Все как мы любим. Это просто мысли вслух

Сон потихоньку улетучивался, оставляя приятные воспоминания.  Глаза открывать не хотелось. Я лежала в своей кровати. Вставать тоже не хотелось. Я перевернулась на другой бок, надеясь найти более удобное положение и по возможности продолжить свой чудесный сон. Но сон не возвращался, напротив: шумные звуки машин прорывались сквозь пластиковые окна, в голове вырисовывалась радужная перспектива предпразничной суеты.
Я открыла глаза. Передо мной лежало тело моего любимого человека, самого замечательного в мире. Тело мирно посапывало. Это был мой мужчина. Мой. Мужчина. Даже во сне его лицо было очень мужественным, даже слегка суровым. Я невольно залюбовалась. Я всегда им любовалась, все пять лет.  Он был моей поддержкой, опорой, надежной стеной, надежной, нерушимой стеной.
Полежав еще некоторое время, я решила, что пора начинать новый день. На часах было 12.00. Не особо раннее время, ведь поспать я люблю.  А он еще больше. Я встала, накинула халат и отправилась в душ.
Капли, звонко стекая с тела, смывали мой прекрасный сон, и я потихоньку начала забывать, что мне снилось. Нацепив Его рубашку, я отправилась в кухню варить кофе.  Я обожаю мужские рубашки и дома по утрам, когда нет посторонних, ношу только их. Мне кажется, они очень уютные и созданы специально для женщин.
 Кофе по утрам – это незыблемое правило, впрочем, как и то, что по дому нельзя ходить в халате. Халат предназначен для маршрута спальня-душ, точно так же как и кофе предназначен для утреннего завтрака. Завтракаю я всегда только кофе. У нас с ним особые отношения. У меня особые отношения со многими вещами, людьми, и даже городами.
Я живу в городе, с которым у меня особые отношения. Питер. Мой любимый. Впервые приехав сюда где-то в районе 17-18 лет, выйдя из поезда на перрон, вдохнув этот сырой суровый воздух, я поняла: это мой город.
Впервые встретив Его, только увидев его улыбку, только услышав звуки его речи, я поняла: это мой мужчина.
С кофе все проще. Наши отношения завязались примерно на первом курсе, тогда я попросту, не успевая завтракать, пила кофе. Сначала я пила растворимый, потом, когда наши отношения стали довольно близки я стала кофе варить. Ну а теперь.. ничего не изменилось, я по-прежнему варю кофе, только теперь покупаю зерна и молю их в собственной кофемолке своей собственной квартиры в своем собственном городе.
Много разного было. В Питер мы приехали из Москвы, где я прожила  большую часть своей жизни, сравнительно недавно. Пару лет назад. Я прекрасно помню это солнечное утро. В  городе была жара. Мы хотели пожениться не где-нибудь, а именно в этом городе. Было очень много суеты, поиск квартиры, перевоз вещей, организация свадьбы. Куча денег была потрачена, но оно того стоило. Теперь я по-настоящему в комфорте и уюте.
Все вышло именно так, как я хотела. Мужчина Моей Мечты со мной в том месте, которого чудесней на земле не сыщешь. Он работает на хорошей работе,  я работаю на хорошей работе,  имею кучу свободного времени, которое можно тратить на подруг, поездки по салонам красоты, йогу, танцы и… детей. Детей, которых у нас нет. Детей, которых у нас не может быть.
Мы почти никогда не ссорились. Понимали друг друга с полуслова, но иногда случались страшные дни. Страшные для меня дни. Дни, например, когда Он решал, что надо попробовать еще раз, или обратиться к еще одному специалисту, сдать анализы или что-нибудь в этом духе. Столько всего уже было испробовано, и признаться, честно, эти разговоры вводили меня в состояние стресса, в состояние безудержной злобы. Злобы от своей беспомощности, злобы от своей никчемности, «бракованности». Я никогда не выливала своей агрессии, старалась не показывать своей безумной боли, потому что понимала, что ему нелегче. Три года и огромные деньги были потрачены на поиски врачей и визиты к ним, на сдачу анализов, больницы и прочее. Но диагноз был стабилен: «дисфункция». Но я старалась не опускать рук, хотя врачи с невозмутимым выражением лица повторяли мне снова и снова: «Мне очень жаль, но вы не сможете иметь детей. Никогда»
Ни-ко-гда. Ни-ко-гда. Страшное слово. Звучит как приговор. Вечность. Первый раз, ворвавшись в мой слух, оно осело там где-то на корке подсознания и теперь уже не давало мне покоя ни-ко-гда. Я просыпалась и засыпала с одной мыслью, что возможно придет день, когда я смогу родить ребенка. Нет, не ребенка, а детишек. Троих. Я всегда об этом мечтала. Двоих мальчиков и девчушку. И каждую проклятую ночь мне снился один и тот же сон: мы все, впятером на лазурном берегу, он снимает нас на камеру, а мы с детишками бегаем по кромке океана, падаем, зарываемся в песок и веселимся. И он тоже смеется. Боже, как прекрасно он смеется.
Он не раз пробовал завести разговор на тему усыновления малыша. Но от этого я злилась еще больше, я  все же верила, что однажды наступит задержка, что я сдам анализы, они окажутся положительными и я смогу родить здорового крепыша. А потом еще одного. И еще одного…

-Доброе утро, родная-он незаметно подошел, поцеловал меня в шею и прервал мои мысли.
-Доброе,-я улыбнулась,-я сварила кофе. Ты будешь завтракать?
-У меня есть более заманчивое предложение.
-М?
-Что если нам вернуться в постель и сделать себе крошечный подарок к Новому Году?
Молчание. У меня перехватило дыхание. Он застиг меня в расплох. В то самое время, когда мои грустные мысли и так находились на пике срыва. Я еле сдерживала слезы. И молчала.
-По-моему сейчас не самое подходящее время,-наконец выдавила я.
-А, по-моему самое.
-Я так не считаю, -  я отвернулась.
-Да брось, мы полны сил, может где-то там наш подарок уже готов, и просто ждет, когда мы наконец возьмем его?
Я вышла из кухни.
-Куда ты?
Я молчала. Он отправился в душ. Вернувшись из душа он молчал. Молчала и я. Он взял свою кружку с уже остывшим кофе, сел за компьютер и стал работать.
Я не находила себе места. Обиделся. Снова. Как же он не мог понять, что это удар ниже пояса? Что можно пробовать сколько угодно, но любые напоминания о моей «никчемности» приводят меня в ужас? В панику. В отчаяние. Я молчала. Ушла на кухню и стала молча смотреть в окно.
Я не знала, чем себя занять. Точнее с чего начать. Новый год не за горами и надо было сделать кучу покупок, составить праздничное меню и еще много разных де по мелочи.
Наконец, немного умерив свои эмоции, я набралась смелости и подошла к нему. Он был суров и невозмутим, как всегда. Я стояла за его спиной. Он не оборачивался.
-Дорогой, у нас так много дел. Нужно съездить в магазин за продуктами, выбрать подарки.
Молчание.
-Милый, не сердись.
Молчание.
-Милый, давай не будем друг на друге срываться и займемся делами?
-По-моему сейчас не самое подходящее время, - ответил он сквозь зубы,-я и так делами занимаюсь, ты не видишь? Я занят. Не мешай мне.
Сначала я растерялась. Потом разозлилась.
-Ну почему вот так всегда? Почему, даже когда я не виновата, ты заставляешь меня себя так чувствовать? Почему, когда я даже не виновата, я всегда стараюсь сгладить конфликт, а ты никогда не идешь мне на встречу? Почему я всегда, слышишь всегда извиняюсь даже за несовершенные проступки? – я подняла голос. Впервые за наши три года совместной жизни. До этого я себе никогда такого не позволяла. Он мужчина, как скажет, так и будет. А я женщина, я должна быть мудрее криков и ссор. Но в этот раз, чаша моей обиды переполнилась и все эмоции рвались наружу, - Почему, объясни мне, я всякий раз унижена? Почему ты не считаешься с моими чувствами и моими переживаниями? Почему ты не видишь, как мне больно? Почему ты не видишь, как я страдаю? – я замолчала, переводя дух.
Молчание.
-Ну что ты молчишь?
-Ты ведешь себя, как истеричка.
-Ну и что с того? В первый раз в жизни, мне плохо и очень больно. Ты единственный, кто может меня помочь, отворачиваешься от меня, в такой тяжелый момент? Почему ты не хочешь меня услышать?
-Я тебя слышу.
-Что то не заметно! – я стояла возле него, а он даже головы в мою сторону не повернул.
Я продолжала свои тирады, слезы катились из глаз:
-Что ты как ненормальный заладил со своими врачами, видеть их больше не могу! Это не лечится! У меня не лечится. Я НЕ МО-ГУ СТАТЬ МА-МОЙ! – я выкрикивала слова, задыхаясь от обиды.
Молчание.
Срываясь на писк, я выкрикивала в его адрес разные слова, называла его разными безобразиями и не могла поверить в то, что это мой язык выталкивает из моего рта. Но плотину прорвало.
-Почему нельзя просто ЖИТЬ???? Почему мне надо постоянно напоминать о том, что я не такая?
И тут я совершила нечто ужасное: в надежде привлечь его внимание, я просто подошла и ударила его по голове.

Дальше все происходило, как во сне. Он просто встал, взял ключи от машины и документы. Сел в нее и уехал. А я так и не поняла, в шутку ли он это или в серьез.
Сначала не звонила. Час. Два. Потом стала звонить. День. Два. Три. Я потеряла счет времени, звонила его коллегам, друзьям, родителям. Он исчез. Так же мгновенно, как и появился в моей жизни. Просто сел в машину и исчез. Я звонила всюду. У меня опускались руки. Я позвонила в милицию.
Его номер телефона стал заблокирован. Сначала была злость, потом ужас от того, что с ним что-то могло случиться, потом снова злость, потом снова ужас. Я боялась, что он может вот так уйти от меня и ничего не сказать.
Прошла неделя.
Я волновалась уже не на шутку, зная его, он никогда не позволял себе таких выходок. В редкие моменты его злости, он садился в машину и ездил по городу. Иногда медленно, иногда на огромной скорости. Но он всегда возвращался.
За это время я очень похудела, осунулась, ничего почти не ела, только пила кофе и бесцельно шаталась по городу,  в надежде увидеть его машину где-нибудь во дворе, на перекрестке, парковке.
Меня обуяла страшная слабость, я чувствовала себя выжатой как лимон, весила 45 килограмм, под глазами были мешки.
Сегодня, считая дни, с момента нашей ссоры и ожидая его возвращения, я взглянула на календарь. 31 число.
«Может, сделает мне подарок на новый год…»- пронеслось у меня в голове и оборвалось на полумысли. У меня была задержка. Неделю. Задержек в принципе у меня никогда не случалось, несмотря на болезнь. Я пересчитала дни в голове еще раз и не поверила сама себе.
Буквально, за секунду одевшись, я уже бежала к аптеке, по дороге себя уверяя, что этого просто не может быть, что задержка, наверное, на фоне слабости и нервов. Я считала секунды.
Тест был положительным. Я не верила ни себе, ни тесту, ни глазам. Сразу же позвонила своему лечащему врачу, несмотря на то, что было воскресение.  Он мне тоже не поверил и назначил прием на завтра, несмотря на то, что завтра первое января и нерабочий день.
Я ужасно нервничала, собираясь к врачу, но из зеркала на меня смотрели два глаза, в которых зажглась надежда. Я уже летела.
Все подтвердилось, я плакала, кричала от счастья, слезы заволакивали мои глаза.
-Я просто не представляю, что должно было случиться! Это чудо! – ликовал мой врач, - и помните, я Вас умоляю, Вам ни в коем случае нельзя волноваться! Жду вас на прием!,- говорил он на прощанье.

Замерзшими пальцами я набирала снова и снова его номер телефона.  Неужели это на самом деле тот подарок, который нам суждено было получить в этом году? Я решила, что Он непременно должен узнать эту новость первым, и не стала никому говорить.

 В трубке любезная девушка сообщала мне о том, что абонент не абонент.




Телефонный звонок меня разбудил в три часа ночи.
-Мама? Что случилось? – спросила я.
Из трубки донесся плач.
Тогда все те, мысли, что вырисовывалось в голове, все мысли, что я гнала прочь обрели себя наяву.
Я уже не слышала, о чем плакала мама, я не слышала, как она рассказывала, что автомобиль был найден в лесу за городом в безобразном состоянии, что от тела не осталось практически ничего, о причинах этой страшной аварии, я не слышала ничего. Белая пелена застелила глаза, трубка выпала из рук, я смотрела в стену и ничего не видела. В голове не было никаких мысле.



И тогда я закричала. Я не помнила себя от боли, которая раздирала все вокруг, которая пожаром выжигала пустыни в моем теле, которая вырывала все изнутри и выбрасывала с криком наружу. Я каталась по полу, била кулаками пол так, как будто это могло помочь.
Я не знаю, когда я перестала кричать. Может через день, а может через месяц. Секунды, минуты и дни слились для меня в какое-то невообразимо бесцветно-белое пятно и застряли в горле.
В какой-то момент слезы кончились. Боль стала сильнее.
Я лежала в больнице под капельницей и не испытывала ни малейшего желания шевелиться.
Но шевелилось что-то внутри. Что-то теплое и родное. Только этот комочек такого долгожданного счастья заставлял меня по утрам открывать глаза, принимать пищу и существовать.
Я ни с кем не разговаривала, кроме него. Я клала руки на свой крохотных животик и говорила с ним. Я знала, что он все слышал. Больше мне было не надо.
Я ничего не слышала, кроме него. Я клала руки на свой крохотный животик и слушала, как он поет мне колыбельные. Как он просит меня поберечь себя, как он шепчет мне на ушко о том, как любит меня.

Шло время. Он рос. Я слабела. Врачи говорили о какой-то психической недостаточности и о чем-то еще.
Шло время. Я почти перестала воспринимать окружающий мир. Мой мир был внутри меня. Он был уже настолько большой, что я не могла обхватить его руками, из которых торчали иголки.

Пришло время.
Где-то внизу живота стало больно, очень больно. Мой мир рвался наружу, разрывая меня на части и нарушая мой привычный уклад. Кто-то суетился вокруг, но я не понимала, что происходит. Перед глазами замелькало, будто меня куда-то везли, какие-то лампы, шорохи, крики.
Внизу живота опять стало очень, очень больно. Мой мир разрывал меня изнутри и я рушилась.
И тогда я закричала. От боли, от счастья, от радости. Я закричала очень громко, сквозь свой крик я не слышала ничего, кроме звонкого плача. Я замолчала.

18.09.2019. Его назвали Костей. Как я и хотела.







Вместо конца.

Я не выдержал. Я взял ключи от своей машины и вышел за порог. Я так частенько делал, когда хотел разрядить обстановку в доме. Не очень часто. Даже, пожалуй, очень редко.
Машина всегда понимала меня лучше людей, и мы договорились покататься недолго и ехать домой. По всем моим подсчетам, Она должна была успокоиться часа через два. Но сегодня разыгрался страшный скандал, поэтому я сначала решил перекусить, а потом поколесить вдоволь по родным местам.

Признаться честно, я тоже был очень зол, просто боялся сорваться на ней и наговорить кучу лишнего. Я вообще старался Её не волновать, очень переживал за ее здоровье. И вот эти слова ее, про то, что мне наплевать, про то, что я эгоист задели меня за живое.
День и ночь работаю на врачей, на эти анализы, на всякую прочую ерунду. Стараюсь, поддерживаю ее, а ей и так не нравится, и никак вообще ей не нравится. Что за непостоянность? Распущенность? Нет, как приеду, обязательно проведу с ней воспитательную беседу.

Она начала звонить мне в тот самый момент, когда я возвращался из пригорода домой. Как я и рассчитал, она уже остыла, а я не посчитал нужным брать трубку. Просто посильнее вдавил педаль газа в пол. Я ехал к Неё. К Моей. Она была моя. Я не знаю, что было дальше.

Я закричал.