Волчата?

Ила Опалова

Волчата?

      Он невысок, лысоват, и совсем не в моем вкусе. Но говорит гладко и безапелляционно, как человек, давно составивший обо всем свое мнение. Его речь затягивает в свой клубок живостью интонаций и хлесткостью слов. И я слушаю, и мой взгляд, медленно скользя от его желтоватых глаз к  размеренно двигающимся губам,  выдает мои женские мысли, в которых я инстинктивно примериваю его к своей жизни.
      Он говорит о бизнесе, вспоминает, как начинал свое дело, и поучает меня. Он имеет на это право, потому что прошел жесткий путь к успеху, и в его душе я чувствую горчинку.
       Каким-то диссонансом  в наш разговор проникает слово «дети», и он произносит так, словно иного быть не может:
      – Ненавижу детей!
      Мне кажется, что я ослышалась, и он, впервые смешавшись, как-то осторожно начинает говорить:
      – Ты видела, как дети играют в футбол котенком? Беспомощным, пищащим? – он тесно сводит, округлив, шершавые пальцы, показывая шарик. – Вот таким...
      Ошарашенная, я мотаю головой.
      – Я их хотел задушить, этих игроков, но только напинал хорошенько. Чтобы своими боками почувствовали...
      – И что потом? – спрашиваю я и не слышу вопроса.
      – Родители этих детенышей подали на меня в суд.
      Прочитав в моих глазах вопрос, он едко усмехается:
      – Обошлось! Присудили штраф.
      – Заплатил?
     – Конечно. Сейчас жду, когда эти волчата напинают своих родителей, – он умолкает и вдруг неожиданно заявляет: – В мире, где человек человеку волк, детей не встретишь.
     Но я, словно защищаясь, - так хочется верить во вселенскую доброту! - горячо возражаю:
     – У нас пока еще человеческое общество!
     Он узит глаза и, закуривая, спокойно произносит:
     –  Мы вышагнули из него  в девяностые.  Ну, разве лишь одной пяткой в нем остались...

                Сентябрь 2010 года.