Начальная школа

                Глава 92
                НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА

     Тысяча девятьсот пятьдесят третий год…
     В саманном домике на пустыре, неподалеку от знаменитого «турецкого фонтала» - так называло местное население источник самой вкусной пресной  воды на Тамани, со своей бабушкой и мамой проживала девочка. Ее звали Лида Овчарова. Худенькая, нескладная, на голову выше своих ровесников. В этом году ей исполнилось семь лет, и, значит, в сентябре ей нужно будет идти в школу. Уже из стансовета приходила переписчица и записала ее в будущие ученицы. Нужно было купить форму, портфель, учебники, тетради и кучу всякой всячины для школы. Вот уже бутылочка фиолетовых чернил стоит на подоконнике, куплена ручка перовая с перышком «звездочка», чернильница-непроливайка, тетрадки в клеточку и косую линейку – специально для первоклашек. Бабушка сшила маленький мешочек из темного ситцевого лоскутка с затягивающейся сверху резинкой. В ней Лида будет носить свою чернильницу с чернилами. Лида никогда в жизни не видела «живьём» портфеля, но ей
очень хочется в школу. Ведь там учат читать, писать!..
     И вот перед самим первым сентября бабушка принесла из сельповского магазина коричневую дермантиновую сумку с двумя ручками и сказала: «Это твой портфель!» Лида была счастлива. Она собрала все школьные принадлежности в эту сумку и приготовилась идти в школу. Где она находится, уже знала. Когда девочка носила своей матери узелок с  обедом в винзавод, где та работала, она всегда проходила мимо этого длинного одноэтажного здания, огороженного забором. Это и была начальная школа, где предстояло учиться Лиде.
     Давно уже нет этого здания. Сначала там стояли емкости для спирта – винзавод расширился и прихватил себе территорию школы, а сейчас это жилой двор с чьим-то красивым частным домом. Это на углу улицы Лермонтова и Карла Маркса.
     Все теперь не так выглядит, изменилась станица. И парка Лермонтова тогда не было, и самого музея Лермонтова. Не было спуска к морю в этом месте и двухэтажного здания бывшей конторы не было. Всю эту территорию занимал огромный пустырь, заросший лебедой и щирицей. И всегда там паслись чьи-то гуси. А вместо спуска к морю высился крутой обрыв. Море в те годы не подходило так близко к берегам. Широкая прибрежная полоса дикого пляжа тянулась в обе стороны от порта – чистая, с мелким ракушечником – «жерствой» на местном наречии.
     Когда бывали штормы, море выбрасывало на песок водоросли, которые быстро высыхали на горячем песке. Эти водоросли – «камку» станичники собирали и набивали им свои матрацы, применяли для стульев вместо сегодняшнего поролона, о котором тогда не слыхивали. В рыбколхозе имени Хвалюна одно время даже организовали цех по сбору камки и изготовлению матрацев. Правда долго он не просуществовал. Но это уже другая история. А я ведь о школе рассказать хотела.               
     …Вот оно, первое сентября! Мама, как всегда работает, а бабушка повела свою подросшую внучку в первый класс. Учительницу, к которой попала Лида, звали Лидия Ивановна Суворова. Небольшого росточка, сухонькая, пожилая, как показалось тогда девочке, повела своих маленьких питомцев в класс. Бабушка осенила крестом уходящую внучку и ушла домой. А у Лиды началась новая, интересная школьная жизнь. У нее появилось много друзей, которых она запомнила на всю жизнь. Даже их фамилии не забылись: Толя Молоканов, Женя Изотов, Алик Журавлев, Толик Жагло, Коля Третьяк, Люда Кортунова, Света Тараванова, Зоя Шелкова, Надя Горбуль,  Люда Лебедева,  Вова Щерба,  Витя Марченко,  Валерка Косенко, Женя Горбачева, Алла Колесник, Любаша Василевская, Варя Зинченко…
     Потянулись дни учебы. Сначала простым карандашом писали палочки, крючочки, кружочки, затем ручкой учились писать, не всегда все получалось с первого раза. Не одна клякса была поставлена  в  тетрадках  и  прописях.  Хорошо, тетради с    промокашками    продавались, меньше размазывались кляксы, если их сразу аккуратно промокнуть. Освоили чтение по «Букварю», перешли на «Родную речь». Лиде учеба нравилась, она старалась изо всех сил и вскоре стала одной из лучших учениц в школе. И хотя в первые дни ее частенько подразнивали мальчишки: и из-за «портфеля», которым бабушка одарила - как потом оказалось, это была простая хозяйственная сумка, и из-за высокого роста – кличка  «стропила»  приклеилась,  постепенно Лидин авторитет возрастал. Лидия Ивановна иногда даже доверяла Лиде проверять тетрадки своих одноклассников и ставить им оценки. А ребята тайком списывали домашние задания у примерной ученицы.
     В этом же тысяча девятьсот пятьдесят третьем году умер наш вождь - Иосиф Виссарионович Сталин. Мы, будучи еще несмышлеными детьми, не понимали, почему так горюют наши родные, почему Лидия Ивановна заставила нас всем классом плакать. И мы плакали, потому что плакали все вокруг. Только спустя много лет я поняла, что маме моей не плакать, а радоваться надо было. Ведь только Бог отвел ее от сталинских лагерей после войны, так как она побывала в Германском плену. А всех, кто там побывал, на родине тогда считали предателями. Спасибо станичной интеллигенции, в частности Мостовой Марии Семеновне, скрыли они от властей этот факт, пожалев мою маму со мной грудной на руках.               
     В несколько этапов нас приняли в октябрята. У каждого на груди алела октябрятская звездочка с фотографией маленького Володи Ленина  –  нашего  вождя.  В  третьем  классе  ребят, кому  уже исполнилось десять    лет,   принимали   в    пионеры.   Двоечников  и нарушителей дисциплины не принимали, пока те не исправлялись. Но не стать пионером было зазорным. Галстук и пионерский значок были обязательными атрибутами нашей разношерстной формы. Школьная форма уже существовала, но не каждый мог ее приобрести. Только две девочки ходили у нас в коричневой форме с белыми манжетами и воротничками. Остальные были одеты кто в чем. У многих на локтях и коленках красовались заплатки. Но никто этого не замечал и не стеснялся. В теплую погоду, когда звенел звонок на перемену, все дети высыпали во двор. Девочки прыгали на скакалках (простых веревках, принесенных из дому), играли в «классики», а мальчишки просто носились друг за другом или играли в лапту.
    Зимой же было похуже. Одежонка у большинства детей, как говорится, была на «рыбьем меху» - полураздетым не очень побегаешь на улице. А в школе уборщица тетя Нюра рано утром растапливала печку, которая находилась в коридоре, и у нее постоянно толпились озябшие ребятишки. В классах же было неуютно, иной раз варежки не снимали, благо зима в Тамани короткая. Недолго мерзли. Так пролетело четыре года. Лида за отличную учебу и примерное поведение получила почетную грамоту и была переведена в пятый класс. До сих пор хранится в нашем семейном архиве грамота эта с портретами вождей – Ленина и Сталина.
     В сентябре тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года предстояло идти в «большую школу». Большой она звалась,   потому  что  была   двухэтажная.   
     Но  не  все ребята пойдут туда. Многие, проучившись четыре года, прекращали свое образование и начинали помогать  своим родителям. Десятилетние дети сразу становились взрослыми. Хотя большинство родителей старалось, чтоб их детишки окончили хотя бы семь классов. Но это уже другая история.
                Март 2008 г.