Аяуаска. Глава 14

Когда проходит много времени и ничего не меняется в твоей жизни, значит, усталость настигла тебя и твой поход оборвался, ты перестал искать то, чего никогда не нашёл, разочаровавшись в своей мечте. Знаешь ли, зыбучие пески затягивают ноги только тех, кто стоит? Ведаешь ли, кровь твоя застывает на морозе, только, когда ты смиряешься с усталостью и падаешь в изнеможении в снег? Тот, кто не видит звёзд, смотрит себе под ноги, не понимая, что небо гораздо ближе, чем земля. Тот, кто узнал однажды, что дороги уводят к горизонту, но никогда не тронулся в путь, предан своей земле, но не слышит зова неба. Если не идёшь путанными тропами, то как познаешь мир?
  И я ушёл далеко, и путь мой бесконечен, ибо он не замыкается в круг. Только тот, кто идёт по кругу, ничего не знает о бесконечности. И белка в колесе тому доказательство. На пути моём вставали города и деревни, проявлялись горы и озёры, из которых вытекали полноводные реки, а густые леса прятали от меня горизонт. Но я всегда знал, что я не иду по кругу, а потому я проходил зыбучие пески, и кровь моя не застывала на лютом морозе.
   Я шёл к ней долго, не зная о ней ничего, так как никогда не слышал, что есть такая лиана. Но я чувствовал, что ноги мои ведут меня так далеко не случайно. Ничего нет случайного на свете, но и об этом мало кто догадывается на самом деле, хотя все повторяют часто: "Это не случайно!". Если бы мир появился случайно, он был бы Хаосом, а не тем, что мы видим. Если бы случайности составляли нашу жизнь, то каждый день был бы бесмысленным, ибо за случайностью кроется бесцельность.
   Цветы тянутся к свету. Деревья в сельве громоздятся друг над другом, перекрывая более слабым соседям расточительный свет тропического солнца. Тысячи растений сплелись в единое зелёное пространство. И среди этого бесконечного моря зелени, кто-то первым нашёл её, узнав в ней великую мудрую змею и заговорил с ней на одном языке...
   Аяуаска! Ты зовёшь к себе тех, кто никогда не знал о тебе. Ты та, что открывает глаза всем, кто ослеп от роскошных куполов храмов, поставленных на местах, где казнили твоих посвящённых. Ты Великая Мудрая Змея, праматерь всех змей, которой посвящались таинственные мистерии древнего мира, от Египта и Греции до далёких Мексики и Перу. И я пришёл к тебе, чтобы прикоснуться к тайне, которая осталась забытой нашей цивилизацией, а значит, отвергнутой. Ноги мои сами привели к тебе, и нет в том случайности. И та, которая приветила меня у своего порога, оказалась великой посвящённой, шаманкой, чьи улыбка и голос сообщили мне, что меня ждали давно здесь, в странном, таинственном городе Писак. И старый дом принял меня в объятия своего внутреннего двора. И был я не один, и было нас трое, чьи пути пересеклись там, где гостеприимной хозяйкой были открыты нам двери в великую тайну бытия. И был вечер первого дня...
   Место окружённое горами, отбрасывающими вечерние тени на маленький двухэтажный город, сложенный из красноватого кирпича-сырца, завораживало. Оно уже было не таким, как все другие подобные места, хотя бы потому, что здесь царил дух Великой Змеи. Барельефы пумы, змеи, кондора были повсюду - на углах старых домиков, на мостовой, на решётках окон. Старая католическая церковь на окраине города, с крестом, стоящим напротив её врат, а не на куполе, дополняла собой общий мистический образ города. Небольшие лавки изобиловали множеством волшебных вещей, служащих для магических ритуалов, которые совершались в этих местах. Здесь заход солнца запирает на засовы дома, а восход его заставляет крестьянина запрягать быков в плуг, дабы старая соха вскрыла землю для живого семени. Здесь время остановило свой ход, ибо нет тех, кто куда-то спешит. Как было раньше, так осталось и теперь. И музыка пролившаяся из сампоньи, такая тревожно-таинственная, обволокивает сбежавших от цивилицации безумцев, ищущих самих себя, и остающихся здесь один на один с миром, которого они никогда не знали... И вопрос "кто я?" повисает в сумеречном воздухе надвигающейся ночи, и рождаются надежды увидеть свет во мгле, неизбежно накрывающей город.
   Нас было трое, прибывших из разных концов земли в поисках той, что открывает глаза, и женщина, посвящённая. Сколько радости было в её глазах, и она согревала нас своей улыбкой. Сколько тепла было в её сердце, и она дарила нам его. Она ждала нас. Она знала о моём приезде прежде, чем я появился перед нею. Карен, Карен, кто ты? Та, которая видит невидимое и слышит неслышимое, осязая неосязаемое. Ты наша защитница на ближайшие дни и наш проводник в четвёртое измерение. Мы пришли с любовью за миром и с миром за любовью  к Великой Змее, а ты встретила и приветила нас, утомлённых долгой дорогой пилигримов, погнавшихся за своей мечтой. Низкий поклон тебе, Карен...
   Теперь я знаю, что ты из племени мочика. Твои предки передали тебе великое наследство - тайну мистерий. Твоя песня вызывает мудрую змею, выползающую из лианы под именем Аяуаска. И глуп тот, кто назовёт Аяуаску наркотиком, ибо не знает, что это оскорбление Змеи. А вы, учёные, называющие её психоделиком, не ведаете, что она живая и может говорить с вами, если бы захотели её слушать. Тот, кто живёт в сельве, слышит её и говорит с нею. И та, которая проводник, сестра ей и мы станем её братьями скоро. Я знаю это, ибо пришёл не случайно в Писак. И нет случайности в том, что мы называем дежа вю...
     (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)