большинство знает Пушкина. А уж отрывки различных описаний времен года, навязанные в учебниках с первого класса типа весны: «С окрестных гор уже снега, Сбежали..», красного лета, осени,  зимы   устойчиво воспринимаются как самостоятельные произведения. И мне  повезло при ответе, что во втором классе я просто не слышал о других произведениях Пушкина, не считая сказок, которые назвали старшие ребята до меня.
  Кстати, об эпиграфе. В старших классах, надо мной уже не смеялись, а просили, чтобы подсказал, поскольку я отвечал, только на вопросы, которые оставались без ответа. В один из таких вечеров прозвучало: «Где стол был яств, там гроб стоит». Встает моя тайная симпатия Женя Лазорёнок и отвечает:
 - Пушкин, Дубровский.  Явно с подачи сидящего рядом родного  брата, заносчивого мальчика, считавшегося круглым отличником.
 Хохот, кричат это же проза. Но дальше еще интересней, старшая  пионервожатая, которая вела конкурс, кричит: -«Два балла». Тут я не выдержал, хоть Жени было жалко, кричу с места – это Державин. Старшая,  тогда обращается к воспитателю  Владимир Артемовичу Мохову, - «Ведь это, эпиграф приведенный Пушкиным у Дубровского?». А он ей: «Если мальчик пишет девочке признание в своих чувствах словами пушкинской Татьяны, от этого стихи автора не меняют».
 И уже ко мне: «Морозов и сколько ты будешь меня подставлять?»  (Как я его уже подставил – об этом в другой раз).
 
             -29-
 Понятно, что на  «крестьянин,  торжествуя» мне не требовалось  времени для  автоматической остроты насчет любви Нины (Татьяны) к зиме. Но при этом  я не заметил, что т.о. выдал себя. За то это я сообразил сразу же,  когда она обернулась, внимательно на меня посмотрела и сказала:- «А вот здесь по подробней,  пожалуйста».  «Она ищет слова Пушкина из моего письма, и то,  что для меня,  само собой разумеется, ей нужно еще до этого дойти. Сейчас она только в начале  пятой главы: «В тот год ненастная погода, стояла долго на дворе», и до письма Онегина, начало которого я процитировал, еще далеко» - пронеслось у меня в голове.  Я стушевался,  и она это почувствовала.
- А в чем по подробней? – ничего умнее мне в голову не пришло.
- Ну, например, про : «Открою душу Вам свою» - процитировала она кусочек  цитаты из моего и Онегина письма.
- Продолжить что ли?
- Вот именно, если знаешь, конечно. – в свою очередь поддела она меня.
- «Какому злобному веселью, Быть может,  повод подаю. Случайно Вас когда-то встретя,  В Вас искру нежности заметя, Я ей поверить не посмел…»- И  я  прочел все письмо Онегина до конца, добавив, что это знает каждый школьник. На мое счастье автобус остановился у штаба, и все стали выходить.
- Понятно. – задумчиво сказала она и выпрыгнула из автобуса. А я поблагодарил Бога, что на переезде у ст. Ледяная в этот раз не закрывался шлагбаум, а то ведь пришлось бы, раскрыться полностью.  Зато теперь я могу с полным основанием ждать ответа.

            -30-
19 ноября
  Опять в карауле со старлеем Петром играем в шахматы. Он если выигрывает,
 радуется как ребенок, я специально не играю, а экспериментирую, разрешаю брать ходы обратно. Разговорились. Я спрашиваю:
- Как они здесь с ума не сойдут от безысходности. Ведь в случае ядерного конфликта, вся площадка обречена.  Первый удар будет нанесен, конечно, по ракетам подземного расположения.  Да и после пуска шахта вся выгорит и станет бесполезной.
   Но не тут то было. Он так меня разделал, что уже я ему чуть не позавидовал.
 - Это вы на гражданке обречены на прозябание в поисках квартир и теплых мест. - возразил он. - А я получу стаж работы на ядерном объекте, дослужусь до майора и в Москву на учебу, затем в штаб ракетных войск в Подмосковье. Так что, если лет через 10 будешь в Москве, заезжай, я тебе генеральский обед устрою.
 А насчет обмена ядерными ударами, так это страшилки для обывателя. Самоубийц нет ни на той, ни этой стороне. Если по Кубе договорились, то и в остальном договорятся. По крайней мере,  лет пятьдесят до нашей с тобой пенсии войны не предвидится. И знаешь почему. Потому что ядерное оружие в руках вменяемых политиков. А нового Гитлера мир не допустит. Но что будет, когда родится гений,  который сможет атомную бомбу собрать «на кухне», например, уменьшив критическую массу,  сказать сложно.
   Я по своей наивности ему возразил, но он привел убийственные аргументы.
- Ты, например,  знаешь принцип атомной бомбы.
- А как же пятерку на экзаменах получил за цепную реакцию, - ответил я.
-  А мы были в Москве на ВДНХ - продолжил он, - так,  те материалы, которые нам давали, конспекты по которым закрывались в сейфы после лекций, можно было прочесть в открытых брошюрах, в т.ч. и по составу топлива. Т.ч. шило в мешке не утаишь,  и мир еще не раз содрогнется от своего изобретения. Единственная надежда, что во всем мире победит социализм, но боюсь не при нашей жизни. Я, например, не удивлюсь, если какой-нибудь гений уменьшит критическую массу, или того хуже откроет новый, широко доступный вид ядерного топлива.
  Уж ни как не ожидал я от него такого глубокого рассуждения о будущем ядерного оружия.
 
         -31-
 А с тем обедом получилось так.
На соревнованиях на первенство роты по шахматам я играл с Геной Гавриловым. Со слабыми игроками я играть не люблю. Мне их жалко. А тут друг и подставляет фигуру за фигурой. Вечером мы пошли с Геной в караул. Моя смена была отдыха, а его - бодрствования. Я Гене говорю:
- Нельзя так невнимательно играть в шахматы,  ты же вообще не следишь за реакцией противника
- Да я бы с радостью, но кроме как ходить на незанятые поля, ничего не могу сообразить – отвечает он.
- А ты хочешь, чтобы получалась и оценка позиции, и поиск слабых полей, и выработка плана. Открою тебе секрет, я тоже не умею этого делать, хотя и имею обо всем понятие. А выигрываю я в основном за счет помощи противника. Конечно, и элементарные знания законов дебюта и эндшпиля помогают. Вот посмотри на эту позицию. Я быстро сочинил простейшую задачу, точнее учебный пример. Нужна была такая задача, достаточно простая, которая бы не отпугнула от желания решать и доставила бы удовольствие от самостоятельного решения.

Белые: Кр. Е6, Ф-Е2, Сл.-Е1; черные Кр.- Е8
- Здесь ты должен найти единственный ход за белых, чтобы на все ответы черных, поставить им следующим ходом мат. Т.е. дать мат в два хода., но главное условие при решении нельзя касаться фигур. В первый раз я тебе помогу  в опровержении неверных решений, а в дальнейшем опровержения будешь искать сам.
Минуты две он изучал позицию, затем схватился за ферзя и поставил его на е5. Я тут же возвратил его на место и напомнил: - без рук. Тогда он ткнул пальцем на поле. И хотя ход был правильный, я указал пальцем, что король черных перемещается на f8. Как я и ожидал мата на h8,  без изменения позиции он не нашел и стал искать другие ходы. В конечном счете, мы разобрали все варианты, и Гена нашел все четыре матовых позиции с учетом защиты слоном от шаха на последней горизонтали.
  Главное было достигнуто. Он самостоятельно решил первую в своей жизни задачу, ему понравилось, и он попросил еще что-нибудь поставить. Я Гене сказал, что в журнале «Советский воин», они публикуются регулярно, но там фигур много и решать трудно. Поэтому я поставил ему вот эту миниатюру и ушел в комнату отдыха, чтобы не мешать.

               -32-
Белые: Кр.-С5, Ф-Е2:, Сл.-В8, Сл.-Н3;  Черные: Кр. Е4, п.п. Д4, Е3, Ф4.
Сам я эту задачу решил минут за 5, но у меня она была, наверное, сотая, а у него первая. Через полчаса я тихонько заглянул в караулку. Гена сидел, тоскливо глядя на доску, а задачу решал старлей Петр – начальник караула, причем активно двигая фигурами. Я возмутился, подошел и смешал фигуры.
 - Вы и так хорошо играете,- сказал я старлею.
-Не надо мешать,  начинающему учиться. Он должен сам найти все возражения противника. У меня хороших миниатюр в памяти почти нет, а сложные Гена не станет решать и потеряет интерес, а эта уже не годна, поскольку решалась не самостоятельно и возражения он видел, а не находил их сам.
- Но задача неправильно поставлена и потому не решаема – возразил старлей.
- Так, - рассудил я для себя. Старлей не знает метода Таля, при решении подобных задач. Тот как то поделился, в каком-то интервью, что такие задачи не решаются, а подгоняются под решение. Конкретно при решении этой задачи надо мысленно убрать ферзь с доски и делать все возможные ходы сначала королем, затем другими фигурами и искать поле, с которого король матуется. В нашем случае такое положение получается после ответа черных d3-d2. Тогда и ставится мат ферзем с поля b7. Затем просто находится промежуточное поле с какого ферзь может по пасть на b7. Очевидно, что только с поля b2, куда и следует пойти первым ходом.
   Задача решена в главном варианте. Затем рассматриваются другие побочные варианты. А если этого метода не знаешь, и решаешь простым перебором, то можешь решать сутки и затем утверждать, что решения нет. На гражданке я выиграл т.о. десяток споров.
- Ладно, старшой, - сказал я. –Я восстановлю задачу, но поспорю с Вами на офицерский ужин, что решение у задачи есть. Если Вы за два часа моей смены на посту, ее не решаете, то отдаете мне свой офицерский ужин. А если задача за это время будет решена или будет опровергнуто мое решение, Вы получаете очко как за выигрыш у меня в шахматном турнире роты без игры, хотя мы встречаемся через тур.
   На тот момент баранки в таблице у меня не было, и вероятность получить ее от старлея была нулевой. Петр был так уверен в выигрыше спора, что мы ударили по рукам без раздумий. Я расставил позицию, он отвел меня на смену и время пошло. А после смены я сразу же должен был идти на кухни за ужином, на офицерскую для старлея и на солдатскую для караульных. Судки (три кастрюли скрепленные металлической ручкой) уже были готовы, но я не торопился. Во-первых, если придешь позже можно и добавку получить, а во-вторых, надо было решить с офицерским ужином. По молчанию старлея я уже понял, что задачу он не решил, но ума, чтобы понять, что она не решена или даже не решаема, у него хватило. На доске от задачи ничего не осталось, чувствовалось, что ее так двигали, что первоначальное положение потерялось. Я вновь расставил задачу и спросил:
- Где решение?
- А его нет в принципе, короля надо переставить, тогда у задачи будет решение. – ответил он.   
Времени опровергать его галиматью не было, и я поставил ферзя на b2. Он тут же ушел королем на d3. Я поставил мат слоном на f5. Не знаю, видел ли он этот вариант, но после некоторого раздумья, он пошел пешкой на d3. И когда поставил ферзя на b7 с матом, он от удивления чуть не упал, опускаясь медленно на стул.
- Этого я не учел, - сказал он. – Но слово советского офицера – слово чести. –Продолжил он.  – Ты прав. И он стал писать записку, по которой в офицерской столовой мне выдали две порции ужина. Вот такой он этот старший лейтенант Петр.

            -33-
22 ноября

 Ответа от Нины я так и не дождался, и написал второе письмо,  в основном состоящее из любимых стихов.
  Позавчера при поездке на пятерку в караул Нина села неожиданно рядом со мной и шепотом поздоровалась. Когда автобус тронулся, она попросила рассказать о себе. Откуда призывался и все мое прошлое. Я был рад и этому, но все же обиделся. Сказал, что я детдомовский и ничего в жизни не видел. И вообще, я все изложил в своих письмах. Но она улыбнулась и сказала, что обязательно ответит, как только заживет вот этот забинтованный палец, который она поранила на кухне. Писать она не умеет, а на машинке долго печатать не может. 
- А что Вас интересует? – спросил обрадованный я.
- Все – ответила она. -  Как попали в детдом, откуда знаете столько стихов, что любите в жизни и т.п.
- Слишком долго рассказывать. Детство было трудное, хотя и интересное. Мне надо подумать с чего начать.
- Мне Ваш друг сказал, что Вы пишете дневник и он читает его с огромным интересом. Я, конечно, на чтение дневника не претендую, но с удовольствием послушаю, что понравилось ему.
- Хорошо. Договорились. Но сначала я дождусь ответа. Ну,  хоть немножечко я должен знать о Вас.
 Нина долго молчала, и почти перед остановкой в городке Свободном -20, в котором жили офицеры, был госпиталь, начальство дивизии  и гауптвахта, тихо прошептала: - «Постараюсь написать, но пока не знаю что».
  Автобус увез наш караул на пятерку, а через день, когда мы возвращались, Нины не было. Муханов сказал, что видел ее вечером в штабе.
  Я понял, что она нарочно осталась ночевать, чтобы не встречаться со мной на обратном пути.

        -34-
30 ноября
  После разговора в автобусе я заметил, что Нина стала меня избегать,  и вместе с тем появилось, что-то такое, что выразить словами невозможно. Мимолетный взгляд, шутка в мой адрес, усмешки и т.п.  Наконец, я написал ей в четвертом письме, что это последнее и неожиданно получил ответ.
  Но это было совсем не то, что я ожидал. Всех оттенков ответа без полного изложения не передашь, но суть изложу. В своем письме она беспощадно вскрыла всю нелепость этой «петрушки» (ее выражение). Не щадя ни себя ни меня, она безжалостно дала мне понять, что я еще ребенок, разбила в пух и прах все мои порывы. «Чем вызваны Ваши письма? Любопытством? Тогда я слишком дорого плачу за Ваше мимолетное удовольствие». И все же я ответил, хотя она просила больше не писать. Вручил ей ответ сам, при этом заметил, что она была явно растеряна, видимо не ожидала. В письме я ее просто убеждал, что надо верить людям, и не надо дуть на воду, обжёгшись на молоке.
А вчера мы мирно поговорили по дороге домой в автобусе. Единственное что я узнал, что она на 4 года старше меня и учится на третьем курсе на юриста. В остальном,  она все вопросы переадресовала мне и с удовольствием слушала мой  рассказ о жизни в детском доме.

            -35-
8 января
 Лучшего моего друга и близкого по духу и понимающего меня Вовку Бородулю,  сегодня перевели на другую площадку. Особо мы не прощались, п.ч. можно созваниваться,  да и до дембеля далеко. Но мне было очень тоскливо. Ведь я его подставил и так и не загладил своей вины. Он правда зла не держал, но мне от этого было не легче. А дело было так.
 Летом мы играли в футбол с местными ракетчиками. Я  по своей привычке играл в воротах. Мне забили два гола.
  Отквитать удалось только один. Первый гол был анекдотичный. Поле, на котором играли, осталось от строителей. Они видимо не особо старались при его обустройстве. Стойки ворот разболтались и вперед их можно сдвигать до метра.
  Подавали угловой при сильном ветре в сторону моих ворот. Я привычно занял место у задней стойки  и после удара сместился в центр, поскольку мяч летел далеко. Но порыв ветра подхватил мяч и понес его к задней стойке, что у меня не вызвало беспокойства, поскольку мяч уходил в аут. Но за моими воротами стояли болельщики ракетчиков, и они дружно навалились на стойку, сместив ее на целый метр вперед и как бы зачерпнули летящий за ворота мяч. Естественно мои претензии судья проигнорировал и мяч засчитал. Потом я несколько раз  снимал мяч с ног у центрального нападающего - прекрасно играющего офицера в звании капитана и даже получил удар ногой в спину. Николай сказал, что ничего страшного, но с возрастом может сказаться. И  все же, в  последнем мяче моя вина была.
  С поля была навешена высокая свеча. Мяч опускался метров на восемь от ворот. На этом месте успел появиться капитан. Он стоял спиной к моим воротам и собирался пробить через себя. Наверное,  я мог подбежать и в прыжке  отбить мяч рукой,  но при этом был небольшой риск, попасть под удар. Но это решение была десятая доля секунды, которая была упущена мною на размышление.  Я  решил, что расстояние до ворот небольшое, поэтому  он не сможет сложиться для удара через себя и мяч уйдет выше перекладины. Но капитан великолепно выполнил ножницы и всадил мяч в девятку. Поскольку я к футболу давно охладел, проигрыш меня не тронул, хотя обидно было за Муху, молодого бойца с такой  кличкой за малый рост и кличкой Бышовец за мастерство. Что он творил на поле не описать. После игры выяснилось, что он был призван из команды мастеров.  За свои голы я перед ребятами извинился, хотя играло всего шесть солдат, остальные были наши молодые офицеры. Сказал, что не тяну и посоветовал на следующую игру поставить Вовку Бородулю.

            -36-
   Но тут я немного слукавил. Я действительно не играл после детдома 5 лет, но понимание игры у меня было нормальное.  Ведь я начал играть вратарем сразу  же  в первое лето, после первого класса. Сначала, понарошку. Стадион с футбольным полем был один на все местечко. Располагался прямо за детдомовской оградой. И, конечно, мальчишки не пропускали ни одной взрослой игры. А я облюбовал себе место за воротами, разумеется без сетки, и старательно бросался на все вылетавшие за поле мячи воображая себя то Хомичем, то Бобровым. Неоднократно слышал похвалы взрослых за отличный бросок.
  С 5 класса я уже постоянно играл в воротах. Именно играл, а не стоял. По своей дотошности все самому познать, я взял в городской библиотеке  книгу про футбольные тренировки и там выяснил, что вратарь не стоит, а играет. Причем в некоторых случаях, только он может погасить наступательный навал противника, приняв мяч от своего игрока и отправив выдвинутому  нападающему игроку, вперед за линию атаки.  Еще я узнал,  где у ворот единица, шестерка и, конечно, девятка. И что грамотно выбивать мяч надо с отскока, а не с руки, и еще кучу сведений, которыми я так и не сумел воспользоваться. Разумеется, в книге уделялось больше внимания тренировкам нападающих: как останавливать, принимать мяч, вести и т.д. Так что  я научился оценивать чужую игру и подсказывать своим ребятам,  как надо поступать в игровых ситуациях.
  А еще  я познал, что стоять постоянно у черты ворот последнее дело. Надо активно вмешиваться в игру, гасить и организовывать атаки и т.п.
  На завтра был второй матч  с ракетчиками. Но сначала закончу воспоминания о детдомовском футболе.
  Как то в конце августа мы гоняли мяч не полными командами. Старших уже отправили в ФЗУ /Фабрично-заводские училища/ и на две команды мальчишек старшеклассников не хватало. Но зато у поля было полно малышни подававшей выкатившейся за поле мяч. И вдруг крик: "Вера!".  Для нас это был сигнал все равно что: "Полундра!" на флоте.
 Веру Романовну директора детдома боялись все. Вместо наказания, она провинившемся,  читала длинные морали. Легче было вымыть общий коридор,  чем их выдержать. Но в ее появлении за территорией детдома было, что-то необычное, поэтому я не удивился, когда ко мне в ворота прибежала девочка из младшей группы и сказала, что меня ждет Вера Романовна.
   Вспоминая,  последние свои прогрешения, самое легкое из которых было купание без спроса, я подошел к директору.
- Ты у нас самый старший - начала она - тебе и организовывать. Через два дня к нам приезжает футбольная команда Шкловского детдома. У них тренер школьный физрук, воспитатель по совместительству. Нам надо не ударить лицом в грязь. Сможем мы собрать  команду?
 - Команду соберем - отвечаю. - Нужно, чтобы хоть немного потренироваться с игрой в пас, а для этого нужны противники. А где их взять? Ведь пасы в кругу ничему не могут научить. Противник таких условий не предоставит.

                -37-
 - Молодец, правильно мыслишь. Тренировка хороша только в игре.
- Может деревенских пригласить - предложил я.
-  На это нет времени - задумчиво произнесла Вера Романовна и посмотрела на обступившую нас малышню.
 Игра естественно была остановлена и все игроки внимательно слушали наш разговор.
- Лидия Сергеевна- неожиданно обратилась она к воспитательнице детской группы,- сколько у Вас здесь ребят?
- Человек 40. Здесь две младших группы, - ответила воспитательница.
- Выпускайте всех на поле. А вы, обратилась она к старшим ребятам , сильно по мячу не бейте. Отрабатывайте свои пасы друг другу в условиях максимальных помех.
 Похоже,  малышня только этого и ждала. Не дожидаясь команды,  они гурьбой высыпали на поле и стали отнимать мяч друг у друга.
  Когда мы вдоволь насмеялись, я разъяснил малышам задачу- не допускать до мяча старших, руками мяч не хватать и не пропустить мяч в свои ворота. Туда мы поставили Валю из старшей группы и еще троих девочек. Я  вбросил мяч, который так и не дошел до Пети, малышня была везде. И если и удавалось у них его отнять,  то лишь до первого паса.
  Наконец, не выдержала Вера Романовна.
 - Так у вас ничего не получится, потому что, все стоят на месте и ждут, когда им придет мяч. Вы должны отдавать мяч в пустое место, а партнер туда прибежать раньше, чем малыши.
   И что удивительно. Неожиданно стало получаться. Мы даже пробились к воротам и закатили туда мяч. (Бить сильно было нельзя).  С этим и ушли на ужин. На завтра тренировка продолжилась,  и хотя уже вся малышня выбегала на поле пасы ребятам удавались.
 
     -38-
 Тут нельзя не сказать о Вере Романовне.  Сейчас я понимаю, что она была гениальный педагог, и я ей должен быть бесконечно благодарен. Ведь в детдоме дети не ругались, не курили, старшие не обижали младших. Однажды нам прислали группу детей из расформированного Трелесинского детдома в количестве 30 человек. В этой группе не курили только две девочки. Через год перед выпуском осталось курить только двое мальчишек. К сожалению, тогда я Веру Романовну  не любил и уж тем более не уважал, но если после армии попаду в те края, подарю цветы и низко ей поклонюсь за ее подвижничество.
  В воскресение приехала команда из Шклова. Играли они по системе с нападающими,  полузащитниками и т.д.  Но по обработке мяча ничем не отличались от наших ребят.
  У нас я оставил для  себя только двоих защитников, остальные должны были не давать противнику свободно играть. Со своими защитниками договорился, что один нападает на ворвавшегося в штрафную нападающего, а второй смотрит не на мяч, а на партнера, которому тот собирается пасовать и мешает ему овладеть мячом. Моя же задача броситься на мяч,  как только соперник начнет обводку защитника. И еще попросил ребят, отобранный у противника  мяч, сразу же отправлять  мне, сбивая атаку. Конечно, ничего у нас как задумали не получалось, но общая установка в конце концов однажды сработала. Они увлеклись атакой, все были на нашей половине, я закричал, чтобы мяч передали мне. Хадоркин ухитрился,  перехватить передачу и ударить в мою сторону. У меня в кои века прошел удар с отскока, попал Збруцкому, почти  на половине поля, а Петя Лущик уже мчался  с центра к воротам соперника. Система защитников у них была поставлена хорошо, и на него устремились двое, но сработала установка и тренировка Веры Романовны. Коля паснул в пустое место перед штрафной площадкой. Если бы вратарь стоял не в воротах, он бы этот мяч перехватил, но Петя недаром был чемпионом Артека и школы на дистанции 60 м, он опередил всех и повел мяч в штрафную. Вратарь хоть и растерялся, но сделать уже ничего не мог, тем более что Петя с такой силой ударил в угол ворот, что миновав защитный барьер малышни, мяч улетел за пределы стадиона.
   Больше такой возможности у нас не было. Их защитники не покидали свою половину.   Концовку мы провели, так как будто малышня была еще на поле. Держали мяч и отдавали мне при малейшей опасности. Ьыло даже обидно, что серьезных моментов у моих ворот так и не случилось, и я ни разу не спас команду  от неминуемого гола. 
   Когда мы построились, я услышал, как тренер утешал своих ребят. Он им сказал буквально следующее:  "Не расстраивайтесь, вы были молодцы, но если бы у нас был такой вратарь как у круглянцев, мы бы точно стали чемпионами республики".
   В детдоме я слышал больше плохого в свой адрес, но и хвалили меня  не раз. Поэтому я,  не обратил внимания  на его слова. Чего не придумаешь, чтобы оправдать поражение, но подумал  про себя: «Наверное,  я чего-то не понимаю в игре, если обыкновенная игра вратаря так высоко ценится».
 
     -39-
 В училище я увлекся баскетболам и начисто забыл о футболе. И наверное никогда бы не вспомнил о шкловском матче, если бы он не напрямую отразился в армии. Здесь я еще пристрастился к игре в ручной мяч. В этой игре вроде бы для вратаря раздолье. Никто не вправе ступить на вратарскую площадку, и мешать ему,  отражать мячи. Но именно здесь и проявился мой главный недостаток, по моему мнению, как вратаря.
    В футболе я не обладал необходимой быстротой реакции, пропускал практически все удары с близкого расстояния, не отразил ни одного одиннадцати метрового  удара. Зато обнаружил, что этим чувством с лихвой владеет Вовка Бородуля. Как любитель баскетбола я с большим удовольствием в свободном полете швырял в его ворота мячи и он натренировался так, что отражал до 90% моих бросков. Правда он имел неосторожность со мной поспорить на масло, что отразит 10 из 10, если буду бросать от черты, т.е. без прыжка. Спорить я не стал, а продемонстрировал антивратарский  удар в землю и забил ему парочку голов с отскока, но третий бросок он ухитрился отбить ногой, что опять же, говорило о хорошей обучаемости. В общем,  я искренне посчитал, что он рожденный вратарь и должен защищать наши футбольные ворота в игре с ракетчиками. Но в первую игру он оказался в карауле, поэтому играл в воротах я.
   В день второй игры пришли ребята  от ракетчиков и попросили посудить их игру в баскетбол. Нужен был независимый от их подразделений  судья. Я согласился.  По времени конец игры в баскетбол совпадал с началом нашей игры в футбол. Рассудил - поля рядом, успею  посмотреть.
  Когда  закончилась игра  в баскетбол, я вообще  забыл о футболе и увлекся игрой в баскетбол, отрабатывая штрафные броски на пустой площадке .
Футбольное поле было в метрах 50 за перелеском и я не видел, что там происходит. Вдруг появляется Муха и почти кричит:
  -Беги скорее, начинается второй тайм. Мы проигрываем 4 : 0.
   Проклиная все на свете, я побежал на поле и заменил Вовку. Но поезд ушел, хотя  второй тайм остался за нами. Муха превзошел сам себя и забил два безответных гола.
  О моем вратарском опыте никто не знал, просто считали,   что  удачнее других играю в воротах, поэтому никто меня ни в чем не обвинил, но для себя я сделал вывод, что я не только подставил Вовку и всю роту,  но невольно предал интересы своей команды. Пришлось рассказать Бородуле и сослуживцам о детдомовской игре и попросить прощения у ребят.  А Вовке я объяснил,  что это не его вина. Ведь он привык к воротам в пределах досягаемости любого угла, не сходя с места, а в футболе это место нужно правильно выбирать.
    Правда,  при прощании оказалось, что это я только комплексую, он же начисто забыл о той игре.
 Видимо  Нина, со своим критическим ко мне отношением, невольно заставила меня заниматься самоанализом, через свое любопытство о моем прошлом.


           -40-
14 января

    Всю ночь стоял в карауле на пятерке и  только в автобусе узнал, что это была ночь,   старого нового года. Утром в автобусе я как всегда уселся с краю на предпоследнее сиденье, оставив для Нины место. Но она,  когда мы остановились забрать офицеров в городке, не стала меня подымать, а попросила подвинуться и уселась с краю.
   Неожиданно, при еще не тронувшемся автобусе, она спросила, как я отношусь к Богу и верю ли я в судьбу.

  - Ты не обижайся, - ответил я - но в моей голове не укладываете, что мир, которому миллиарды лет, был создан за семь дней. С другой стороны на свете масса необъяснимых явлений и может быть какая-то линия жизни, где то предначертана.  Но про свою линию я бы мог сказать словами Есенина: «Пускай ты выпита другим, но мне осталось, мне осталось,  твоих волос стеклянный дым, и глаз осенняя усталость».
- Это он о женщине, а не судьбе говорил.- уточнила Нина - а твоя линия еще и не начата, не то что выпита.
- Понимаешь - продолжил  я - висят на душе моей два поступка, которые мне стыдно вспоминать. В школе я незаслуженно обидел самую лучшую и любимую учительницу, а второй, как раз касается веры и мне все время кажется, что меня за них кто-то наказывает.
 - Ты мне потом об этом расскажешь и тебе полегчает, а сейчас мне нужна  твоя помощь. Хотя погоди. Неужели ты  сжег икону?
- Да ты что. Я и в руках то никогда иконы не держал. Просто наше училище располагалось в центре г. Могилева. Напротив,   через улицу Первомайская были Дом Советов и красивейшая церковь.
   Однажды утром мы увидели, что вся улица заполнена народом, в основном пожилыми людьми. Движение по улице остановлено и какая-то гнетущая тишина в городе. Нам дали повязки дружинников и велели патрулировать по улице. Оказалось, что какому-то начальнику не понравилось соседство Дома Советов с храмом, и он приказал закрыть  церковь, снести крест,  превратив ее в дом культуры завода Строммаш, располагавшимся  напротив. Я был молодой дурак,  еще не знавший сомнений и смотрел на старушек усевшихся прямо на дороге и плакавших от бессилия и злорадствовал, пытался их убедить, что Бога нет. Что я при этом слышал в ответ, лучше не воспроизводить, чтобы не материализовалось. В конечном счете крест сбросили, люди разошлись и движение было восстановлено, но осадок от участия в какой то подлости у меня  остался.
   Все время стоит передо мной картина - падающий купол с крестом и плачущий старик с проклятием, как мне кажется в мой адрес. Со временем я понял, что никто не вправе рушить веру, от того так гадостно на душе, когда меня спрашивают о религии.

            -41-
Эта моя исповедь произвела такое впечатление на Нину, что она погладила меня по руке и сказала:"Да всякая подлость наказуема, но у тебя есть оправдание. Ты же не по своей воле там оказался, хотя злорадствовать нехорошо."
     В это время загрохотал поезд и дальнейшее я не  расслышал. Когда открыли переезд, Нина спросила:
- Ты про старый новый год, что знаешь?
 -Только то что в эту ночь гадают, швыряют сапожки, и смотрят в зеркала в надежде увидеть своего суженного - ответил я, - имея ввиду  стихотворение  из школьной программы.
  - Сейчас гадают по-разному. Здесь как раз и нужна мне твоя  помощь. Ведь ты Онегина знаешь наизусть. Мне нужно продолжить строк 10 после слов: " Что я богата  и знатна..."
 Значит,  я не ошибся, что в  тот раз  она читала какую-то старую, растрепанную хрестоматию, вспомнил я.  По  ней же, наверное,  и загадала, а там листы вырваны.
 Уточнять я естественно, не стал, потому что попала она на мое самое любимое в Онегине, монолог Татьяны.
    И я  с  удовольствием продолжил, загибая пальцы с каждой строчкой:
- Что муж в сраженьях изувечен,/ Что нас за то ласкает двор./ Не потому ль, что мой позор, / Теперь бы всеми был замечен / И мог бы в обществе принесть/ Вам соблазнительную честь. / Я плачу, если вашей Тани/ Вы не забыли до сих пор, /То знайте,  колкость вашей брани, /Холодный строгий разговор/ Я б предпочла обидной страсти.. Здесь я уже перешел на первую руку и понял,  что десять строк уже произнесены и остановился. Она тихо прошептала: "Спасибо" и до проходной не произнесла ни слова. При выходе из автобуса, она только и сказала: 'До свидание".
  Теперь я пишу и анализирую. Со страницей в выборе она явно ошиблась. Если бы пару страниц назад выбрала,  то могла, ведь и на вот эту строку попасть: "Внимать Вам долго, понимать/ Душой все Ваше совершенство"  А попала она скорее всего на: "Не потому ль, что мой  позор,/ Теперь бы всеми был замечен". Уж очень опечаленная Нина вышла из автобуса. Ясное дело гадала она на своего лейтенантика, отца ребенка и такая жестокая правда. Вот и не верь в гадание и судьбу.
 
       -42-
Наша учительница    Нина Антоновна  по литературе и языку,  была не просто учительница, она была сподвижница литературы.  Cвои предметы любила как детей. Преподавала  самозабвенно, и как я позже понял нестандартно. Если надо было учить наизусть стихотворение, она задавала на дом каждому ученику индивидуальное столбцы или части стиха. Причем, если ученик, как Лукъянцев,  не мог запомнить и двух строк, она от него и не требовала всего стихотворения, а отличникам давала большие куски. И если произведение,  было большое она делила его на части т.ч. при проверке домашнего задания, «Бородино», или «Кому на Руси жить хорошо» звучало полностью. Ко мне,  по-моему,  она относилась, наверное, по-матерински, хотя в параллельных классах с нами учились ее двое детей.  Я у нее был вроде помощника. Оценку она мне ставила только в конце четверти, хотя поднимала практически ежедневно. Как только кто-то что-то забывал, она просила меня продолжить, или подсказать правило.
   Однажды Ивлев, старательный ученик и  хорошист,  прекрасно начал читать письмо Онегина, по домашнему заданию, но на третьей строфе    Нина Антоновна  его остановила и спросила, что нужно было найти из необычных,  т.е. не разговорных  оборотов в письме и во всей главе. Она  часто, чтобы повысить интерес и внимательность, давала попутное задание.
   
           -43-
Как правило, я по ним только и готовился. Ивлев, на это задание внимания не обратил, поскольку было не обязательным.  Нина Антоновна  подняла меня,  и я сказал, что нужно было посчитать сколько раз Пушкин в «Евгении Онегине» употребил выражение «быть может» и сколько раз – разговорное «может быть».
 Я ответил, что Пушкин употребил,  9 раз «быть может»  и только 2 раза «может быть».  Попутно, я сказал, что в те времена  к такому приему поэты обращались часто. В частности, Лермонтов в посвящении  своей подруге, пишет:  «Быть может мыслею небесной и силой духа убежден, Я дал бы миру дар чудесный, А мне, зато бессмертье он».
  Ивлева это возмутило, поскольку, он сказал, что ничего необычного в прочитанном им отрывке не было. А ведь  он сам  прочел: «Какому  злобному веселью,  Быть может,  повод подаю». К этому он добавил, что если бы не смерть Пушкина, о Лермонтове никто сейчас не помнил, разве что «Бородино».
 Это был запрещенный удар, поскольку именно    Нина Антоновна  рассказала нам про посвящение Н.Ф. Ивановой,  хотя там были  сакраментальные строки: «Начну обманывать безбожно, Что б не любить как я  любил, Иль женщин  уважать возможно, Когда мне ангел изменил».
  Ира Мельникова,  видимо хотела меня защитить неожиданно подняв руку, но    Нина Антоновна   всех усадила и  сказала: "Да Лермонтов действительно стал популярным после смерти Пушкина, но его лирика не слабее чем у Пушкина. Это как разные  сорта цветов. Вот послушайте, и, надеюсь, что к оценкам поэтов впредь будете подходить более внимательно". И она  ровным задушевным голосом начала читать, медленно двигаясь между партами:
 У врат обители святой
Стоял, просящий  подаянья
 Бедняк, иссохший, чуть живой
 От глада, жажды и страданья.
 Куска лишь хлеба он просил
 И взор являл живую муку
 И кто то –
здесь она замолчала, дождалась полной тишины и почти шепотом, с падением на последнем слоге медленно произнесла –
  камень положил
  В его протянутую руку.
      
       -44-
 Напряжение в классе было такое, что у многих девчонок появились слезы на глазах. Не знаю,  сумел ли я передать интонацию    Нины Антоновны, но Нина, как мне показалось, тоже что почувствовала, когда я ей это рассказывал. Глаза у нее явно покраснели.
16 января
По настоянию Нины историю с  Ниной Антоновной, конечно, придется продолжить, тем более, что после отъезда Вовки стало совсем скучно.
Нина Антоновна категорически  запрещала мне  подсказывать с места без ее разрешения. По мере возможности я старался не нарушать этого молчаливого договора, поскольку итоговые оценки за четверть я, в конечном счете, получал именно за помощь учителю. Но иногда я срывался, что вызывало у Нины Антоновны  сильное раздражение. Однажды Ира Мельникова запнулась, читая какой-то стих и сильно покраснела, стараясь вспомнить. Ну не мог я смотреть, как самая умная и красивая девочка, моя тайная симпатия, мучается и, конечно, подсказал.
- Следующим, отвечает Морозов, буду спрашивать по всему годовому материалу. – неожиданно сказала Нина Антоновна .  Пол класса обернулось в мою сторону с выражением сочувствия. Я же наоборот обрадовался. Бегло пролистав хрестоматию, я спокойно вышел к доске, предчувствуя свой триумф.
 - Скажи-ка нам, профессор, как тебя называют твои друзья, что называется дактилической рифмой- с хитрой улыбкой спросила Нина Антоновна .
Это был мастерский удар учителя зазнавшемуся ученику. В этот момент я был похож на рыбу, вытащенную на берег, судорожно хватал воздух и ничего не соображал. По своей упрямой логике я должен был сказать, что мы этого не проходили, ибо совсем ничего не знал и по-моему даже не слышал об этой рифме. Но учитывая, что я почти не читал критику, уважение к Нине Антоновне и шахматный принцип – не сдаваться, пока не исчерпаны все средства защиты,  в затянувшейся давящей тишине класса  стал вспоминать, что вообще знаю о рифме и теории стихосложения.
 В голове пронеслось - ямб, хорей, дактиль, амфибрахий, анапест, мужская и женская рифма (о последних я только слышал и не удосужился в них разобраться). По  размеру стиха я бы еще что то сказал, а о рифме не имел ни малейшего представления. Единственное, что пришло на ум, так это то, что дактиль и дактилическая рифма как то связаны. Но почему тогда не связаны мужская и женская рифмы с ямбом и хореем? Значит здесь что-то другое Эх, тут бы мне еще вспомнить мой любимый музыкальный размер на три четверти и неизвестно было бы чья взяла. Для меня дактиль по ассоциации был размер вальса. РАЗ, два - три.
  Сейчас то,  я понимаю, что рифмуются не строчки, а последние слова и ударения. Но тогда, как скажет ученый, моя мысль пошла по не правильному пути и завела в тупик.
 
          -45-
 Меня всегда поражало умение Пушкина чередовать рифмующиеся строки. И что  подсказало мне, что это и есть искомые рифмы, я до сих пор понять не могу.
- Рифмы бывают мужские, женские и дактилические – начал я тоном, не допускающим сомнений в моих знаниях.
 Нина Антоновна  одела очки, и удивленно посмотрела на меня. Начало было для нее неожиданным, с удовлетворением отметил я. (Хотя объективности ради, надо отметить,  даже первая моя фраза содержала неточность, ибо перечень рифм был не полным).
- Чередование в стихотворении рифмующихся 1 и 3 строк – это мужская рифма, например. 1-строка -  Мой дядя самых честных Правил - 2 строка.......занемог........3 -.........ОСТАВИЛ .4 ......... не мог.
  На этом месте  Нина Антоновна удовлетворенно хмыкнула. И если я еще сомневался, каким образом эти строчки превращаются в мужскую рифму. То после "одобрения" как я его понял, моя уверенность возросла, и я с чувством продолжил.
- Соответственно женская рифма это чередование 1 и 2. 3 и 4 рифмованных строк. 1. – Его пример другим НАУКА 2.......СКУКА. 3- ......ночь. 4 .........прочь.  Дактилическая рифма – это чередование 1 и 4. И 2 и 3 рифмованных строк. 1. Какое низкое КОВАРСТВО 2 Полуживого забавлять 3.........поправлять. 4 ....ЛЕКАРСТВО.
 На этом я замолчал и победно посмотрел в класс. Кто-то показывал мне большой палец. Мельникова закрыв лицо, беззвучно смеялась (она или знала или успела подсмотреть в критике правильный ответ). Остальные ждали реакции Нины Антоновны. И она не замедлила сказаться.
-Когда твоя очередь мыть полы в коридоре? – ехидно спросила учительница.
        Дело в том, что детдомовец, получивший в дневник двойку, в наказание мыл вне очереди полы в общем коридоре,  до тех пор,  пока не исправлял двойку. Или пока не сдавал не отвеченный урок воспитателю. Нина Антоновна это, конечно, прекрасно знала и ее вопрос ничего хорошего мне не сулил.
  Двоечников у нас хватало, поэтому до мытья полов дежурными в учебный период не доходило.
- Не скоро – ответил я.
- А вот здесь ты еще раз ошибаешься – улыбнулась Нина Антоновна . – Мыть полы в коридоре ты будешь уже сегодня – сказала она, выводя жирную двойку в моем дневнике. – И мыть тебе их долго-долго, пока не научишься правильно вести себя на уроках.

           -46-
 О том, что здесь она ошибается, я разубеждать ее не стал. Один раз я, конечно, полы помыл и в тот же вечер, сдал вопрос Владимиру Артемовичу, рассказав с возмущением,  за что я получил эту двойку. Но он не разделил мое возмущение. Рассмеявшись, он философски заметил:
- Хорошо, что она тебя про оксюморон не спросила, тут бы ни какое красноречие тебя не спасло.
  Но я уже  дважды проштудировал учебник и ответил, что в этом случае я бы красноречиво промолчал. Соответственно, это дало бы мне право требовать исправление двойки, за фактическую демонстрацию ответа.
 (Прошло два дня, был в наряде на кухне, продолжу вспоминать, поскольку ничего интересного на службе не произошло).
  Две недели я просился исправить двойку. Но Нина Антоновна поглядев сбоку на журнал, каждый раз говорила, что двойка еще зеленая и не созрела, чтобы ее срывать.
  Закончилась эта эпопея с рифмой самым неожиданным образом. Когда я рассказал об этом  Нине,  она даже не сразу поверила. Но потом сказала, что и придумать такое тоже невозможно.
 Но сначала  я должен  сделать для полноты картины лирическое отступление. Для ученика, как известно, самый старший и страшный на земле человек это директор школы и детдома.
 Поэтому я инстинктивно с огромным уважением и страхом относился к людям, которых боялись воспитатели, учителя и директор.
 А такими людьми были представители РОНО. Расшифровки этой аббревиатуры (районный отдел народного образования)  я тогда не знал, и мне они казались представителями какого генералитета. Эти представители, называемые почему то методистами, часто появлялись у нас на уроках, что то проверяли, иногда давали ученику прочесть какой-нибудь заумный отрывок и спрашивали, что он понял, донимали вопросами чем недовольны воспитанники детдома и т.п.. Но главное, что было для нас очевидно, их явно боялись взрослые.
   И вот, когда я уже свыкся со своей двойкой и отчаялся ее исправить, к нам на урок литературы вместе с Ниной Антоновной  прошествовала очередная методистка. Эта была совсем еще юная в сравнении с Ниной  Антоновной особа,  в черном строгом костюме и ослепительно белой рубашке с ромбиком на груди.
 
     -47-
Нина Антоновна представила ее, сказала, что этот урок проведет методистка РОНО, села на свое место и стала проверять принесенную стопку ученических тетрадей.
  Мы слышали, что Нина Антоновна была представлена  на присвоение какого-то  звания, то ли заслуженный, то ли лучший учитель. А поскольку она была женою  директора школы, то повышенное  внимание к ней со стороны РОНО нас не удивило.
  Методистка поздоровалась с нами, оглядела класс в   поисках свободного места и направилась за мою парту. Я сидел на последнем ряду один, поскольку как только ко мне кого-то  подсаживали, мы начинали играть или в шахматы или в морской бой.
  Сидел я на разбитой парте, с перекошенной крышкой из-за оторванной петли.  Эти парты, по-моему,   изобретенные в Спарте, откуда и название, вполне могли претендовать на прокрустово сиденье не только для взрослого но и старшеклассников. Не знаю, кому пришло в голову насмерть соединить скамейку с перекошенным столом и усадить за этого монстра и первоклассника и дылду с десятого класса, но одним достоинством парта несомненно обладала. На ней каждое поколение  перочинным ножиком оставляло свои заметки, в основном нецензурного содержания. Поэтому, не смотря на ежегодный ремонт и покраску в черный цвет,  каждый усаживающийся за такую парту,  невольно вынуждено погружался в это увлекательное чтение. Вот за такую парту и попыталась пристроиться комиссарша, как ее тут же мы окрестили из-за черной короткой прически. При этом она едва не порвала свои чулки и юбку.
 Разозленная до предела, пристроив как то на сползающую крышку классный журнал, она стала внимательно изучать содержание страницы с нашими отметками. Я естественно тоже скосил глаза в журнал  и следил за движением ее карандаша. Мне сразу бросилась в глаза моя пустая строка с единственной двойкой.
  Когда она дошла до этой  строки, в лице ее что-то изменилось, появилось нечто  похожее на удовлетворение. Как будто она нашла, наконец, то,  что искала.
   Все в классе понимали, что с проверкой Нине Антоновне  не повезло. Буквально только вчера она распределила среди учеников класса домашнее задание учить наизусть "Железную дорогу" Некрасова.  Вряд ли назавтра она строго спрашивала бы, ей было важнее понимание, а не зубрежка. По своей методике она каждому ряду дала кусок стихотворения, разбив его на части.
Музыканты в этом случае говорят "Цифры" и отмечала их в своей тетради, а в журнале была просто запись: "ЖД" наизусть.
  Я мог выбрать любой из двух вариантов, поскольку сидел один, но даже и одного не записал. Знал, что меня отвечать все равно не вызовут.
  Кроме того у меня было свое отношение к этому творению Некрасова.
   
       -48-
 Вообще,  было всего два произведения, при чтении которых я испытывал какой-то необъяснимый душевный восторг. Это стихотворение "На смерть поэта" Лермонтова, уж больно проникновенно там звучало: "Не мог понять в тот миг кровавый, На что он руку поднимал" и "Железная дорога" Некрасова.
  Более того я вообще породнился с этим стихом из-за слов: "Видишь,  стоит изможден лихорадкою,/ Высокорослый больной белорус". Я вообразил, что это мой дедушка "мерзлую землю долбит" и когда меня обижали,  я ему жаловался,  и он мне, как ни странно, помогал. Надо ли говорить, что эти  стихи я знал наизусть со второго класса.
 Комиссарша остановила карандаш на моей фамилии и спросила:
 - Морозов есть?
  Я молча поднялся. Видимо уверенность в том, что ей будет,  что написать по результатам проверки у нее окрепла и она, улыбнувшись, сказала:
- Пожалуйста, к доске.
- Но он же опять сорвет урок. – Полушепотом произнес Збруцкий. И класс грохнул от смеха.
(Вот народ – подумал я – более года прошло, а шуточки в мой адрес все летят из-за того злосчастного урока по математике).
  Видимо взрыв смеха, утвердил комиссаршу в правильности выбора,  и она победоносно оглядела класс.

            -49-
 А действительно, что можно ожидать от двоечника, сидящего за последней раздолбанной партой, изрезанной непристойными надписями. Я вышел к доске и молча,  ждал, когда же мне скажут с какой "цифры" начинать.
  Нина Антоновна переложила в стопку проверенную тетрадку и взялась за следующую,  демонстрируя независимую позицию. Тогда комиссарша, видя мое затруднение,  решила мне помочь.
 - Смелее - подсказала она -  "Осень, здоровый, ядреный...
- Воздух усталые силы бодрит - подхватил я. Одновременно соображая,  эта первая цифра, но где же она кончается? 
  Постепенно я увлекся музыкой стиха и перестал следить, где надо замолчать. А когда перешел к характеристике белоруса, меня уже было вообще  не остановить, хотя никто и не пытался. Когда я, наконец, умолк, дочитав до конца,  установилась гнетущая тишина. Время на проверку домашних заданий было исчерпано, а давать новый материал,  проверяющие не умеют. Комиссарша еще раз заглянула в журнал и спросила:
- А скажите товарищ Морозов, за что Вы получили двойку?
  Это было так неожиданно. Ко мне впервые в жизни обратились на Вы. Я понимал, нужно ответить коротко и так, чтобы не навредить Нине Антоновне.
- Понимаете - ответил я - Пытался доказать учительнице, что «Е. Онегин» написан дактилической рифмой. И был, конечно, не прав.  На самом деле, когда разобрался,  понял, что это "Железная дорога" написана дактилической рифмой. В Онегине такой рифмы нет, а в ЖД встречается на каждом шагу. Например: «Вынесет все и широкую Ясную, ...пору прекрАсную» и указал  на выделенное ударение.
  Ответ по рифме я уже давно подготовил,  и мне не доставило особого труда переимпровизировать  его под вопрос проверяющей. Полагаю, что проверяющая и сама вряд ли помнила про дактилическую рифму, потому что после ответа она потихонечку освободилась от парты-монстра, подошла к Нине Антоновне,  отдала классный журнал и сказала:
- Интересные у Вас ученики Нина Антоновна. Думаю, что товарищ Морозов заслуживает более высокой оценки в журнале. Она повернулась и пошла к двери и тут же вздрогнула от грохота крышек парт, которым ученики проводили ее,  одновременно встав.
- Во дают - подумал я. - Директор уходит  -  никто не встанет пока учительница не подымет, а тут такая дружная инициатива.
 Нина Антоновна  знаком показала, чтобы садились,  и сказала,  обращаясь ко мне: «Двойку тебе исправлять еще рано, но уж очень прочувственно,  ты прочитал про изможденного белоруса. Садись – пять».

                -50-
   
    Опять не до событий в роте, п.ч. Нина настаивает, чтобы продолжил воспоминания об учительнице. Постоянно мне кто-нибудь,  что то навязывает. то Муханов, то Вовка Б. То Теперь Нина. Она считает, что нам в школе повезло с учителем и самое малое, что мы можем для нее сделать - оставить потомкам воспоминания.
  И зачем я ей это рассказал, каждую встречу требует новых историй. Поскольку ничего экстраординарного в роте не происходит,  вспомню еще пару эпизодов связанных с Ниной Антоновной.  И то только  потому, чтобы объективно показать,  как часто в детстве мы не ценим хорошего к нам отношения и причиняем невольно боль своими слоноподобными движениями добрым людям, встречу с которыми подарила нам судьба.
  Вскоре после описанных выше событий, нам на дом задали учить "На смерть поэта"  Лермонтова. Надо ли говорить, как я внимательно слушал все, что касается моего любимого стихотворения. Конечно, я запомнил и как в едином порыве Лермонтов написал его, и как восприняла стихотворение передовая молодежь и то, что в строках: "И он погиб и взят могилой, Как тот певец неведомый, но милый, \ Добыча ревности глухой. \ Воспетый им с такою чудной силой \ Сраженный,  как и он безжалостной рукой",   поэт имел ввиду Овидия, которого описал  Пушкин  в стихотворении "Арион".
 А как  могло быть иначе. Ведь так сказала Нина Антоновна,  и у меня не было повода в этом сомневаться. Хотя, если бы не прорекаемый авторитет учительницы, мог бы и задуматься, почему это Овидий - вдруг стал неведомый. Он же знаменит, значит что-то, написал.
    При определении домашнего задания, для меня цифры естественно не нашлось, но я с удовольствием перечитал или освежил в памяти стихотворение, и сразу после начала подготовки пошел сдавать  Владимир Артемовичу  домашнее задание. Письменные я сделал еще в школе, а устные по геометрии и физике запомнил по объяснению учителя.
 Дело в том, что выдался на редкость безветренный весенний день,  и мне нужно было испытать в полете последнюю сборку планера, нервюры и фюзеляж которого, я сделал лично, а не взял готовыми из набора. Поймать погоду для меня в то время было высшая удача, потому что при ветре,  планер входил в резонанс, начинал трепетать как стрекоза, падал, ломался или рвалась дефицитная папиросная бумага. А  плавный полет и красивая посадка давала ощущение победы и вызывала зависть у других  планеристов. Т.е. поскорей освободиться для меня было принципиально важным,  и я готов был вытерпеть все придирки воспитателя, которым обычно подвергается первый сдающий без подготовки.
   
                -51-
Последним было стихотворение "На смерть поэта" и я его читал без запинки пока не дошел до: "Сраженный, как и он безжалостной рукой". Тут я решил расширить знания преподавателя немецкого языка, а может просто прихвастнуть. На этом месте я остановился и сказал: "Здесь Лермонтов, имеет ввиду Овидия, которого Пушкин описал в стихотворении "Арион". 
  Неожиданно  Владимир Артемович, слушавший до этого в пол-уха, встрепенулся и спросил: "А кто тебе это сказал?"
- Нина Антоновна, сегодня когда рассказывала об этом стихотворении. - ответил я.
- Не верно - возразил  Владимир Артемович - здесь Лермонтов имеет ввиду Ленского.
  Спорить с ним я не стал. Как можно иметь ввиду вымышленного персонажа, тем более, что воспитатель меня отпустил на улицу.
   Планер мой оказался не  сбалансированным, то не хотел взлетать, сколько я его не разгонял, а когда наконец, взлетел, клюнул носом и разломался пополам. День был окончательно потерян. В столярной мастерской я быстро выяснил, что причина была в самодельных нервюрах, которые мы делали из расклепанной вязальной проволоки. В сравнении с заводскими они оказались неправильно выгнутыми. Выпиливая новый фюзеляж, я вспомнил замечание Мохова и задумался. А  возможно он и прав. Ведь только о выдуманном поэте сказать "неведомый, но милый". Но почему же моя душа не может принять Онегина, как хладнокровного, безжалостного убийцу "сраженный,  как и он, безжалостной рукой".
 Как можно ставить в один ряд ловеласа Дантеса и тонкого ироничного Онегина? Но ведь все остальное сходится. "Добыча ревности глухой, Воспетый им (Пушкиным), с такою чудной силой". Чем дольше я рассуждал, тем очевидней становилась моя проигранная позиция, если сравнивать с шахматами. Тогда я решил, что Нина Антоновна найдет аргументы и спасет эту партию.
 Но сегодня, вновь переживая тот момент, я вдруг понял Лермонтова. Более того  сегодня, в свете его Демона  я полностью   с ним согласен. Наверное,  и образ демона был написан как продолжение Онегина. Т.е.  во что превратился Онегин после блистательного монолога Татьяны. В самом деле, разве не безжалостен Онегин в своей "Проповеди" как ее потом назовет Татьяна (Как вспомню этот взгляд холодный\  И эту проповедь...): "Я сколько не любил бы Вас, \ Привыкнув - разлюблю тотчас. Начнете плакать - ваши слезы\ Не тронут сердца
моего,\А будут лишь бесить его....".
   Ну чем не лермонтовский Демон: "Я тот, чей взор надежду губит \ Едва надежда расцветет.\ Я тот, кого никто не любит \ И все живущее клянет". Но Демона в нашей программе не было, я его не читал, да  и вряд ли тогда  смог бы так рассуждать, будучи под полным влиянием Нины Антоновны.
       На завтра после первого урока я пробегал по лестнице, где у окна обычно курили  мужчины учителя. Там стояли Вырвич и Мохов. Когда я прошел мимо них, за своей спиной услышал голос Мохова: "Этот раз-дол-бай, - при этом вместо "дол", он употребил одну гласную букву, подставил меня" Я завернул за угол и замер. Во-первых, я впервые услышал, как ругается учитель, а во-вторых,  речь шла обо мне.
-Из-за него я довел Нину до слез - продолжал  Владимир Артемович - И надо было при всех спросить про Лермонтова, а потом еще и Белинским ее  тыкать.
- Да деликатней надо, это тебе не на фронте болтовню пленных переводить - ответил Вырвич.

            -52-
 И откуда у фронтовиков такие знания, чтобы легко доказывать свою правоту профессионалам - подумал я и - побежал на урок и, конечно, опоздал.
- А вот и наш герой, - сказала Нина Антоновна,  увидев меня. - Благодаря  ему,  и  Владимиру Артемовичу, я вынуждена перед Вами извиниться. Лермонтов, по мнению Белинского, когда сравнивал Пушкина с неведомым певцом имел ввиду Ленского. Эту цитату Белинского мне сегодня показал  Владимир Артемович, после того как Морозов ему пытался с моих слов, доказать, что речь идет об Овидии. Поразмыслив, я должна признать, что Белинский был прав и еще раз прошу у Вас прощения.
  Произнесла она все это тихо, с явной печалью в голосе. Разумеется, никто ничего не понял, но в глазах ребят я оказался виноватым в ее огорчении.
 Зато Нина, когда я ей рассказал про Онегина и Демона, похвалила меня и сказала, что я заслужил ее поцелуй, но я не правильно его пойму и потому останусь без поцелуя. "А что толку целоваться при всех в автобусе даже в щечку" подумал я и ничего не ответил. Тем более что ни на что,  кроме дружбы я и не рассчитывал.
(По-прежнему не ставлю даты, Муханов буквально выхватывает дневник, когда прихожу из караула, требует продолжения о детдоме).
    О втором случае, связанным,  с Ниной Антоновной  лучше не вспоминать, но из песни слов не выкинешь.
  Моя вдохновительница Нина сказала, что ничто так не возвышает человека, как осознание собственной подлости. Все же зря я ей рассказал, но теперь слово, которое не воробей, уже произнесено и ничего не изменишь, даже если откажусь от записи и не выполню своего обещания.
           Случилось это намного раньше вышеописанных событий. В шестом или седьмом классе.
 
                -53-
 В детдом приехала комиссия отобрать одного ученика,  то ли в Суворовское, то ли в Нахимовское училище в Ленинграде. Где то была нехватка то ли из-за недобора, то  ли из-за отчисления. Было их трое, но  врач был местный,  к тому же, осмотрев будущих курсантов, он сразу уехал.
  Остался военный и женщина. Вояка в  основном нас проинструктировал, что если к тебе обратился преподаватель нужно встать и назвать свою фамилию, он же  следил за дисциплиной.
  Испытания проходили в рабочей комнате. Нужно было прочитать довольно сложный текст на время и пересказать своими словами, ответить на вопросы по устройству СССР, разобрать предложение и показать умение логически мыслить через задания по математике.
  Когда перешли к математике, осталось  шесть человек. Капитан, так она представилась, фамилию не запомнил,  (что-то  преподавала в училище),  на наших глазах, вырвала лист из тетради,  сложила его по диагонали  и отрезала лишний   нижний край. Получился квадрат.
- У этого квадрата сторона равна десяти, но не см, а метров - сказала она.
 - А теперь следите внимательно.
Она  сложила квадрат 2 раза по диагонали. Получился равнобедренный  треугольник. Затем она разделила каждый треугольник по вертикали, получилась пирамидка с ребрами из этих угольников. Проделала она это молча,  буквально за две минуты.
- А сейчас, уважаемые курсанты, вы должны ответить, сколько,  по вашему мнению, потребуется квадратных метров кровельного железа, чтобы покрыть эту крышу, если сторона квадрата, из которого построена эта конструкция, равна, напомню, 10 метрам.
 Поскольку мы были еще не курсанты, я тут же выкрикнул: - 50 умножить на корень квадратный из трех.
Не успела она среагировать,  как вскочил вояка и заорал:
- Встать, когда со старшим по званию, разговариваешь.
Я встал и назвал себя.
- Выйди из класса. – Рявкнул  военный.
  Поскольку я привык, что на экзаменах меня всегда удаляли из класса, чтобы не подсказывал, собрал тетрадь, ручку и не спеша покинул комнату.
Последнее что я услышал, как капитанша сказала:
- Продолжим, и уменьшим высоту крыши на четыре метра и вычислим,  какую площадь  закроет такая крыша.
- А вот это уже не честно – подумал я.
При уменьшении высоты крыши до 1 метра, ничего не стоит  вычислить  нижнюю сторону квадрата,  равную  7 на корень из 2, и возвести в квадрат.  (50 – 1 = корень из 49 х корень из 2).  (7 на  корень из 2) в квадрате  равняется  98 м. кв. 

            -54-
  Если бы дело было в школе, я бы непременно высказал бы это, рискуя получить двойку за поведение, но на кону было мое будущее. Пришлось сдержаться.
А основной задачей мне просто повезло.
 Дело в том, что из сложенного капитаншей квадрата, я делал не меньше десятка бумажных игрушек. Кораблик, самолет, чертик,  и т.п.. У всех в основе лежал квадрат. Одних птичек я переделал не меньше сотни. Ведь малышня такая, что если одному сделаешь птичку,  и она начинает махать крыльями, от тебя не отстанут, пока каждый такую же не получит. А в основе всех бумажных преобразований было то, что в результате сложения листа по диагоналям получался равносторонний треугольник сверху, точнее четыре, а внизу квадрат. Именно это позволяло затем складывать различные симметричные фигуры. Конечно это было легко доказать, но мне этого не требовалось, у меня это было на кончиках пальцев. Кроме того, нам Вырвич сказал, что помимо общих формул определения площади, высоты и т.п. есть упрощенные.
  Например, площадь равнобедренного треугольника с углами в 45 градусов,  легко вычислить по формуле:  а квадрат деленное надвое, а площадь равностороннего - по формуле - а квадрат умноженное на корень из трех деленное на двое и т.п..  Ну и, конечно, что диагональ квадрата не требует специальных вычислений, а всегда равна - а умноженное на корень из двух,  не знал разве что Лукьянцев, который не знал,  и в каком году произошла Октябрьская революция.
  Поэтому, пока капитанша возилась со своей бумажкой, я без напряжения прямо за ее движениями вычислил большую диагональ, которая равнялась 10 на корень из двух. Малая диагональ, которая была и  ребром жесткости, построенной крыши и искомой стороной равностороннего треугольника, соответственно  равнялась половине длинной диагонали  или 5 на корень из двух. Т.о. решение сводилось к вычислению площади равностороннего треугольника при практически заданной стороне по формуле: а квадрат на корень из трех пополам.
 Квадрат из 5 на корень из 2 - равен, 25 умноженное на 2, двойка из которого тут же сокращалась. В результате, согласно сокращенной формуле, площадь искомого треугольника равнялась 25 на корень из трех деленный на оставшуюся в результате сокращения двойку.  Соответственно,  площадь крыши – умножить на 4 стороны и разделить на 2,  (25 на корень из трех умноженное на 2 = 50 на корень из трех кв. м.)
Дольше писать, чем считать.
 
            -55-
Я спросил у Карепанова, верны ли мои рассуждения и почему такой был задан примитивный пример. Он сказал, что мне просто повезло, что был заранее знаком с фигурой. А так, типичный пример  на пространственное воображение,  и пошутил:
  - Не могла же знать преподаватель, что основное занятие в детдоме изготовление и пуск бумажных самолетиков и корабликов.
 Пока я прогуливался на улице в раздумьях, не напутал ли чего в ответе, из коридора вышла Лида Худолеева, она за меня всегда сильно переживала, и сказала, что меня ищут.
Я зашел в класс,  представился и спросил у капитанши:
- Разрешите войти.
На что она ответила:
- Чтобы обратиться ко мне, сначала надо спросить разрешение  у майора - старшего по званию. Пришлось обратиться  к майору, чтобы обратиться к капитану. Так я первый раз столкнулся с армейским маразмом. На сей раз майор был доброжелателен и даже улыбнулся. Он разрешил. Я опять обратился к капитанше и, наконец, сел на место.
  Капитанша раздала каждому по листку бумаги, на котором был написан алгебраический пример на упрощение. Мне видимо дала самый сложный, потому что он был написан в три ступеньки, множество корней и степеней. Хотя такие примеры я любил, но тут я понял, что это конец. Чтобы преобразовать такой пример требовалось время, внимательность и ответ для сверки. У меня не было ни того, ни другого, ни третьего. При решении таких примеров мне лень было по сто раз переписывать каждое преобразование, и я многое делал в уме. Потом оказывалось, что что-то упустил и ответ не сходится. Приходилось повторяться,  искать ошибки и терять время. Я не сомневался, что здесь меня точно опередят. Между тем капитанша возвратилась на свое место и сказала.
- Не пугайтесь сложности задания, вам требуется лишь написать алгоритм решения.
  Мы совсем приуныли,  потому,  что впервые услышали слово "алгоритм". Видимо она поняла по нашим лицам, что мы не понимаем, что от нас требуется и продолжила:
- Иными словами вам необходимо описать последовательность решения своего примера. А если кто готов, можно сразу рассказать своими словами.
   Вот он мой последний шанс, подумал я и тут же поднял руку.
- Я  почему то не сомневалась в тебе - сказала капитанша и продолжила - Слушаем тебя.
Наученный горьким опытом, я встал и громко произнес:
- Ученик Морозов, разрешите отвечать.
- Разрешаю - ответила она и уселась рядом со мной за стол.
Для того, чтобы понять что произошло дальше, придется многое пояснить.
   
              -56-
Однажды Великая княжна, царская дочь, в первую мировую войну в очередной раз с благотворительной целью посещала раненых в военном госпитале. Врач ей рассказывал о ранении осматриваемого больного, и она искала слова утешения для каждого. Когда она подошла к раненному штабс-капитану, он спрятал лицо.
 - Ранения пениса - прошептал ей на ухо врач.
- Но кость-то я, надеюсь,  цела - утешила она раненного.
- Благодарю Вас, Ваше величество - ответил ей больной.
За это глупейшее утешение она навсегда осталась в истории, но возникает вопрос, как эта благовоспитанная дама по одному слову поняла врача. А потому что она знала латынь, язык,  которым пользуются врачи независимо от национальности. 
    А вот универсального языка для математики я тогда не знал, потому что учились мы в  белорусской школе. Справедливости ради, надо честно сказать, что за все время пребывания в Белоруссии я так и не встретил хотя бы одного человека говорящего на чисто белорусской мове, кроме одной газеты, которую никто не читал. Это был абстрактный язык,  сохранявшийся лишь в белорусской литературе.
  Даже на занятиях по белорусскому языку дежурный говорил " отсутствует" а не "няма", учительница говорила  "До свидания", а не "До побачэння" и т.д. Правда в речи присутствовали всякие "як", "што", ён" и т.п., но это напоминала больше местный диалект, а не белорусский язык. Газеты и книги все читали только на русском языке, а белорусский  язык воспринимался как дополнительная нагрузка, вроде немецкого языка.
 Несмотря на это, все учебники были на белорусской «мове». Т.е.  основные понятия в математике, физике и пр. мы воспринимали на языке учебников.
 Поэтому  капитанше я отвечал терминами,  которыми отвечал на уроках математики.
  Если коротко, я сказал капитанше: Штоб рашыць гэтый прыклад,  яго трэба прывясти к общаму назоунику, для чаго,  перамножить на личник и  рахунак  скласть и т.д.
       -57-
 Причем говорил я это быстро, повторяя каждое подобное действие по мере необходимости. Я тогда попросту не знал, что в русском языке нет ни личника, ни назоуника, ни рахунка. А есть – числитель, знаменатель, результат и еще куча других основных  терминов, которые резко отличались по звучанию от белорусской «мовы». Попытки капитанши что-то уточнить, ни к чему не приводили. Я не понимал, о каком числителе и прочих терминах она спрашивает. В конце концов, она меня отпустила, быстро опросила других ребят и покинула комнату вместе с майором.
 Затем они переговорили с директором и уехали на военном «козле» в Минск. Через два дня, Вера Романовна рассказала нам, что мы не прошли конкурса, из-за белорусского языка, поскольку капитанша не поняла наших ответов. А курсантов нашли в русской школе в минском детдоме.
 Иными словами, меня подвело незнание универсального языка математики вроде латыни для медицины.  (В последующем,  мне хватило двух недель, чтобы перейти на русские термины в 9-10 классе вечерней русской школы  и получить пятерку на экзамене по математике ).
 Таким образом, надежды покинуть детдом рухнули, и я не просто расстроился, а страшно рассердился  на белорусский язык.
 На следующий день, во время урока белорусской литературы я не сдержался и обвинил  Нину Антоновну, во всех своих несчастиях. Обвинил грубо и изобретательно. При воспоминаниях о том дне, становиться противно, словно жабу проглотил.
 
              -58-
         После начала урока я без спроса поднялся и сказал.
- Нина Антоновна скажите, зачем мы тратим время на этот корявый, никому не нужный язык. Вот послушайте: «Мястячковая цяжарная жыхарка чатары гАдзины чакала хуткую дапамогу на чугунке» (Местная  беременная жительница 4 часа ожидала скорую помощь на  ж/д станции). Соль была в том, что вместо гадзИны, я произнёс, гАдзины, чем вызвал взрыв хохота.
 Учительница побледнела и сказала.
 - Морозов, сядь и замолчи, мал ты еще, чтобы судить о родном языке.
 - Не сяду, пока не услышу вразумительного ответа.
 Нина Антоновна, еще больше побледнела и тихо произнесла.
 - Я сейчас приду. – И медленно покинула класс.
Наступила мертвая тишина.
 - Иди, немедленно извинись. – Закричал Ивлев. – Своим хамством,  ты обидел ее так, что у Нины Антоновны сердце заболело. Она не виновата, что тебя не взяли в училище.
 Но я хлопнул дверью и убежал в туалет.
   После   звонка на урок  учительница не пришла, но никто не обрадовался, все сидели притихшие. Минут через 10 к нам вошел Вырвич. Он был учителем математики и очень своеобразным. Иногда приходил пьяным, иногда веселым. Любил рассказывать обо всем и задавать контрольные. Он раскрыл журнал и сказал, что завуч попросила его подменить Нину Антоновну, поскольку она заболела. Он  сказал,  про какой то криз, но я не понял и не запомнил. Но тут вмешался Зелинский, и сказал, что Нина Антоновна не заболела.  Это Морозов ее довел, потому что считает ее виновной в том, что его не приняли в суворовское училище.
 
         -59-
 На этот выпад, Вырвич довольно спокойно возразил: "Криз скорее всего вызван усталостью и напряжением. Ведь она одних тетрадей проверяет по полсотни в день. "
 Потом он повернулся ко мне и сказал:
-Когда-нибудь ты поблагодаришь судьбу, что она уберегла тебя от военной службы. После того, что я видел на этой войне, скорее всего в ближайшее столетие войны не будет. А служить в мирное время для таких безродных и строптивых как ты, это или задыхаться от жары где-нибудь в пустыне или мерзнуть на крайнем севере, скитаться без жилья, не имея нормальной семьи.
     Мне потребовалось всего два месяца службы, чтобы убедиться насколько он был тогда прав.

  Нины Антоновны не было до понедельника. Совесть меня особенно не мучила, но учительницу было жалко, я даже хотел извиниться. Но судьба распорядилась иначе. После выходного Нина Антоновна пришла в класс как раз на 1 урок белорусского языка и сразу же объявила:
- Сегодня мы поговорим о значении языка в сохранении нации.
    Она убедительно показала, что нация сохраняется в мире только благодаря своему языку. Перечислила великих писателей писавших на белорусском языке от Мицкевича до Янки Купалы и даже прочла несколько строк из народных песен. Мне бы промолчать, чувствуя свою вину, но упрямство взяло свое. Я не выдержал и спросил:
- Если наш язык такой прекрасный, то почему Вы все объяснения, кроме стихов, говорите на русском языке.
         С какой ненавистью при этом  на меня обернулась Мельникова словами не передать.      Но Нина Антоновна не смутилась, видимо ожидала этого вопроса от такого подлого мальчишки и сразу же ответила.
        -60-
- Потому и объясняю на русском, что у нас белорусский язык настолько незаслуженно заброшен, что если объясняться только на нем, потребуется половину времени для дополнительных разъяснений. Мне вообще кажется, что наш язык, сохранился в первоначальном историческом виде и именно этим ценен. Он основа всех славянских языков. Зная его, вы без труда поймете и поляка, и серба и словака. Просто русский язык совершенствовался, а белорусский остался в первоначальном состоянии.
          Но я уже закусил удила. Вся досада и размышления о белорусском языке выплеснулась наружу.
     - Какой же это язык, если он даже своего словаря не имеет, а в школьной программе не хватает стихов для его изучения. – возразил я. - Сплошные переводы с русского. Одна басня "Обезьяна и очки" чего стоит.    Какое начало на русском: "Мартышка к старости, слаба глазами стала" и какое корявое продолжение на белорусском языке: "И от людзей яна чувала, Что каб позбыцца гэтай кары,  Дабыць патрэбна акуляры".  А представляете, как зазвучит Онегин на белорусском: "Кахаю Вас к чаму прытворства"
   На этом меня Нина Антоновна прервала, велела сесть,  и видимо сообразив, что ее объяснения о белорусском языке никого не тронули, проявила удивительный такт истинного педагога. Она продолжила:
- Да действительно стихи на белорусском языке звучат не всегда благозвучно,  особенно переводы. Но для любителя поэзии важен не язык, а гармония в звучании: Например: "Гром глухо грохочет" или "Сэрца маешь як гэтый цагляный парог".  В русской поэзии действительно больше стихов, но и поэтов там больше, просто из-за преобладания численности населения. Кстати, я вчера получила письмо от сокурсницы. Она в библиотеке Минска списала стихотворение Марины Цветаевой.

   Нина Антоновна достала из сумочки листок бумаги сложенный вчетверо и бережно его развернула.
- К сожалению,  мы этого автора не изучаем в школе – продолжила она, - но послушайте какое удивительное сочетание звуков и смысла.
Нина Антоновна дождалась полной тишины и проникновенно прочла: "Мне нравится, что Вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не вами...".
  Дальше я не запомнил, но заметил, что когда она прочитала первые восемь строк - неожиданно запнулась и перевернула листок и стала читать дальше. Мне хватило мгновения, чтобы увидеть и понять, что половину стиха пропущено.   
 
           -61-
 Эффект от стихов был необычайный, стояла полная тишина. В первый раз я увидел, что всем понравилась сама поэзия, а не предмет литературы. Зазвенел звонок и очарование прекратилось. Тем не менее, когда Нина Антоновна вышла, я в отместку за  тот взгляд дернул Иру за косу и выдал: "Мне нравится, что Вы больны не мной". Неожиданно она прореагировала не как обычно, а обернулась ко мне и сказала: "Вовочка запиши,  пока не забыл" и протянула мне свою тетрадь, на обложке которой, красовалась каллиграфическая надпись "СШЫТАК для стихов". Но сколько я не силился, кроме двух упомянутых строчек, ничего написать не сумел. Мне ведь надо услышать несколько раз, чтобы запомнить.
     После этого урока вся досада на Нину Антоновну у меня прошла и в последствии мы стали  друзьями.
 Больше я никогда ее не обижал, не считая невольных подсказок на уроках. Но прощения у Нины Антоновны я так и не попросил, о чем очень, очень сейчас сожалею. 
   Не скажу, что стихи Цветаевой мне уж очень понравились, слишком  сложны они были для восприятия. Но я твердо и искренне пообещал Мельниковой, что найду и запишу их.   Хотя дело было не в ней, а в желании прочесть запретные строчки, которые  нам не стала читать Нина Антоновна.
  Конечно,  мои попытки найти Цветаеву в Круглом успехом не увенчались и я постепенно о том обещании забыл. Но после того как Виктор мне многое рассказал о Марине Цветаевой и даже пообещал, что напишет домой, чтобы ему прислали  полный текст того самого стиха, мой интерес к Цветаевой резко возрос, но результат был тот же. Нигде ее книг я здесь не нашел, зато  стал с нетерпением ждать сообщения от Виктора.
 Велико же было мое разочарование, когда он передал мне полный текст. Я-то думал, что Нина Антоновна  не стала нам читать про поцелуи, объятия и прочие любовные страсти, а оказалось, что она не прочла из-за строк про церковь. Хотя, наверное, и  из-за  объятий тоже.
 Для заинтересовавшегося этой историей сержанта Муханова,  пишу только строки  пропущенные Ниной Антоновной,  при том  чтении в классе, остальные пусть ищет сам:
«Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!»

        -61-         
  Нина настояла, чтобы я пояснил, чем был вызван взрыв смеха на уроке литературы при проверке "комиссаршей".
      - Дело в том что  тема  специфическая, без математики не объяснишь, - ответил на это я.
      Но она не испугалась математических выкладок и  поскольку Нина сейчас моя главная муза и записываю я в свой  дневник,   только то, что рассказал ей, придется обещание выполнить. Тем более, что после пересказа Нине, вспоминать ничего не надо, только излагай.
        Началось все с удачи, когда  я испытал настоящее счастье. В  городской библиотеке мне удалось взять книгу "Занимательная математика и логика», на которую я стоял в очереди еще с лета. Два дня я ходил невменяемый, бегло читал книгу, отмечая интересные задачи, чтобы потом порешать. Книгу можно было взять только под клятву, вернуть через 10 дней.
   Но книга начиналась с парадокса. Авторы видимо решили, что математика главная наука и может все. В первой же задачей они показали, как с помощью математических методов, можно сделать из мухи слона. Для этого надо обозначить вес мухи -  буквой А, вес слона - Б и т.д. Доказательства не привожу, потому как не мое.  Видимой ошибки в рассуждениях авторов я с ходу не нашел, но запомнил задачу и перешел ко второй. Именно она и сыграла роковую роль, в том,  что я якобы сорвал урок.
 Задача была примитивнейшая. Пароход прошел по течению с пункта А в пункт Б за три часа, возвратился за пять часов. При швартовке с корабля упал спасательный круг. Вопрос? За сколько часов он доплывет до пункта Б.
  Казалось бы, ну что тут решать. Имеются две неизвестные величины скорость парохода – х, и скорость течения – y. И взаимоотношения между величинами: при сложении - 3 часа, при вычитании 5 часов. И одинаковое расстояние для составления уравнения. Тем более, что мы только что прошли тему:  решение системы уравнения.
  Составляем уравнение. Три, т.е. время для сложенных скоростей, множим на (х+у), получаем пройденный путь, и приравниваем соответственно к  пяти умноженному на (х-у). В результате получаем х = 4у.  А дальше, чтобы узнать,   сколько времени будет плыть круг,  необходимо иметь расстояние и скорость течения, чтобы разделить расстояние на скорость. Других формул для определения времени не существует. А вот тут то и оказалась та самая закавыка, по которой задача попала в разряд занимательных. Все мои попытки вычислить расстояние между пунктами провалились. Правда, если взять расстояние за единицу,  получаем у = 1 деленная на 15 часов. Т.е. круг преодолеет единицу или расстояние от А до Б  за 15 часов.
  Но что это за решение, если не вычислено само расстояние. Себя не уважать. И тогда я обратил внимание, что расстояние зависит от скорости течения. Если скорость течения 1 км/час – расстояние равно 15 км, но если скорость течения 2 км/час расстояние 30 км, при 3 км/час – 45 км и т.д. Более того, если поменять время прохождения пароходом пути,  соотношения сохраняются.  Т.о. образом, я пришел к выводу, что установить в этой задаче фиксированное значение пройденного пароходом пути нельзя. Зато можно  выбрать один из возможных вариантов и считать его правильным.

              -62-
  На этом я успокоился и перешел к задаче с 13 монетами, среди которых была одна фальшивая отличающаяся по весу, и которую требовалось определить за три взвешивания. Эту задачу я решал целый год, но к рассматриваемому случаю,  она отношения не имеет.
     В понедельник у нас был первый урок алгебры. Прозвенел звонок, но учителя не было. Поскольку меня распирали «знания», полученные из "Занимательной математики" я решил, как тогда говорили, "выпендриться". Подошел к доске и сказал, хотите я с помощью алгебры превращу муху в слона. Я быстро написал преобразования и стал объяснять.
 А - вес мухи, Б –слона. х + у = 2*b ; x - 2*b = -y;
Перемножаем, приравниваем , и т.д. После приведенных преобразований получаем А = Б. Зелинский возмутился, но поскольку видимых ошибок не было, он сказал:  "Из этой писанины,  мы ничего не поймем. Давайте разложим все действия по порядку". Взял мел и записал А – вес мухи. Б – вес слона. Дальнейшие его действия прервал приход учителя Вырвича. Все разбежались по своим местам.
  Вырвич выглядел каким-то бледно-зеленым, с гримасой боли на лице. Движения ему давались тяжело. Чувствовалось, что ему не до проведения урока. Тем не менее, он мужественно выслушал доклад дежурного об отсутствующих и мутными глазами огляделся вокруг. Он задержал взгляд на доске и в глазах мелькнула какая то мысль. Затем он обратился к Зелинскому: "И что ты хотел доказать?". Тот, разумеется,  перевел стрелки на меня.
   Я не стал мудрить, встал и честно сказал, что превратил муху в слона не я, а автор вот этой книги, которую и принес ему на стол. Вырвич мельком взглянул на доказательство и удовлетворенно хмыкнул. Видимо оно ему было хорошо знакомо. Затем он взглянул на обложку,  перевернул страницу и на минуту замер.
- Мы вроде с вами только что прошли решение системы уравнений.– бодро сказал он и продолжил.
- Эта задача как раз и создана для повторения такого материала. Итак.
Корабль с пункта А  до пункта Б по течению проплыл 3, - тут он запнулся – нет 4 часа, а против течения 6 часов. – Импровизировал он на ходу. – Вам надо  определить за сколько часов это расстояние проплывет  - тут он опять запнулся и сказал:
- Какой спасательный круг? Какая ерунда. У спасательного круга и парусность большая, значит его отнесет ветер и это материальное имущество корабля. Боцман не позволит ему уплыть – Продемонстрировал он знание порядков на флоте.
 
            -63-
 Немного подумав, он продолжал:
- Капитан на радостях по окончанию рейса осушил бутылку шампанского и бросил ее в реку. Вам надо определить за сколько часов она доплывет до пункта Б. Здесь три неизвестных, скорости течения ,  и корабля,  и расстояние. Так что дерзайте. Дежурный - сотрите эту галиматью,  и запишите условия задачи на доске.
        И он довольный таким прекрасным поводом покинул класс, прихватив с собой мою книгу.
  - Лечиться побежал – бросил кто-то из деревенских. Я же еще ничего не зная,  ни о похмельном синдроме ни о лекарстве от него, искренне порадовался за учителя.
       Дежурная - старательная девочка Зина, хотела пойти стереть доску, но я ее остановил. Сам намарал, сам и уберу. Я стер свое доказательство про слона и написал. Х = скорость корабля, Y = скорость течения, Z =  длинна пути, подрисовал бутылку со знаком вопроса. Затем нарисовал наклонную черту, обозначил стрелками движение корабля и сказал.
- Поскольку решение получается коллективное, я думаю, что надо уравнение составить на основании одинаковой длинны пути туда и обратно. Длинна пути - это время,  умноженное на скорость. Т.е. 4(х+у) = 6(х-у).
 Переносим, отнимаем, сокращаем и получаем х = 5у. Дальше  нужна длинна пути. Но тут раздался  голос Зелинского:
 - В этой задаче нельзя определить расстояние. Нет величин с километрами.
   "Какой молодец – подумал я. – За 5 минут определил то над чем я продумал три часа." 
    А вслух сказал:
 - Ну почему нельзя, записывай. Расстояние 48 км, скорость реки - 2 км/час, скорость корабля - 10 км/час. Проверяй!

   Если я и был в последующем виноват в срыве урока, так только в том, что не добавил, что приведенные  цифры один из возможных вариантов.
   Нечего и говорить, что большинство сразу же записала такую подсказку и стала проверять получаться ли те самые 4 и 6 часов. За дверью раздался звук шагов,  и я убежал на свое место.
 
       -64-
 Вырвич возвратился  без моей книжки. Лицо его выражало блаженное состояние, в глазах - веселые огоньки. Обычно возврат учителя в середине урока не приветствуется вставанием, но неожиданно вскочил Збруцкий, правда, ни кем не поддержанный. Вырвич показал жестом, чтобы он садился, но Збруцкий сказал: Николай Демидович я решил Вашу задачу"
   Раздались смешки. Збруцкий был самым хулиганистым учеником,  и от него можно было ожидать всякое.
- Какую задачу? – Вырвич, явно забыл о своем задании.
- Где Вы бутылку бросили.
- Бутылку? – Вырвич был  озадачен – Я бутылку не бросал.
   Сдерживаться  от смеха становилось все труднее.
- Так пустую из под шампанского, которую капитан бросил в речку с корабля – уточнил Збруцкий.
- Понятно, и как ты решил – наконец дошло до учителя.
- Расстояние между пунктами равно 48 км, скорость течения 2 км в час, и скорость корабля 10 км в час, - повторил мою подсказку Збруцкий.
- А где же бутылка? – вспомнил учитель.
- А бутылка уплыла – не растерялся Збруцкий.
  Хохот поднялся такой, что и сам Вырвич не удержался.
 - И все же, доплыла ли она до пункта Б и за сколько, - отсмеявшись спросил Вырвич.
- Конечно,  доплыла, кому она нужна пустая – тут Збруцкий на минуту задумался и выдал – За два часа.
Но после взрыва смеха,  поправился. Еще бы, ему со всех сторон подсказывали.
- Со скоростью два км в час доплыла до пункта Б за  24 часа.
Пока Збруцкий смешил класс, Вырвич внимательно посмотрел на доску и что то, видимо,  прикинул.
- А, что. Оригинальное решение, только откуда и почему 48 километров? - спросил он.
- Снизошло! - Збруцкий был в ударе, что грозило нам смертью от смеха.
- И откуда же снизошло? - не сдавался учитель.
- С помощью Зелинского - ясное дело, детдомовец детдомовца предать не мог, да и сказанное было  не далеко от истины.
  Но тут не удержался Зелинский.
- Не верьте ему Николай Демидович. Я наоборот говорил, что здесь расстояние определить нельзя. Это  Морозов подогнал ответ под решение.
 - Эх, Морозов, срываешь ты мне весь урок. - с грустью произнес учитель.- Но все равно, новую тему рассмотреть не успеем. Мне и самому интересно, откуда у тебя появились эти 48 км.
 Я встал и сказал:
- А что было делать. Как только получилась уравнение х=5у, я сразу понял, что расстояние на решение не влияет, и зависит оно только от скорости течения. Даже если принять расстояние за Z, или за единицу, все равно получим Z/24. Проще предположить, что скорость течения равна 1км/час, тогда скорость корабля против течения будет равна 4км/час. А это скорость, с которой баржу тащат бурлаки. Если же скорость течения будет - 2  км/час,  тогда скорость корабля - 10 км/час, что ближе к действительности. Скорость же течения 3 км/час превращает реку в бурный ручей или пороги, и река становится не судоходной. Вот я и остановился на 2 км/час. Остальное получается автоматически.   Справедливости ради, признаюсь, я решал эту задачу в воскресение 3 часа.

       -64=
    Пока я говорил, Николай Демидович слушал и не слушал. По-моему,  он был где то далеко в своих воспоминаниях. Видимо, как я понимаю сейчас,  возбуждение от стакана перехваченного где то самогона, прошло и наступило легкое опьянение. Какие ассоциации вызвали у него воспоминания о войне мы так и не поняли. Фронтовики нас часто удивляли своими неординарными и неожиданными поступками.
          В наступившей тишине Вырвич полушепотом произнес: "Эх, война! Каких детей оставила без родителей.... Четверо нас тогда осталось, - скупая то ли мужская, то ли пьяная слеза мелькнула у него в уголках глаз.- Послать бы тебя,,,"
    Куда послать мы так и не узнали. Он вынул платок, вытер глаза, смачно высморкался и сказал:
- Ты молодец. Только не останавливайся никогда, даже если окажешься в ФЗУ. В нашей стране, слава Богу, есть еще и вечерние школы, да и в институтах можно учиться, подрабатывая к стипендии. Недаром же мы положили столько хороших людей на войне. А задача действительно оказалась интересная.
   Книжку завтра отдам. Посмотрю, может  в ней еще есть что,  для развития детской логики .
    Полистав, зачем то классный журнал он продолжил: 
- Подведем итоги. Задача решена, урок сорван, новая тема не озвучена. Но я надеюсь, что хоть Збруцкий усвоил, что надо думать головой, а не излагать чужие решения.
    Он взглянул на свои огромные командирские часы (предмет зависти всех мальчишек), открыл задачник,  зачитал, какие примеры надо решить дома, забрал  журнал и вышел. Звонок прозвенел точно, когда за учителем закрылась дверь.
    Нина, выслушав рассказ, когда автобус стоял уже перед воротами части, вдруг сказала:
- У нас тоже был свой Збруцкий. Ни мне не давал проходу, ни встречаться, ни с кем не позволял. Сейчас, наверное,  проявляет свой юмор в тюрьме. Умных в нашей школе не любили. В цене была шантрапа и связь с бывшими уголовниками. Т.ч. у послевоенного детдома тоже были свои плюсы.
 - Значит, ты  была лучшая - ответил я, подавая ей руку на выходе из автобуса. - Хулиганы они всегда хотят обладать самым самым.
  На этом можно было бы и завершить воспоминания, но этот урок мне еще долго аукался. Не знаю,  что рассказал Вырвич в учительской, но с тех пор, как только я пытался спросить на любом уроке, что-то не по теме, сразу же следовал ответ учителя под общий смех класса: "Морозов не пытайся сорвать урок, больше у тебя этого не получится". Уж до чего учитель по геометрии Герман был влюблен в свой предмет и тот не поддался. Был он самый старший из учителей, весь в аксиомах и леммах. Теорему Пифагора  доказывал пятью способами. Это о нем ходила байка:
   "Дано, што Герман лезя у окно. Трэба даказаць. Як ён будзя вылязаць. Допусцим, што мы яго ня пусцим". Вот такая смесь белорусского с "нижегородским".
  Однажды, Герман давал новую тему: деление круга на пять частей. Способ деления оказался таким сложным, и я честно сказал, что  ничего не понял. Он терпеливо повторил и тут я не удержался и спросил без всякой задней мысли: "А Вы сможете разделить отрезок пополам циркулем ". Эту задачу я взял из книги "Занимательная математика".

         -65-
   Герман возмутился от такого вопроса, да и не только он. Даже Мельникова посмотрела на меня и покрутила пальцем у виска. Такого недоверия к себе  от нее я не ожидал,  ибо считал, что она единственная девочка,  которая понимает меня  во всем. Я тут же предложил учителю вызвать ее, потому что Мельникова, хочет показать,  как это делается.
- Пожалуйста, Ирочка, покажи этому шутнику, как делится пополам отрезок - любезно согласился Герман.
         К тому времени я уже сдал книжку, но по недомыслию, не разобрался в решении этой задачи. В свое время  она показалась мне не интересной. В решении было начерчено несколько кругов различных радиусов, вокруг этого отрезка и приводился расчет. Одна из дуг  из точки пересечений этих кругов, радиус которой, был взят  с какого-то пересечения кривых,  делила отрезок  пополам. Но, когда я вспомнил об этой задаче и попытался найти решение самостоятельно, выяснилось, что задача чисто математическая. Нарисовать  много кривых проходящих якобы через центр отрезка можно, но при проверке математикой всегда не хватало какой-нибудь сотой части. Более того я и сейчас не знаю ее решения. И никто мне не может помочь, считая ее примитивной, не заслуживающей внимания.
     Мельникова с презрением взяла  огромный циркуль и раздвинув его ножки  больше  половины отрезка, сделала засечки на доске с разных сторон прямой. Затем,  положив циркуль,  потянулась к линейке .
- С линейкой и Лукъянцев разделит - подал я голос - По условию,  отрезок делится только циркулем, без применения линейки.   Наступила тишина. Мельникова покраснела и сказала:
- Ну, Морозов, я тебе этого никогда не прощу. - и проследовала на свое место.
  Класс грохнул от смеха. Но тут очнулся Герман, который до этого даже не смотрел на доску. С минуту он раздумывал и спросил:
- А задача корректна?
- На сто процентов. Не сам же я ее выдумал - ответил я.
   Он внимательно посмотрел на Ирины засечки и сказал:
- Да, наверное, решение есть и даже не одно. Надо подумать. Но на этот раз у тебя, Морозов, номер по срыву моего урока не пройдет. Продолжаем тему деления круга, мы еще звезду не построили. - Учитель взял тряпку и стер отрезок с доски.
- А жаль! – откликнулся я.
   Класс опять грохнул от смеха.
С Ирой я, конечно, помирился, а Герман о задаче больше не вспоминал.

            -66-
22 апреля
  Вот и весна. Нина уже цветы не берет. Некуда ставить. В последнее время дневник пишу только на дежурстве. Главные события происходят на гражданке. Мы же считаем дни до дембеля. Сегодня таким событием стал просмотр кинофильма «Женщины». Как на гражданке побывал. Какой фильм! Удивительно правдиво показана нелегкая доля трех женщин.
  Не знаю, посмотрела ли его Нина, но фильм про нее. Очень жестокие слова, сказанные матерью про одиночества. А ведь и перед ней может возникнуть такой же вопрос. Какие же мы после этого подлецы. Неужели таких мужиков не грызет никогда совесть за обманутых женщин.
  Несмотря на хорошие отношения, Нина по-прежнему для меня сплошная загадка. Она так на меня смотрит, что у меня кровь стынет от волнения. После последней поездки я заметил, что моим словам она стала придавать большее значение, чем раньше. С каким участием она спросила: «Чем я тебя могла обидеть?» Я промолчал. Не мог же я объяснить, что меня покоробило, когда она сравнила мои письма со школьными сочинениями. Ведь я их писал искренне с вдохновением и с большим сожалением узнал, что она меня не понимает. А с другой стороны ее можно понять. Сейчас ей нужна или большая крепкая любовь или реальный надежный муж. Ни того ни другого я ей предложить не могу.
  С дембелем пока никак, так и не решился куда ехать. Ну, я то, ладно, меня никто нигде не ждет, вся страна открыта. А вот Вовка Бородуля совсем извелся. Его ждут старики в деревне на Брянщине, а он в колхозе работать не хочет. И чтобы он не решил, все равно придется ехать поближе к родным, т.е. поближе к центру. Написал мне свой адрес. Брянская область, Климовяский район, пос. Садок. Бородуле В.Н. Чтобы при случае смог приехать.
А я поглядываю на Дальний Восток.
   В последнее время пристрастился к бегу. Убегаю далеко в лес и собираю цветы. Вот что значит состояние влюбленности. Неожиданно для себя, победил в трехкилометровом кроссе, выполнив норму первого разряда.   

P.S.
  На этом я  прекращаю набирать дневник моего деда. Интереса особого у читателей он не вызвал, а времени на продолжения у меня нет.
   В итоге дед поедет рыбаком во Владивосток, где и окончит  писать дневник в Беринговом  море из-за окончания листов в тетради.
  Прошу прощения у тех читателей, которые написали  теплые слова
в адрес деда и просят продолжить набор.
Вопросы пишите на почту: tihonbelikov@list.ru