Курсантки и курсанты

               
       Коллектив соискателей на водительские права заметно отличается от студенческого коллектива. Исключительное большинство в нём люди уже так или иначе состоявшиеся, имеющие  источник дохода, а некоторые --- свой бизнес или уже приобретённый автомобиль. Не часто, но встречаются и те,  в руках которых  уже были права, и навыки вождения автомашины у них  достаточно совершенны.
     В моей группе соотношение между женской фрондой и мужчинами было почти одинаковым. Но первая, лучшая половина, доставляла хлопот куда как больше. Случалось, главнейшим препятствием  оказывалась ручка ручного тормоза: её и гнули, и ломали, но чаще всего после рывка вверх с упором в полик обеими ногами, эту ручку не могли затем опустить вниз. Однажды, выстояв своё под красным светофором, курсантка за рулём ринулась в толчею стартовавших соседей, но при этом умудрилась оторвать ручку для переключения скоростей.  Изумляясь сама себе, она вертела  рулём, зажав её в кулаке, а я за оставшийся жалкий прутик длиной с вершок каким то чудом сумел переключиться, и аварии удалось избежать. Что же касается манеры вождения, то в целом у женщин она оказывалась агрессивнее. И не поручусь, что природа этой агрессии предрасположена генетически. Скорее в таком виде находит выражение пугливость. Все памятные приметные случаи свидетельствуют именно об этом.  От нашей школы, усадив курсанта за руль, я чаще уходил через платину водохранилища на полевые дороги, где до времени новички могли соизмерить свой норов с приемистостью «шестёрки». Это наверное не отвечало заданиям «учебного плана», но во первых --- до меня его довести забыли, а во вторых --- нервы дороже.  После одного-двух таких выездов толчея даже и на центральных улицах города была уже не так страшна. Тем не менее, и, казалось бы, на свободных от  каких бы то ни было помех дорогах, женская импульсивность давала о себе знать.
     Люсе было под тридцать,  царица  ларька  с широчайшим ассортиментом колбасных изделий. За плечами  неизбывный опыт. Возвращаясь с маршрута, и направляясь к платине, трудно было предположить, что после этого маршрута нашу машину запомнят. Но перед выездом на неё с некоторых пор разместили милицейский пост. С правой, с нашей стороны дороги  из громадных бетонных, фундаментных блоков возвели блок-пост,  высота стены которого закрывала зашедшего за стену дежурного милиционера  до плеч. Нет, никаких дверей, конечно, не было и в помине. Когда наш автомобиль с Люсей за рулём выскочил к этому сооружению из-за  стоявшего на конечной остановке  автобуса,  у  стены блок-поста с широко расставленными ногами и автоматом под мышкой стоял крепыш-сержант. Его задачей была проверка автомашин, направляющихся через платину. Он не вдруг рассмотрел у нас на крыше пресловутый треугольник с буквой «У», и его естественное стремление остановить не весть откуда вынырнувшую машину рефлекторно выплеснулось в порывистое движение автоматом вперёд. Я так таки и не поинтересовался,  какой именно опыт жизни отягощал Люсю, но проследив взглядом за стволом автомата, она вдруг резко поддала  «газку» и, довернула руль так, что машина рюхнулась на сержанта. Сама же она вроде как окаменела. Здесь то и пригодилась мне «инструкторская» пидаль тормоза. Но перебросить собственное тело из расслабленного состояния в «боевое», нажать на пидаль, подняв откинутую было в сторону ногу --- на всё это ушли секунды. И как ни мало потребовалось этих секунд, когда я взглянул сквозь облако поднявшейся пыли  вперёд, сержант уже стоял за стеной блок-поста с нешуточным желанием на лице подарить нам полновесную очередь из окаменевшего в руках автомата. После несколько затянувшейся паузы, я с ним объяснился «языком жестов» прямо через лобовое стекло. На этом  мы и продолжили путь. Но автомашину нашу, что называется, стали передавать «по сменам», которые всякий раз встречали теперь нас с должным вниманием.
      Заречные дороги, выбранные мною для ознакомительных выездов с курсантами, были куда как живописнее городских улиц. Но немаловажной особенностью можно назвать и ландшафтное разнообразие, и частую смену характера дорожного покрытия. Всё это требовало от курсанта точного исполнения всех процедур вождения, включая не только маневрирование между рытвинами или лужами, но и соответствующее, лучше сказать,--- адекватное ситуациям переключение передач. Коротко говоря, даже разового выезда часто оказывалось достаточным для основательной оценки «начальных» навыков вождения у курсанта. Без труда обнаруживали себя и те, кто получил соответствующие навыки на хороших автотрассах и солидных автомобилях, что само по себе искажало понимание самим автолюбителем  значение предъявляемых к нему требований.
       В этом смысле случай с Валентиной иначе как показательным не назовёшь. Женственная и элегантная, она как и коренастая Люся торговала, но торговала одеждой в собственном «бутике». Встречались среди курсанток и настолько миниатюрные женщины, что для них основная трудность обучения проистекала именно из-за
малого роста, поскольку и перемещения сиденья водителя в итоге ничего не давали: пидали-пидалями, но в конце концов и вперёд надо смотреть, а та же  приборная панель им мешала. Валентина с её спортивными пропорциями легко миновала подобные эргономические затруднения, и, оказываясь за рулём, источала самую уверенность. Здесь свою роль сыграл,   безусловно, семейный автомобиль --- голубенький и изящный «Форд» на котором супруг не раз привозил её к началу занятий. Эта то уверенность и сыграла с нами забавную шутку.
       Даже проехав платину, до просёлочных дорог по асфальту оставалось ехать ещё около 2 километров. На  заключительном этапе заасфальтированное полотно дороги   проходило  вдоль территории садового товарищества параллельно, хотя и далековато от берега водохранилища. Впрочем,  вид, открывающийся отсюда, был весьма живописным. Способствовало этому существенное возвышение дороги над тем безлесным протяжённым и практически плоским пространством  за которым поблескивала водная гладь. От дороги его отделял не только берёзовый перелесок, но и склон, который местами без особого преувеличения можно было назвать обрывом. Практически всюду на склоне росли старые берёзы, Исключение составлял тот участок, где безыскусно созданная садоводами насыпь, которая только одна и оказалась способна скрыть овраг в его верхней, узкой части под полотном дороги, формировала исток любого ливневого ручья. Как следствие обрыв в этом месте был отвесным, и только способствовал расширению оврага ниже от дороги за счёт талых и дождевых вод. Сама же дорога здесь была испещрена выбоинами, асфальт между которыми был густо присыпан щебёнкой от разрушившейся  подушки дорожного полотна.
      Ещё на подходе к этому участку я дважды предупреждал Валентину погасить скорость и умерить кураж. Ан нет, уверенность в себе, что та вата в ушах! Коротко говоря, она поздно сообразила, что при избранной скорости извернуться между выбоинами ну никак невозможно. Попытка резко затормозить привела только к тому, что на рассыпанной по асфальту щебёнке машину развернуло и понесло боком к обрыву. Честно скажу, за ручку ручного тормоза я рванул скорее «с испугу» чем осознано. Тем не менее мы остановились, хотя почему не свалились вниз оставалось непонятным. Двигатель заглох, в открытые окна доносилось щебетание птиц и шелест листвы, чувство умиротворения усиливали ароматы подсыхающего недалече сена. Выходить из автомобиля не было никакого желания, поскольку чувствовали мы себя естественным противовесом той части кузова, которая расположилась явно там, где дороги то уже не было. Наконец, собравшись с духом, я предложил своей курсантке аккуратно выйти, следя за поведением машины. Почти ничего не произошло: какой то шорох, перестук от скатывающихся вниз камешков --- это не в счёт. Помню, из дверей авто вылазил, что называется «на цыпочках». Конечно, готов был в любой момент скрепиться, прижать, удержать машину от падения вниз. Обошлось. Но дверями я не хлопал. Попросил Валентину прижимать правый передний угол капота. Сам же попробовал оценить ситуацию. Правое заднее колесо ушло куда то ниже полотна дороги, и висело над обрывом, тогда как переднее с той же стороны тоже висело по преимуществу, но над громадной выбоиной в асфальте, упираясь в край ломаного покрытия. Холодок внутри появился, когда стало ясно, что левое заднее колесо своей опорной поверхностью граничит с острой кромкой той корки асфальта, которая только чудом держалась над обрывом. Дальше всё происходило как «в замедленном кинокадре»: протиснувшись на место водителя, заведя мотор, я со всей аккуратностью на которую был способен, убрал «ручник» и мало по малу добавляя «газку» тронулся прочь от обрыва. Свою помощь оказала дорожная  выбоина, которая с готовностью приняла переднее правое колесо. Оставшийся до автошколы путь занял с четверть часа, и всё это время Валентина ехала молча, строго придерживаясь указаний дорожных знаков. Ну а мне вспомнилось, невольно, что автомашину при оформлении на работу пришлось взять на собственную материальную ответственность, и было в самый раз возрадоваться, что полное банкротство меня миновало.
       Всему приходит свой черёд. Настало время выезжать с курсантами на городские трассы. Как ни странно, но рутинные поездки по городским маршрутам оставили воспоминаний меньше, чем изнурительная работа на автодроме, когда от солнца плавится асфальт, капот у автомашин постоянно приоткрыт, а в салоне и при открытых окнах  стоит умопомрачительная жара. Здесь, т.е. на автодроме, рабочее место у меня было справа, рядом  с самодельной, синхронизированной с основной, пидалью тормоза.  От неё до полика места было достаточно, чтобы уютно пристроить там ногу. Чаще всего это положение всех устраивало, и лишь в ожидании возможных неожиданностей я занимал положение «полной готовности». В условиях автодрома многие огрехи вождения курсанты исправляли сами со второй-,   с  третьей-   или с последующих попыток прохождения предначертанного манёвра, когда реально запрещённой оставалась лишь попытка уклониться от его исполнения. А они  случались, причём  случались  как правило при выполнении упражнения «трогание с места в горку». Именно здесь у женщин возникали проблемы с ручным тормозом, здесь  чаще всего ломали пресловутую ручку с трещёткой. Курсанта в этом случае относили к категории «нескладных», а проблему преодолевали лишний раз повторяя упражнение. Однако встречались необъяснимые феномены.
       В группе был демобилизованный капитан в отставке, который устроился на учёбу в ожидании обещанных командиром части документов, не имея которых права получить было невозможно даже и успешно завершив весь курс обучения. Сроки поджимали, а обещанных документов не было. Это очень усложняло самую жизнь «на гражданке», и парень постоянно нервничал. По этой или иной причине, но трогание с месте в горку, так сказать, нормальных для легковой машины размеров, ему упорно не давалось. Когда все нормативы тренировки оказались перекрыты, мне в голову пришла мысль повторить это упражнение на горке для большегрузных авто с прицепом. При всей простоте это сооружение подавляло своей громоздкостью. С перевала можно было рассматривать качающиеся внизу старые тополя вдоль забора, а проезжая часть именно в тех местах, откуда начинали путь курсанты грузовиков, изобиловала выбоинами и рытвинами, естественным образом имитируя реальность наших дорог. Замереть на этом склоне в легковушке --- это нечто иное, чем оказаться там же на грузовике. Из машины видно по-преимуществу  только небо с бегущими облаками. И тем более удивительно, что здесь у отставного капитана всё получилось с первого раза и без замечаний. Обрадованный, я предложил ему повторить всё на обычной, специально предназначенной для легковых машин, горке. Увы, оконфузились! Но, перемежая повторные упражнения на этих, разительно отличающихся по размерам горках, мы всё же добились успеха.
            В группе курсантов проходил обучение мужчина весьма немолодых лет. Никогда прежде ему не доводилось не только машину водить, но и навыков работы с механическим оборудованием у него совершенно не было. Поэтому синхронизировать движения ног и рук даже при переключении передач ему стоило неимоверных усилий над собой. Сев за руль, он в сущности становился другим человеком: костяшки пальцев от напряжения белели, сам он буквально обливался потом, издавал странные хлюпающие звуки, будто бы играясь со слюнкой, а глаза так и норовили вывалиться и глазниц --- так он их выпячивал. Любые манипуляции с кнопками, ручками, пидалями и рычагами, когда одну руку невольно приходилось убирать с руля,  давались  ему с громадным трудом. Я с ним по городу ездить откровенно боялся, включая  исподволь знак аварийной остановки. Но в условиях автодрома ожидать от него неожиданностей и в голову не приходило. В тот день мы работали «на горках», отрабатывая трогание с места на подъёме. Возле размеченной для разных задач маневрирования  асфальтированной площадки толпились в очереди курсанты трёх или четырёх групп. Тех двух горок, которые были размещены здесь же, не хватало  для участников, хотя обе они были двухколейные. Была хорошая возможность двигаться от одной горке к другой, повторяя на каждой из них  «трогание с места». Мы использовали её неоднокрвтно, поэтому ожидать неприятностей небыло никаких оснований. Тем не менее, при въезде на горку, завершающую маршрут и возвышающуюся над скамьями с рассевшимися очередниками, мой курсант не вписался в поворот. Раздался зубовный скрежет, дико взревел двигатель --- ему оказалось безразлично на какие пидали нажимать --- машина ринулась на разделяющий полосы отбойник. Сделанный из толстой нержавеющей трубы и поднятый над асфальтом чуть ни на полметра, он имел концы опущенные до самой земли. Естественно, что на полном газу автомашина с виража влетела на горку, едва не переворачиваясь из-за оказавшегося под ней отбойником. Но драматизм ситуации заключался в том, что мой визави, уперевшись головой в потолок салона, ухватившись дополнительно за руль, всё что только мог добавлял к собственному весу  для усиления жима на педали. Мы поднялись на горку и миновали её, когда все курсанты-очередники разом вскочили,  наблюдая как машину несколько раз перекидывало с одной стороны отбойника на другую. Собственно, перебрасывало только заднюю часть, тогда как передок просто смещался, упираясь об отбойник внутренней стороной то правого то левого переднего колеса. Так же на полном газу, с отчаянно ревущим двигателем, мы и спустились к публике. Только оказавшись на грунте, курсант мой обмяк и будто бы осыпался на кресло, убрав ногу с пидали акселератора, Но вторую ногу, которой он что было сил жал на тормоз, он так же убрал. И это было моим облегчением, поскольку на протяжении всей этой свистопляски я чуть ли не надорвался в попытке вырвать собственную ногу из под той пидали газа, которая располагалась с моей стороны, и которой я так и не сумел воспользоваться как это предполагало её назначение.
        Сегодня трудно сказать, кто в описанном эпизоде был вмноват. Хорошо, что машина не получила ни малейших повреждений. Что же касается этого курсанта, то чудом избежав аварии при сдаче выпускных экзаменов, он очень недолго смог ездить на своём автомобиле. Реально и наверняка есть люди, которым по их природе попросту заказано водить автомобили.