Глава 20. Софья

                Глава 20.

              В комнату пробивался свет, из неплотно закрытых оконных ставен.
Хозяин яра, открыл глаза после сна, посмотрел на окно.  - Не пойму, вечер, или уже утро? - сказал он, потянулся и встал с постели. Подошел к окну и растворил ставни.
Яркий свет ударил в глаза. Он невольно прищурился и заморгал ресницами.
Привыкнув к свету, стал искать на небе Бело-бога. Что бы понять, вечер сейчас или утро.
С восточной стороны, яркими белыми лучами светило Бело-бог. На листьях травы блестела роса, а на ветке растущего неподалеку клена, чирикали воробьи.  - Выходит утро. Будет жаркий день, - сказал официант и потянулся. - Вот это я поспал!
Он взял полотенце и выйдя в коридор, направился к надворной двери. Отварил засов и вышел во двор. - Тихо-то как! Рано еще наверное? Все спят.
Официант, снял с себя нательную рубашку. Подошел к колодцу и бросил ее на лавочку. Повернулся к налитым до верха водой дубовым бочкам. Облюбовав одну из них, стал брать с нее, ладошами воду и обливать лицо и тело. Затем, взялся руками за края большой дубовой бочки и окунул в нее голову, на некоторое время, задержав дыхание.
В голове,  почему-то, всплыл образ Софьи, и голос - шумевший ему с другого берега реки: «Похоже, плохи у тебя дела, разбойник! Утопил пистолет?»
Официант поднял голову из воды, Софья перестала, ему чудится, и голос ее пропал.  Он снова опустил голову в воду, и снова голос Софьи: «У нас в том году, дядя Егор тоже уронил в воду, только топор. Стоял он и ждал, ждал, пока топор всплывет, а топор так и не всплыл».
Официант вновь вытащил голову из воды в бочке. - Интересно. Вода, что ли голос этой сучке передает?
Он вновь опустил голову в воду и снова голос: «Пришлось штаны снимать да нырять. А кругом народу собралось! На голого мужика поглядеть. Ему надо было сразу нырять, пока никого не было».
Официант, вновь, вытащил голову из воды.  Стряхивая оставшиеся воду, с головы и волос, потряс головой.  Голос Софьи исчез. - Вот колдунья, - сказал он, и для интереса еще раз набрал побольше в грудь воздуха, окунул голову в воду. И снова Софья привиделась, снова голос: «А он упустил время, а теперь при людях, хочешь, не хочешь, стыдно показывать наготу, а топор доставать надо. Я тебе это к чему говорю? У тебя пистолет не всплывет, надо тебе снимать штаны»!  Воздуху у хозяина не хватило. Он вытащил голову из воды, не услышав последних фраз. Вновь, потряс головой, стряхивая воду. - Я дальше знаю, - сказал он и отошел от бочки, повторяя сказанные Софьей, тогда на речке слова. «Надо снять штаны тебе и нырять за пистолетом, а я подожду, полюбуюсь на голого мужика»! - Надо же, что в голову втемяшилось. Ух уж эти бабы, развратные все, так бы они и любовались мужиками. Ее убивают, а она дай я на тебя голого посмотрю – тьфу, зараза, - сплюнул официант на траву и засмеялся. Взял полотенце, стал себя вытирать.
Откуда-то из-за угла, выбежала цыганка Нина.
- Вот дал господь! - воскликнул хозяин и перекрестился. - Сейчас будет денег просить.
Нина подбежала к нему ближе. По ее виду можно было понять, что ее только, что подняли с постели.  Глаза заспанные, волосы растрепанные. Кое-где в волосах застряли листочки сена.
- Ты что, в стогу сена спала? 
- С чего вы взяли?
- В волосах смотри что? Не то сено, не то навоз.
Нина посмотрела на волосы. - А, а - это листочки сена! - ответила она и стала выбирать их из волос. - Это у вас матрасы такие. Мы зимой, спим на перине, а летом сена настелем на дубовые доски и спим на сене.  Хорошо, прямо как на лугу. Я просто спешила, не умылась и не расчесалась.
- А куда же спешила, на свидание что ли?
- Вы мне зубы не заговаривайте. Я к вам спешила не затем, что бы рассказывать, на чем мы спим. Должок, вы должны мне отдать?
- Это тридцать копеек, что ли? И из-за этого надо было рано вставать?
- Это для вас тридцать копеек. А мне за них надо вкалывать месяц. А иногда и за месяц, не заработаешь столько.
Хозяин вытер насухо правую руку и полез в карман, достал оттуда медь. Развернул ладонь, потряс ею, прикинув,  отдал Нине.
Нина взяла деньги и стала считать. - А я встала, и пошла по нужде. Смотрю, вы в бочку окунули голову и не вытаскиваете! У меня сердце так и екнуло. Подумала, что вы с ума сошли, утопить себя захотели. Вообще, покончить с собой. Думаю, побегу, а то закурнается и долг мой накроется. С кого тогда деньги спрашивать? А если знала бы, что вы просто так голову курнали, не за что бы, не побежала.
Хозяин засмеялся.
Нина отсчитала тридцать копеек, а остальные протянула назад. - Возьмите! Здесь двадцать копеек лишние, мне от вас чужого не надо.
- Оставь, себе на чай.
- Да вы что? От вас на чай! Я не возьму.
- Бери, бери, да лучше расскажи, как проводила госпожу.
Хозяин хорошо знал, что Нина не болтлива. Если у нее не спросить, она никогда, нечего, никому обетом не расскажет. Поэтому, он и обратился к ней.
Нина, достала висевший на шее, на сыромятном ремешке, новый, кожаный маленький кошелек, открыла его и ссыпала туда медь. - Все хорошо, - ответила она, - что с ней будет. Бред, какой - то дорогой несла, говорит: «Зверь убивает в двух случаях - когда голоден и при защите себя и своей семьи. Кто же ты человек? Если ты, намного хуже зверя! Облик в тебе человеческий, а мысли и поступки твоего бога, спасителя. Кто ты Христианин? Себя бьешь, у себя воруешь, себя грабишь!»
- Как, как, ты говоришь, она говорила?
- « Зверь убивает в двух случаях - когда голоден, и при защите себя и семьи. Кто же ты, человек? Если ты, намного хуже зверя? Облик в тебе человеческий, а мысли и поступки твоего бога, Христа. Кто ты Христианин? Себя бьешь, у себя воруешь, себя грабишь».
А я ей говорю: «Выходит барыня у вас совсем плохие дела с вашим богом, и вашей верой.  Сами вы  его так: вырастили, воспитали, вашего бога и обижаться вам не на кого, кроме как на самих себя».
- Вон как ее понесло! Это она точно сильно ударилась. И что же она так в беспамятстве, и приехала к себе на усадьбу?
- Да нет, это ее дорогою несло. А как только стали подъезжать, она привела себя в порядок .  Только когда приехали - она стала выходить и подала слуге руку: «Помоги, мне Егор, сойти»!  Егор помог барыне сойти. А когда она слезла, он ее бросил, и начал ей кланяться.  А она, что-то крепко держала в руке, и стала падать. Спасибо я сзади успела ее удержать, а то бы она ушиблась, еще больше.
- Вот придурок,  этот слуга, высечь бы его, за такие штучки.
- Вот и я, тоже так подумала, хотела сказать, но промолчала. А прислуга, взяла ее под руку и увела в дом. А затем вышла прислуга, и позвала кучера, покормила. А я отказалась, не стала обременять и без того несчастную госпожу.
- А с чего, ты взяла, что госпожа несчастлива? Ну, упала, убилась. Ведь сама говоришь, что все хорошо с ней. Надо только радоваться.
- Я поначалу, тоже так подумала. Но когда вспомнила ее ладонь, ужаснулась, ведь страдает она, по собственной глупости. Из-за собственного проклятия к ближнему. И мне ее стала жалко.  А этого Егора, придурка! С нами назад отправила на постоялый двор за лошадью. А он оказывается деньги, ни разу в глаза не видел, а меня лезет, главное, учить.
- Так он молодой, а молодые все хотят показать себя умными.
- Да нет, никакой он не молодой, в возрасте мужчина. Хотела, я его дорогой объегорить. А он, как заплачет, - барыня денег дола под отчет. Вот я над ним и сжалилась. А он, хоть крепостной, а умный мужик.
- Значит, говоришь, лошадь с постоялого двора забрали?
- Конечно, забрали. Если специально за ней, человек приезжал. Я вам больше не нужна? А то я пойду.
- Иди, только обетом никому.
- Да, что я не понимаю, что ли, - ответила Нина.
- К тебе, у меня еще имеется дельце. Сделаешь? Хорошо заплачу.
- Сделаю, только смотря чего сделать?
- Одно пустяковое дельце. Сходить в одно село и хорошенько разузнать про одну девку. Я тебе расскажу об этом позже.
- Только деньги сразу! - сказала Нина и пошла проч.
Официант присел на траву, по-детски обхватив руками ноги, задумался. - Эта сучка Софья, мне не случайно, про этого Егора рассказывала? И как она говорит: «А он упустил время, а теперь при людях, хочешь, не хочешь, а штаны снимать надо. А он упустил время, а он упустил время», - снова и снова повторял хозяин эти слова, пытаясь найти отгадку.  - Не зря мне эта сучка, пригрезилась. Как, это так, - упустил время? Ничего я не упустил, - прояснялось в его голове. Надо ехать к барыне, а то пройдет время и она меня забудет и забудет наше временное увлечение.
Вот и слова Софьи в руку: «Нырять надо вовремя» - Это факт, «ложка дорога к обеду». Значит надо ехать сегодня, сейчас.  А сегодня,  будут в церкви отпевать брата Колю. Ну и что, прикажу управляющему, он все сделает как надо. А в церковь, я завтра схожу помолиться, после похорон, и поставлю свечку. Одно только меня мучает, эта чертова Клава? Да ладно, разберусь потом.  Сейчас разбужу управляющего, дам ему задание, скажу что отлучусь, и поеду. Но, на чем, ехать? Верхом далеко, всю задницу о седло отобьешь. Возьму коляску на постоялом дворе без кучера, на прокат. Не так наглядно. На них, то и дело снуют по деревням. И под номером - значит почтовая. Никто и внимания на меня не обратит. Надену парик. Никто не видел  меня без парика и не знает меня в лицо, кроме этой Софьи. Княжна и та видела меня в парике.

                *

Хозяин яра, благополучно добрался до имения княжны. Дорога знакомая. Только некоторые воспоминания всплывали в его памяти, да встретилась за мостом коляска похожая на барскую. Вот, пожалуй, и все.
Официант подъехал к дому княжны, огляделся, и увидел в стороне под высоким ветвистым кленом стоянку. Он повернул туда лошадь, подъехав к бревну,  остановился.
Из кормушки, пристроенной к бревну, вылетела стайка воробьев. Отлетев в сторону, сели на ветку клена.  Официант спешился. Взял из багажника мешок с овсом и насыпал в кормушку. Разнуздал лошадь и привязал поводом за бревно. Лошадь опустила морду в кормушку, стала жевать овес. Он, достал из кармана маленькое зеркальце и, смотрясь, стал привадить себя в порядок. Причесав волосы гребнем, официант тщательно осмотрел одежду. Спрятал зеркальце, повернулся на восток и  читая молитву несколько раз перекрестился. Лошадь подняла голову из кормушки и стала громко ржать, мотать головой и фыркать.
- Что ты с ума, что ли сошла? - обратился он к лошади, дергая ее за уздечку.  – Или день, сегодня такой? 
Но лошадь не слушалась его и продолжала свое дело, стала еще сильнее фыркать и бросаться слюной.
Официант, отпрыгнул от нее в сторону, что бы ни запачкаться и только тогда понял, что лошади,  что-то попало в ноздрю
- Тебе в ноздрю залетел овес? Поэтому ты крутишь головой, фыркаешь и ржешь? - спросил официант у лошади, подошел ближе и похлопал ладонью по заду. - А я - то думал, что ты надо мной насмехаешься. Понимаешь, мне надо обязательно помолиться, это придаст мне сил. А то, что-то мне страшновато идти, на благое дело, не помолившись.
Лошадь, будто понимая слова официанта, замотала головой.
Официант, тихонько идя к парадной двери дома, читал молитву о спасение души и тела и крестился.  Подойдя к дверям, позвонил в колокольчик. Подождал, и затем снова позвонил.
Никого.
- О, господи! Что там, никого нет, что ли?
Официант вновь перекрестился, и потянул от себя ручку двери. Дверь легко отварилась.  Он вошел в дом, прошел по коридору и вошел в гостиную. Остановился и стал прислушиваться.
В доме царила абсолютная тишина. - Странно, никто не встретил. Куда идти. Постою подожду, может кто-то появиться? Не может быть такого, что бы в таком большом доме никого не было? А вдруг, она уехала, ведь коляска мне встретилась по дороге, там сидели двое? Нет, там ее не было точно. Там сидела та баба, которая была у Софьиного дома, и мужик. Похоже, это Софьины слуги. А говорила, что эта девка крепостная. Врать, здорова, эта госпожа. Хотя Софьин дом похож на дом крепостного, а в остальном, что-то не сходиться. Да мне, какое до этого дело, врет она или нет. Заплатила, денежки у меня, да еще половина Колиных  денег спрятаны в сундучке. Ключ только его неизвестно где. Да он мне и не нужен, у меня есть свой.  А чем я думаю? Вероятно о том, что могу остаться без Колиных денег. Надо было их перепрятать. А вдруг Клава знает о них? Оживет и скажет, - давай денежки, доставай из сундука.  А они у меня в другом месте спрятаны. Тогда все. Все будут думать, что это я его из-за денег порешил.


Где-то на втором этаже послышались шаги. От неожиданности официант вздрогнул. - Наконец-то, кто-то появился, спускается по лестнице, - сказал официант и, прочитав молитву, наложил крест.
Двери распахнулись. И в гостиную вошла княжна в махровом домашнем халате. Лицо до половины было закрыто платком. Она неодобрительно посмотрела на официанта.
- Вы!? Не ожидала я вас вновь увидеть? Вы, не вовремя! Вы, видите, в каком я виде?
Не дожидаясь ответа, она снова заговорила. - И что же, привело вас ко мне, к несчастной женщине? Вероятно денежный вопрос, так ведь? Вы растратились, из-за меня?
Неужели, я вас заинтересовала как женщина? У вас ведь, этого добра хватает; и помоложе, и совсем молоденькие есть. А вы ведь там, не из последнего десятка. Вы ведь хозяин, да?
Официант кивнул головой, приоткрыл рот, хотел что-то сказать, но хозяйка дома вновь перебила его. - Да что вы стоите как истукан. В своем заведении, вы намного были смелей, проходите к столу, берите стул, присаживайтесь.
Официант подошел к княжне, взял ее руку присел на одно колено и стал целовать.
- Ну, полно тебе, - сказала она, и погладила другой ладонью руки его по голове. - Ты же видишь, какая я, вся убитая и больная. Признайся, за деньгами пришел, или как?
Официант ничего не ответил, только прижал свою голову к животу княжны, обхватив рукой ее пышный зад.
- Прекрати! Сейчас же!  Это тебе не в яре. Здесь в любую минуту могут войти.
Официант отпустил княжну и встал с колена. Княжна взяла его за руку и подвела к стулу с высокой спинкой. - Присаживайтесь.
Официант послушно подчинился, присел на стул.
- Вот видите! Как вы не вовремя? Домашних слуг я отпустила в гости, проведать одну особу, бывшую свою крепостную девицу. Здесь не далеко есть хутор, двадцать верст до него. Там она подрабатывает, себе на свадьбу. Хотела она княжной стать, а теперь хочет стать графиней.  И спешу заметить, ей это удается! За нее недавно буквально на днях, посватался один высокопоставленный для этих мест, чиновник, граф. Правда, она ему в дочери гадиться, но это ее не смущает. А недавно на нее напали у нашего моста, бандиты. Хотели отобрать у нее господскую лошадь, и ей завладеть. Говорят, она убила, защищая себя, одного из бандитов. А как бандитов было двое, второй удрал. Но, при этой драке, она сильно повредила себе ногу. Вот я послала ее проведать. Жалко ведь, крепостные тоже люди. Не равен час, станет хозяйкой этих мест.
Говоря эти слова, княжна внимательно смотрела на официанта. - И угостить, и покормить мне вас нечем, - продолжала она.
- Спасибо, я неголоден.
- Да, уж так, и не голоден?  Столько проехать пути, такого быть просто не может. Вы знаете, что? Пойдите в уборную комнату и  вымойте руки. Пойдемте, я вас провожу.
А как приведете себя в порядок, подниметесь ко мне, наверх. Перед отъездом, моя няня  - я так зову сваю служанку, приготовила мне кое-что, и принесла мне наверх. Я с вами поделюсь.
Официант встал, - я же говорю вам, я не голоден.
- Я же должна вас как-то отблагодарить, за мое спасение. Пойдемте, не капризничайте. Как вас называть?
- Валерий Александрович.
- Вот и прекрасно Валера, а я Татьяна Ивановна, - сказала княжна и, сделав маленький реверанс, пошла вперед. 
Официант последовал за ней в коридор.
- Вот голубчик в уборную дверь. Как приведете себя в порядок, пойдете через гостиную в конец дома там увидите лестницу, и подниметесь по ней наверх, войдете во вторую дверь. Я вас там буду ждать. Первая дверь, эта комната моего сына, а вторая моя. А теперь, я удалюсь к себе с вашего позволения, - сказала княжна и, не дождавшись ответа, ушла.


Официант вошел в уборную. - Здесь  умывальники, платяные шкафы, зеркала во весь рост.  Считай как у меня в яре, только немного больше, - сказал он, смотрясь в зеркало.  - Наверняка, встретились на дороге со мной ее слуги, поехали проведать Софью. Так вот в чем дело? Эта Софья, хотела стать княжной. А у княжны есть сын - это серьезное обвинение, - размышлял он. - Опасная эта госпожа  может и со мной расправу учинить, если не понравлюсь. Денег много. Хотя мне, она пришлась по душе. Так эта Софья, хочет стать графиней. Может и убивать ее не надо? Выходит она невеста волосного старшины? Опасное это дело. Не зря я сегодня приехал. Сколько новостей узнал.
Теперь княжне, хочешь, не хочешь, а за Софьей ухаживать надо. В этих местах ее поместье. А значит, основное доходное место. У них, у всех господ так. Крестьяне работают на них, а они гуляют, денежки проматывают, да неугодных убивать заказывают.
А эта девка, обломом пошла. Теперь надо, хотя бы сделать вид, что она относится к ней хорошо - прямо как к дочери. Если она выйдет замуж за старшину, ее не тронет никто. За супругу такого вельможи, найдут и сгноят. Приедут, эти казаки, перепорют весь яр, и узнают.  Говорят, что было и не было, рассказывают
Получается, только два варианта. Если убивать Софью? То - это надо делать, как можно быстрее. Если не трогать ее вообще, тогда мне надо уезжать с этих мест. И распрощаться с княжной. Иначе, не сегодня, так завтра, со временем, она меня все равно увидит и признает.  А уезжать из этих мест мне не хочется, ведь так хорошо все складывается. Хорошенькая, знаменитая дама, можно сказать у меня в руках. Вот тебе, богатство, королевские балы и светское общество. О чем более мечтать?
Зачем мы за ней погнались? Черт нас дернул. А ведь молились Господу, а он не помог.  - Прости меня господи, - сказал он, и перекрестился, прочитав молитву. - Мог бы господь меня, и удержать. Почему не удержал? Видно тому быть. Кто знает, может меня здесь, тогда бы и не было. А может, и был бы.  От судьбы не убежишь и не спрячешься.
Официант покрутился еще перед огромным зеркалом. - Вроде все в порядке, обдумаю остальное потом, а сейчас пойду. 


                *

Княжна оставила официанта у двери уборной и поднялась к себе наверх. - Надо немного прибраться, убрать хотя бы постель. Главное спрятать подальше деньги. Его по глазам видно, что жулик. Хотя приятный. Принесло его нелегкая? Хотя, в этом плохого, ничего нет. Можно и поразвлечься. Какая я молодец, что проводила слуг, - рассуждала княжна. - Чувствую, знает он все про Софью. Не может быть такого, что бы он, не знал, что твориться в его заведении? Хотя мог и не знать, если он лопух. А он, на лопуха непохож.  Деньги надо обязательно спрятать, оставлю один червонец – золотой,  и хватит с него. А может лучше серебром дать? Нет, серебро надо считать, а это долго. Все прячу, все в тайник.  Надо как-то проверить его. Знал он о Софье, о заказе, или нет. Может сказать ему, что плохие у него работают слуги? Не выполняют своих обязательств? За мои деньги, меня чуть не убили в его заведении. Пусть даст объяснение.


Официант, поднялся наверх и без стука приоткрыл дверь. Княжна сидела на кресле возле небольшого столика, накрытого всякой всячиной. Ее красный бархатный халат скрывал ее фигуру и тело. Из распахнутого выреза виднелись пышные груди. Волосы накрывали  плечи.  На  лицо, падал  лучик Бело-бога, закрывая своим светом, убитое лицо княжны.  С колена, слегка спадало пола халата.
Официант остановился в дверях.
- Проходите, Валерий Александрович, я вас угощу и покормлю, - сказала княжна и тихонько потянула за полу халата, прикрывая оголенное колено, повернула лицо к столу. Но как только она отбросила полу халата, колено снова оголилось.
Официант вошел, плотно прикрыв за собою дверь. И не спеша, приблизился к княжне. Опустился на колени возле ее ног. Стараясь не смотреть в ее лицо, он обхватил руками обнаженное колено, видневшееся, из-под халата и прижался к нему губами. Вторая пола халата, тихонько съезжала с ноги, обнажая второе колено. Официант обнял обе ноги, целуя по очереди колени. Обе полы халата раздвинулись, обнажая пышные ляжки хозяйки.
- Не пойму я его, - подумала княжна, придерживая  руками полы халата. -  Раньше он начинал с грудей, а сейчас с ног. Хотя приятно.
- Я же тебя покушать звала, а ты шалишь, - сказала княжна, и перестала придерживать полы халата. И  халат, распался на две стороны, обнажив все прелести княжны.
Официант, отпустив колени, обхватил  пышный таз княжны, целуя ляжки.  Хозяйка опустила ладоши на голову официанта и поцеловала его волосы. Сильные руки официанта, подняли ее тело с кресла и унесли за занавес, закрывающую постель. Голова княжны кружилась, а тело время от времени вздрагивало.
- Как хорошо, что я отпустила слуг, - думала княжна, наслаждаясь любовью.
За окном ярко светил Бело-бог, поднявшись высоко над землей. В комнате стало душно.
- Надо бы, чего ни будь выпить? - сказал официант.
- Пойди, там, на столике фруктовый квас, - ответила княжна. Нежась в постели. Официант встал и пошел к столу, налил квасу и с жадностью выпил. Потянулся и посмотрел в окно. - Время за полдень, - сказал он вслух.
Княжна, услышав его слова, поднялась с постели, набросила на себя халат подошла к окну.  - Да, время уже много. К сожалению, мой друг, вам пора уезжать, скоро должны приехать мои слуги. Я не хочу, что бы они нас видели вместе.
Официант подошел и обнял княжну за плечи.
- Мне тоже этого не хочется.
- Так мне вас не удалось покормить, давайте я вам соберу на дорожку.
- Не стоит, - сказал он.
- Нет, нет, вы одевайтесь, а я быстренько сложу со стола все в корзинку.
- А сами?
- Я дома, а вам ехать еще далеко.
Официант стал одеваться и привадить себя в порядок. Княжна сложила все стоявшее на столе в корзину.
Он, поцеловал княжне руку, взял корзину и спросил, - можно ли, мне вас навещать?
- Конечно же, можно - боже мой - отчего же. Только, когда улягутся страсти. Я дам вам знать, как только поправлюсь, а лучше, навещу вас сама.
Официант собрался уходить.
- Стойте дорогой мой, я вас провожу, а то еще увидят вас слуги с корзиной и подумают, что вы ее украли. Я все у вас забываю спросить - как здоровье моей сопернице, Клавы?
- Признаться честно,  не очень. Но вы не беспокойтесь,  все будет хорошо. Я прослежу, что бы она поправилась.
Княжна проводила официанта к стоянке. Он поцеловал ее руку, и покланялся.
Она вернулась к дому, и с порога провожала его взглядом. И окрестив его след, прочитала молитву, ушла в дом.   

       
                *

Лошадь рысью бежала по накатанной дороге на юг. 
- Вот снова встречается мне, эта господская упряжка. Наверное, проведали Софью слуги княжны и едут обратно.
Упряжка княжны, переехала мост и двигалась навстречу официанту. Проехав саженей пятьдесят от моста, повернула вправо.
- Повернули на деревню, - сказал официант. - Решили проведать Софьин дом. И надо же почти на том самом месте, где мы рассчитывали с братком расправиться с этой девкой. Как хорошо жили! И на тебе, все перевернулась с ног наголову.  Денежки, денежки! Кружат голову.
Коляска въехала на мост, колеса застучали по деревянному настилу. - Здесь должна быть промоина.
Официант, притормозил лошадь. Но промоины не оказалось. На том месте была насыпана свежая земля. Дальше ровная накатанная дорога поднималась в гору.
- А вот здесь, можно повернуть вправо и ехать речкой до самого хутора. Куда повернула в тот раз Софья. Если бы она не свернула к реке, с ней все было бы решено. Как зверь, почувствовала западню - странно все это. Что же мне делать с этой сучкой, Софьей?
Лошадь трусцой поднималась в гору.
- Со слов княжны я понял, что убивать ее уже ненужно. Ей она вообще теперь не мешает. А что делать мне? У княжны, по-видимому, втюрился в Софью сын, поэтому она и захотела ее убрать с пути сына. А, а теперь она выходит замуж за влиятельного вельможу этих мест. Это значит, что Софья не будет теперь стоять на пути, у ее сына. А что делать мне? Эта сучка Софья, будет встречаться с княжной время от времени, А значит, в какой то момент  узнает меня. Выходит, про княжну надо забыть? И не только про княжну? А про все балы, все встречи касающиеся нашего высшего общества. Потому как она наверняка, везде будет таскаться со своим мужем. Что делать мне? Уезжать из этих мест? Нет, я так не могу, надо с ней расправиться. Взять с собой пару ребят и навестить этот хутор. Неужели мы втроем не одолеем ее? С яра ребят, брать нельзя. Значит надо нанять из уездной шпаны, а может еще откуда. Так и поступим. Есть у меня на примете двое, дам им по десять рублей, и хватит с них. Завтра похороним братку Колю, и найду, этих ребят.