Император

Император.


Трибуны стихли мгновенно… Весь гул, секунду назад метавшийся эхом по арене, уперся в широкие плечи тишины, и стих. О, Арена! Твой алтарь сегодня был обагрен с особой тщательностью. Твои пески ещё никогда не впитывали столько горячей крови. Твоя пыль ещё никогда так не вздымалась вверх к грешному светилу, породившему столько ада на столь малой планете… То была только весна…И мы ещё совсем не думали о грядущей в веках осени.

…ты протянул руку вперед и все стихли. И все замерли…Все ждали, как и много тысяч раз ранее, твоего решения. Ты привык к этому, ты с юности принимал решения. Такие решения, от которых будущее мира свергалось в бездну и шло по лезвию клинка. Такие решения, от которых воспаряла к солнцу в порыве всепоглощающего катарсиса… но только для того, чтоб снова зависнуть над пропастью, вглядываясь на тебя через тысячелетия и ожидая твоего решения.

…секунды вплетались в историю, но, кажется, время остановилось. Солнце застыло в зените, не позволив никому уйти в тень.  Древко копья утонуло в чреве арены. Пот, кровь и песок издалека смотрелись необычными татуировками на его теле, кудри, отяжелевшие под гнётом пыли и разбросанные по широкому лбу, разодранный бок, как – будто только что прилетал орел, чтобы отведать печень этакого Прометея. Император, почему ты вспомнил о Прометее? Ты встретился с ним глазами и увидел огонь, и увидел пожар, и увидел всепожирающее пламя жизни, презревшее величие тебя и всемогущества твоего выбора. Ты получил откровение от которого застыл… Застыл и мысли с невероятной скоростью понеслись назад. Туда, где каждый седой волос, познавший не одну интригу и предательство, начинал завиваться и приобретать каштановый цвет. Туда, где каждая морщина, помнящая сражения и смерть друзей, разглаживалась в бескрайнее поле. Туда, где грудь не знала шрамов от клинков, а была исполнена томлением  и вожделением, что называют любовью. Туда, где выцветшие сейчас глаза, были темными, как ночь перед боем…

…дышать было трудно, хрип вырывался из гортани, но застывал в нависшей тишине, поглотившей рев трибун. Сердце стучало в виски и небо пыталось опрокинуться от этих ударов. Сердце было исполнено ненавистью к этому кровожадному народу, пришедшему на его землю и разорив её. Кровь вырывалась из раны в боку и спешила омыть тело от пота и песка и очистить от мучений. Солнце ослепляло так же, как и нахлынувшее полузабытье. Взгляд метался по трибунам и  внезапно остановился на белоснежном одеянии. Император. Взгляды пересеклись, как клинки, и император застыл с вытянутой рукой. Древко копья уткнулось в бархат песка арены и своевременно поддержало гладиатора, не позволив скоротечно завершиться дуэли взглядов… Только он и император знали свою судьбу. Только он и император знали о будущем, настоящем и прошлом, что соединилось в одно целое. Имя которому – бесконечность…