Как скелет варил суп

  В одной деревне сохранилось предание, гласящее, что над некоторыми людьми смерть все же не в полной мере властна. И если чистые души рано или поздно ускользают с грешной земли на небо, то человек, погрязший в быту, навсегда остается в этом мире, будучи не в состоянии отказаться от него. Мой рассказ повествует как раз о такой сущности, обитающей вот уже несколько столетий на небольшом сельском кладбище.
  Старый гробовщик давно ушел домой, оставляя мертвых на попечение вельветовой темноте. В окнах гаснул свет, предвещая скорый приход Морфея. Деревня постепенно погружалась в сон, затихая. Наступила ночь. Когда последний житель оказался во власти забытья, настал час пробуждения другой силы, пугающей человека и кажущейся невероятной. Под земляным покровом одной из могил послышался легкий скрежет, постукивание, глухой скрип отсыревших досок, будто бы встревоженных кем-то. Через пару минут надгробный кельтский крест едва заметно пошатнулся, словно получив толчок снизу. Вначале из рыхлой земли вынырнула одна белесая кисть, после вторая, а через пару секунд при лунном свете блеснула гладкая кость черепушки. Молодой скелет, а это был именно молодой, лишь недавно освободившийся от останков плоти скелет, уселся на собственной могиле, прислонившись плечевой костью к надгробию. Оглядывая свой милый дом пустыми глазницами, ночной житель лениво постукивал сохранившимися зубами, постепенно отходя от загробного сна. Ребра едва заметно двигались, будто скелет дышал. А он правда дышал! Как и привык еще будучи человеком.
  Наконец вытащив из земли свои «ноги», существо вскочило и, «позвякивая» костьми, зачем-то проскакало вокруг своей усыпальницы несколько кругов, причем с необычайной резвостью, что для покойника вдвойне похвально. К слову сказать, скелет сей был самого среднего роста – метр семьдесят два – и явно хлипкого телосложения (широкими плечами там, к примеру, не пахло). Завершив свой странноватый обряд (или это была вечерняя зарядка?), он остановился, решая, видимо, что необходимо делать дальше.
  Пока же сие миловидное существо обдумывает столь важный вопрос, я приглашаю вас осмотреться. Все кладбище было усажено разномастными кустиками, деревьями, украшено клумбами и огорожено низеньким черным ажурным заборчиком. Калитка была приоткрыта и поскрипывала под порывами нещадного осеннего ветра. Помимо самих захоронений там располагалась небольшая конторка гробовщика – обветшалое деревянное зданьице с немного перекосившейся крышей и одиноким окном - нынче запертая. Рядом же с нею примостился крохотный сарайчик, вобравший в себя всевозможный старый хлам: ржавые косы, плуг, несколько погнутых железяк непонятного назначения, куча подпорченных или сломанных инструментов, пара ведер и древний (по виду – чуть ли не допотопный) чугунный котел – настоящее сокровище среди прочего. Помимо всего этого великолепия там, конечно, покоилось еще многое, ну да на сем я остановлю перечисление и вернусь к полуживому нашему кладбищенскому обитателю.
  Скрип-скрип. Клац-клац. Существо уже сдвинулось с прежнего места и неспешно кралось к тому самому сарайчику, явно вознамерившись заглянуть внутрь. Создавалось впечатление, что наш герой уже бывал там, и не раз – уверенность прямо-таки читалась во всем его костлявом облике. Только завидев котел, скелет возбужденно защелкал зубами и даже пару раз подпрыгнул на месте – его-то он и искал, надеясь застать на прежнем месте. Через несколько минут чугунная емкость была вытащена на улицу и водружена на скромную кучку торопливо собранных веток. Живой мертвец явно суетился в предвкушении чего-то приятного – он даже умудрился набрать ведром воды из колодца, кою и перелил впоследствии в чудесный котел. Приплясывая вокруг кладбищенской реликвии, существо настукивало челюстями какую-то старую мелодию, ведомую теперь уж наверно лишь ему одному. Тут же была поймана первая добыча – в жидкость полетела жирная полевая мышь. Послышался громкий всплеск, потонувший писк, превратившийся в бульканье. Создание какое-то время барахталось, даже доплыло до стенки сосуда, но, так и не умудрившись зацепиться за что-либо, испустило дух. Радости скелета не было предела. Казалось, только что не угасла жизнь, а зародилось нечто неописуемое по важности.
  Дальше в котел полетело все без разбору: комья земли, маленькие камешки, пучки травы, вырванные прямо с корнем, попавшиеся на свою голову в цепкие костяшки насекомые и даже небольшой ужик. Подобрав какую-то палку, скелет начал помешивать образовавшуюся субстанцию, но тут, вспомнив, остановился. Не доставало важного ингредиента. Запустив пальцы в пустые глазницы, он какое-то время ощупывал свой череп изнутри, пытаясь дотянуться еще дальше. Это сопровождалось тихим скрежетом кости о кость и все тем же клацаньем зубов. Вот, наконец, оттуда была извлечена пара жирных могильных червей. Белесые насекомые вяло зашевелились на «ладони», но тут же были заброшены в котел. Наш представитель нечисти вновь стал помешивать накопившееся в сосуде разнообразие, вполне довольный собой.
  Скелет варил суп…