Гитара

                Гитара.

Моя жизнь, как гитара. Да-да, как гитара. У неё такие же манящие изгибы и такая же волнующая легкость. Нотной грамоте не обучен, как извлекать звуки представляется смутно, но страсть как хочется поиграть! Струны – люди часто фальшивят. Я пытаюсь их настроить в унисон с другими и с самим собой. Этот процесс может длиться годами, к каждой струне свой подход, каждую нужно зажать на своем ладу, что бы она взаимодействовала с остальными струнами, некоторые лучше настраивать, оставляя открытыми – тогда они лучше звучат и я быстрее могу понять, натянуть или отпустить их для более лучшего результата… Но всё рушится, как карточный дом, в самый неожиданный момент, когда слух мой изменяет мне. Все расстраиваются. Мой слух далеко не идеален. Видимо просто, когда давным - давно раздавали умения, я стоял в очереди за даром стихотворчества, но, подумав, что стихи могут потребовать и музыкальной оправы, побежал и туда занять очередь… Сдается мне, что я везде опоздал. Слух уходит. И тогда я, как слепой, движусь в брод по горной  реке и слушаю её рокот, который шепчет шестым чувством, куда наступить дальше, что б не быть унесенным потоком. Бывает, что рокот воды заглушает и его, тогда аккорды не выстраиваются в мелодию, постоянно сбиваешься перебором и боем рассекаешь фаланги пальцев, голос срывается и звучит неестественно чуждо. Некоторые струны не выдерживают и  рвутся. Это самое ужасное, что может произойти. Гитара становится звучать не так мелодично. Струна теряется навсегда и, даже зная, что любую струну можно заменить, я чувствую утрату, потому что песни будут звучать иначе, а некоторые не прозвучат уже никогда…  Так устроена моя гитара, что разорвав струну, я часто напрочь расстраиваю остальные. И они никак не желают звучать в унисон ни с новой струной, ни между собой, ни со мной.  Я встаю, закрываю дверь и иду за новым набором. Слух возвращается ко мне так же неожиданно. Цыганские мотивы томления по бескрайности степи сменяются экспрессией фламенко, пытающегося выбраться из заточения зеркала солнечного зайца. Краски смешиваются, превращаясь в причудливые миллионы оттенков, и застывают на миг  в приглушении флажолета… Я живу.