Viva, папаша Гайдн!

             Улица шумела, яркая, нарядная, говорливая.  Ольга шла сквозь толпу, не слыша ни шелеста пролетающих мимо машин, ни зазывных мелодий, льющихся из открытых летних  кафе. Шла, будто замурованная в свое одиночество. А ведь совсем недавно она была другой, и все было по-другому.               

              Впервые она увидела Бориса на Дне рождения брата.      
             -Это моя сестра Олечка, только не вздумай  влюбляться, она еще маленькая. Сколько же ей тогда было? Пятнадцать?               
              Потом она встретила его много лет спустя, в молодежном кафе,  где  с друзьями отмечала окончание сессии.  Борис признался, что влюбился в нее еще тогда, на том дне рождения.               
              Их свадьба была пышная, с огромным числом приглашенных, с забавным тамадой.  На снятом друзьями видео они с Борисом были самой красивой парой.
 
                ***

              У здания концертного зала Ольга замедлила шаг. Привлекла огромная афиша: Венский симфонический оркестр. В программе:  Моцарт...Гайдн...               
              Вертлявый хмырь, с заискивающей улыбкой, загородил дорогу:               
             -Билетик не хотите ли?-  Ольга невольно взглянула на часы.
             -Да какой билетик?  Наверно уже полконцерта прошло!
             -Так я и продам за полцены...               
            
             Она любила этот зал. Его полукруглая сцена, небольшой партер и уютный амфитеатр создавали  удивительную атмосферу единения музыкантов и слушателей. Как давно она здесь не была… 
            
             Ольга присела на свободное кресло рядом с проходом и решила ни о чем не думать. Хватит самоедства и внутренних монологов, она пришла сюда слушать музыку.  Оркестр играл что-то задорно-веселое и очень знакомое... Что же это? Понятно, что Гайдн,  но что?            
          
             Быстрая часть закончилась. Зазвучала мелодия изящная, плавная. Ольга заметила свечи, горящие над пультами музыкантов. Ну, конечно же - это «Прощальная симфония».               
            
             Мелодия повторялась вновь и вновь. И несла она в своих волнах то смиренную просьбу,  то легкую горечь разлуки, то слова утешения...               
            
             Вот завершили свой реверанс духовые: валторны, фаготы, гобой.  Погасив свечи, музыканты неспешно удалились. За ними растаяли в сгущающейся темноте альты и виолончели.  Высокими призрачными тенями выплыли контрабасы.               
            
             Свечи гасли, сумрак сгущался.   Замолкли и покинули сцену первые и вторые скрипки.               
             Ольга сидела, оцепенев. Там на сцене проходила ее жизнь, сначала яркая, светлая,но постепенно тускнеющая, летящая во мрак.

                ***

             После  незабываемой свадьбы еще полгода в их семье царил праздник.    
            -Я не верю себе, я не верю глазам своим, неужели эта красивая, божественная женщина моя жена? – так он говорил.               
             А потом Ольга забеременела. Токсикоз был  мучительный. Она похудела, подурнела. Ее тошнило от всего: от запахов, от шума, от недосыпа, особенно  от его вечерних поползновений к близости. Умом она понимала, что Борису тоже нелегко, но...               
             Он все позже приходил с работы,  все чаще навеселе.               
            -Да, от былой красоты не осталось и следа,-  с оттенком брезгливости говорил Борис, глядя, как она выползает из туалета, после очередного безумного приступа.               
             Роды были долгими, изнуряющими, младенец родился слабым.  На следующий день она услышала:               
            -Должен Вам сказать, как это не прискорбно, ... наверно,… все к лучшему... Ваш ребенок все равно не прожил бы долго,  он был  нежизнеспособным...
               
                ***
               
         
             На темной сцене горели две свечи, и две скрипки перекликались друг с другом, вторили друг другу, будто плакали и утешали друг друга, будто прощались...

                ***            
               
            
            Борису разрешили навестить ее в этот черный день. Он был хмур, немногословен, быстро ушел и больше не появлялся.  Когда она вернулась домой, вещей Бориса там не было, а через пару дней он позвонил: 
             
            - Ну, теперь мы можем спокойно разойтись, нас уже ничто не связывает...            
               
                ***               
            
             Голоса скрипок смолкли. Свечи погасли, и темнота окутала зал. Ольга сидела, не шелохнувшись, сжавшись в комок... «нежизнеспособный.. ничто не связывает...ничто не связывает...» Хотелось закричать,... но пульсирующая тишина сжала ее горло своими черными цепкими лапами...               
             Свет ярко вспыхнул. Зал взорвался аплодисментами, криками «браво». Ольга кинулась к выходу,  судорожно отыскивая в сумке номерок.
            
            -Осторожно, куда же Вы? –Она оказалась в объятиях мужчины.
            
            -Э-э-э, да я вижу папаша Гайдн Вас расстроил? Он внимательно смотрел на нее. Ее глаза были полны слез и тоски...
            
            -Уходить с концерта в таком состоянии просто нельзя, - продолжал незнакомец,-  тем более, что во втором отделении будет ослепительный Моцарт... Вам нужно успокоиться, пойдемте, я знаю о Моцарте интересные и забавные истории...               
            Он повел ее по фойе, что-то весело рассказывая,  заглядывал в глаза, будто спрашивая: -Ну, тебе полегчало?  Так улыбнись же, я так стараюсь тебя развеселить!               
            И... она улыбнулась...

                ***               
 
           -Оленька! Смотри, какой видеоролик я нашел в интернете! Иди скорей!- Ольга, подхватив сынишку на руки, поспешила  к мужу.               
            
            Оркестр исполнял финальную часть «Прощальной симфонии», превратив ее в смешную клоунаду.               
            Музыканты, отыграв свою партию, с озорной улыбкой поспешно удалялись. Толстячок дирижер с удивлением и ужасом взирал на их непорядочное поведение. Он хватался за голову, умоляюще складывал ладошки, пытался даже ловить убегающих музыкантов...
 
           Оркестр таял на глазах…  Дирижер бегал по сцене… Публика добродушно посмеивалась...

           -Ну, как тебе это?

           Ольга повернулась к мужу, обняла его и, улыбаясь, прошептала: -В горе и в радости…"Viva, папаша Гайдн!"...