Раевские кедры

   Всё хорошо у нас в Раево. Места отличные. Природа удивительная. Жить можно всё лето в одиночестве — пиши себе да пиши книжки про аномальные явления. Наблюдай параллельный мир — и опять записывай. Но только вот человек я городской, а добираться из города до Раево: каждый раз на дорогу уходит по три-четыре часа и обратно столько же. И уже не рады мы, что взяли дачу так далеко.
   Началось всё это в своё время с книжек Владимира Мегре, и ринулись все мы по гектару земли себе искать. Ездили по деревням и сёлам Пермского Края, в администрации ходили, с местными жителями разговаривали.
   Выбрали и мы себе землю. Взять-то взяли гектар, а сил и времени нет всё это обрабатывать. Вот и стоит три четвёртых гектара пустующими. Зарастает репьём да «морковником»,  крапивой да борщевиком. И только двадцать пять соток разработано под огород и сад. Была бы семья большая: человек шесть сыновей да снохи, да бабушки и дедушки в полном здравии — тогда гектара бы хватило. А так?  Что мы с мужем вдвоём, да ещё живём и работаем в городе… Когда успеть со всем хозяйством справиться? Но сейчас жалко бросать — столько уже сделано и посажено. Вот и используем дом и огород только под дачу.
   А привело меня в эти края то, что растут здесь Кедры. Не Кедрач, конечно. Но всё же по одному, по два дерева растут то там, то здесь. Ездили мы, расспрашивали местных жителей: «что?» да «как?» Разговорились мы однажды с одной старушкой-пьянчужкой бабой Валей. Сухонькая такая старушка, страшненькая, со своим дедом Гришей, который был ещё страшнее её, жили они в своём доме в Раево. Это были последние жители деревни. Позже они оба сгорели в этом доме.
   Вот какую историю рассказала мне баба Валя в 2002 году.

***
   Росло в деревне Раево три Кедра. Хорошие были Кедры, могучие.
   Но вздумалось мужикам в этой деревне по пьяни поспорить, что никто не сможет эти три Кедра срубить. Васька-то и пошёл  на спор: мол, нечего делать — срубит он их на дрова одним махом, и ничего ему председатель за это не сделает.
   — А вот так, — орёт Васька спьяну-сдуру, — прямо на глазах у всех и порублю их!
   Мужики подзуживают его, мол, не сможешь — проспоришь, а он одно что своё:
   «Срублю да срублю!» Ну, пьяному — море по колено. Схватил бензопилу и пошёл.  Прошёл он деревню, к логу спустился, а там в гору до Кедров идти надо. Дойти-то он дошёл, да что-то ему плохо стало с перепою, решил вздремнуть — протрезветь, а там и с делом справится.
   Вздремнул Васька под тенью Кедра часок — да нет, чтоб одуматься на трезвую голову, отступиться. Так ведь нет!  Схватил бензопилу да давай тарабанить по тому самому Кедру, в тени которого спал. Дребезжит бензопила от Васькиной ярости — не поддаётся Кедр. Жужжала-жужжала бензопила — заглохла, бензин кончился.
   Пошёл Васька в село Меч; на механический двор бензин искать. А путь не близок, пять километров топать. Ладно, хоть дело к вечеру, солнце садится. «Может в Меч; и заночую, — думает про себя Васька, — лишь бы только своим мужикам на глаза не показываться».
   А в селе уже все знают про этот спор. И как только слухи успели досюда долететь?!
   — Ну что, Василий, срубил Кедры? — спрашивают мужики на механическом дворе, едва завидев его. А Ваську зло берёт. Стыдно перед корешами лохом оказаться. Выпили по «маленькой» за Васькину удачу, а там  и ещё…
   Идёт через два дня пьяный Васька по полю обратно к Кедрам. Идёт, бензопилу волоком тащит. Солнце палит. Мошки заедают. С похмелья голова гудит. Решил напрямую по полю не ходить, а к пруду спуститься. Ну, решил и спустился. А там тропы нет, всё по репьям да по полыни идти приходится. Косогоры всякие: то спуски то подъёмы. Идёт бедный Васька, матерится сам собой. Но, видно, здесь к Кедрам не подобраться, пришлось снова на поле выходить.
   Добрался кое-как. Решил опять поспать часик в тени Кедра. Проснулся. Начал бензопилу заводит. А она не заводится. Он и так, и этак — а она никак. Вроде и бензин есть, а заводиться не хочет. Плюнул со злости Васька пошёл к себе домой в Роёво.
   А там мать его ругает: «Надо сено косить, а ты где-то пьянствуешь». Взял Васька косу, пошёл сено косить. Сам про себя думает: «Ладно, скошу сено, а потом срублю я эти  Кедры».
   Косил он сено пять дней, а на шестой день сосед к нему заглянул.
   — Ну что, Вася, срубил Кедры?
   Разозлился Василий. Бросил он косу, схватил топор и опять к Кедрам. Силушка у Васеньки немереная — молодой ещё, машет топором по Кедру, во все стороны щепки летят. И уж немного осталось — вот-вот Кедр повалится, только как некстати защемило у Василия седалищный нерв, прострелило поясницу. Согнулся он, а разогнуться не может. Выпал топор из рук. Опёрся он на Кедр. Повалился Кедр. Рухнул всей своей могучей гривой, только шишки забарабанили по траве. Да, и Василий тоже рухнул рядом с Кедром.
   Много ли, мало ли пролежал Василий в Кедровой хвое — вроде отпустило спину. Пополз он на четвереньках домой.
   Ещё неделю промаялся Васька с радикулитом. А мужики прохода не дают, с другой стороны улицы аж кричат:
   — Ну что, Васёк, срубил Кедры?
   — Один уже срубил, — отвечает, — можете на дрова растаскивать.
   — Ох, Вася, — говорит старый дед, — не срубить тебе трёх Кедров, — а сам головой качает.
   Вася свою спину мазями всякими аптечными натирает, бензопилу ремонтирует, сопли под носом вытирает —  на мужиков смотреть стыдно.
   Прошла ещё пара недель. Принялся Вася за второй Кедр. И опять та же история. То одно не ладится, то другое. Мужики его даже водку пить с собой не зовут.
   — Ты, — говорят, — сначала Кедры повали, а потом и приходи к нам.
   Совсем Васе обидно. Да, и не обида это — злость изнутри раздирает. Справился Вася кое-как со вторым Кедром. Упал второй Кедр гривой своей могучей на первый  — голова  к голове, крест-накрест.
   Не заметил Василий рокового знака, передохнул недельку, да за третий Кедр взялся. Но не вернулся он в этот день домой. «А что? Несразу и спохватишься — может,  пьёт где?»
   Через неделю пошли мужики смотреть: как там Васька их Кедры рубит? Приходят… Смотрят… Лежит он под третьим Кедром мёртвый — мухами да мошками весь облепленный, муравьи по нему ползают, разлагаться труп уже начал, смердит.  Ну, что?.. сбегали в село за председателем… Вызвали «скорую помощь»…
   Пьют водку мужики на поминках у Василия, да разговоры про меж собой серьёзные ведут.
   — Ведь говорил я ему, — говорит один, — что не срубить ему трёх Кедров…
   — Да, я тоже ему говорил, — поддержал другой, — а он одно что своё: «Срублю да срублю»…

***
   — Не успел Вася третий Кедр срубить… помер… — закончила рассказ баба Валя, махнула рукой и пошла своих коз загонять в ограду.
   — Баб Валь, а когда это было? — крикнула я ей вдогонку.
— Давно… годов пятнадцать прошло.
   Долго я не могла забыть эту историю. Всё думала, то ли это третий  Кедр так сам себя защитил да за братьев своих отомстил, то ли на самом деле бытует в народе негласное поверье, что не срубить трёх Кедров враз. Не знаю… Но почему-то затеяли мужики этот спор?
   Кто-то скажет, что Василий просто от пьянки умер. Может, и от пьянки… Кто знает, как всё это было на самом деле?.. Другой всю жизнь пьёт и до старости доживает, не причиняя никому зла.
   И это в принципе и не важно, а важно то, что стоит у нас в Раево с тех пор одинокий Кедр.